Read the book: «Ведовской дар. 1. Ведьма правды»

Font::

Перевод с английского Натальи Алексеевой

Иллюстрация на обложке Dugguh

* * *

Данное издание является художественным произведением и не пропагандирует совершение противоправных и антиобщественных действий, употребление алкогольных напитков. Употребление алкоголя вредит вашему здоровью. Описания и/или изображения противоправных и антиобщественных действий обусловлены жанром и/или сюжетом, художественным, образным и творческим замыслом и не являются призывом к действию.

Моей повязанной сестре, Саре

Глава 1

Все шло наперекосяк.

Ни один пункт плана, наспех составленного Сафией фон Гасстрель, не сработал так, как надо.

Во-первых, черная карета со сверкающим над ней золотым штандартом не была целью ограбления, которую наметили Сафи и Изольда. Что еще хуже, эту карету окружали городские стражники. Они шли, жмурясь под полуденным солнцем, по четыре человека в ряд, и так целых восемь рядов.

Во-вторых, у Сафи и Изольды не осталось путей отхода. Внизу, под известняковым выступом, виднелась пыльная дорога – единственный путь в город Веньясу. Обзор с выступа скалы ограничивался этой дорогой, а с нее открывался чудесный вид на бесконечное бирюзовое море. Скала представляла собой семидесятифутовый утес, открытый всем ветрам, и о него разбивались высокие волны.

И в-третьих – вот уж точно удар по почкам, – стоило кому-то из стражников наступить на ловушку, подготовленную девушками, заряды сразу бы рванули… И стражники тут же принялись бы прочесывать каждый дюйм утеса.

–Адские врата, Из!– Сафи опустила подзорную трубу.– В каждом ряду по четыре стражника. Восемь рядов по четыре, это…– девушка нахмурилась,– пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…

– Тридцать два, – мягко подсказала Изольда.

– Тридцать два, трижды ад их побери, стражника с тридцатью двумя, трижды ад их побери, арбалетами.

Изольда лишь кивнула и откинула капюшон коричневого плаща. Солнце осветило ее лицо. Девушка выглядела полной противоположностью Сафи: черные, как вороново крыло, волосы вместо пшеничных прядей Сафи, бледная, словно луна, кожа вместо загорелой, как у Сафи, и карие глаза вместо голубых.

И этими самыми карими глазами Изольда смотрела на Сафи в упор, пока доставала собственную подзорную трубу.

– Не хочу говорить «я же говорила…».

– Вот и не надо.

–Но,– продолжила Изольда,– все, что он наплел тебе прошлым вечером, оказалось враньем. Он точно не собирался всего лишь переброситься в картишки. Он точно не собирался выехать из города по северной дороге на рассвете.– Изольда разогнула два пальца, затянутые в перчатку.– И готова поспорить,– сказала она и разогнула третий палец,– его даже не звали Кейден.

Кейден. Если… нет, когда Сафи найдет господина Хитрого Хлыща, она переломает каждую косточку на его точеном личике.

Сафи застонала и стукнулась лбом о камень. Она потеряла из-за него все деньги. То есть абсолютно все.

Прошлым вечером – чуть ли не впервые в жизни – Сафи поставила на кон в карточной игре накопленные тяжелым трудом сбережения – свои и Изольды. И чуть ли не впервые она все потеряла. Не зря же в народе говорят: «Нельзя обыграть ведьму правды».

Всего один выигрыш в игре картами таро с неслыханно высокими ставками, и у Сафи с Изольдой наконец-то появилось бы собственное жилье в Веньясе. Изольде больше не пришлось бы ютиться на чердаке, а Сафи – в гостевой комнате гильдмейстера Аликса.

Но Госпожа Судьба распорядилась иначе. Изольда не смогла присоединиться к Сафи – сложности с ее происхождением не позволяли переступить порог трактира, где шла игра. А без своей повязанной сестры Сафи была склонна… ошибаться.

Особенно когда дело касалось обладателей крепких челюстей и хорошо подвешенных языков, что без устали осыпали Сафи комплиментами. Именно таким удавалось обойти ее чутье на правду.

Она на самом деле не почуяла ни капли лжи в крови Хитрого Хлыща, когда он сгребал со стола свой выигрыш… Или когда Хитрый Хлыщ подхватил ее под руку и увлек в теплый мрак ночи… Или когда он наклонился, чтобы запечатлеть на ее щеке невинный, но такой горячий поцелуй.

«В жизни больше не сяду за карточный стол, – мысленно поклялась Сафи, постукивая каблуком по камням. – И флиртовать больше не буду».

– Если мы собираемся сбежать, – сказала Изольда, по-своему истолковав ее задумчивость, – надо это сделать до того, как сработает ловушка.

– Даже не начинай, – отрезала Сафи и посмотрела на свою повязанную сестру.

Та наблюдала через подзорную трубу за стражниками. Ветер играл с черными прядками, выбившимися из косы. Где-то вдалеке раздался пронзительный крик чайки.

Сафи ненавидела чаек, вечно их помет оказывался в волосах.

– Еще стражники, – негромко произнесла Изольда, и шум волн почти заглушил ее слова. Она повторила их, отчетливо и громко: – Еще двадцать стражников двигаются с севера.

На мгновение у Сафи перехватило дыхание. Значит, даже если они с Изольдой каким-то чудом смогут разобраться с тридцатью двумя стражниками, еще двадцать набросятся на них при первой же попытке сбежать.

Легкие Сафи снова заработали, но вместо воздуха их наполняла ярость, а на языке у девушки вертелись самые страшные проклятия.

– Выбор у нас небольшой, – сказала Изольда, отступая от края скалы поближе к Сафи. – Либо мы сдаемся…

– Только через гниющий труп моей бабушки! – отрезала Сафи.

– Либо нам надо спуститься к стражникам до того, как они наступят на ловушку, и нагло пройти мимо них.

Сафи посмотрела на Изольду. Ее лицо казалось бесстрастным, как всегда. Пустым. Единственное, что выдавало в ней напряжение, это подергивающийся кончик носа.

– Когда все закончится, – добавила Изольда, пряча лицо под капюшоном плаща, – вернемся к первоначальному плану. А сейчас надо спешить.

Сафи не нужно было поторапливать, она уже была готова нестись вперед, но держалась и не перечила своей повязанной сестре. Все-таки Изольда уже в который раз спасала их шкуры.

Кроме того, если бы Сафи пришлось выслушать ее очередную отповедь «я же говорила», она бы точно придушила подругу и сбросила ее тело вниз, на корм крабам.

Изольда ступила на каменистую дорогу, Сафи последовала за ней, поднимая клубы пыли, но тут девушку осенило.

– Погоди, Из. – Сафи в одно мгновение скинула плащ и под короткое «вжик» быстрым движением ножа срезала с него капюшон. – Нам нужны юбки и платки. Так мы будем походить на крестьянок, и на нас даже не посмотрят.

Глаза Изольды сузились, она присела.

– Но тогда лица окажутся на виду. Надо намазаться грязью, и побольше.

Пока Изольда натирала кожу придорожной грязью так, что та стала казаться смуглой, Сафи пристроила капюшон на волосах и обернула плащ вокруг ног. Она затянула ремень вокруг талии, постаралась спрятать в складках юбки ножны и вслед за подругой принялась усердно натирать щеки.

Меньше чем через минуту обе девушки были готовы. Сафи внимательно осмотрела Изольду – маскировка вполне удалась. Определенно удалась. Ее повязанная сестра выглядела как крестьянка, которая отчаянно нуждается в ванне.

Сафи с Изольдой осторожно выглянули из-за выступа скалы. У Сафи снова перехватило дыхание, но она заставила себя дышать ровно, словно ничего не происходило. До ловушки стражникам оставалось сделать тридцать шагов.

Девушка небрежно махнула рукой усатому охраннику, который шел впереди. Тот поднял руку, и остальные стражники резко остановились. Один за другим все тридцать два арбалета оказались направлены на девушек.

Сафи сделала вид, что ничего не заметила, а когда дошла до кучи серых камешков, которыми сама отметила ловушку, аккуратно перешагнула ее. Позади нее такой же почти незаметный маневр проделала Изольда.

Тогда усатый мужчина – явно главный – поднял свой арбалет.

– Стоять!

Сафи подчинилась, позволив ногам остановиться, но при этом начала суетливо топтаться на месте.

– Онья? – спросила она.

На аритуанском это значило «Да?». Раз уж они решили изображать крестьянок, то будут крестьянками-чужестранками.

– Говорите на дальмоттийском? – спросил стражник, переводя взгляд с Сафи на Изольду.

Изольда неуклюже остановилась рядом с Сафи.

– Гаварить. Немнього.

Худшей имитации аритуанского акцента Сафи еще не слышала.

– Мы… Проблема? – Сафи подняла руки в универсальном жесте, показывающем готовность подчиниться. – Мы идем в город. Веньяса.

Изольда натужно раскашлялась, и Сафи снова захотелось ее придушить. Понятно же, почему в их дуэте обычно Из срезала кошельки, а Сафи служила приманкой. Ее повязанная сестра всегда была никудышной актрисой.

– Мы хотим найти лекаря, – поспешила сообщить Сафи, пока Изольда не зашлась в новом приступе ненатурального кашля. – Мы боимся, это чума. Наша матушка умерла… Она так кашляла, брр… В конце сильно кашляла. Много крови…

– Чума? – переспросил стражник.

– Ага, – закивала Сафи. – Моя сестра. Она тоже болеет, сильно.

Изольда снова начала кашлять, но на этот раз вполне достоверно, Сафи даже вздрогнула от неожиданности. Она наклонилась к подруге.

– Тебе нужен лекарь, очень. Пойдем, твоя сестра тебе поможет.

Стражник повернулся к остальным, но те уже расступались, пропуская девушек. Он заорал:

– Встать в строй! Продолжить движение!

Под ногами захрустел гравий, ноги солдат снова принялись отбивать ритм. Девушки двинулись вперед мимо стражников, которые брезгливо морщили носы. Похоже, никому не хотелось связываться с «чумной» Изольдой.

Сафи как раз тащила подругу мимо черной кареты, когда ее дверца распахнулась. Наружу высунулся дряхлый старик в багровом одеянии. Казалось, что складки его морщин колыхаются на ветру.

Это был глава Золотой гильдии, человек по имени Йотилуцци, которого Сафи видела издалека – не далее как вчера вечером – в трактире, где шла игра.

Однако старый гильдмейстер явно не узнал Сафи. Бегло оглядев девушек, он с усилием скомандовал шелестящим, как камыш на ветру, голосом:

– Аэдуан! Убери подальше от меня этот мусор!

У заднего колеса кареты материализовалась фигура в белом. Порыв ветра распахнул плащ, под которым показалось оружие – нож, висевший на поясе, и меч на перевязи. Лицо парня осталось скрытым под капюшоном.

Это был монах ордена Кар-Авена. Их учили убивать с самого детства.

Сафи замерла и, почти не думая, отпустила руку Изольды, приготовившись к нападению. Изольда заняла позицию у нее за спиной. Кто-то из стражников вот-вот наступит на ловушку, так что им следовало быть готовыми ко всему. Начала – заканчивай.

– Аритуанки, значит, – произнес монах. Его голос звучал хрипло, но не из-за возраста, а из-за того, что парню явно редко доводилось участвовать в переговорах. – Из какой деревни?

Он шагнул в сторону Сафи.

Ей пришлось сделать усилие над собой, чтобы не струсить и не отступить. Ведовской дар, чутье на правду, вырвался наружу. Крайне неприятное ощущение, как будто кто-то драл когтями спину.

Дар проявился не из-за его слов, а, скорее, из-за самого его присутствия. Монах был совсем молодым, но в нем ощущалось нечто. Нечто безжалостное, слишком опасное, чему не следовало доверять.

Он откинул капюшон, открыв бледное лицо и коротко остриженные каштановые волосы. Монах принюхался, и в его зрачках вспыхнули алые огоньки.

Желудок Сафи сжался и превратился в камень.

Колдун крови.

Этот монах был колдуном крови. Существом из древних легенд. Говорили, что такие, как он, могли унюхать в крови человека любой ведовской дар и преследовать его обладателя хоть через весь континент.

Если он уловил что-то в запахе Сафи и Изольды, они точно окажутся в глубокой, глубокой…

Хлоп-хлоп-хлоп!

Это взорвался заложенный в ловушку порох. Кто-то из стражников наступил на нее.

Сафи действовала мгновенно – как и монах. Его меч вылетел из ножен, ее нож – из-под плаща. Лезвие ударилось о лезвие, девушка едва успела отбить удар.

Парень собрался и сделал выпад. Сафи отступила. Она чуть не споткнулась об Изольду, но та мгновенно опустилась на колено, и Сафи перекатилась через спину подруги на другую сторону.

Начала – заканчивай. Именно так они сражались. Именно так выживали.

Сафи завершила сальто и вытянула спрятанный меч как раз в тот момент, когда звякнули и вырвались на свободу два серпа – изогнутые клинки Изольды, похожие на серебряные полумесяцы. Где-то впереди раздалось еще несколько взрывов. Поднялся гвалт, лошади лягались и ржали.

Изольда почти достала до живота монаха. Он отпрыгнул назад и вскочил на колесо кареты. Сафи надеялась получить передышку, но монах атаковал ее сверху.

Он был хорош. Лучший воин из тех, что ей встречались.

И все же Сафи и Изольда были лучше.

Сафи ушла из-под удара, и в тот же момент на пути монаха оказалась Изольда. Ее клинки, как стальной смерч, обрушились на руки, грудь и живот парня, и девушка тут же унеслась прочь.

Сафи замерла. Она смотрела на то, что никак не могло происходить, но чему была свидетельницей: раны на теле монаха затягивались прямо у нее на глазах.

Теперь не оставалось никаких сомнений – он был, трижды ад его побери, настоящим колдуном крови из самых мрачных кошмаров Сафи.

Поэтому она сделала единственное, что смогла придумать: метнула свой нож прямо в грудь монаха.

Клинок пробил грудную клетку и вошел глубоко в сердце. Монах сделал шаг вперед, его колени подкосились, и парень впился взглядом покрасневших глаз в Сафи. Губы его скривились. С невнятным рыком монах выдернул нож из груди, и из раны хлынула кровь…

И тут же рана начала затягиваться.

Но у Сафи не было времени на еще один удар. Стражники выстроились и подняли арбалеты. Гильдмейстер заверещал в глубине кареты, и лошади понеслись бешеным галопом. Изольда оказалась перед Сафи, изогнутые клинки летали в воздухе, отбивая стрелы. На короткое мгновение карета заслонила девушек от охраны, их мог видеть только колдун. Он потянулся за ножом, но оказался слишком медленным – похоже, все его силы уходили на магию исцеления.

И тем не менее он улыбался – улыбался – так, будто знал что-то, чего не знала Сафи. Как будто собирался преследовать ее и заставить заплатить за все.

– Уходим! – закричала Изольда, схватила Сафи за руку и потащила ее за выступ скалы.

По крайней мере эта часть должна была пойти по плану. Они так часто повторяли заранее подготовленный трюк, что могли проделать его с закрытыми глазами.

Как раз в тот момент, когда первые арбалетные стрелы вонзились в землю позади них, девушки добрались до валуна высотой в половину человеческого роста у самого края утеса.

Они быстро вложили клинки в ножны. В два прыжка Сафи забралась на камень, Изольда последовала за ней. Где-то внизу, из увенчанных белыми барашками пены волн, торчал камень.

Две веревки, закрепленные на вкопанных в землю крюках, ожидали своего часа. Очень быстро – куда быстрее, чем обычно – Сафи сунула ногу в петлю, схватилась за узел, завязанный на уровне головы…

И прыгнула.

Глава 2

Ветер свистел в ушах и заполнял ноздри, пока Сафи неслась вниз… прямиком в волны… прочь от семидесятифутового утеса.

И тут веревка закончилась. Резкий рывок отозвался во всем теле и особенно в ободранных ладонях, и Сафи влетела в заросший ракушками камень, торчавший из волн.

Это было довольно неприятно.

Она грохнулась на него, прикусив зубами язык. Сильная боль пронзила тело, известняк царапал руки, лицо, ноги. Девушка изо всех сил цеплялась за камень, и тут позади приземлилась Изольда.

– Гори! – велела она.

Заклинание было почти не слышно из-за шума волн, но оно пробудило магию, скрытую в веревке. Вспыхнули белые огоньки и понеслись вверх, да так быстро, что взгляд не успевал за ними…

И веревка исчезла. Ветер развеял пепел, только немного золы осело на головах и плечах девушек.

– Осторожно! – крикнула Изольда, прижимаясь к утесу.

Сверху на девушек летели арбалетные стрелы. Несколько штук отскочило от камня, остальные вонзились в морскую гладь и утонули.

Одна из стрел разорвала юбку Сафи. Ей удалось упереться ступнями в выступы на камне и, хватаясь за поверхность руками, вскарабкаться наверх. Каждая мышца дрожала от напряжения, но девушки смогли укрыться под небольшим выступом.

Теперь можно было, наконец, передохнуть – они могли спокойно наблюдать, как стрелы продолжали падать сверху, не причиняя вреда.

Камень был мокрым, покрывавшие его ракушки – острыми, а волны доходили до лодыжек. Соленые капли оседали на лице и одежде. Внезапно ливень из арбалетных стрел прекратился.

– Они уходят? – прошептала Сафи на ухо Изольде.

Изольда покачала головой:

– Они рядом. Я все еще чувствую их связующие нити.

Сафи несколько раз моргнула, пытаясь избавиться от соли в глазах.

– Придется плыть, верно? – Она потерлась лицом о плечо, но это не помогло. – Как думаешь, хватит сил доплыть до маяка?

Обе девушки были отличными пловчихами, но это не имело значения: при таком сильном течении и дельфина бы потрепало изрядно.

– Выбора нет, – ответила Изольда. Она смотрела на подругу с решимостью, которая всегда придавала сил самой Сафи. – Нужно бросить юбки подальше – влево. Пока стражники будут стрелять в них, мы нырнем вправо.

Сафи кивнула и, поморщившись от боли, размотала плащ, который прежде заменял ей юбку. Когда обе девушки избавились от промокших тряпок, Изольда приготовилась к броску.

– Готова? – спросила она.

– Готова, – кивнула Сафи.

Первый коричневый комок ткани взлетел в воздух, второй последовал за ним.

А девушки одновременно спрыгнули с камня и исчезли под водой.

Пока Изольда-из-мидензи освобождалась от пропитанных соленой водой рубахи, сапог, штанов и, наконец, нижнего белья, боль усиливалась. Под каждой снятой полоской ткани обнаруживался десяток порезов и царапин, оставленных известняком и ракушками, а при очередном порыве ветра начинала ныть еще дюжина.

Этот древний полуразрушенный маяк годился как убежище, но только на время прилива. А потом тут будет небезопасно. Но пока вода доходила до груди, хотелось надеяться, что и глубина, и грохот волн, отделявшие маяк от болотистого берега, скроют девушек от колдуна крови.

Внутри это строение по размеру было не больше, чем спальня Изольды на чердаке над кофейней Мэтью. Солнечный свет проникал сквозь покрытые водорослями окна, а ветер заносил морскую пену в арочную дверь.

– Прости меня, – глухо произнесла Сафи из-под промокшей рубахи.

Наконец она полностью выпуталась из одежды и швырнула ее на подоконник. Обычно смуглая кожа Сафи побледнела на фоне веснушек.

– Не извиняйся. – Изольда собирала брошенную одежду. – Начнем с того, что это я рассказала тебе об игре.

– Так и есть, – ответила Сафи дрожащим голосом.

Она прыгала на одной ноге, пытаясь избавиться одновременно и от штанов, и от сапог. Изольда про себя отметила, что подруга вечно так делает, и в очередной раз удивилась тому, что девушке, дожившей до восемнадцати лет, не хватает терпения, чтобы нормально раздеться.

–Но именно мне захотелось переехать в комнаты получше. Если бы мы купили тот домик две недели назад…

– Пришлось бы жить вместе с крысами, – перебила ее Изольда. Она нашла самый сухой и солнечный угол и перебралась туда. – Правильно, что тебе захотелось найти что-то еще. Может, обошлось бы дороже, но оно того стоило.

–«Может» – в этом-то и проблема. – С громким рычанием Сафи наконец избавилась от штанов. – Могло быть, но теперь нам в городе вообще нет места. Каждый стражник в Веньясе ищет нас. Не говоря о… – Сафи уставилась на сапоги и одним резким движением скинула правый. – …О колдуне крови.

Колдун… крови… Колдун… крови…

Слова пульсировали в голове Изольды в такт биению ее сердца. В такт толчкам крови.

Изольда никогда раньше не встречала колдунов крови или вообще кого-то, чья магия произрастала из Пустоты. Они обитали исключительно в страшных сказках, то есть были ненастоящими. Они не охраняли гильдмейстеров и не пытались проткнуть тебя мечом.

Не то чтобы девушки часто устраивали набеги. Так, изредка, и грабили они исключительно тех, кто этого заслуживал.

Людей вроде тех двух подмастерьев, что испортили партию шелка у гильдмейстера Аликса и пытались свалить вину на Сафи.

Или вроде тех бандитов, что вломились в дом Мэтью, пока того не было в городе, и украли его столовое серебро.

Было еще четыре случая, когда игра в карты таро заканчивалась для Сафи драками и пропажей денег. Разумеется, следовало восстановить справедливость и в особенности следовало вернуть похищенное.

Однако сегодня им впервые понадобилось залезть в аварийный мешок за лекарствами.

Порывшись среди запасной одежды и курдюков с водой, Изольда нашла две тряпки и тюбик ланолина. Она подхватила брошенное оружие и потащила все обратно к Сафи.

– Давай почистим клинки и придумаем план. Мы должны как-то вернуться в город.

Сафи сняла второй сапог, взяла меч и нож. Обе девушки уселись со скрещенными ногами на грубый пол, и Изольда погрузилась в привычный запах оружейной смазки.

– А как выглядели нити колдуна крови? – тихо спросила Сафи.

– Не успела заметить, – ответила Изольда. – Все произошло слишком быстро.

Она с силой полировала сталь. Следовало защитить от ржавчины чудесные клинки, выкованные в империи Марсток, – подарок Габима, повязанного брата Мэтью.

В каменных руинах воцарилась тишина. Слышался шорох ткани по стали, пока девушки натирали клинки, да нескончаемый грохот волн Джадансийского моря. Изольда знала, что выглядит невозмутимой, но была абсолютно уверена, что ее нити окрасились во все оттенки страха, как и у Сафи.

Изольда была ведьмой нитей, а значит, не могла видеть свои собственные нити, как и нити других таких же колдуний.

Ей было девять, когда ведовской дар проявился впервые. Изольде тогда показалось, что сердце вот-вот взорвется и превратится в пыль. Она ощутила миллионы чужих связей. Всюду, куда ни глянь, были нити: они сплетались и расплетались, возникали и исчезали снова. И ни одна не была ее собственной. Она так и не смогла увидеть, как сама вплетается в этот мир.

Поэтому, подобно всем ведьмам нитей из народа номатси, Изольда научилась сохранять голову холодной, когда сердце пылало, а кончики пальцев – неподвижными, когда все тело дрожало. И не обращать внимания на эмоции, которым поддавались другие.

– Думаю, – произнесла Сафи, прервав задумчивость Изольды, – колдун крови знает, что я – ведьма правды.

Изольда замерла.

– И почему, – произнесла она твердым, как сталь в ее руках, голосом, – ты так решила?

– Из-за его улыбки. – Голос Сафи дрогнул. – Он почуял мой дар в крови и теперь, как в сказках, может выследить меня где угодно.

– То есть он может прямо сейчас охотиться на тебя.

По спине Изольды пробежал холодок, плечи напряглись. Она еще сильнее сжала клинок.

Обычно чистка оружия помогала обрести баланс. Мысли замедлялись, и девушка опять начинала размышлять здраво. Изольда была прирожденным тактиком, зато именно у Сафи появлялись идеи, служившие толчком к действиям.

Начала – заканчивай.

Вот только сейчас Изольда не была в состоянии предложить ни одного решения. Они с Сафи могли затаиться и бегать от городской стражи пару недель, но было невозможно скрыться от колдуна крови.

Особенно если он точно знал, как выглядит Сафи, и мог продать ее тому, кто больше заплатит.

Когда человек стоял прямо перед Сафи, она могла отличить правду от лжи, реальность от иллюзии. И насколько удалось выяснить Изольде во время занятий с Мэтью, последняя зарегистрированная ведьма правды умерла сто лет назад – ее обезглавил император Марстока за сотрудничество с королевой Карторры.

Если о даре Сафи узнают, ее станут использовать как инструмент в политических играх…

Или уничтожат как политическую угрозу.

Дар Сафи был крайне редким и ценным, поэтому она всю жизнь хранила его в тайне. Как и сама Изольда, Сафи была еретичкой, то есть незарегистрированной ведьмой. На тыльной стороне ладони не было татуировки, извещавшей окружающих о ее даре. Однажды кто-нибудь еще, кроме самых близких друзей, догадается, кто она такая, и тогда солдаты ворвутся в гостевую комнату гильдмейстера Шелковой гильдии и уведут Сафи, закованную в цепи.

Вскоре клинки девушек были вычищены и заново наточены, и Сафи устремила на Изольду один из своих самых мрачных взглядов.

– Давай уже, – велела Изольда.

– Наверное, нам придется бежать из города. Покинуть империю Дальмотти.

Изольда сжала просоленные губы и постаралась не хмуриться. Не чувствовать.

Одна мысль о том, чтобы покинуть Веньясу… Нет, Изольда бы не смогла. Столица империи Дальмотти была ее домом.

Жители Северной пристани уже перестали замечать ее бледную кожу и чуть узкие глаза – прямое свидетельство того, что она была номатси.

И ей потребовалось шесть с половиной лет, чтобы стать там своей.

– Пока, – тихо произнесла Изольда, – давай подумаем о том, чтобы незаметно попасть в город. И помолимся, чтобы этот колдун не учуял твою кровь.

Или ведовской дар.

Сафи устало вздохнула и устроилась под лучами солнечного света. От них кожа засияла, а волосы заблестели.

– Кому следует помолиться?

Изольда почесала нос, благодарная хотя бы за то, что тема разговора сменилась.

– Нас чуть не убил монах ордена Кар-Авена, так почему бы не Колодцам Истока?

Сафи слегка вздрогнула:

– Не хочу молиться тому же, чему молится этот колдун. Как насчет того нубревнийского бога? Как там его зовут?

– Ноден.

– А, точно. – Сафи прижала руки к груди и уставилась в потолок. – Ноден, бог нубревнийских волн…

– Сафи, я не думаю, что он – бог только волн. Всего остального тоже.

Сафи закатила глаза:

– Бог нубревнийских волн и всего остального тоже, не мог бы ты сделать так, чтобы нас никто не выследил? Особенно… этот… Просто держи его подальше. И если ты сможешь уберечь нас от стражи города Веньясы, тоже было бы здорово.

– Это самая ужасная молитва, что я слышала, – заявила Изольда.

– Чтоб на тебя ласки помочились, Из. Я еще не закончила. – Сафи сердито засопела и продолжила: – Пожалуйста, верни все наши деньги до того, как Мэтью или Габим вернутся из поездки. И… это все. Большое тебе спасибо, о всеблагой Ноден. – Затем она поспешно добавила: – А еще, пожалуйста, сделай так, чтобы Хитрый Хлыщ получил по заслугам.

Изольда чуть не фыркнула, услышав последнюю просьбу, но внезапно о маяк громко разбилась волна, рассыпавшись брызгами при ударе о камень. Соленые капли покрыли лицо Изольды. Она нервно смахнула их. Вместо прохлады – тепло.

– Пожалуйста, Ноден, – прошептала она, стирая морскую воду со лба, – пожалуйста, сделай так, чтобы мы хотя бы остались живы.