Read the book: «Бабочка из света», page 3

Голосящий свёрток занесли в дом. Незнакомые запахи ударили мне в нос. Горьковато-табачный от дедушки и сдобно-терпкий бабушкин аромат. Подошла моя «еврейская» кучерявая прабабушка, критично осмотрела свёрток. Никто толком не знал, почему мы ее так прозвали. Возможно, из-за несокрушимого твердого характера и железобетонной воли. Черная копна кудряшек тоже добавляла ей колорита. Отсутствие нужной хромосомы для необходимого наследника немного сбавило мои очки, как и тщедушный вид. «Ну, будем откармливать», – вердикт был единогласным.

Часть 2. Детство

Прошло 5 лет…

Большие руки великана подбрасывают меня в воздух. Я весело визжу, а перед глазами мелькают в опасной близости то земля, то голубое небо. «Хочешь, я покажу тебе Москву?» – спрашивает мой дядя. Я энергично киваю, от чего моя маленькая голова на тонкой шее, болтается как китайский болванчик. И вот я взмываю, как мне кажется, выше домов, выше деревьев, выше птиц в небе.

Дядя щекочет мои подмышки и гордо кивает соседям: «Это племянница моя». Та самая, из крикливого кулечка.

Тогда душа была чиста и невинна. В сердце царила любовь и доброта. Я была любима и оберегаема семьёй. Семья – мой оплот. Я храню эту девочку из моих рассказов. Она тут… внутри.

Прошло много лет с тех пор, как мой крик оповестил этот мир о том, что пришел новый человек. Сегодня мне немного грустно. От того, что годы как жернова, перемалывают время, оставляя терпкое послевкусие воспоминаний, их слабый аромат доносится с дальних уголков. Я храню эту коробочку с ярким калейдоскопом событий, которые наполняют меня счастьем. Я помню своих родных и незримо чувствую их в себе. Ощущаю, как нить поколений проходит сквозь них и тянется к моим детям. Сейчас бы в детство…

Я бегу босая по лесным тропинкам. А ноги утопают в мягком и теплом мху. Роса приятно щекочет тело, оставляя влажные поцелуи на одежде.

Ой! Укололась о былинку. Я не плачу, а плюю на ранку, размазывая грязь по стопе. Глаза в это время исследуют пространство на предмет подорожника.

И вот заветная панацея от всех болезней приклеивается с помощью, конечно же, слюны на ранку, и я дальше бегу, раскинув руки в стороны. Ветки царапают лицо, а волосы непослушно выбиваются из тугих косичек. Дома ждёт парное молоко с пенкой и краюшка горячей бабушкиной лепешки. И впереди целая жизнь…

Я спешно проглатываю лепешку, кладу в рот горсть земляники и запиваю ее молоком. Бабушка ворчливо смахивает крошки со стола в ладонь и кладет себе в рот.

Бабушка вообще никогда не выкидывает хлеб. Она всегда бережно режет его, прижимая к большой и теплой груди. И эта большая и уютная грудь всегда меня успокаивает, когда я плачу. Словно два бархана, она возвышается и мерно колышется в такт дыханию бабушки. Уткнусь в нее, и весь мир, кажется, не в силах мне навредить.

У меня было счастливое детство. Я наделена богатой фантазией и любознательным умом. Я постоянно бегала по разным закоулкам, дружила со всеми работниками нашего колхоза. Они часто привечали меня, угощали сладостями.

Никого не удивляла любознательная живая девчушка, которая постоянно оказывалась в самых невообразимых уголках и так же внезапно убегала.

Я любила изучать мир вокруг. В поисках приключений, а их в моем воображении было множество, я забиралась на самое высокое дерево, убегала самыми дальними тропиками. У меня было много потаенных мест, где я лежала в траве, раскинув руки в стороны, и смотрела на небо. Я представляла, как в небе далеко-далеко движутся планеты, пролетают кометы и сверкают звезды. Я воображала себя частью этой звезды. Мне казалось, что я откололась когда-то от этого света и очутилась тут. Такая маленькая звездочка, которая светит в темноте.

Несправедливость этого мира меня всегда очень расстраивала. Я не выносила грубость и жестокость. Если я сталкивалась со злым человеком, который мог накричать на меня или обругать, то я цепенела от страха, а мои серые глаза темнели от боли. Слова причиняли мне такую физическую боль, какую не причиняла уколотая нога или порез на руке.

Я с детства чувствовала, хороший ли человек передо мной. Я не могла объяснить как, но я всегда точно знала потаенные эмоции других людей. Добрый человек был похож на меня: я ощущала свет, который горел в моем сердце. Тот самый кусочек звезды. А злой человек, пусть даже под личиной добряка, ощущался мне холодной темнотой, подобной черной дыре. Он не отдавал миру ничего, а только брал и засасывал в себя весь свет. Приветливая улыбка, брошенная такому человеку, разбивалась на тысячу осколков ледяного бездушия. А добро вызывало в нем лишь раздражение и гнев. Возможно, многие знают таких людей, которые постоянно видят в других недостатки. Они высмеивают добрые поступки. Такие люди всегда знают, как надо поступать, но никогда ничего не делают сами.

Однажды я побежала в контору, в которой работала моя бабушка. Я забыла в прошлый раз там мою любимую игрушку – пластиковую божью коровку на колесиках. У нее шевелились крылышки, когда я тянула ее за веревочку. И тут я наткнулась на тот самый космический холод. Там стоял низенький плотный человек в сером костюме. Лицо у него блестело от пота. А губы были брезгливо сложены уточкой. От неожиданности я оцепенела. Мои глаза смотрели темной радужкой, как он абсолютно хладнокровно поднимает мою божью коровку, смотрит мне в глаза и равнодушно ломает ее на части.