Read the book: «Крылатые»
Пролог. 1 сентября.
– Мир… Не меняется, – бросила она в скучающем презрении, – Какое удручающее постоянство.
Ему никогда не были понятны её туманные мысли – иногда он считал, что она безумна. Но такое привлекательное безумие просто не хотелось оставлять без внимания… В него хотелось окунуться.
– Ты считаешь? – он подошёл к перилам, оперся и взглянул вниз… Там были тысячи метров города, – А мне кажется, меняется. Посмотри… Не так давно люди только мечтали о таком развитии.
– Технологии, техника, города… Всё это лишь оболочка. Обёртка, и с каждым новым витком истории она становится всё красивее и проработанней. Изменяется ли содержание под этой обёрткой? Нет. Мне иногда кажется, что оно начинает подгнивать. Когда мы закончим, ты сам увидишь, что это так.
Они стояли на пороге нового витка истории… Сегодня, сейчас, с этого момента и начнётся новая эра. Эра, которую построят они, вместе, через кровь, пот и слёзы, потому что никак иначе не строятся новые миры. Всегда нужно чем-то жертвовать. В погоне за новым нужно уничтожать старое… В погоне за прекрасным, нужно уничтожать уродливое. Он тоже так считал. Хоть это и были не его слова…
– У нас всё готово? – не оборачиваясь, властно спросила она, и у него на секунду дрогнуло сердце.
Как быстро… Как быстро всё произошло.
– Да, последний этап подготовки завершён. Осталось только начать, – он помедлил немного, – Ты думаешь, это успеет начаться до сентябрьского Совета?
Она усмехнулась зло и без иронии:
– Я думаю, вам придётся собирать заседание экстренно.
Он резко обернулся на неё, но она не обратила на этот жест внимания:
– Хочешь сказать, всё уже началось?
– Да, – улыбнулась она довольно, как сытый хищник, – Первая колба уже разбита. Теперь нам остаётся только ждать.
Он ещё раз посмотрел в рассвет. Да, остаётся ждать… Затаив дыхание. Ждать…
– Мне пора, – наконец сказала она, впервые удостоив собеседника взглядом.
– Постой, – он почти ухватил её за руку, когда она уже выпрямилась перед перилами, но вовремя остановился, – Может ты всё-таки не будешь пользоваться транспортом? Пока всё не закончится.
А она только презрительно прыснула, закатив глаза:
– Ты же прекрасно знаешь, что мы вне опасности. Единственные во всём мире, кому сейчас совершенно ничего не грозит. Так что перестань за меня беспокоиться и действуй по плану.
Она с лёгкостью вскочила на высокие перила и грациозно прыгнула вниз.
Глава 1. 5 сентября.
У нее были прекрасные белоснежные крылья. Лучше, чем у кого-либо из всех, что она знала. Её подруги из кожи вон лезли, раскрашивая свои серые или коричневые крылья в радужные цвета, а она просто наслаждалась собственной белизной.
– Доброе утро, столица! Сегодня пятое сентября, прекрасный день, чтобы поговорить о научных достижениях. Вчера Всемирная аэродинамическая ассоциация презентовала возможности нового топлива, созданного зарубежными учёными… – бойко и безлико трезвонил диктор утренних новостей.
«Пятое сентября… Да вы издеваетесь!» – подумала она, не раскрывая глаз. Всего пять дней как кончилось лето, а она уже начинала ждать следующее. Она никогда не тосковала по прошлому, только по будущему.
Полусонная, девушка перевернулась на другой бок, дотянулась до пульта и выключила телевизор. Вчера ночью она оставила его, чтобы не заснуть… Не получилось.
Солнце нагло, настырно пробивалось сквозь высокое окно. Она его не видела, но чувствовала. К тому же знала, что пятое сентября – один из тех дней, когда солнце словно нарочно выглядывает из-за бока высокоскоростной капсульной магистрали и нагло пробирается в ее небольшую квартирку. Но это был тот факт, с которым приходилось просто смириться.
Если подумать, жила она не лучше и не хуже, чем многие в ее возрасте. И, по сути, ничем не отличалась. Повышенной-переповышенной стипендии от работы в студенческом совете, да ежемесячных переводов от родителей хватало на то, чтобы снимать маленькую квартиру, больше похожую на комнату горного тушканчика, если бы у него вообще была своя комната. Но она не жаловалась, ведь горные тушканчики – милые, да и если подумать, отдельная квартира в столице, хоть и маленькая, хоть и не своя, это уже – роскошь. Она жила на пятом уровне, но всегда хотела забраться выше.
«После окончания нашего университета Вы сможете мечтать о третьем уровне жизни!» – по крайней мере таким кричащим слоганом блистал буклет ее учебного заведения. А она тогда подумала: «Только мечтать? А что, добраться до него уже невозможно? Тогда почему бы не помечтать о втором, зачем мелочиться? Если мечтать – то масштабно!».
А электронные часы на полке безжалостно показывали 6:31 утра. И нужно было вставать и собираться. Конечно, можно было бы просыпаться и попозже, думала она, умываясь, если приобрести вредную привычку ездить на эвее. Но ведь тогда крылья совсем атрофируются… Хотя она прекрасно знала, что это не так. Огромное количество людей, целые толпы ездили на работу, с работы, по магазинам, и даже куда-нибудь в кино исключительно на эвее, и с их крыльями всё было совершенно в порядке. Но она почему-то не позволяла себе сделать также.
Когда солнце уже окончательно осветило комнату, она накинула куртку, расправила разрезанные полы, застегнула молнии под крыльями, открыла дверь и прыгнула. Прыгнула прямо в облака… Мягкие, пушистые облака на пятом уровне. Это редкость, но видимо, ей сегодня повезло. Должно быть в парке недалеко отсюда сегодня был обильный полив.
На самом деле, в городе почти не бывает облаков. На этих высотах достаточно холодно для проживания, и чтобы люди могли наслаждаться летним теплом или зимней прохладой, температура на уровнях регулируется отопительными станциями. Хотя по сути ОС – это всего лишь батареи, работающие на солнечной энергии, встроенные в стены зданий. Они отапливают весь город, и потому летом люди могут спокойно летать в футболках, а не постоянно кутаться в пуховики и шубы. Гениальное изобретение, правда?
Но есть и минус. Плюсовая температура совсем исключает образование облаков. А потому они появляются здесь лишь в случае, если в воздух попадает большое количество воды. С одной стороны, отсутствие облаков – плюс к безопасному передвижению граждан, а с другой… Смертная скука. Ну как можно жить так высоко и не наслаждаться пушистыми, холодными лапами этих небесных котят? Но сегодня, как она уже успела заметить, ей повезло.
Она пролетала «Небесный парк», станцию синей ветки эвея. Каждый день пролетала, и каждый день удивлялась, как же много на ней собирается народу. На огромной, длинной платформе, что уходила сводами вглубь здания, принадлежащего транспортному управлению, каждый день собиралось невообразимое количество людей. Самых разных… Здесь были и строгие офисные работники с подчёркнуто официальными серыми крыльями, и яркие панки с черными, и современные модницы с пестрыми радужными. Иногда, ей почему-то казалось, что существуют только эти три типа, но потом она вспоминала и о других… О стариках с выцветающими крыльями, теряющими перья на ходу, о маленьких детях, которые только недавно выбрались из родительского гнезда и ещё боятся здешних воздушных потоков, о разнорабочих, с крыльями в копоти или в пятнах, о государственных служащих низших чинов, о пестрой массе студентов, да и вообще о всех тех, кто волей случая застрял на пятом уровне.
Все эти люди дожидались прибытия вагонов. Весь город был оплетен прочными тросами, по которым, каждый по своей ветке, ездили вагончики, вмещающие человек сто пятьдесят, с интервалом в одну-пять минут. Как повезет… У каждой ветки был свой цвет, и чтобы не путаться, вагончики тоже раскрашивались под гамму. Раньше, когда этого цветового разделения не было, выходила огромная неразбериха. Но теперь люди точно знали, куда в конечном итоге привезет их синий вагон, и это создавало некую иллюзию порядка.
На пятом уровне веток было всего шесть. К концу осени обещали открыть седьмую… И это конечно меньше, чем на четвертом уровне, но все же больше, чем на шестом. В университете ходила байка, что чем выше уровень, тем меньше люди летают самостоятельно. И вообще, что жители второго уровня уже забыли, как расправлять крылья, но она в это не верила.
По привычке она бросила взгляд на станцию и ей показалось, что увидела розовое крыло своей подруги Мэрилл в толпе. Да, второго такого ядовитого розового точно не могло быть во всей столице! Она уже хотела закричать и махнуть рукой, как вдруг обладательница розовых крыльев вместе с первыми рядами вошла в подъехавший вагон. Двери закрылись, стальная длинная бочка, начинённая людьми, мерно покачиваясь, поплыла по синему тросу прочь от станции. И стало уже как-то не важно Мэрилл это была или же нет.
Платформа пустела и тут же заполнялась вновь. К ней подлетали все новые люди. А девушка облетела трос, что категорически запрещалось столичной мэрией, но никогда не исполнялось, и полетела дальше между домами.
«Дай им волю, они скоро вообще запретят летать. Пересадят всех на воздушный транспорт, и будут радоваться пополнению бюджета за счет продажи билетов. Что это будет за жизнь?» – усмехнулась она налету.
До ее университета на крыльях было полтора часа, но она каждый день пролетала это расстояние. И была искренне рада тому, что хоть этого у нее не отнять.
На самом деле путешествовать воздушным транспортом было куда быстрее, чем на собственных крыльях. Открытие эвея вообще стало прорывом во всём мире и ознаменовало в прямом смысле новую эпоху. А уж о высокоскоростных капсульных магистралях и говорить не приходилось – вот уж где можно добраться из одного конца города в другой за пару минут!
И несмотря на то, что при поездке на эвее приходилось тратить драгоценные минуты на ожидание вагона, двигался он быстрее, чем казалось с первого раза. У станции он замедлялся, а входя в воздушные потоки, набирал скорость, и за счёт обтекаемости легче справлялся с сопротивлением воздуха. Люди, заботливо укрытые листами углеродистой или низколегированной стали, и не подозревали о том, с какой силой вагон врезается в воздушное пространство. И только с ленивым терпением ждали, когда же двери снова откроются на нужной им станции, а они смогут оплатить выход и уйти.
Да, именно выход. Забавно, но люди гораздо быстрее совершают оплату не при входе, а именно при выходе из вагона. Прибывая на свою станцию, они торопятся сильнее, боясь не успеть до начала пары или рабочего дня, и потому готовят карты заранее, совершают оплату быстро и не задерживаются в дверях. Это социальное исследование было проведено столичной мэрией, когда человеческие пробки на входе в вагоны становились такими огромными, что это сбивало ритм всего движения.
К тому же ветки эвея, расположенные по всей высоте уровня, занимали самые быстрые пути, и летящим просто так людям часто приходилось облетать их территорию. А это дополнительное расстояние… Но как же она это обожала!
Девушка уже летела мимо «Северного центра», станции зеленой ветки, как вдруг ее кто-то окликнул:
– Лия! Эй, Лия! – кто-то так неистово махал ей руками, что это мельтешение невозможно было не заметить боковым зрением.
Девушка обернулась на движение… И чуть было не впечаталась в рекламный плакат, которому пришло в его компьютерную голову выдвинуться из глубины офиса именно сейчас.
Рекламщики частенько так делали. Чтобы не платить деньги за аренду дорогостоящих экранов, стальными столбами уходящих к самой земле, они снимали часть окон, закрывали их экраном, и тот периодически «выползал» перед пролетающими, дабы презентовать какую-нибудь новую и совершенно вам необходимую зубную чудо-щётку.
Девушка дернулась назад. Резко взмахнула крыльями… И они отнесли её от ослепляющего экрана на добрых пару метров. Да, в который уже раз крылья спасают ей жизнь?
Только проморгавшись и сумев сфокусировать зрение, девушка заметила эту неистовую ветряную мельницу – причину её несостоявшегося столкновения. Ну, собственно, да, а кого она ещё могла здесь увидеть?
– Эйва! – Лия резко спикировала под купол станции и опустилась на платформу, – Я из-за тебя чуть в щит не влетела.
– Так-то ты рада видеть любимую подругу? – шутливо упрекнула ее Эйва и расставила руки, – Дай хоть обниму, а потом ворчи на меня, сколько хочешь!
Лия вздохнула.
– Это у тебя каждодневный ритуал, – но объятия все-таки приняла.
Эйва была ее однокурсницей. Милая девушка с синими волосами и броскими, крашенными под радугу крыльями. Она никогда не летала самостоятельно – по крайней мере никогда не летала с Лией – больше предпочитая пользоваться эвеем. И они, не сговариваясь, каждый день встречались на этой платформе… Каждый. Абсолютно. День. По крайней мере учебного года. Лия ждала вместе с подругой вагон, а когда тот прибывал, Эйва уходила, помахав рукой на прощание, и встречались они только в университете в перерывах.
Надо сказать, что такие ритуалы всегда изматывают. Лия, как бы это ни было лицемерно, постоянно надеялась не встретить подругу на станции сегодня. Надеялась пролететь раньше или позже, чем та придет, но удавалось редко. Хотя вот уже пять дней с начала семестра получалось. И в девушке начала теплиться призрачная надежда… Убитая вот сейчас.
Нет, не подумайте, они были подругами. Самыми настоящими… Которые пойдут друг за другом и в огонь, и в воду, и на зачёт к деспотичному преподу. Просто этот ежедневный ритуал Лия ненавидела, пускай и сама не понимала, почему.
– Мы с Мэрилл хотели пойти на анатомическую экскурсию в Музей антропологии. Пойдешь с нами?
– На анатомическую экскурсию? В музей? – она окинула подругу недоверчивым взглядом, – Ты серьезно?
– К сожалению… – Эйва так фыркнула, будто в этом мире не существовало занятия скучнее, – Да препод по высшей биологии поставил условие – кто не прослушает весь материал экскурсии, тому незачет, недопуск к экзаменам, зимняя отработка… В общем всё самое сладкое, чем пестрит наш любимый университет.
– Что ему, проценты капают от продажи билетов в этот музей?
– Кто его знает, – усмехнулась Эйва, пожав плечами, – С таким прохиндеем как он, всё может быть. Ну так что, пойдешь?
– Я подумаю. Вроде в студсовете много дел. Надо первокурсникам кураторов подыскать, а то у нас с ними форс-мажор в этом семестре.
– Ладно-ладно, – Эйва терпеть не могла разговоры Лии о студсовете, считала всё это просто лишней ответственностью, – Думай, только не долго.
Тут к станции медленно прикочевал зеленый вагончик и люди устремились внутрь. Эйва помахала подруге на прощанье и побежала к открывшимся дверям. Ничего не меняется…
«Интересно, а когда мы закончим университет, и я устроюсь на работу, мы будем с Эйвой точно так же встречаться? Может на другой станции метро, быть может даже на другом уровне… Будем ли? Мне кажется, да. Судьба всё равно меня достанет» – но какой бы безысходностью не отдавала эта мысль, Лия ей улыбнулась.
Солнце всё выше забиралось по небосклону, словно не летело, а карабкалось. И Лия частенько задумывалась над тем, какое солнце там, на других уровнях. Быть может, на четвёртом и даже третьем оно не слишком отличается от здешнего, а вот на восьмом… Или на девятом? Да что там, ей хотелось когда-нибудь узнать, какое солнце на земле. В самом-самом низу, куда она никогда в жизни не спускалась и скорее всего не спустится. Ну конечно, если не совершит преступление, за которое ей отрежут крылья и упекут отбывать наказание на плантацию или в шахты до их восстановления. Но думать об этом было уже не так приятно.
Она обогнула ещё несколько зданий и оказалась в деловых кварталах. Здесь не было жилых домов, только магазины, офисы, торговые, развлекательные центры и многое другое. Каждый пестрил если не неоновой, то хотя бы обычной вывеской.
Не так давно, до выхода указа мэрии оформлять все названия близлежащих магазинов в одном стиле, эти кварталы были похожи на пестрых куриц. Несколько лет назад между двумя гигантами электроники «16К» и «ВидеоМаркет», офисы которых находились друг напротив друга, шла настоящая эпическая война. Воевали за то, чья вывеска будет больше и ярче. Доходило до абсурда… А именно до того, что цифра «16» вытянулась на 250 метров вниз, а это, на минутку, половина всего уровня, а слово «Видео» растягивалось аж на полтора километра. Его и при хорошей видимости было трудно прочитать, что уж говорить о темноте или облачности. А как это мешало пролёту!.. Но после указа всю эту прелесть пришлось снимать. И сейчас два скромных названия висят тихо, мирно и ничем не выделяются из общей картины улицы. Надо сказать, клиентов это не отбило, даже наоборот прибавило.
Здесь всегда было интересно летать… Если, разумеется, ты умеешь лавировать в потоке летящих, потому что людей здесь всегда безумно много. Это самые оживлённые улицы на уровне. И где-то на окраине всей это прелести находится её университет.
Лия училась на востоковедении. При поступлении воображение рисовало ей радужные картины дипломатических миссий в восточные страны, их красивую культуру, быт, религию. А по возвращению Лия сидела бы в отдельном кабинете в офисе крупной компании на третьем уровне, и консультировала непосредственно аппарат управления. Не сказать, чтобы все эти мечты были такими уж недостижимыми. Но реальность всегда прозаичнее… На самом же деле от обилия исторических фактов, диалектов, непонятных правил и прочего нескончаемого потока информации впору было подумать, а нормальная ли она вообще, если пошла туда учиться? Но после того, как ты пройдёшь первый и второй курс через интересные и скучные предметы, через лояльных и деспотичных преподавателей, через защиту первой курсовой, написанной в ночь перед днём её сдачи, мысль о том, чтобы сдаться, посещает всё реже. Просто не хочется наплевать на все затраченные усилия.
И вот когда вся эта мысленная тирада плавно проплыла через её сознание, за очередным поворотом показалось здание университета. Хотя… Если быть совсем точным, всё здание, разумеется, университету не принадлежало. Только несколько его этажей на пятом уровне.
Самое важное деление столицы – уровневое или высотное, и потому разные этажи одного дома считались, если можно так выразиться – разными зданиями. Город не мог тратить огромное количество средств на постройку отдельного здания на пятом уровне, и при этом не задействовать те помещения, которые окажутся при строительстве на шестом, седьмом и восьмом. А потому самым экономичным решением было строить огромной высоты небоскрёбы от самой земли до второго уровня, а это пять километров вверх, и присваивать каждому зданию свою специфику. Скажем, жилое, учебное, торговое, разного назначения. Здание университета было учебным, а это значило, что на всех уровнях в нём располагались учебные организации. К примеру, на первых десяти этажах от самого начала уровня располагалась общеобразовательная школа. Ниже, на шестом… Тоже, что-то располагалось, вероятно, техникум, но Лия никогда не спускалась туда, а потому не знала.
Были конечно ещё и здания разного назначения. К примеру, на шестом уровне мог располагаться завод по изготовлению бытовой техники, на пятом и четвёртом – магазины реализации этой техники, а на третьем главный офис.
Но даже принадлежность к одному и тому же зданию играла не такую важную роль, как то, на каком уровне находится организация, размещённая внутри.
Её университет располагался в центре. Занимал пятьдесят этажей из двухсот, и был самой большой образовательной организацией на уровне. Студенты между собой любили называть его Всеобщим, потому что в нём преподавались дисциплины различного профиля, от востоковедения Лии до медицинской вирусологии Эйвы. И чтобы попасть сюда тоже нужно было пройти какой-никакой конкурс. Это была первая победа Лии с тех пор, как она переехала в столицу… И она совершенно не намерена была на ней останавливаться.
Девушка почти подлетала к главному входу, как вдруг телефон адски запиликал. Адски – потому что запиликал он в сумке на самом дне, и нужно было останавливаться посреди пролётной части, и как полной идиотке рыться в, казалось бы, маленьком рюкзаке, засовывая в него руку по самое плечо. А телефон продолжал настойчиво пиликать. Словно кто-то прислал уже сообщений двадцать.
– Да что б тебя! – с досады выругалась Лия, перебирая весь этот хаос в тщетных попытках.
Телефон пиликнул ещё раз, теперь отрывисто.
– Да заткнись ты, ищу я тебя уже.
Мимо неё пролетела компания студенток, одаривших её таким удивлённым взглядом, словно Лия перед ними, как минимум, приносила человечество в жертву коту. Девушка между тем подумала, что не плохая была бы идея. Надо только найти кота, которому это человечество, собственно, сдалось. Бесплатно. С кормом в придачу.
«Да, найти такого кота, это надо ещё постараться… Как и этот, черт возьми, телефон!». И то ли он её услышал, то ли провидение сжалилось, но Лия отыскала пиликающую адскую машину. Принесло ли ей это удовлетворение? Скорее нет. Люди вообще в новом веке обесценивания радостей перестали восторгаться мелочами. И нахождение телефона приносит невероятное блаженство только тогда, когда у нас есть риск вообще его не найти.
Соцсети разрывались сообщениями. Удивительное оживление происходит среди студентов после долгого перерыва. Разумеется, если полтора месяца лета можно считать долгими. Но как только наступает первое сентября, вчера ещё молчавшие чаты переполняет от переписок, будто всем внезапно захотелось поговорить… Обо всём на свете. И с этим уже ничего не поделаешь. Тому, кому не нравится, придётся всё это просто стоически пережить. Пройдёт неделя или две, и энтузиазм поутихнет.
Но так отчаянно телефон пиликал вовсе не из-за переписок в чатах, а из-за одиннадцати сообщений председателя студсовета:
«Привет».
«В общем…».
«Тут такое дело».
«Срочное!».
«Я сам просто в шоке».
«Мне вот только что самому сказали…».
«Вот не могли раньше, в самом деле?!».
«Короче, ты уже в ВУЗе?».
«Напиши, как будешь подлетать».
«Лия! Дело срочное».
«недовольное эмодзи».
Лия стоически прочитала всё это и закатила глаза. Выругалась. Мысленно и нецензурно. И только потом вполне спокойно написала.
«Я уже на подлёте. Что случилось?».
Она всё ещё хлопала крыльями посреди дороги, ожидая ответа. Ведь дело же срочное! Но сообщение никто не читал.
«Что за паника?» – ещё раз написала она, но снова никакого ответа.
И вот она, ощущая себя полной идиоткой, висела в воздухе в паре взмахов от главного входа, и не могла тронуться с места, потому что… Ну дело же срочное! Ну нужно же узнать, что случилось! А лететь и смотреть в телефон не очень-то безопасно, тем более в таком оживлённом квартале.
Но сообщение всё ещё никто не читал. Девушка готова была испепелить эту синюю точку непрочитанного сообщения взглядом, но председателю на том конце от этого было ни холодно, ни жарко. И только, когда Лия натурально устала ждать, погасила экран, положила телефон в карман куртки и уже двинулась с места, телефон… Снова пиликнул!
– Издевательство.
Она решила не останавливаться и лететь дальше, но через секунду сигнал повторился.
«Не-не-не, я сначала долечу» – твёрдо решила девушка, но… Телефон снова предательски звякнул, и Лия ускорила полёт.
Каждый новый сигнал всё подгонял и подгонял её. В итоге она долетела до широкого крыльца, пристроилась чуть в стороне от дверей, чтобы никому не мешать, и начала читать:
«Короче…».
«Дело такое».
«Так как у нас форс-мажор с кураторами для первокурсников».
«Нам нужно как-то заполнять пробелы».
«И я вот о чём…».
«Сегодня в актовом зале на третьей паре соберутся первокурсники».
«А ты читаешь им лекцию по устройству столицы».
И это было бы удивительно, если бы не было так привычно. С некой долей обречённости девушка быстро напечатала:
«И у меня как-то нет выбора?».
«Ну…» – последовал ответ, – «Вообще-то нет».
«Между прочим, это был не мой косяк! Почему отдуваюсь я?» – вообще-то Лия уже смирилась с поставленной задачей, но праведно возмутиться должна была. Как каждый «незаменимый» работник.
«Потому что ты – солнышко. А Ина пока что бегает и ищет новых кураторов».
«А зачем первокурсникам вообще устройство столицы? Они сами не разберутся?».
«Ну… Мы как бы ещё летом обсуждали это с деканатом. Перваки – вчерашние школьники, они только покинули родителей. Кто-то переселился на новый уровень, кто-то в новый город. Ты же знаешь, у нас большинство иногородних. Вот мы и решили им всё доступно объяснить».
Лия резко вспомнила себя, когда только перебралась в столицу. Ну да – запутанные ветки эвея, уровневое деление, которое есть далеко не во всех городах, и уж точно не в её родном… О походах в поликлинику или за справкой она вообще предпочитала не вспоминать. Тут действительно не помешала бы помощь. Но до такой фундаментальной информации было просто не докопаться в интернете, потому что все жители столицы считали, что уж это-то всем известно, и этого просто невозможно не знать. Поэтому люди, которые не знают, не только страдают от отсутствия информации, но ещё и боятся спрашивать.
«Ладно» – после всей этой мысленной тирады написала Лия, – «Согласна, это может быть полезно. Могу ещё устройство ВУЗа приплести. Надо?».
«Не, им ректор на 1-ом сентября рассказывал».
«Что ж он им и о городе не рассказал? Было бы меньше мороки».
«Кстати, если ты сделаешь презентацию, будет очень круто».
«На парах? Ты издеваешься? А кто учиться за меня будет?».
«А я тебя с истории уже отпросил сегодня».
«Ах ты ж… зараза! Со всех сторон подстраховался» – написала она и… улыбнулась.
***
Макс устало свалился на диванчик в сестринской. Закрыл глаза и блаженно откинул голову. И даже звук какого-то глупого шоу по маленькому телевизору не выбивался из общей картины его плывущего мира, он скорее дополнял её.
– Что, жаркая ночка выдалась? – старшая сестра весело усмехнулась.
– Да, – только сумел выдохнуть парень.
Голова гудела, как электрочайник.
– Эх… Молодёжь в твои годы по клубам шатается, девочек кадрит, а ты? Отстаёшь от сверстников, получается, – Макс не видел её, но был уверен, что женщина коварно улыбается.
И тут всё накипевшее за ночь не выдержало, и выплеснулось… С брызгами, взрывами и фейерверком:
– Эмма Филипповна из пятой палаты – мои клубы и девочки! «Молодой человек…», – он заговорил писклявым старческим голосом, парадируя больную, – «…Врач прописал мне не те таблетки!». А я ей – ну как же, Эмма Филипповна, вот же назначение, те. «Нет! Он прописал мне неправильные! Они мне не нравятся». Ну почему они Вам не нравятся? «Они мне давление поднимают, я чувствую!». А Вы врачу об этом говорили? «Ой, да ему слово скажешь, он ещё десять таблеток пропишет!». Ну так и хорошо, давление пройдёт. «Молодой человек…» – и главное смотрит на меня так укоризненно, словно я говорящее одноклеточное – «…Вам ещё учиться и учиться. Ничего-то Вы ещё не понимаете. И как Вас только таких неучей на работу берут?». И давай мне читать нотации на полночи о вреде лишних лекарств! Я её уже и так уговаривал, и эдак, и предложил ей на прогулку завтра слетать, и лекарства специальные выписать, которые, как ей кажется, ей помогают. А она всё одно: «Нет, в этой больнице меня точно залечат до смерти, юноша!». А-а-а-а!
Вера лишь покатилась со смеху. Она сидела на стуле, разбирая истории болезней, и беспардонно хохотала, держась обеими руками за грудь.
– А для медсестёр она придумывает отмазку получше. Макс, да она просто лечиться не хочет. Вернее, выздоравливать. Ты бы ей ещё тортик предложил принести, – смеялась она, – Или сказку на ночь почитал. Она же тут почти каждые три месяца бывает с какой-нибудь новой болячкой. Ей дома просто одиноко. Дети с внуками на четвёртом уровне, к ней совсем не заходят, с соседями она постоянно ссорится, а тут тебе и внимание, и забота, и есть такие несмышлёные кадры, как ты.
Макс несколько оторопел. Действительно, и как он мог этого не понять? Эмме Филипповне просто не хватает внимания. Истина-то очевидная, но… Почему-то в голову ему не пришла. От осознания собственной глупости стало ужасно стыдно, но сейчас признавать своё поражение перед Верой просто не хотелось. И парень упёрся:
– Но она же больна…
– Макс, сейчас время такое, что каждый хоть чем-то в слабой степени болен. У каждого есть аллергии, и только те, кто считает, что у него её нет, просто не знают о её существовании. И если прислушиваться к каждому тику, писку или лёгкой коли, можно умереть в двадцать лет от псариазного рака тринадцатиперстной кишки.
Парень непроизвольно рассмеялся:
– Нет у человека тринадцатиперстной кишки.
– А, значит псариазный рак тебя устраивает? – она снова расхохоталась, а потом, утерев пальцем уголок глаза, продолжила, – Ой, смех смехом, а у нас действительно один интерн такой диагноз поставил.
– Как это? – парень даже вывернул голову, прислонившись щекой к спинке дивана, чтобы лучше видеть Веру.
– Да это лет восемь назад было. Поступил к нам пациент с язвой, а доктор Гести…
– Астар Претович? – Макс знал о нём немного.
В основном то, что это врач-вирусолог в каком-то НИИ, а за одно терапевт в этой больнице. И то, что это врач с большой буквы.
– Да, Астар. Он тогда ещё вирусологией не занимался, был обычным терапевтом. В общем, доктор Гести диагноз поставил, но решил своих интернов испытать. А в том потоке такой нагловатый парень был… Выскочка в общем, отличник. Вот ему-то этот пациент и попался. Так тот сидел у его кровати, каждый его колик диагностировал, кучу анализов провёл… Лаборатория целую неделю на него одного только и работала. В итоге поставил он диагноз – псариазный рак тринадцатиперстной кишки. И говорит такой на полном серьёзе, – Вера выпрямила спину, надулась от важности, и поправила на переносице воображаемые очки, – «Конечно, название ещё рабочее. Но когда я напишу докторскую и запатентую эту болезнь, её назовут в мою честь».
Макс расхохотался ещё больше, и сполз по спинке дивана. Вера тоже смеялась, заглушая собой всё то же глупое шоу, где уже, кажется, начиналась драка.
– Да… – смеялся парень, – Такую болезнь действительно стоит назвать в его честь. Просто феноменальный провал!
– Ага. Он потом ещё неделю ходил напыщенный, сияющий. Наверное, уже на полном серьёзе на Нобелевскую премию рассчитывал. Пока доктор Астар не сбил с него нимб величия. Пациента выписали, и он поспешил тут же переехать в другой район, чтобы не подлетать к нашей больнице больше на пушечный выстрел.
– И я его хорошо понимаю.
– Так вся больница его понимала… А вообще, я это всё к чему тебе рассказываю. К тому, что у одиноких старушек всегда что-нибудь да болит. А если прислушиваться к каждому «оху», можно такого надиагностировать, – она вздохнула, теперь уже серьёзнее, – А с другой стороны… Старые, больные люди, всем нам их по-человечески жалко. Мы же не звери бездушные в конце концов. И вот ты вроде понимаешь, что всё это – недостаток внимания, однако стоит только это внимание к ним проявить, по-доброму как-то с ними обойтись, так они усядутся к тебе на шею, свесят ножки и будут подгонять тебя скрученными панталонами. Скажи, ну что за люди, а?
