Белым по чёрному

Татьяна Ожаровская

Белым по чёрному

Мой наставник давно рекомендовала мне писать. Так вот – исполняю. Буду писать свои мысли и назову цикл своих заметок: «Белым по чёрному». Каждый раз, глядя на человека, который не верит в Бога, в Творца, в то, что он – часть чего-то большего, я дивлюсь и думаю, ты как вообще жив-то ещё, товарисч?!) Мы все подчиняемся определённым законам мироздания, независимо от того, верим мы в них или нет? Знаем мы о них или нет? И когда люди откровенно гадят, хочется сказать: «Ты что, бессмертный?!… или ты думаешь, что у твоих поступков нет последствий?» Всё имеет свой конец и своё начало. И всё имеет причину и следствие. Улыбает, в случае, если человек свято верит в случай или что ему просто повезло. Случайностей не бывает, это я уж точно знаю.

К Богу я шла и продолжаю идти и ползти и даже лежать в его направлении всю свою жизнь. Было и такое, когда я от него отворачивалась… страшное время, не хочется даже вспоминать! Бабушка привела меня в храм в 3 года. Как сейчас помню эти, казавшиеся мне тогда огромными, ступени у входа, я вскарабкивалась по ним на четвереньках в красивущем новом платье, беленьких годьфиках и сандаликах. В церковь всегда надевали всё самое лучшее. Моя крёстная была рейгентом на клиросе. Я на нем пела до 18 лет. Евдокия Шитова, так звали мою крестную маму, была очень скромной и богобоязненной женщиной, всю жизнь прожила в девстве, не зная мужчин. Такое в наше время даже помыслить себе невозможно, жить в миру, не уходя в монастырь и так подвизаться! Она любила рассказывать историю моего крещения. Я родилась в июле, а крестили меня в конце сентября, когда мне было 3 месяца. Вообще в крестные мне уготовили жену папиного брата, но именно в этот день у неё случились «эти дни» и поэтому пришлось искать другую женщину. В храме дольше всего оставалась рейгент , так как у них была спевка и бабушка попросила её.

Есть такое понятие: дух духу противится. Папа в детстве рассказал мне историю. Ехал на лошади с тарантайкой мой прадед. Остановил его мужчина, попросил подвезти. Едут они едут и вдруг этот мужчина предлагает ему: «А хочешь, сейчас весь тарантас залью кровью?» И начинает что-то шептать. Тужился, тужился, ничего не выходит. А дедушка в это время про себя читает «Отче наш». Спрыгнул тогда мужик с телеги и зло так сказал: «Твоя Вера сильнее!» Ну, продолжим. Сентябрь выдался в тот год очень холодный. Мама перед причастием меня покормила и я срыгнула на пеленочку. Она до сих пор хранится у меня дома крёстная вырезала из пеленочки место со святыми дарами, сожгла и пошла на реку Самарка. Кинула в воду бумажечку с пеплом, она не тонет. Тогда она поднялась на мост, привязала к бумажечке камень и бросила в воду. Вот так тяжело я ей досталась в крестницы.

Вера моя в течение жизни росла, крепла и трансформировалась. В детстве и лет до 25 это была Вера из страха. Бабушка всегда говорила: «Бог накажет!» «Гореть вечно в геене Огненной!» и лишь с годами я поняла, что Бог никого не наказывает. Он – любовь, а не строгий дедушка, который сидит на небе и только и думает на кого бы наслать кары. Люди наказывают себя сами своими поступками. Живя по принципу: «Мне вот сейчас хорошо, а после нас хоть потоп!» они удивляются, когда вдруг они получают себе привет из прошлого, который сами же себе и отправили, как бандероль. Сказано: «Что посеешь, то и пожнёшь!» Но, когда случается беда, а приходит она всегда неожиданно, как гром среди ясного неба, обычно мы слышим от людей в белом пальте, и я, кстати, не исключение: «За что?!» ну они то ладно, с ними всё понятно, а я?! Я?! Я же Харошая!!! Как ты мог? Я же православная кричала я в небо и не получала ответа… было ли в Вашей жизни такое?

Розовый сад души. Каждая душа божественно чиста и прекрасна по определению. Но, как сказал великий поэт: «Не позволяй душе лениться, чтоб воду в ступе не толочь, душа обязана трудиться и день и ночь и день и ночь…» если мы ленимся, то мы обрастаем пороками и наш сад зарастает сорняками, терновником с шипами и потом прополоть его становится всё сложнее и сложнее. Однажды я ехала мимо старой пятиэтажки. Угрюмые квадраты старых бетонных окон нависали, как клетки. И я прямо увидела на физическом плане, как каждый человек запирает себя добровольно в эту клетку, как в тюрьму, причём со стороны всем прекр�