Quotes from the book «Цинковые мальчики»
Право человека не убивать. Не учиться убивать. Оно ни в одной конституции не записано.
Да, война есть война. Она всегда жестока и несправедлива в отношении человеческой жизни. В Афганистане подавляющая часть солдат и командиров, верных присяге, исполняла свой долг. Потому что приказ был отдан законным правительством от имени народа. К сожалению, к стыду нашему, были отдельные командиры и солдаты, которые совершали преступления, были и те, кто убивал и грабил афганцев, кто (таких единицы – но были) убивал своих товарищей и с оружием уходил на сторону душманов, воевал в их рядах.
Могу привести целый ряд других преступлений, совершенных нашими людьми, но когда некоторые писатели и журналисты сравнивают «афганцев» с фашистами, тут же возникает целый ряд вопросов. Может, эти господа могут продемонстрировать миру приказы правительства о строительстве нашей армией в Афганистане концлагерей, об уничтожении целого народа, сожжении в газовых печах миллионов людей, как это делали немцы? Или у вас, господа, есть документы, свидетельствующие, что за одного убитого советского солдата уничтожались сотни мирных людей, как это делали гитлеровцы в Белоруссии? Или можете доказать, что наши врачи забирали у афганских детей всю кровь для своих раненых, как это делалось немецкими оккупантами?
Кстати, у меня есть списки тех советских солдат и офицеров, которые были осуждены за преступления, совершенные против афганских граждан. Может, вы, господа, предъявите такие списки на немцев или назовёте хотя бы одного – двух, кто был осуждён во время оккупации нашей страны за то, что совершил преступление в отношении мирного населения?
Товарищи, я растила своих детей честно и справедливо. Она пишет, что мой сын любил книгу Николая Островского «Как закалялась сталь». Тогда эту книгу в школе проходили, как и «Молодую гвардию» Фадеева. Все эти книги читали, они были в школьных программах. А она подчёркивает, что он их читал, знал отрывки наизусть. Для чего ей нужно об этом писать? Она хочет показать его ненормальным. Фанатичным. Или она пишет: «Он жалел, что стал военным». Сын мой вырос на полигонах, он пошёл по стопам отца. У нас деды, все братья отца, двоюродные братья – все в армии. Военная династия. И в Афганистан он поехал, потому что он был честный человек. Он дал военную присягу. Раз нужно, он поехал. Я воспитала прекрасных сыновей. Ему приказали, он поехал, он был офицер. А Алексиевич хочет доказать, что я мать-убийца. И мой сын там убивал. Что выходит? Я его туда послала? И дала ему в руки оружие? Мы, матери, виноваты, что там была война? Что там убивали, грабили, курили наркотики?
Там мне казалось, что есть что защищать. Мы защищали нашу Родину, нашу жизнь. А тут друг не может одолжить трояк – жена не разрешает. Разве это друг? Я понял, что мы не нужны. Не нужно то, что мы пережили. Это лишнее, неудобное. И мы лишние, неудобные.
Человека в человеке немного – вот что я понял на войне. Нечего есть – он жестокий. Ему самому плохо – он жестокий. Так сколько же в нем человека?
- Женщина - не дверь, в которую можно войти и выйти. Два мира мою жизнь перевернули - война и женщина. Заставили задуматься, зачем я, сраный кусок мяса, пришел на эту землю.
Что происходит с большими событиями? Они перекочевывают в историю, а
Реальность - это воспоминание. То, что было год назад, то, что было утром, или час, или секунду назад, - это уже воспоминание о настоящем. Это исчезнувшая реальность, оставшаяся или в памяти, или в слове. Но согласитесь, что память и слово - очень несовершенные инструменты. Они хрупки, они изменчивы. Они - заложники времени.
Десантник бежит сначало сколько может а потом сколько надо.
Телу не надо придавать большее значение, чем велосипеду, а я в прошлом – велосипедист, в гонках участвовал. Тело – это инструмент, станок, на котором мы работаем, не более. Я могу быть счастливым, свободным… Без глаз.
