Read the book: «Железный дровосек», page 2

– Кира, ну что там? – Мой напарник Николя выглянул на смотровую площадку и поежился. – И правда вернулся. Что-то он поздновато в этом году.

– Говорят, в Чукотском море мало еды, похоже, там и задержался. Но Дровосек всегда приплывает, мама рассказывала, что за двадцать лет ее работы здесь он ни года не пропустил.

– Да-да, знаю, у вас это семейное – фанатеть от чудо-кита.

Николя подмигнул и закрыл дверь.

Ну да, я фанат серого кита. И считаю, что Дровосек – символ не только наших успешных усилий по восстановлению фауны, но и удачной совместной работы с другими континентами. Планета одна, и, слава богу, современное поколение это понимает. Мы действуем сообща.

Я достала бинокль и всмотрелась в темную воду. То Дровосека не было видно, то над поверхностью моря взмывал его огромный хвост, то сверкали мощные металлические каркасы ребер.

Он плыл по своему традиционному маршруту, к заброшенным скалам. Мне так и не удалось выяснить, что ему там нужно, – скалы нестабильны, со множеством больших пещер и ходов, которые постоянно заполнялись водой или осыпа́лись. Мы угробили два морских исследовательских дрона, изучая эти скалы, но так и не добыли полезных сведений. Дровосек же каждый год направлялся туда и, судя по датчику, заплывал под толщу льда, уходя на несколько километров вглубь.

Я проводила его взглядом и вернулась в лабораторию. Программа завершила исследование, но увы, снова ничего. Я третий год бьюсь над тем, чтобы увеличить численность придонных беспозвоночных, которыми питаются киты, но каждый год объемы только сокращаются. Мы перепробовали разные виды питания, пытались выращивать водоросли и опускали на дно целые платформы со всевозможными водными растениями, но местный планктон оказался привередлив. Мы так и не поняли, что ему нужно. Слишком поздно спохватились, глобальное потепление уничтожило всю подводную арктическую флору, оставив без пищи планктон, а следом и всех, кто им питался.