Read the book: «Блуждающий дух. По следам Золотого Змея», page 2

– Мистер Бейкер, вы…

Он как-то болезненно усмехнулся, ещё пытаясь по привычке прятать переживания за напускной беспечностью, потом устало сомкнул веки.

– Я справлюсь, мисс Хантер, спасибо. Вы бы лучше сходили, развеялись, пришли в себя. Кто вообще придумал, что все должны собираться и смотреть на казнь…

– Чтобы люди не забывали о расплате за преступления, – едва слышно откликнулась она.

На это Джереми лишь с сомнением покачал головой. Джейн ободряюще коснулась его руки. Искоса взглянув на Лейна, она ощутила укол вины: «Ральфу тоже нужна поддержка… Вот только едва ли он примет её, тем более на глазах у всех». Вздохнув, Джейн направилась в сторону форта. Она чувствовала, что Куана провожает её долгим взглядом, и терялась в противоречиях: ей хотелось, чтобы он последовал за ней, помог пережить этот страшный день, и в то же время её мучила совесть, напоминавшая, что присутствие Уолтера так и осталось постыдным секретом. Джейн проклинала его за то, что он омрачал каждый её день, каждый час, каждый миг – и эту ношу приходилось нести в одиночку. «А если я признаюсь Куане? – мелькнувшая мысль напугала. – Нет, страшно даже представить, как он воспримет моё предательство». Именно так – предательницей – она себя и ощущала. Горькие мысли терзали всё сильнее, и в какой-то момент Джейн ушла с тропы, передумав возвращаться в форт. «Океан. Нужен океан: рядом с ним всегда легче дышится».

Прибрежная полоса – место, куда Джейн не раз приходила в поисках умиротворения. Теперь водная стихия встретила её снова, убаюкивая смятённые мысли шумом волн. Хотя именно здесь, взойдя на борт корабля, Джейн вновь столкнулась с Уолтером, дурное воспоминание осталось в памяти стоящим отдельно, никак не связанным с океаном. Глядя на белую пену, неровными узорами расползавшуюся по глади, Джейн почему-то не сомневалась: тут, у воды, она в безопасности. Даже если чувство защищённости было мнимым, она не спешила отогнать его – наоборот, хотелось задержаться в этом мгновении. «Искать умиротворения после того, как другой человек испустил дух на твоих глазах, – затея, пожалуй, наивная, – подумала Джейн. – Но… Не стоит забывать, что смерть неизбежна. Возможно, духи уготовили Сайласу такой конец. Это мы по привычке считаем, что решили его судьбу. На самом же деле наше влияние на мир совсем не так велико».

Она подошла почти к самой кромке воды. Мокрый песок был твёрдым, и ноги не увязали в нём. Подставив лицо прибрежному ветру, Джейн прикрыла глаза. «Сайласа больше нет, – проговорила она про себя в попытке осознать свершившееся. – Теперь поздно рассуждать о том, верный ли приговор вынес Ральф. Остаётся надеяться, что мы не ошиблись».

Вздохнув чуть спокойнее, она ощутила, как груз на сердце становится легче. Возможно, в этом и крылся секрет океана. Когда ты гуляешь вдоль берега, слушая перешёптывание волн, любые твои выборы, какими бы спорными они ни являлись, перестают тяготить тебя. Когда облака плывут над горизонтом, а по воде скользят их близнецы, то ты засматриваешься на эту картину, переставая копаться в тёмных уголках своей души.

Одна волна, более мощная, чем остальные, вдруг набежала так стремительно, что Джейн чуть не оказалась по щиколотку в воде. Оставшись на месте, она наблюдала за тем, как волна обхватила её ноги. Туфли пропитались влагой сразу же, но девушка лишь тихо усмехнулась. Бегать наперегонки с океаном она не собиралась: всё равно он быстрее. Не спеша вернувшись на сухую полосу побережья, Джейн сняла намокшую обувь, и ступни утонули в мелком песке, нагретом на солнце. Она огляделась в поисках места, где можно было бы расположиться поудобнее, наслаждаясь пейзажем.

И тут в поле зрения попал Куана, который приближался к океану.

– Знал, что найду тебя тут, – едва различимо улыбнулся он.

– Я на это надеялась, – призналась Джейн. – На то, что ты найдёшь меня.

– Наши души связаны, – просто ответил Куана. – Я не могу не прийти, если нужен тебе.

Опустившись на песок, она провела по шершавой поверхности рукой, и Куана ответил на молчаливое приглашение, садясь рядом. Некоторое время они провели без слов, слушая размеренный шум прибоя и наблюдая за тем, как волны набегают одна за другой, рассеиваясь густой пеной.

– Ты говорил, что в вашем племени с Сайласом обошлись бы даже строже, – наконец подала голос Джейн. – Считаешь, это правильно?

– Да, – ответил индеец без промедления. – Тот, кто предаёт свой же народ, не заслужил прощения.

Догадавшись, что категоричный тон задел её, Куана добавил чуть мягче:

– Тебе ещё не доводилось видеть смерть лицом к лицу, это всегда нелегко.

– Нет, почему, многие из колонистов…

– Были повешены?

Она мотнула головой. Свидетельницей казни Джейн стала впервые.

– Разница велика, – негромко произнёс Куана. – Поэтому сейчас твой разум неспокоен. Ты стремишься утихомирить его, нащупать объяснение, которое заглушит страх. Такого объяснения нет. Смерть ужасна, даже когда справделива.

Положив руку ей на плечо, он бережно прислонил Джейн к себе. Она склонила к нему голову, не отводя глаз от волн.

– Я хочу, чтобы этот день растворился в океане. Не хочу помнить ничего, – вырвалось у неё.

– Тогда ты забудешь и то, как мы сидим сейчас в объятиях друг друга, наблюдая за танцем воды, – заметил Куана. – Жизнь всегда многогранна.

Он целомудренно поцеловал её в лоб. Этот простой жест сказал Джейн больше, чем любые цветистые заверения в любви. Она прижалась к индейцу ближе и положила ладонь ему на грудь, ловя ритм сердца. Его ровное биение помогало унять тревогу. С каждым новым ударом Джейн благодарила судьбу за то, что послала ей этого удивительного мужичну.

* * *

По утрам Ривз отправлялся работать в поле, что уже вошло у него в привычку. Спустя пару дней после казни капитан Лейн перехватил маршала до того, как тот покинул стены форта.

– Есть поручение, мистер Ривз.

По своему обыкновению, он сразу перешёл к делу. Питер молча ожидал, что последует дальше. Джейн, которая собиралась в поле вместе с ним, вопросительно покосилась на Ральфа.

– Корабль будет готов к отплытию со дня на день, мне придётся покинуть колонию, – начал Лейн. – Нужен человек, которому я передам управление фортом на время своего отсутствия.

Сообразив, к чему Ральф ведёт, Ривз с сомнением сузил глаза.

– Я для этой роли не подойду уж точно.

– Почему? Вы здесь недавно, но вам уже удалось добиться уважения среди переселенцев. Жители заметили ваше взвешенное отношение к любым сложностям, спокойное и сдержанное поведение. Также они ценят вашу помощь с возделыванием земли. Нед и Джон разнесли весть, что многие посевы теперь удастся спасти.

Ривз пожал плечами, не впечатлённый аргументами.

– К тому же, вы не отсюда, это не менее важно, – напирал Ральф. – Выбери я кого-то из местных, заподозрят, что человек мечтает дорваться до власти, или вовсе придумают, что подкупил меня.

– Возглавлять колонию – радость та ещё, – вмешалась Джейн. – Вряд ли кому-то захочется взваливать на себя это бремя.

– Власть – загадочная вещь. Сколько бы жестоких уроков люди ни получали, всё равно стремятся к ней. – Ральф грустно усмехнулся, затем вновь обратился к Питеру: – Обстановка тревожная, поэтому особенно важно, чтобы в моё отсутствие всем заправлял справедливый и надёжный человек.

На этот раз из его голоса исчезли требовательные нотки.

– Джейн рассказывала о том, чем вам доводилось заниматься. Вы множество городов избавили от преступников. А у нас – лишь небольшой клочок земли, которому нужна твёрдая рука. Вы… Очень выручите меня. – С этими словами Ральф протянул Питеру небольшую печать. – Здесь подпись губернатора, которая даст вам право заверять любые решения, принятые, пока меня не будет.

– Я должен подумать, – хмуро сказал Ривз, покрутив печать в пальцах.

Что-то неуловимое в его тоне подсказало Джейн, что он согласится. «Мистер Ривз никогда не откажет, если знает, что только на него вся надежда. Только… Мне не по себе от мысли, что мы отправимся в экспедицию без него», – подумала она. Смутное предчувствие охватило её, как будто кто-то нашёптывал, что разлучаться с маршалом сейчас опасно, опрометчиво. Боковым зрением Джейн заметила Куану, направлявшегося к ним. На лице индейца, чаще бесстрастном и невозмутимом, сейчас читался очевидный страх.

– О чём вы договорились, Питер Ривз? – Он без предисловий потребовал ответа.

– Пока ни о чём. Что стряслось? – удивился тот. Куана редко разговаривал так резко, поэтому его тон настораживал. Он поднял руку и медленно провёл ладонью по воздуху рядом с лицом Питера, будто снимал невидимую паутину.

– «Кокон смерти» – так говорят шаманы, если чувствуют, что жизнь человека вскоре должна оборваться. Он начинает иначе дышать, ритм его сердца меняется, его душа готовится покинуть тело.

Джейн ни на миг не усомнилась в серьёзности предупреждения. Ей сделалось дурно: в голове зашумело, по позвоночнику пошёл озноб, постепенно распространяясь до кончиков пальцев. Сжав локоть Куаны, она спросила:

– Это можно как-то исправить?

– Есть один обряд, – кивнул он без особой уверенности. – Однако те, кто его проводят, никогда не дают обещаний. Схватка со смертью – битва, в которой человек почти всегда обречён проиграть.

Ривз никак не отреагировал на это страшное предвестие. Слова Куаны будто не достигли его слуха – или не напугали. Зато Джейн сразу же взмолилась:

– Нужно провести этот обряд. Даже если он не поможет, мы не простим себе упущенный шанс!

– Да погодите паниковать, мисс Хантер, – Ривз со вздохом убрал печать, предложенную Ральфом, в карман плаща. – Ничего пока не случилось.

– Я не собираюсь рисковать вашей жизнью! – она взглянула на Куану в поисках поддержки, потом обернулась к Ральфу. – Если так получилось из-за просьбы оставить мистера Ривза здесь за главного, значит, вот и знак, что этого делать не стоит.

Однако маршал по-прежнему сохранял безразличие:

– Каждому из нас суждено умереть. Бежать со смертью наперегонки – самое бесполезное занятие, какое только можно выдумать.

– Пожалуйста, не говорите так! Что бы вы ни решили… Пообещайте, что позволите Куане провести нужный обряд. – Через секундную паузу Джейн едва слышно добавила: – Ради меня, если вы сами не дорожите жизнью.

Ривз тихо усмехнулся.

– Если вам так будет спокойнее, мисс Хантер, то что угодно.

Она благодарно кивнула, только тревога не покинула сердце, напротив, разгоралась сильнее и сильнее. Все страхи, которые Джейн гнала от себя, закружились в мыслях мрачным вихрем: «Ведь я так и не предупредила маршала о том, что Уолтер здесь… Когда мы выйдем в океан, последует ли Норрингтон за нами или, как заверял меня, останется в колонии?» Угроза Уолтера помнилась слишком отчётливо. Джейн боялась даже представить себе, что он устроит, если она поступит вопреки его воле. Ледяной немигающий взгляд бледно-голубых глаз неотступно преследовал её. «Он только и ждёт, что я ослушаюсь… Но если скрою правду от мистера Ривза и это будет стоить ему жизни, никогда себе не прощу».

Терзаясь, Джейн вновь посмотрела на Куану, словно он мог без слов понять, что её страшит, и на Ральфа, который, хоть и не доверял индейцу, всё равно заметно посмурнел после его предостережения. Голова раскалывалась от противоречий. Джейн почти решилась сообщить о Норрингтоне, когда откуда ни возьмись к ним подлетела Маргарет и сразу затараторила, излучая неуёмное воодушевление:

– Эй, господа, только взгляните, кого я вам привела!

Глава 2. Шторм

«Море не знает милосердия. Не знает иной власти, кроме своей собственной»²

Ральф недоумённо смотрел на неожиданную гостью.

– Мисс Локли?..

– Именно! – ответила за неё Маргарет, которая, в отличие от самой Мэри, выглядела крайне довольной. – Я пригласила мисс Локли, чтобы положить конец домыслам и пересудам. По моему мнению, её историю каждый должен услышать из первых уст.

Ривз, знавший о судьбе Мэри со слов Джейн, удивлённо приподнял брови.

– Мисс Эймс, как вам вообще удалось привести мисс Локли, если теперь она живёт среди секотан?

– Только не говорите, что опять сунулись в их логово! – рассердился Ральф.

– Не скажу, раз вас так это злит, – остудив его гнев лукавой улыбкой, Марагарет тут же посерьёзнела. – Зато попрошу созвать всех, чтобы жители послушали историю мисс Локли.

Ральф исподлобья взглянул на Мэри. Он чувствовал вину за то, что бездействовал, не пытался выяснить, жива ли она. В своё время колонисты отбили у индейцев Дорис и некоторых других пленных, но такие вылазки обходились слишком большой ценой, и их пришлось прекратить. Теперь Мэри смотрела в ответ холодно, чуть насмешливо, хоть и без осуждения, словно давно уже смирилась с тем, что каждый из переселенцев вынужден спасать себя сам.

– Я решила, что больше не приду сюда, – начала она. – Да только мисс Эймс поразительно настойчива. Она уверяла, что меня захотят слушать. Уж не знаю, сдались ли кому-то мои рассказы…

– Разумеется! У вас уникальная история, а известно о ней только со слов недостойного, бессовестного человека, – с горячностью заявила журналистка.

Мэри помрачнела, затем, собравшись с духом, кивнула. К ним постепенно стекались люди, привлечённые её появлением. Мало кто ожидал встретить мисс Локли живой, и теперь колонисты перешёптывались, бросая на неё любопытные взгляды. Больше всего внимания привлёк индейский узор на её подбородке.

– Это вам так от дикарей… досталось? – с некоторой неловкостью спросил подошедший Эдвин.

– Досталось мне вовсе не от секотан, – воинственно сжав челюсть, Мэри обвела взглядом всех собравшихся. Она глубоко вдохнула, стараясь справиться с переживаниями, чтобы рассказывать кратко, без эмоций. Люди перестали переговариваться и затихли. – Сайлас Фарлоу не просто взял меня себе против моей воли – он меня обесчестил. Я попыталась сбежать. Мне было всё равно, погибну я в чаще или от рук индейцев, лишь бы прочь от Сайласа.

Слушая её, Джейн всё больше удивлялась тому, что Мэри согласилась прийти в колонию снова. «Оказывается, дела обстояли ещё хуже, чем мы себе представляли! На месте мисс Локли я бы тоже едва ли смогла оставаться там, где со мной обошлись таким образом». – Она инстинктивно сжалась, и Куана бережно обхватил её за запястье, успокаивая. А Мэри продолжала рассказ, хотя временами это давалось ей с очевидным трудом.

– Фарлоу догнал меня в тот же момент, когда на мой след вышли разведчики секотан. Я кинулась к ним. Наверное, это показалось индейцам очень странным: чужачка, которая ищет защиты. Но они не позволили тронуть меня. Тогда Сайлас пригрозил мушкетом. Их было больше, и они не расступились, видя, в каком я отчаянии… – Обняв себя руками, Мэри горько усмехнулась. Несмотря на тяжёлые воспоминания, она держалась достойно. – Болтал Фарлоу всегда много и, даже не зная языка индейцев, ухитрился завязать разговор, пока не добился условий, которые его устроили.

Чем дольше Джейн внимала этой истории, тем сильнее болело сердце. Она знала, что Сайласа уже нет, знала, что он ответил за содеянное сполна, и всё равно душа наполнилась мерзким липким чувством. «Как он мог поступить так бесчеловечно? Воспользоваться беззащитной девушкой, которая прибыла сюда, чтобы стать женой другого человека…» – даже в мыслях ей было трудно представить всё то, о чём поведала Мэри. В горле образовался плотный ком. Джейн сделала пару шагов назад, глотая воздух. Заметив это, Маргарет горестно зашептала:

– Ужасно, правда?

– Чудовищно!

– Именно! Когда я разузнала, что мисс Локли приходила сюда, чтобы выяснить, правда ли Фарлоу сбежал, то поняла: за этим что-то кроется. Не станет человек, который нашёл себе новую жизнь, без лишней нужды возвращаться в старое место. И когда вы обмолвились, что мисс Локли истово ненавидит Сайласа, я решила рискнуть и разыскать её.

Журналистка вдруг улыбнулась.

– Она и правда живёт у секотан, представьте себе! Судя по всему, они её привечают, помогают освоить их быт… Она уже выучила многие слова на их языке.

– Удивительно, что они её отпустили с вами, – заметила Джейн.

– Во-первых, индейцы прекрасно осознают, что мисс Локли именно у них чувствует себя дома или, по крайней мере, в большей степени дома, нежели здесь, – значит, непременно вернётся. Во-вторых… Помните, что я вам говорила? Добиваться невозможного – моё призвание.

«В-третьих, – вертелось у неё на языке, – я готова куда угодно прикладывать усилия, лишь бы перестать думать о человеке в чёрном». Вслух Маргарет этого не произнесла. Ничего не подозревающая Джейн кивнула. Чем больше она узнавала Маргарет, тем меньше раздражалась её упрямству и настырности – наоборот, всё чаще казалось, что, родись она на несколько столетий позже, стала бы кем-то вроде мисс Эймс. «Я наверняка избрала бы для себя эту же стезю: колесила бы по всей стране, собирая сведения и вмешиваясь во все события…» – подумала Джейн, ловя себя на мысли, что не отказалась бы от такой наперсницы, как Маргарет. В детстве Джейн мало переживала о том, что у неё нет подруг. Вечного соперничества с братьями – то шутливого, то серьёзного – ей хватало с лихвой. Сейчас она остро ощутила, что порадовалась бы родственной душе рядом, хоть и не знала, есть ли у мисс Эймс схожее желание, ведь журналистка производила впечатление крайне самодостаточной леди.

– Вы можете собой гордиться, мисс Эймс, проделали отличную работу! – от чистого сердца сказала Джейн и, помешкав, добавила: – Мало кто решился бы отправиться в то же племя, где его держали в плену.

Журналистка повела плечом.

– В первый раз я безумно перепугалась, не скрываю. А позже… Чем больше размышляла об этом, тем яснее понимала, что индейцы не собирались причинить мне зло. И мне бы хотелось, чтобы переселенцы тоже это поняли! Я надеюсь, что история мисс Локли поможет им посмотреть на туземцев под другим углом.

Джейн покосилась на колонистов, которые как раз расспрашивали Мэри об отметине, красовавшейся теперь на подбородке. Та негромко объясняла значение символов.

– Секотан делают такие рисунки тем, кого принимают в своё племя, – терпеливо рассказывала Мэри. – Это как подтверждение, что теперь ты один из них. Шаман сам выбирает место для узора.

«Вот как… Получается, теперь на моей спине красуется знак принадлежности к индейскому племени». – Джейн ещё не поняла, какие чувства у неё это вызывает. Она вновь обернулась к журналистке:

– Сложно предугадать, выйдет ли так, как вы задумали. Проникнутся ли колонисты историей Мэри…

– По крайней мере, я буду знать, что попыталась.

К ним подошёл Ральф. По его хмуро сдвинутым бровям легко было понять, что ничего хорошего он не скажет.

– Что дальше, мисс Эймс? – строго спросил Лейн. – Вы опять вмешались и добились своего. Но Сайласа и так уже нет в живых, в чём смысл приводить сюда мисс Локли?

– Люди должны знать правду, – ответала она и глазом не моргнув. – Только тогда можно ответить на вопрос «что дальше?».

Хотя Маргарет имела в виду ситуацию с Мэри, её слова болезненно отозвались в мыслях Джейн, невольно напомнив ей, что она так и не рассказала никому правду об Уолтере. Тревога снова поднялась комом, царапающим горло. Джейн попятилась, отступая в глубь форта. Быть может, стоило задержаться и дослушать рассказ Мэри, или предотвратить зарождающийся спор Лейна и Маргарет, или вернуться к обсуждению возможной гибели мистера Ривза. Но ей стало слишком тягостно из-за гнёта собственных тайн. Уолтер поставил её в безвыходное положение, и она окончательно запуталась, мечась между двух огней. «Даже Куана не знает, что Норрингтон пробрался сюда, – устыдилась Джейн. – Я подвожу всех. Опасность следует за нами по пятам». Уолтер и в самом деле мог появиться перед всеми в любой момент и раскрыть секрет: он уже давно крепко связан с мисс Хантер, и всюду, где ступает её нога, следом тёмным крылом мелькает его плащ.

Ей сделалось тошно. Джейн поддалась порыву скрыться с глаз и, дойдя до пустующего сейчас дома губернатора, юркнула внутрь, закрываясь в спальне. В четырёх стенах, наедине с собой, долгожданное облегчение не наступило. Размышляя, чем себя отвлечь, она мерила шагами комнату, когда послышался мягкий стук: за окном показался Куана. Открыв ставни, Джейн выглянула наружу.

– Что такое?

– Ты быстро ушла, – сказал он. – Исчезла как можно скорее, точно тебя преследовал хищный зверь.

Её передёрнуло: он оказался слишком близко к правде. Она сама не раз сравнивала Норрингтона с хищником.

– Я… Я хотела… – Соврать Куане было выше её сил. И тут в памяти всплыла одна деталь, к которой Джейн собиралась вернуться, но так и не сделала этого до сих пор. Когда Маргарет в плену у секотан, ещё не придя в сознание, лепетала что-то о змее на алтаре, Джейн дала себе слово разузнать об этом побольше, а в результате упустила из виду. Теперь это воспоминание стало случайным спасением. – Я хотела наведаться к секотан.

Эта идея, появившаяся прямо сейчас, вдохновила Джейн. Даже предвидя, что туземцы едва ли захотят рассказывать о своих верованиях чужачке, она воодушевилась: на смену бездействию пришла возможность выяснить хоть что-нибудь. Объяснив Куане, откуда взялась зацепка, она вкратце обрисовала план, родившийся на глазах.

– Я пойду с тобой. – Отговаривать её он даже не попытался: знал, что бесполезно. – Попробуем добиться встречи с вождём.

Вновь выйдя за ворота, они обнаружили, что Мэри по-прежнему здесь. Хотя она явно стремилась как можно скорее вернуться к племени, колонисты не отпускали её, забрасывая всё новыми и новыми вопросами. Стоило обсуждению слегка затихнуть, как Джейн ненавязчиво вклинилась в разговор:

– Не утомились, мисс Локли?

Та ответила прямо:

– Мне пора бы вернуться. Уже слишком много времени провела здесь, а мисс Эймс куда-то отлучилась…

– Мы проводим обратно, – сказал Куана.

Хотя колонисты не желали отпускать девушку, чья судьба давала им повод для бесконечных обсуждений, силой удерживать Мэри никто не смел. Она в компании Джейн и Куаны направилась в сторону леса, оставляя форт позади. Путь проходил в тишине, каждый пребывал в своих мыслях. Когда перед ними показалась деревня секотан, а Джейн и не подумала сбавить шаг, Мэри настороженно произнесла:

– Спасибо за компанию, леди. Дальше лучше не надо, индейцы не любят, когда чужаки расхаживают поблизости.

– Тогда им придётся немного потерпеть. – Она сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями. – Дело в том, что мне нужно поговорить с вождём.

На лице Мэри отразилось недоверие.

– Это ещё вам зачем?

– Нужно выяснить кое-что. – Помедлив, Джейн уточнила: – Считаете, я нежеланная гостья? Вас они ведь приняли к себе.

– Я стала частью племени, это многое меняет, – пояснила Мэри. – После всех необходимых обрядов они считают меня своей, и им уже неважно, что было со мной в прошлом. Вы – другое дело. Вы не ищете у них убежища, не ищете у них дома. И они запомнили, что за вами непременно явятся разгневанные мужчины, которые пожелают получить вас обратно, сколько бы крови ни пришлось пролить.

С этими словами она красноречиво покосилась на Куану. Подавив вздох, Джейн упрямо вздёрнула подбородок: даже призрачный шанс она упускать не собиралась.

– Всё же я попытаюсь, Мэри.

Мисс Локли прикрыла глаза, чувствуя, что Джейн не уступит, и двинулась дальше, позволяя следовать за ней.

Вид деревни навевал мрачные ассоциации. Невысокие домики, ютившиеся в гуще леса, порадовали бы глаз, если бы никакой предыстории не связывало Джейн с ними. Но ей слишком живо помнилось, как внутри одного из них держали Маргарет, как готовились нанести ритуальный рисунок помимо воли, как она вызвалась вместо пленницы… Без слов угадывая её переживания, Куана положил ладонь на талию Джейн. Нежное касание забрало часть тревог.

– Ждите, я позову вождя, – сухо сказала Мэри. Прошло немного времени, и она вернулась с Мантео. Непрошеные гости почтительно склонили головы.

– Мисс Локли, вы сумеете мне помочь… с переводом? – попросила Джейн.

– Смотря что вам надо, леди.

– Мне надо выяснить у Мантео, есть ли у них алтарь с изображением Золотого Змея, и если есть, то разузнать о нём как можно больше.

Мэри нахмурилась.

– Это их верования. Они не делятся таким с пришлыми людьми.

– А вы всё же спросите.

Помешкав, Мэри перевела для Мантео вопрос. Она пока изучила язык секотан поверхностно и подбирала нужные слова с трудом, однако дело у неё точно шло поживее, чем у любого другого колониста. Вождь внимал молча, сосредоточенно сведя брови. Наконец, он перевёл глаза на Джейн.

– Не показать.

Взгляд Мантео оставался спокойным и твёрдым. «Он не видит во мне друга, но, кажется, не видит и врага, – подумала Джейн. – И на Куану смотрит без злобы: наверное, заметил, что даже во время столкновения он старался не проливать кровь без нужды». Не теряя надежду, она заговорила снова:

– Мисс Локли, скажите, что я и не прошу допускать меня в святилище, просто я ищу всё, что связано с Золотым Змеем, мне необходимы любые сведения о нём.

Перевести новую просьбу Мэри не успела: Мантео сам обратился к ней, негромко объясняя что-то.

– Он спрашивает, откуда вам вообще известно о Змее, – передала его слова Мэри.

«Открыть правду? Нет, это может повлечь за собой непредсказуемые последствия… – замешкалась Джейн. – А ложь Мантео наверняка различит с лёгкостью». Пока она в растерянности перебирала в уме варианты, вождь не сводил с неё пристального взгляда. Появилось не самое приятное чувство, будто Мантео видит все её метания как на ладони.

– Джейн Хантер слышит зов. Она идёт сквозь время и должна знать, верен ли путь. – Куана произнёс это, глядя прямо на Мантео, не обращаясь за помощью к Мэри. Вождь долго молчал. Оставалось лишь гадать, понял ли он слова Куаны и как их воспринял. Наконец, Мантео сделал знак одному из индейцев, и через несколько минут тот вернулся, держа в руках небольшой пояс из ракушек.

– Что это такое? – полюбопытствовала Джейн, рассматривая вещицу.

– Вампум, их делают из раковин моллюсков, – откликнулась Мэри. – Таким способом секотан передают послания или просто записывают что-то важное.

– На этом изображён Змей! – приглядевшись, Джейн увидела отчётливый узор. Бусины складывались в примитивный, но понятный рисунок. Сомнений оставалось всё меньше: секотан знали легенду о существе, которому подвластно время. Возможно, знали даже, что артефакт был спрятан где-то неподалёку.

– Мисс Локли, скажите, что мы ищем хранителя Золотого Змея. Если вдруг секотан известна безопасная дорога к нему… – разволновалась она.

– Мне сложно перевести это.

Тем временем Мантео шагнул ближе, возвышаясь теперь прямо над Джейн. Он вдруг положил пальцы ей на лоб, ощутимо надавливая, и проронил:

– Белое лицо.

Она не знала, что вождь имеет в виду: клеймит, требует держаться подальше от тайн индейцев или же просто озвучивает очевидное. Подавив порыв отстраниться, Джейн терпеливо ожидала, что последует дальше. Мантео опустил руку и обернулся к Мэри. На этот раз он говорил с ней долго, и она озадаченно морщилась, силясь понять все его слова. Наконец, длинная речь подошла к концу. Мэри попыталась перевести её для Джейн и Куаны:

– Есть некое сказание о Золотом Змее, которого никогда не увидит и не почувствует обычный человек из племени. Секотан почитают его, хоть для них он и остаётся лишь легендой, существом из преданий. Однажды явится девушка с белым лицом, которая заплутает в лесу. Там её встретит помощник слепого хранителя и отведёт туда, где явит себя истина.

Не удержавшись, она хмыкнула.

– Если я, конечно, хоть что-то правильно поняла. Видит небо, мисс Хантер, переводчик из меня пока тот ещё… – С некоторым сомнением покосившись на неё, Мэри спросила прямо: – Вы что же, считаете себя той самой бледнолицей?

Джейн невольно улыбнулась, зная, что не расстаётся ни днём ни ночью с артефактом, о котором ходит столько легенд.

– Я просто слишком любопытна, мисс Локли. Передайте, пожалуйста, вождю мою благодарность.

Хотя Мантео не пустил их к алтарю, он рассказал то, что ему известно, и за это Джейн была ему признательна. Настало время прощаться. Пути расходились, и она вдруг сообразила, что, возможно, разговаривает с Мэри и вождём в последний раз, в последний раз видит деревню секотан. Она задумчиво огляделась, поймав себя на мысли, что впервые обращает внимание на обстановку вокруг. «Когда я проникла сюда, чтобы вызволить Маргарет, некогда было глядеть по сторонам. А в самые первые дни на этой земле… Отец слишком часто твердил, что индейцы – варвары, живущие подобно диким зверям. Пусть я не спешила принимать это на веру, узнать о секотан больше тоже не пыталась». Теперь Джейн видела, что колонисты жестоко заблуждались. Не далее как сегодня Мэри рассказывала переселенцам о быте секотан: они выращивали разные виды кукурузы, овощи и фрукты, многие из которых являлись диковинкой для англичан; прекрасно охотились и ловили рыбу, берегли природу, использовали лекарственные травы, упрямо выживали, несмотря на жестокость колонистов, посягнувших на их родные земли. И сейчас Мантео стоял, испытующе глядя на Джейн, одну из таких чужачек. Она слабо улыбнулась и приложила руку к сердцу.

– Спасибо за то, что позволили мне задать вопросы. Да и… за всё. Я помню, что поначалу вы встретили нас радушно, и помню, что случилось потом, как много людей вы потеряли из-за нас. Клянусь, я сожалею об этом и думаю, что не я одна. Мы ошиблись. Я прошу прощения перед племенем от имени всех, кто причинил вам зло.

Они говорили на разных языках, и всё-таки Джейн хотелось верить, что вождь поймёт её, даже если Мэри не станет переводить; услышит, что её слова идут от чистого сердца. Мантео оставался серьёзным, внимая всему сказанному так, будто и правда понимал. Затем он проронил:

– Добрый путь, белое лицо.

А потом развернулся и направился вглубь поселения, не дожидаясь, пока чужаки сами покинут деревню.

– Ну что? Вы выяснили то, ради чего пришли, леди? – спросила Мэри со сдержанным интересом.

Как ни странно, сейчас мысли Джейн блуждали очень далеко от тем, занимавших её изначально, и касались вовсе не тайн Золотого Змея. Она ответила вопросом на вопрос:

– Мисс Локли, вы ведь не раз упоминали, что секотан ни к чему не принуждали вас, верно?

Та осторожно кивнула, стараясь разгадать, к чему ведёт Джейн.

– Почему же мисс Эймс они взяли в плен силой…

Мэри негромко рассмеялась.

– Надеетесь определиться раз и навсегда, хорошие секотан или плохие? Не выйдет. Они такие же, как мы, – разные, и всеми силами пытаются выжить, только и всего.

Джейн удивило, как легко Мэри облекла в слова то, что для неё самой оставалось непростым противоречием.

– Ну же, мисс Хантер, – усмехнулась Мэри, отбрасывая за плечи рыжие локоны. – Не разделите вы мир на чёрный и белый, как ни пробуйте. Он чаще чёрный. А там, где не чёрный, чего только не понамешано.