Сердце ночи

скрюченными руками придерживала Оксанину голову, прикрывала лицо от снега. Шли быстро. Пригодилась заемная силушка. Степан, считай, рысью бежал по лесу, а не устал. Думал

Шумел… раньше. И не среди этих извитых, перекрученных ветвей, а в обычном кедровнике или

Крыльцо давно растрескалось и в трещинах этих, как колонны, проросли молодые дубы. Наверное

Этой ночью Никита твердо решил не спать. Оттого специально не пил ничего, кроме воды. Помнил Архипов чаек, после которого все они вырубились в охотничьем домике. Больше на этот крючок он не попадется. И пускай Архип твердит, что помощь ему не нужна, место тут такое, что лучше быть начеку. Особенно ночью. А днем он уж

ружья… …Огромный костер догорал, лишь кое-где из его дымных недр вырывались алые языки огня, чтобы еще разок жадно лизнуть что-то черное, бесформенное, скрюченное… Зря она думала, что не осталось ни сил, ни голоса. Остались! Она рвалась к этому погребальному костру, не обращая внимания ни на горячие облака пепла и дыма, ни на обжигающее прикосновение искр, ни на чело