44
Напряжение долго витало в воздухе и, было абсолютно очевидно, что эта просторная уютная прихожая была маловата для нас с Вестардо, ощущала я себя, мягко говоря, неловко, поэтому продолжала стоять у окна и наблюдать, сквозь полузакрытые жалюзи, как тучи затягивают небо. Адриан, сидя на диване, изредка поглядывал на меня, я ощущала его взгляд, даже не видя, смотрит ли он на самом деле. Я знала, что смотрит. Интересно, чувствует он это напряжение, скопившееся электрическим зарядом в комнате, или же это только мои ощущения? Испытывает ли он презрение? А может стыд? Кажется каждый из нас ждал одно и того же – Девила, который придет и разрядит обстановку и нам не придется быть наедине друг с другом, но больше всего я ждала, когда Вестардо уйдет. Время шло не спеша и, я мысленно ругала его за это, потому что когда нужно – оно заканчивается слишком быстро, а в неловких ситуациях обычно словно останавливается. Терпеть это было невозможно, поэтому, я больше не теряя ни секунды, направилась в комнату, которая, по словам Девила, предназначалась мне. Громко выдохнув, я прижалась спиной к двери. Спальня не была большой, как у меня дома, например, но она так же не была по-дизайнерски обустроена, что непременно радовало. Обычный дом на берегу реки, обычная комната, обычная я. Кровать, расположенная ближе к центру, давала возможность насладиться видом из окна, которое, на удивление было панорамным, и действительно, давало хорошее освещение, несмотря на пасмурную погоду. Когда я подошла ближе, дверь распахнулась, и мое напряжение вернулось снова. Не нужно видеть, кто вошел, я знала это и так же знала, как влияет на меня присутствие этого человека, и ненавидела это знание. Лучше бы я боялась его.
– Я заглянул в холодильник, Дев притащил много продуктов, но я думаю, нужно привезти что-то более съедобное..
– Более съедобное?
– Ты же не умеешь готовить. Будет проще что-то заказать в ресторане.
Я лишь фыркнула. Его слова не звучали упреком, и я не стану стесняться того, что даже яичницу нормально пожарить не могу.
Слегка дотронувшись пальцами до стекла, я опустилась на пол и поджала под себя ноги, закрыв глаза, стала вслушиваться в еле доносящийся до моих ушей свистящий звук ветра.
– Алина.
Немного вздрогнув, я замерла. Адриан редко называет меня по имени, обычно, в таких случаях, наши короткие разговоры заканчивались менее издевательски.
– Я жалею о том, что случилось с тобой.
И снова мы здесь, в моем кошмаре последних дней. Если он собирается говорить о том, о чем я думаю, я ударю его, даже если это не причинит ему столько боли, сколько он причинил мне.
– Не трать свою энергию на пустые сожаления. – Я постаралась прозвучать максимально хладнокровно. Надеюсь, из этого что-то вышло, потому что я не чувствую себя ни капельки хладнокровной, скорее раздавленной, до блеска отполированным ботинком Адриана Вестардо.
– Это не пустые сожаления, я хочу, чтобы ты поняла это. Я сожалею обо всем. Начиная со смерти Агнесс, твоя мама была прекрасной женщиной, я не врал, когда говорил это, и повторяю снова, и я, черт возьми, прекрасно осознаю, что если бы не я, ничего плохого не произошло с тобой. Сейчас то время, когда мне нужно, чтобы ты слушала и понимала меня.
– Ты не виноват в смерти мамы, даже не смотря на то, что я все эти годы виню нас обоих за нашу.. связь.. – Последнее слово вылетает с некоем отвращением и отголоском боли, сидящим внутри меня, и я впервые понимаю, что признаюсь самой себе в том, что смерть мамы – несчастный случай.
Вестардо долго молчал, и пока я мысленно искала в голове ответ на то, почему он вдруг решил выразить мне свои сожаления о смерти мамы, тот стоял позади. Он ждал. Ждал, что я окажусь не настолько глупой, какой он меня считает. Все внутри меня задрожало, я встала с пола и обняла себя руками.
Это случилось прямо на следующий день после того, как мама вернулась раньше из своей выездной командировки и застала нас с Вестардо в постели, я чуть не умерла от стыда и ужаса. Мама стояла в дверях и хлопала глазами, Адриан натянул штаны и вывел ее из комнаты, они долго разговаривали, а я не прекращала рыдать, и когда мама вошла снова, она обняла меня и поцеловала в макушку. Это был материнский жест, но не женщины, которую я предала. Я думала, что это останется с нами навсегда, оно и осталось. Вестардо исчез, мама погибла, я была разбита и проклинала этого мужчину изо дня в день. Мне было легче винить его во всем, нежели позволить себе окончательно развалиться на части. И все же мы не были виноваты, я призналась в этом только сейчас, но теперь снова сомневаюсь в этом. Адриан с ожиданием наблюдал за мной, я сделала несколько шагов ему навстречу.
У мамы была новенькая машина, японский хэтчбэк фирмы «Хонда», я пару раз сама водила его, никогда подумать не могла, что тормоза могут отказать.
– Почему ты говоришь мне это?
– Потому что это правда.
Прищурив глаза, я сделала еще шаг вперед.
– Почему ты говоришь о смерти мамы, словно имеешь об этом представление? Ты появился только спустя неделю.. Я могла винить тебя за это, но ты.. Почему ты должен сожалеть, Адриан?
– Мне жаль, что ты оказалась там, где тебя не должно было быть.
Он просто спрыгивает с темы, а мое сердце колотится, как сумасшедшее.
– Адриан..
Его взгляд был хмурым, каким бывает часто. Но я знаю, черт возьми, что именно ТАКИМ он не бывает! Не со мной! Вестардо не будет так долго смотреть мне в глаза, как щенок, ожидающий добавки к ужину. Что-то не так, потому что даже человек, обычно не щадящий чувств других, не подбирающий слова и выражения, ничего не может сказать. Я опускаюсь на кровать и обхватываю руками лицо.
– Вот дерьмо. Вот дерьмо!
Чувствую, как теплые руки убирают мои ладони с лица, я столько накрутила в голове, что не в силах даже заплакать, все кругом идет.
– Давай, Вестардо, убей меня одной фразой, как ты это любишь..
– О, Боже мой, ты же не подумала! Блять.. – Он встал и провел рукой по лицу, я опустила глаза в деревянный пол. Адриан снова сел напротив меня, и осторожно взял меня за подбородок, приподняв мое лицо, он взглянул мне в глаза, что тоже большая редкость. Я вспомнила все то, что было раньше, и горько усмехнулась. За целый год, на протяжении которого он меня трахал, я не удостаивалась от него такого внимания.
– Откуда такая нежность, Вестардо?
– Послушай, я никогда бы не причин вреда Агнесс, ты ведь знаешь это? Знаешь, да?
Я молчу, пристально уставившись в его глаза и в это поведение рассеянного сорванца пойманного за поеданием, спрятанных конфет.
– Я не причинил вреда твой маме, любовь моя, но я знаю, кто сделал это.
Его рука проскользнула по моему лицу, я застыла, почти не обращая на это внимание.
– И что это значит? – С трудом выдавила я, будто кто-то перекрыл мне воздух и, я вот-вот могла задохнуться и все равно пыталась говорить. Эмоции нельзя было скрыть. Я старалась. Часто. И почти всегда проваливалась в любой неподходящий момент.
– Люди, замешанные в гибели Агнесс, сейчас пытаются достать тебя..
Я не даю ему договорить.
– Хочешь сказать, что авария была подстроена?
Он кивает. Мне нужно было это узнать от него. Закусываю губу, закрываю глаза, затем снова распахиваю их, набирая побольше воздуха в легкие.
– Я все решу.
– Что ты, решишь, Адриан? Что! Твои гребаные друзья убили мою маму. Ты не вернешь ее мне! Ничего не вернешь! – Подорвавшись с кровати, я подбежала к окну, чтобы скрыть подступившие к глазам слезы.
– Они не мои друзья! И они заплатят за все, что сделали, любовь моя.
– Просто.. помолчи.
– Тебе что-нибудь нужно? Может кофе?
Кофе? Я бы выпила чего-то покрепче, вино, может быть даже водку. Нет, я не страдаю алкоголизмом, но произносить вслух свое пожелание не стала. Я любила выпить, но лишь в ситуациях, которые требовали того, а сейчас именно та ситуация. Снова опустившись на пол и поджав под себя ноги, я уставилась в окно.
– Просто уйди.
Адриан все еще стоял позади меня какое-то время, затем дверь за ним захлопнулась, я уткнулась носом в колени и громко вздохнула. Новость о том, что кто-то приложил руку к смерти моей мамы и этот кто-то связан с Вестардо, даже не шокировала меня, словно я всегда знала об этом, просто тщательно скрывала внутри себя, будто я всегда знала, что этот человек опасен, но всячески выгораживала его. Он сменил тактику по отношению ко мне, что бы это значило? За несколько часов проведенных вместе в одном помещении: никаких оскорблений, хамства, унижений, он ведет себя так, будто всегда беспокоился обо мне, будто вообще может это делать. Я все еще не верю ему. Он опасен, теперь я уверена, а этот Девил вызывает еще большее подозрение. Они толком ничего не говорят, могу ли я втереться к этому парню в доверие и узнать что-либо? В любом случае, не собираюсь быть в стороне, не собираюсь довериться им, не собираюсь ждать, когда что-нибудь ужасное случится со мной. Я должна быть уверена, что смогу постоять за себя, и в первую очередь перед этими двумя. Держи врага на расстоянии вытянутой руки.
45
Стрелки часов перевалили уже за шесть, начало смеркаться, я устала давить себя мыслями о том, чего не смогу изменить. С одной стороны надеялась на то, что Вестардо уже ушел, а с другой стороны, он мог бы мне понадобиться.
Выйдя из комнаты, я обнаружила Адриана уткнувшимся в телефон, лицо его было, на удивление, расслабленным, в такие моменты я хотела бы забывать обо всем и просто касаться его, мое сердце изнывало от того, что мои иллюзии никогда не воплотятся в реальность. Вестардо не может быть тем, кого можно просто любить, без всякого.
– Я подумала, что не откажусь от кофе. И еще чего-нибудь..
Адриан поднял голову и посмотрел на меня, слегка прищурив глаза. Я веду себя, как ни в чем не бывало, это моя позиция на сегодня. Но только на сегодня.
– Думаю, это можно устроить. Дев вернется через пару часов..
– Ты не отвезешь меня? – Мой тон показался мне слишком настойчивым.
– Прости, детка.. Я привезу все, что захочешь. – Он встал с дивана, сунул телефон в карман своих темных джинсов и подошел ко мне.
– К черту тебя, Вестардо! Снова запрешь меня?
– Ты здесь не для того, чтобы быть запертой, гуляй сколько угодно, свежий воздух пойдет тебе на пользу, ты слишком бледная. – Костяшка его пальцев коснулась моей щеки и, я ударила его по руке.
– Чего ты хочешь? – Он громко выдохнул, уставившись на меня, как на шкодливого ребенка, от которого устал. – Я из кожи вон лезу, чтобы твой комфорт и твоя безопасность не мешали друг другу. Не нравится дом? Можем взять любой другой в этом месте.
– Мне нравится дом. – Пожимаю плечами. Он на самом деле не понимает, чего я хочу? Чтобы всего этого кошмара не было между нами, чтобы все, что было до этого, исчезло, но сейчас меня волнует другое. – Я хочу поехать в город и купить еду. Это все.
– Нас больше не должны видеть вместе.
– Мне плевать. Я посижу в машине. Если ты хочешь, чтобы я и правда верила тебе, возьми с собой. Я не кукла, которую ты будешь прятать по углам. Куда бы ты ни втянул меня, я не собираюсь прятаться.
– Агнесс сказала нечто подобное, а на следующий день ее убили.
От упоминания мамы все сжалось внутри, я не подала виду. Боль никогда не уходит, она лишь становится меньше, и от осознания того, что это не несчастный случай, легче не становится, только хуже.
– Она.. она знала, что ей что-то угрожает? – Я не могла этого не спросить. Слишком личное, чтобы не знать правды.
– Я сказал ей убраться из страны до утра, она не послушала. Я думал она заберет тебя и, вы уедите, но..
К горлу подступила горечь, и я никак не могла с ней справиться.
– Откуда ты знал? – Что-то мерзкое проскользнуло в моем тоне.
– Я не могу сказать тебе, любовь моя.
– Дерьмо! Адриан..
– Мать твою, мужик, скажи ей, я не собираюсь слушать ее нытье до конца вечера.
В дверях появился Девил, на лице его залегла уставшая ухмылка, и я думаю, что он также, как и я, не очень был рад нашей встречи. Опустив взгляд ниже, я обратила внимание на темное неоднородное пятно на его белой футболке, надетой под черную короткую куртку. Словно кто-то руки, испачканные мазутом вперемешку с.. кровью, вытирал.
– Я собирался отвезти Алину в магазин.
– Нет, Адриан, сначала, ты собирался рассказать мне, что случилось с моей мамой!
Мы с Вестардо уставились друг на друга, как два освирепевших зверя, он не хотел говорить, а я хотела услышать от него, видимо, слишком много и это выбивало из колеи нас обоих. Девил хмыкнул себе под нос и упал на диван, схватив пульт, он включил телевизор. Я лишь быстро обвела его взглядом, и на мгновение наши глаза встретились. Темные пряди волос упали ему на лоб, но он поленился убрать их, как и в прошлый раз, когда мы сидели в баре, то ли это просто была его постоянная прическа. Я не нравлюсь ему, это заметно. И я не говорю о физическом притяжении, его словно бесил сам факт того, что ему приходится находиться рядом со мной. И я могу его в этом понять, мы оба привязаны к этому месту, пусть и ненадолго. Я надеюсь на это.
– Идем. – Адриан попытался взять мою руку, но я тут же отпрянула в сторону, давая понять, что не выйдет у него слишком долго обводить меня вокруг пальца.
– Скажи мне. – Процедила я сквозь зубы. – Все. От начала до конца.
– Продолжайте. Вы мне совсем не мешаете. – Встрял Девил и я поймала взглядом издевательскую улыбочку, адресованную мне. Он ненавидит меня. Если Адриан и относился ко мне, как к дерьму то, я хотя бы интересовала его в физическом плане, у этого же проскальзывает толика отвращения на лице при одном взгляде на меня.
– Я расскажу тебе по дороге. – Голос Адриана граничил между спокойствием и полным срывом, словно, была бы его воля, он порвал меня на части.
– Захватите мне Буррито, любовнички. – Мягко, но с издевкой пропел Девил, я фыркнула в ответ и выскочила на улицу, торопясь к черному «Роверу» Вестардо.
46
– Ты забыла куртку.
Адриан вышел следом за мной и протянул мне мою косуху алого цвета, я быстро выхватила ее из его рук и накинула на плечи, пробормотав быстрое «спасибо» себе под нос. Услышал Вестардо или нет, – его проблемы, моя совесть чиста.
Сев в машину, на переднее сидение, я уставилась в окно, обдумывая, с чего же начнется наш разговор. Я знала, что до города чуть больше часа езды, и это маленькое пространство может показаться удушающим, а время бесконечным.
Адриан завел машину, его руки крепко сжали руль и мы выехали на каменистую дорожку, к которой я совсем недавно была придавлена лицом. А я ведь даже не удосужилась взглянуть на себя в зеркало, должно быть что-то осталось на лице.
Решив не терять даром времени, я все-таки заговорила первой:
– Вот видишь, как это просто, Адриан.
– Хм? – Он кинул на меня быстрый взгляд, и я заметила в нем всю скопившуюся напряженность. С чего бы ему волноваться? Это я страдаю от неведения.
– Не держать меня взаперти. Это ведь было просто.
– Не сказал бы так. Но я никогда не собирался держать тебя в заложниках. Моя квартира была единственным безопасным местом, на тот момент.
– А сейчас?
– Не знаю, но нужно было перестраховаться, к тому же, я знал, насколько тебе это все не нравится.
– С каких пор тебя волнует, что я чувствую?
Адриан оторвал взгляд от дороги и перевел его на меня, немного задержав на лице, я слегка поерзала на месте. Он, конечно же, проигнорировал мой вопрос.
– Агнесс совершила большую ошибку, хотя, наверное, ее можно понять. Она волновалась о тебе. Нажми синюю кнопку за зеркалом.
Я потянулась вперед и нащупала небольшую выпуклость под потолком, но нажимать сразу не стала.
– Что это?
– Заглушка.
– Думаешь, нас подслушивает кто-то?
– Возможно.
Он снова не договаривает, но это уже больше слов, чем мне приходилось слышать от него раньше.
– Я хочу верить тебе, Адриан. – Наши взгляды встретились. – Правда.
Отвернувшись, он уставился в дорогу и крепче сжал руль. Не думаю, что внимательность отличала его, как примерного водителя, просто он не хотел слишком долго смотреть на меня, я одобряю это, потому что при каждом соприкосновение наших взглядов, я начинала забывать о том, зачем села в эту машину.
– Она не поверила, даже после того, как я показал ей, что опустошил ее счета. Я должен был понять, что она не поверила мне..
– Ты опустошил счета моей матери? – В моем голосе было не столько удивление, сколько злость.
– Только те, что принадлежали фирме твоего отца.
– Ты просто урод, Адриан. Спасибо, что хоть что-то оставил. – Съехидничала я, Вестардо никак не отреагировал на мое хамство.
– Я убедился, что у нее есть деньги, чтобы уехать.
– Зачем ты сделал это? И как? Кто ты такой? И что позволяешь себе!
– Я был программистом в одной юридической фирме, скажем так, занимался не совсем легальной частью этого бизнеса.
– Это называется – хакер! Хочешь сказать, ты опустошал чужие счета? Втирался в доверие к симпатичным одиноким женщинам и.. О, Боже. – Я уткнулась лицом себе в ладони и начала потихоньку втягивать в себя воздух, который казался мне наэлектризованным, затем усмехнулась сама себе. Я ведь думала о нечто подобном в первые дни нашего знакомства с Вестардо, у меня часто возникала мысль, что он хочет обокрасть мою мать, словно моя интуиция изредка давала о себе знать. Потом оказалось, что этот мужчина богат, как Малкольм Форбс *.. И вот оно что. Теперь я понимаю, откуда у него деньги. Он обкрадывал людей.
По правде говоря, я даже выдохнула от этой догадки, если ее можно так назвать, это означало не самое худшее, что мой разум мог нафантазировать относительно Адриана Вестардо. И все же, многое оставалось загадкой.
– Называй это как хочешь, любовь моя. Я не забирал ничего себе, все возвращалось к истинному владельцу.
На этот раз, я проигнорировала его «Любовь моя», но не пропустила мимо ушей, только сделала вид. Мне заинтересовало другое, и от этой мысли под ложечкой засосало. Если средства, как говорит Адриан, возвращались на счет владельца..
– Кому перешли мамины деньги?
Я боялась услышать ответ, потому что я знала, что у мамы счета, оставшиеся после развода с отцом, она взяла то, что было положено ей законом.
– Ко мне. Неформально. Формально – корпорация Александра Петерсона, а я наследник, как ты знаешь. Не волнуйся, все перейдет к тебе по окончанию нашего договора, я позабочусь, чтобы это перешло к тебе.
Наши взгляды встретились.
– Думаешь, меня волнуют деньги? Я хочу знать, какого черта счета моей мамы перешли к Петерсону.
– У Агнесс были не только счета, но так или иначе, это стало его козырем, чтобы жениться на тебе. Одержимый ублюдок.
Челюсть Адриана сжалась и я подумала, что его зубы вполне могли бы треснуть от такой силы.
– Ты обманул моего отца. – Наконец, осознала я. Это не было вопросом. Хоть и на душе стало омерзительно, я понимала, о чем говорю, хотя никак не могла сложить эту цепочку воедино и понять, как это дерьмо относится к смерти мамы.
Вестардо снова повернулся ко мне.
– Я сделал то, что должен был.
– Ты постоянно говоришь об этом. Какие-то заученные фразы, которые ты повторяешь ответом на каждый мой вопрос. – Я злилась, хотя понимала, что наш разговор был большем, чем я могла когда-либо рассчитывать, но мне хотелось еще, нужно было. – Ты работаешь на моего отца? Работал. И ты обманул его. Это ведь те самые сорок процентов нашей фирмы, утерянные в две тысячи восьмом году? – Как я раньше не поняла. Это год, когда развелись родители. Конечно же, мама получила свое. Папа хотел отнять у нее долю и решил сделать это незаконно. Вот дерьмо. Мало того, он еще и меня использовал для этого, а все почему.. – Ты подставил меня! Мне пришлось раздвигать ноги перед этим мудаком за деньги, которые принадлежали моей маме! Господи, скажи, что ты не знал, что мне придется в этом участвовать. – Я почти взмолилась, приглушая порыв своего бешенства. Костяшки пальцев Адриана побелели от силы, с которой он сжимал этот гребаный руль.
– И ты поверишь мне?
Черт. Нет.
– Просто скажи.
– Я знал, Алина. Знал, кто ты, знал, на что тебе придется пойти, потому что я контролировал эти акции! Но твой отец тоже знал, что его обвели вокруг пальца, и он бы мог отказаться от этой доли в твою пользу, но он не сделал этого!
– Это лучший аргумент, Адриан. Проще всего обвинить моего отца, которого я и без тебя знаю, как облупленного. – Откинувшись на спинку сидения, я уставилась в окно, всеми силами подавляя подступающие к глазам слезы. Будто мало мне одного папаши, сделавшего из меня продажную девку.
– Господь. – Выдохнула я. – Я же всегда была шлюхой в твоих глазах. Чему я могу здесь удивляться. – Не хотела произносить вслух, но все равно сказала, потому что не могу все время молчать и ждать, когда мое сердце будет разорвано в пух и прах.
– Петерсон поплатился за это, я тоже. – Тихо пробормотал Вестардо, я окинула его взглядом.
– Что это значит?
– Не важно.
– Что-то тут не так.
– Хм?
– Я сбежала в Латвию, потому что отец собирался выдать меня замуж за Петерсона уже тогда, но в то время у Петерсона, на самом деле, не было части нашей фирмы для обмена, ведь так?
Адриан кивнул.
– В чем смысл?
– Петерсон и твой отец заключили сделку. Он любимыми способами возвращает часть фирмы владельцу, а ты выходишь за него замуж. Когда ты сбежала.. – На мгновение он замолчал, и я заметила, как дрогнул его кадык. Неужели есть то, о чем Вестардо трудно говорить? – Я получил задание на твою мать. Это было не тем, чем я обычно занимался.. То есть, ты и она, вы не были такими, с кем мне приходилось работать раньше. Я был в замешательстве какое-то время.. – Он усмехнулся самому себе и продолжил:
– Шлюхи, аферистки, воровки. Ни одна из вас не подходила под это описание.
Это ужасало и грело одновременно. Вестардо столько раз называл меня шлюхой, что уж там называл, я видела, как он вел себя со мной, это все объясняло, а теперь он говорит, что я не подходила под это описание. Считал ли он так на самом деле? Или просто врал мне?
– Я хочу, чтобы ты не пыталась связаться с отцом, не ищи встреч, звонков. Я знаю, что не даю тебе для этого возможности, но также знаю, насколько ты упряма, и ты попытаешься. Не стоит.
Его взгляд стал более чем серьезным, я бы сказала устрашающим, мое сердце забилось быстрее.
– На что ты намекаешь?
– Люди, которых я знаю, не станут действовать таким трусливым способом. Я видел оригинал экспертизы, Алина. Тормоз не просто отказал, он был обрезан. Не доверяй своему отцу, любовь моя, до тех пор, пока я не узнаю точно..
Я не сразу заметила, что мы остановились, Адриан развернулся ко мне всем телом и, его рука легла мне на лицо. Проблема в том, что я никогда не доверяла отцу, эти противоречия преследовали меня повсюду. Я любила папу, но не всегда могла верить, я что-то чувствовала к Адриану, но также, не могла доверять.
– Мой отец не убийца.
– Я не говорил это. – Его рука скользнула мне на шею, я напряглась. Совсем недавно эти руки ласкали мое тело, и я позволяла себе наслаждаться этим, а потом хозяин этих самых рук снова поиздевался надо мной, самым низким способом из всех, которые я уже знала. Горечь не переставала подступать к моему горлу. Я не люблю быть слабой, но я такая. Особенно рядом с Вестардо. Как бы я ни боролась с ним, мои чувства, затаившиеся глубоко внутри, зачастую находят выход наружу. Я положила свою руку на его и крепко сжала ее, поджав губы.
– Откуда ты знал, что маме грозит опасность, Адриан?
Мягкость с лица Вестардо соскользнула в долю секунды.
– Потому что так обычно заканчиваются все задания. Охотник всегда устраняет жертву.
Я отпрянула назад, и быстро отпустила его руку. Он все понял. Понял, что я испугалась. Но напугало меня не то, что он может сделать со мной, а то кем он был и что имел ввиду под «Охотником и жертвой», моя мама была той самой жертвой.
– Я не причиню тебе вреда, любовь моя. – Вестардо отвернулся и открыл дверь салона. – Мы приехали. Что тебе купить?
Какие-то полчаса назад я, было, решила, что мне совершенно не нужно то, зачем я здесь, но сейчас я поняла, что ошибалась. Если возникнет какая-либо угроза со стороны этого человека, мне нужно будет суметь за себя постоять.
*Малкольм Стивенсон Форбс (Malcolm Stevenson Forbes), более известный как Малкольм Форбс. 19 августа 1919 – 24 февраля 1990. Американский предприниматель, наиболее известен как издатель журнала Forbes, основанный его отцом Б.Ч. Форбсом.