Зависть

Глава 26

 Воскресенье не принесло мне новых проблем.

Слух о том, что, Валентин Лысенко был моим первым половым партнером, перебил все Ларискины сплетни о моем участии в групповом сексе. И как она не старалась убедить кого-либо в обратном, ей никто уже не верил.

Но и она, правда, не особо расстраивалась по этому поводу. Ведь я по результату уже не девственница при любом варианте преподнесённых сплетниками событий. Какую бы версию Радим не услышал, по её представлениям, я разонравлюсь ему в любом случае.

Утром я с Машей отправилась в ближайший супермаркет за продуктами и прочей мелочевкой из средств личной гигиены.

Вот с кем легко и приятно общаться. Мария Семёнова открытый добрый человек. Все её чувства (а она обладала богатым спектром эмоций) всегда у неё на лице написаны. При этом она умела хранить чужие секреты. Не сплетничала о том, о чём её просили молчать. Любила смотреть сериалы и читать дамские романы, а потом осуждать или хвалить их героев за правильное или ошибочное поведение.

Маша являлась ярой сторонницей высоконравственного поведения, искренне верила в то, что если она отступит от своего обета хранить целомудрие до брака, то ее постигнет участь её ближайших родственниц.

Она из той породы девушек, которые чуть ли не детского сада мечтают о замужестве, готовя себя к этой роли с особым энтузиазмом. Моя подруга в свои девятнадцать лет умела прекрасно готовить, шить, вязать на спицах и плести крючком. В перерывах между рукоделием и учёбой, она занималось собирательством кулинарных рецептов, схем для вышивок и вязания. Все эти полезные вещи она тщательно записывала или вклеивала в одну большую канцелярскую тетрадь, красиво оформляя все надписи в ней яркими наклейками или своими милыми рисунками.

Она очень старалась стать хорошей женой для будущего мужа.

Только вот никого другого в этой роли, кроме Антона Заливацкого, она с раздражающим упрямством не желала видеть.

– Это потому, что я с ним уже целовалась, – так объясняла мне она свою твёрдую позицию в том, что, кроме Заливацкого, ей никто не нужен, не желая принимать мою точку зрения, что он никогда уже к ней не вернётся. – Для высших сил мы уже с ним являемся мужем и женой. Если я посмотрю на другого парня, то моя судьба изменится, и я стану такой же не счастливой, как мама или сестра.

– Полный бред! – возмутилась я в ответ.

Толкая перед собой одну на двоих, груженную продуктами тележку, мы, общаясь между собой, гуляли по рядам супермаркета.

– А если девушку насильно поцелуют или изнасилуют, то она, следуя твоей логике, должна выйти замуж за своего насильника? Потому что он у неё первый?

– Вселенная всегда посылает каждому человеку его истинную пару, – возражала мне Маша. – Значит, девушка уже упустила свою настоящую любовь, и поэтому в её жизни произошло такое несчастье.

– А это еще бредовей звучит! – высказала я своё умозаключение. – Маша, завязывай романы читать, – улыбнулась я ей. – «Истинная пара», «Предназначенные друг другу судьбой»… – перечислила я названия последних ею прочитанных книг. – У тебя, похоже, передозировка с романтикой произошла. Заливацкий серьёзно настроен жениться на богатенькой. Он её, конечно, не любит, но то, что рядом с ним такая красавица, очень тешит его самолюбие. Он завидует успеху Белова и мечтает, чтобы и ему так же завидовали. А поскольку у него ничего нет: ни денег, ни крутой машины, он похвастается перед ним красивой Яной. И если вдруг она ему понравится, будет наслаждаться его ревностью к своей девушке. Вот такой он мерзавец, Маша.

Но Маша восприняла мои слова совсем не так, как я надеялась.

– И ты ещё не веришь в судьбу?! – широко и радостно заулыбалась она. – По – любому, этот Белов умыкнёт у Антона проклятую Янку, спустит его с небес на землю, и тогда мой муж вернется ко мне. Мне нужно всего лишь немного подождать.

– Хватит при мне называть Заливацкого своим мужем, – насупившись, шумно выдохнула я воздух. – Не беси меня этим. Мне от этого хочется еще больше вправить твои мозги на место.

Маша в дружеском порыве обняла меня за плечи, полностью игнорируя всё, что я сказала.

– Ты самая лучшая подруга! Рассказала мне такую замечательную новость!

Я лишь натянуто улыбнулась.

Был бы Заливацкий хоть немного другим человеком, не таким самовлюбленным эгоистом, я бы пожелала подруге долгих лет совместной жизни с ним. Осознавала она это или нет, но, на её счастье, она сама себя защитила от него. Если бы Маша в своё время уступила ему и отдалась, то её точно бы постиг злой рок ее семьи.

«Пусть пока она помечтает о нём, а у меня найдется время и возможность устранить из её жизни этого мерзкого человека» – решила я, больше не настаивая.

 Возвращаясь из магазина, мы с Машей, неся в руках пакеты, шли вдоль центральной трассы по тротуару, болтая о повседневных делах. До нашего университета нужно было пройти еще достаточно большое расстояние по прямой дороге, а потом от проспекта шло ответвление, переходящее за линией жилых высоток в более узкую улицу, ведущую прямиком на стоянку перед университетом.

Остановились передохнуть от тяжёлой ноши, а мы закупили продуктов сразу на целую неделю, как вдруг мимо нас с бешеным ревом, пронесся мотоциклист, и всё бы ничего, но следом за ним с разницей в пару секунд с не меньшей скоростью промчалась большая чёрная машина.

Не доезжая до светофора, парень на мотоцикле подал в сторону, перерезав путь чёрному лексусу. Раздался громкий визг тормозов, и машина с номерами Радима резко остановилась, потом попыталась объехать преградившего ей дорогу мотоциклиста, но тот опять встал у неё на пути.

Раздался предупреждающий сигнал клаксона. Но Захар Белов не желал освободить дорогу своему другу. Сзади лексуса уже выстроилась вереница машин, и их водители возмущенно ругались на созданную двумя мажорами аварийную ситуацию на дороге.

Словно играя между собой, парни не уступали друг другу. Чёрная машина настойчиво пыталась объехать мотоциклиста, но тот всякий раз не давал ей это сделать.

Наконец, Радим сдался и, моргая огоньком поворота, съехал на обочину, предоставляя возможность рассосаться образовавшейся по его вине пробке.

Захар поставил свой мотоцикл прямо перед лексусом, словно подстраховался на тот случай, если его друг решит совершить обманный маневр и газануть с места.

Маша, также наблюдавшая со мной всю эту картину, изумленно выдохнула:

– Это ведь Валевский?!

Как раз в это время он вышел из машины и, хлопнув за собой дверцей, решительной походкой, выдававшей его крайне возбужденное состояние, подошёл к Белову. Тот при его приближении снял шлем.

– И Белов тут?! Что между ними происходит?

Мне также было это интересно узнать.

Поскольку мы стояли достаточно далеко от них (нас разделяла трасса дороги), то не могли слышать, о чём они спорят.

А спор у них был бурным и эмоциональным, но какой-то односторонний. Захар, в отличие от Радима, выглядел спокойным и говорил с ним, не вставая с мотоцикла.

В какой-то момент Валевский, словно устав слушать собеседника, отошёл от него в сторону и, отвернувшись, смотрел вдаль, замерев на месте.

Минут пять он простоял так неподвижно, а потом, точно согласившись с тем, что ему перед этим говорил друг, вернулся в свою машину. И чёрный лексус, игнорируя все правила дорожного движения, сделал разворот перед светофором, пристроившись в поток машин, и поехал в обратную сторону в сопровождении мотоцикла.

– Кажется, Радим хотел увидеть меня сегодня, а Белов отговорил его от этого, – выдвинула я Маше свою версию разыгравшейся перед нами сцены.

– Почему? – резонно спросила подруга. – Он чуть аварию не спровоцировал, так его не пускал. Может, до него дошли те мерзкие слухи, что о тебе распустили, и он, поверив им, не хотел, чтобы его друг с тобой встречался?

Я неопределённо пожала плечами:

– Всё может быть. Завтра узнаем, получилось у него это сделать или нет.

Я вовсе не была такой спокойной от увиденного, какой показала себя перед подругой. Внутри у меня всё сжималось от страха, что я могу потерять то, чего полноценной обладательницей ещё не стала. Любви Радима.

Причин, по которым он захотел увидеть меня, так много, что выбрать одну, целиком верную, было слишком сложно; он мог, как соскучиться и пожелать встречи со мной, так и решить высказать мне всё, что обо мне думает.

Я не имела связи с ним и понять, что на самом деле происходит, у меня не было возможности. Размышляя о чувствах Радима ко мне, я опиралась лишь на личные воспоминания, догадки и слова его друзей.

«За выходные могло произойти всё что угодно, и отношение Радима ко мне могло в корне измениться!» – старалась я не сойти с ума от таких мыслей и набраться терпения дожить до понедельника.

«Совсем скоро я узнаю ответы на все свои вопросы».

Глава 27

Ночь с воскресенья на понедельник я практически не спала, терзаемая мыслями и страхами ворочалась в постели с боку на бок.

Ко всем моим переживаниям прибавились ещё и муки совести за то, что буду обманывать любимого. И как бы я себя не убеждала, что я ему ещё никаких обещаний верности не давала, и о том, что я была девственницей, он не знает, даже скорее всего не ожидает от меня целомудрия, меня всё равно мучило чувство вины перед ним. Из-за этого в сердце росла и крепла холодная ненависть к моим обидчикам.

– Что-то ты бледная какая-то? – утром метко подметила мое тревожное состояние Новикова. – Волнуешься перед предстоящей встречей с Валевским?

– С чего мне волноваться? – равнодушно ответила я, включая электрочайник. – Я не верю, что он вообще меня до сих пор помнит. Если бы он хотел меня, то мог бы приехать ко мне на выходных, он ведь знает, где я живу.

– В субботу его папаша с собой брал на деловую встречу. Я его мимоходом видела в том ресторане, где мы папиком обедали, – задумавшись над моими словами, произнесла Лариса. – Потом, скорее всего, он с матерью объяснялся за разрыв с Ольгой. Она в этой курице души не чает. Поэтому не смог приехать. А в воскресенье… – замолчала она ненадолго, задумалась, а потом согласилась: – Ты, можешь быть, и права. Вполне возможно, что он уже всё узнал от Лысенко и не посчитал нужным приезжать в свой выходной, тратить его попусту.

Я промолчала. Ее измышления мне были не интересны. Да и не хотелось растрачивать на эту мерзавку остатки душевных сил.

Моя ежедневная рутина изменилась. Я медленно пила чай, больше не стремясь выбежать на полчаса раньше, чтобы застать момент, когда Радим выходит из машины.

«Сегодня он приедет один, без Морозовой»

Пока я тешилась приятными мыслями, то увидела, как Новикова, встав из-за стола, держа чашку, подошла к окну. Попивая чай, она наблюдала за происходящим на улице.

«Значит, пока я каждый день сломя голову неслась, чтобы увидеть Радима и пройти мимо него, она преспокойно наблюдала за ним с высоты четвёртого этажа?!»

И при мне она повторила свой ежедневный ритуал. По выражению её лица я уловила момент, когда машина Валевского заехала на стоянку. На ее губах мелькнула короткая улыбка самодовольства, подтверждающая, что он приехал один.

Некоторое время она просто любовалась им, её глаза при этом жадно поблескивали, а потом она нахмурилась.

– Странно… – протянула она, – он точно ждёт кого-то у машины. – Новикова, вдруг вспомнив, что я, по своему обыкновению, не убежала, а сижу с ней в комнате, обратила ко мне лицо:

– Похоже, Валевский тебя ждёт.

Я встала из-за стола и также подошла к окну.

Сердце в груди сделало кульбит, когда я увидела его. Радим стоял, опираясь спиной о машину, сложив руки на груди, смотрел в сторону общежития, периодически поглядывая на наручные часы.

Потом он повернул голову на звук приближающегося мотоцикла. Захар Белов заехал на стоянку и поставил байк рядом с чёрным лексусом. Парень встал с мотоцикла, повесил шлем на руку и начал общаться с другом, вполне миролюбиво и без бурных эмоций.

– Меня всё больше и больше нервирует этот крашеный урод, – глядя на Белова, процедила с высокомерным презрением Новикова. – Как только этот непонятный тип нарисовался рядом с Валевским, так у меня сразу всё пошло наперекосяк. Потерялся контроль над ситуацией. Это простое совпадение, или все же, этот гад повлиял на него?

– Я не поняла, о чём ты говоришь? – отреагировала я на её мысли вслух.

– А тебе и не нужно понимать, – снисходительно улыбнулась мне Лариса. – Я сама с собой разговариваю.

– Это клиника, – озорно улыбнувшись, диагностировала я ей.

– Точно, – подтвердила мне, засмеявшись, Лариса.

А внизу Радим с другом пошёл в учебный корпус.

Опять Белов отговорил его от преждевременной встречи со мной.

«Ведь о чём можно успеть поговорить двум практически незнакомым людям за десять минут до начала занятий? Правильно, не о чем!»

Непонятное двойственное чувство охватывало меня от мысли о Радиме. Изнывая от нетерпения встретиться с ним, я одновременно страшилась этого. Словно тот взгляд, которым он посмотрит на меня, станет для меня приговором: разобьётся моё сердце или нет.

Как осуждённый смертник, я желала оттянуть момент истины, намеренно избегая его.

В перерывах между парами я пряталась в дамском туалете и, можно сказать, что не зря. Закрывшись в кабинке, сидя на опущенной крышке унитаза, я услышала много чего интересного.

– Я тебе отвечаю, он больной на всю голову! – раздался громкий, возбужденный голос Ольги Морозовой, после того как в очередной раз кто-то вошёл в помещение.

– Я уже тысячу раз пожалела, что связалась с ним! – говорила она кому-то по телефону. – Он натуральный извращенец! Знали бы все девчонки, какой он в сексе, так бы не бредили им. Это с виду он весь такой сексуальный, а в постели точно через силу себя заставляет быть с тобой. Не поцелует, не обнимет, не прижмёт к себе ни разу, как настоящий мужик. Всё время ищет отговорки, чтобы не спать с тобой! Чувствуешь себя какой-то ненужной вещью после этого. Я-то реально ему поверила, когда он мне ездил по ушам, что у него какие-то психологические проблемы с близостью, типа, не может спать с другим человеком, обмениваться слюной и прочей хренью. А оказывается, он просто животное, которому только грубый и жесткий секс нужен для удовлетворения. Я на такое не согласна даже за все его бабки…

Ольга, замолчав, слушала своего собеседника, потом заговорила с искренним потрясением:

– Ты шутишь?! – изумилась она. – Реально хочешь, чтобы он тебя так трахал?! Ну тогда, дорогая, флаг тебе в руки! Дорога к нему абсолютно свободна. Я не думаю, что после того, как он у Стаса на кухне оприходовал ту девку, между ними что-то потом будет. Так что можешь попытать удачи, а мне больше не звони!

И Ольга прервала с подругой связь:

– Такая же ненормальная, как и он! – презрительно резюмировала Морозова

Вымыла руки в раковине, вышла из туалета.

Посмотрев на время, я тоже засобиралась. Открыла кабинку и вышла наружу. В этот момент общая дверь дамской комнаты с шумом распахнулась и мимо меня промчалась красивая девушка-блондинка с искаженным лицом. Она заперлась в кабинке и через пару секунд я услышала, протяжный, полный досады возглас:

– Блин блинский!

– Всё в порядке? – сочувствующе спросила я её через дверь, понимая с какой ситуацией она столкнулась.

В ответ раздались всхлипывания.

– Я тупая клуша! Совсем забыла, что гости со дня на день должны прийти. И теперь даже юбка грязная. Как мне теперь быть?! Ни на лекцию, ни домой не смогу пойти, не опозорившись перед всеми. И даже прокладки с собой не взяла. У тебя, случайно, нет одной? – с надеждой спросила она меня.

– Нет, – ответила я. – Но я могу в общагу сбегать и принести. Хочешь, свою юбку дам? Конечно, она у меня не такая модная, как твоя, но сможешь в ней домой съездить, переодеться. А если не брезгуешь, то и трусики для тебя захвачу.

– Спасибо, не откажусь, – благодарно отозвалась девушка. – Я тебя тут подожду. Меня Сашей зовут, а тебя как?

– Катя, – ответила я. – Я сейчас мигом, туда и обратно!

Глава 28

Нужно было выручить девушку даже ценой опоздания на лекцию.

Мне доводилось раньше видеть мою новую знакомую. Она являлась также первокурсницей, но училась на юридическом факультете. У нас пересекались пары по общеобразовательным предметам. Теперь, я узнала, что её зовут Александрой.

На неё часто обращали внимание парни, она была очень красивой. Выше меня ростом, но как Ольга Морозова. Я бы назвала её рост идеальным. Метр семьдесят с небольшим. Очень подходит для высокого парня.

Пропорции её тела, как у модели, даже на глаз можно определить, что там классические девяносто-шестьдесят-девяносто. Её естественного, соломенного цвета длинные и прямые, почти ниже пояса, волосы вызывали зависть у моих сокурсниц, и её брендовая дорогая одежда – тоже. Саша со своей фигурой могла позволить себе носить очень короткие юбки.

Но, несмотря на всю свою привлекательность, она была необщительной, и подруг у неё в университете не было. По крайней мере, я её ни разу в обществе девушек не видела.

Имея дорогую одежду, она, тем не менее, обедала со всеми в столовой, и машины у неё нет. Её материальный статус оставался для сплетниц абсолютной загадкой и так же то, есть ли у неё парень. Всех, кто из противоположного пола подсаживался к ней перед лекцией или в столовой, она очень быстро осадила, не желая заводить знакомство с ними.

Мне стало даже интересно, как она отреагирует на мою старомодную юбку. Появится ли в ее глазах выражение высокомерного презрения, с каким мою одежду окидывала Ольга Морозова, когда замечала мой брошенный украдкой взгляд на ее модные вещи.

Саша приняла длинную шерстяную в шотландскую клетку юбку с искренней благодарностью.

Переодевшись в кабинке, она вышла. Я отметила, как ужасно из-за разницы в росте между нами на ней смотрится моя одежда. Но Саша махнула на мое замечание рукой.

С усердием она стала застирывать свою вещь. Испачканные трусики она выбросила в мусорное ведро, а за бурые пятна на светлой дорогой ткани она очень переживала.

– Вероника меня убьёт, – расстроено, хныкала она оттого, что пятна не желали полностью исчезать.

Тайна происхождения её дорогих вещей оказалась раскрытой. Девушка носила чужую одежду.

– Попробуй дома пятновыводителем обработать, – предложила я ей.

Но на мои слова Саша почему-то ещё сильнее расстроилась. Отшвырнув мокрую юбку в раковину, она вдруг, уперлась лбом в зеркало перед собой и зажмурившись, в страдании, разрыдалась в голос.

– Ты чего? – удивилась я. – Никакая тряпка таких страданий не стоит.

– Я не поэтому плачу, – ответила она мне, всхлипывая. – Я старалась терпеть, но силы кончились.

– Что-то случилась? – с тревогой спросила я.

– Меня, кажется… бросили, – прорыдала она. – Он не отвечает на звонки, заблокировал меня всюду в соц сетях. А когда я хотела сегодня подойти к нему и узнать, в чём дело, он сделал вид, что мы с ним не знакомы. Такой чужой стал, словно всё, что до этого между нами было, мне только показалось. А я не знаю, почему он так со мной поступает. Что я сделала не так?!

– Ты с ним переспала? – задала я вопрос, сочувствуя ее горю и делая свои выводы от ее признаний.

– Если бы! – всхлипнула Саша. – Тогда бы было понятно, что он просто поиграл со мной и бросил. Я бы тогда просто возненавидела его. Но между нами, кроме поцелуев, ничего не было. Всё было так хорошо, я была так счастлива, а в пятницу поздно вечером от него вдруг пришло сообщение, что он всё обдумал и принял решение о разрыве со мной. Написал, что такая, как я, ему не подходит. И больше ничего. Я с ума схожу от мысли, что он больше не любит меня и я ему не нужна. Мне жить не хочется… – крупные слезы стекали по её щекам.

– Глупости прекращай выдумывать, – растрогалась я от её страдания.

Мне ещё не доводилось видеть, чтобы кто-то, кроме меня самой, так сильно любил. Слёзы Маши из-за Антона больше смахивали на разыгрываемое для самой себя представление, которое легко можно было прервать любимым сериалом. Саша же испытывала сильную искреннюю боль от потери любви своего молодого человека.

– Если он так поступил с тобой, в этом нет твоей вины. То, что он сообщил о разрыве через сообщение, а не при личной встрече, говорит, что он либо отморозок последний, либо боялся, глядя на тебя, передумать. Выбери себе тот вариант, который поможет тебе успокоиться и прийти в себя. Что бы не послужило причиной разрыва, ты об этом всё равно скоро узнаешь.

Саша, утирая слезы, посмотрела на мое отражение в зеркале.

– Я пока выберу второй вариант, – сказала она мне, успокаиваясь. – Может, у него действительно были серьезные причины для этого, о которых я пока не знаю. Он у меня не похож на легкомысленного ветреника. Он серьезный, ответственный человек. Не бабник, какой-нибудь, как его друзья. – Саша глубоко вздохнула и вытерла слёзы: – Да, – утвердительно кивнула она сама себе, – он не такой как другие. Я немного запаниковала, поддалась страхам. Был бы он таким, как Валевский, уже давно бы мной попользовался и выбросил. Не мог он меня так быстро разлюбить. Я помню, как он смотрел на меня, сыграть такой взгляд невозможно. И поцелуи я его помню, – мило шмыгнула носом Саша. – У меня есть в этом не большой опыт, и мне есть с чем сравнивать. Он меня очень сильно хотел, но всегда сдерживал себя, не позволяя лишнего. А это, я думаю, не просто так.

Моя новая знакомая улыбнулась мне, успокоившись.

– Спасибо тебе, – ещё раз поблагодарила она меня. – Дай мне твой номер.

Я назвала ей цифры контакта, и Саша занесла его в телефон.

Потом она, отжала воду с мокрой юбки, закрыла кран и, улыбнувшись мне напоследок, вышла из туалета. А я задумчиво посмотрела ей вслед.

«Просто невероятное совпадение! Не знай, я, что у Валентина было свидание в пятницу с трансвеститом, могла бы подумать, что Саша является его любимой».