Дикие Земли

Глава 5

– Премьер-министр Лазар, извините, что заставил вас ждать. – Иштван слегка наклонил голову к мужчине, стоявшему напротив Ребекки и к которому присоединилась вся семья. Александру Лазар за пятьдесят, он невысокий и среднего телосложения. В коротко постриженных, идеально уложенных темных волосах пробивается седина. Темно-карие глаза, длинный узкий нос и тонкие губы. Его парадная форма увешена медалями, подчеркивающими его власть. – Вы помните нашего сына Кейдена. И нашу подопечную, дочь генерала Ковача, Брексли.

– Да, генерал Маркос, – с сильным акцентом ответил премьер-министр. Он наклонил голову в сторону Кейдена. – Рад снова видеть вас, Кейден.

– Взаимно, сэр.

Кейден пожал ему руку – формальный и чопорный обмен любезностями.

– Брексли. – Лазар взял меня за руку, и его тонкие влажные губы коснулись моих пальцев. Пристально смотря на меня, его взгляд задержался на моем теле. – Изысканны, как и всегда. Воистину произведение искусства. Каждый раз, как я вас вижу, вы становитесь все более очаровательной.

Все знали, что он любил женщин, Лазар считал правом мужчины заводить любовниц. Я поняла это в свои пятнадцать, когда он обратил на меня внимание и пожелал, чтобы я стала одной из таких женщин.

– Премьер-министр, – улыбаясь, я присела в реверансе и убрала руку, незаметно вытирая ее об складки платья. Крича внутри, я научилась на лице держать приятную улыбку. – Рада вас видеть.

– Надеюсь, Ребекка развлекла вас.

Иштван обнял жену, обменявшись с ней фальшивой улыбкой «мы так сильно любим друг друга».

– Ваша очаровательная жена никогда не давала мне скучать в ваше отсутствие. Я наслаждаюсь ее обществом гораздо больше, чем вашим, Иштван.

Безусловно, намек сложно не понять. С суровым выражением на лице премьер-министр обратил свой взор на нашего лидера.

Взгляд Ребекки скользнул к мужу с невысказанными словами, но фальшивая, сверкающая улыбка все еще играла на ее губах. Она махнула рукой на Александра.

– Вы всегда такой обаятельный, Александр.

Отношения между Румынией и Венгрией всегда были напряженными. Вместо того чтобы объединиться, когда страны осознали, что отделение от Объединенных Наций не отвечает ничьим интересам, они удвоили усилия, пытаясь отобрать землю друг у друга. Постоянная угроза и хрупкий союз, который мог рухнуть в любой момент.

У Будапешта бурное прошлое. Власть переходила от одного диктатора к другому, но в конце город повернулся спиной к королю и королеве, вернув эту землю к авторитарному правлению и склонности к войне.

– Ваша жена подтвердила, что наш груз отправится сегодня ночью, – с вызовом в голосе заявил Лазар.

Груз? Насколько я знала, Румыния экспортировала свои товары через Украину. Еще один лидер, присутствующий на нашем вечере, разделявший страны на врагов и союзников. В этой комнате было много гостей, притворяющихся, что желают мира и ладят с нами. Казалось, война с фейри объединит людей, сплотит их против общего врага, но страны боролись между собой, пытаясь захватить больше власти.

– Да, хотя я считаю, что здесь не подходящее место для данного обсуждения.

Иштван расправил плечи, принимая вызов. Было бы честнее, если бы они вытащили члены и воспользовались ими вместо мечей.

– Почему? – Лазар приподнял бровь, обводя комнату взглядом. – Разве вы не для этого меня пригласили? Этот зал создан для того, чтобы производить впечатление. Надеюсь, вы не намеревались пугать меня своим богатством и властью, Иштван. Это стало бы позором.

Я заметила, как Иштван сжал челюсть, его левый глаз слегка подергивался. Незаметно для всех, но я потратила годы, выводя Иштвана из себя.

– Товары отправятся последним поездом перед рассветом. Без помех, уверяю.

– Я иду на большой риск, работая с вами. – Лазар сделал глоток шампанского. – Если президент Иваненко узнает о нашей сделке, в следующий раз он прибудет сюда с войсками.

Иваненко – президент Украины. Церемониальный титул. Когда двадцать лет назад между миром фейри и Землей рухнула стена, титулы потеряли свое значение. Правителям достался кусочек города, который они делили с фейри. Но лидеры цеплялись за старые условности, как плачущие дети, пытающиеся спасти любимую игрушку от огня.

Власть Иваненко возрастала с приобретением солдат, оружия и денег. Ходили слухи, что он сотрудничает с фейри, расширяя свое влияние на другие земли, управляемые людьми. Эта угроза нависла как над Венгрией, так и над Румынией.

– Наши стороны разбогатеют, – произнес тихо Иштван, его взгляд скользил по помещению, убеждаясь, что никто не подслушивает. – Как только груз окажется там. Мы будем контролировать торговлю и станем неприкасаемыми. У нас под рукой есть мощь и армия. Доверьтесь мне. То, что я видел… нет никаких сомнений, план сработает.

Что он задумал? В Леопольде богатые владели всеми фабриками в Диких Землях, а не Иштван. Я не наивна, думая, что он не вмешивается в их грязные дела. Я знала, чем они занимаются. У Иштвана не было выбора. Это единственный способ выжить на Востоке. И как правитель Иштван обязан знать, что происходит, но в основном он держался подальше от торговли, позволяя своим толстым друзьям набивать кошельки.

Но здесь другое. Какую сделку он заключил с Лазаром? И что они вывозили отсюда?

– Однако позвольте мне подчеркнуть, что сейчас не время для обсуждения этих вопросов. – Иштван прочистил горло, его голос смягчился, когда он взял бокал с шампанским с подноса. Иштван посмотрел на меня. – У нас есть более приятные темы для обсуждения.

Холод прошелся по моему позвоночнику, а дыхание перехватило от тяжелого взгляда Иштвана.

– Да. Верно.

Лазар повернулся и мотнул головой фигуре за моей спиной. Его потрясающая жена Сорина вышла вперед, тихая и скромная. Раньше она была моделью и проституткой – снималась в фильмах для взрослых. Лазар вытащил ее оттуда, сделав богатой и избалованной. Он обращался с ней, как с человеком второго сорта, и, вероятно, на каждом шагу напоминал ей, что может вернуть ее обратно в бедность. Сорина улыбалась и делала все, как полагается, но в глазах у нее отражались пустота и безжизненность. Я бы хотела ей посочувствовать, но она сама выбрала такую жизнь.

Мужчина подошел к Лазару с другой стороны. Серджиу. Я встречалась с их сыном дважды много лет назад, и он произвел на меня совсем не звездное впечатление. Трудный ребенок, он постоянно ябедничал на нас с Кейденом, если мы делали что-то, что он считал неподобающим. А так происходило часто.

На год старше Кейдена, Серджиу все еще выглядел как подросток. Он был на несколько сантиметров выше меня, стройный, с такими же жестокими глазами, как и у его отца. Его длинные каштановые волосы были зализаны назад, как и у Лазара. Нос Серджиу был с горбинкой, этим он напоминал свою мать Сорину. Кто-то мог решить, что он симпатичный, но я так не считала – пустышка, а за чопорным поведением скрывалась жесткость.

Возможно, Серджиу добавил в росте, но кислое выражение его лица говорило о том, что он был все таким же придурком. Слухи о нем заставили меня невзлюбить его еще больше: говорят, он груб не только в постели, но и за ее пределами. Он обращался с женщинами, как с боксерскими грушами, сбрасывая свой гнев, который скрывал за бесстрастным поведением.

– Серджиу, давненько мы не виделись.

Иштван пожал мальчику руку. Серджиу кивнул, пробормотав что-то, что я не смогла разобрать.

Черт! Это самый долгий вечер в моей жизни. Я повернула голову в поисках подноса с алкоголем и наткнулась взглядом на Кейдена. Он сохранял приятное и нейтральное выражение лица, но я знала, что он ощущает то же, что и я.

Убей меня.

Я закатила глаза так, чтобы только Кейден это заметил. Стараясь не рассмеяться, он сжал губы так, что они побелели.

– Брексли.

Строгий голос Иштвана снова привлек мое внимание к Серджиу.

– Да?

– Уверен, ты помнишь Серджиу.

Иштван наклонил голову к мужчине, о котором шла речь. Напряженность, присутствующая в его взгляде, сказала мне, что я что-то упустила. Что-то очень важное.

– А, да. – Я переключила свое внимание с Иштвана на Серджиу, чувствуя, как на затылке скапливается пот. – Приятно видеть тебя снова.

Серджиу промолчал, склонив лишь голову на мой комментарий. Но его взгляд скользнул по мне. В отличие от своего отца он смотрел на меня осуждающе.

Я потерпела неудачу.

– У вас будет немного времени, чтобы узнать друг друга получше до наступления нужного дня.

А?

– Дня?

Я сглотнула, капелька пота потекла по моей спине.

Кейден дернулся рядом со мной, он напрягся, а взглядом впился в Иштвана.

– Отец?

Генерал проигнорировал его, встав между Серджиу и мной.

– Да. Мы с Александру подумали, как лучше укрепить связь между странами. Союз между Брексли и Серджиу стабилизирует и усилит наше господство в Восточном блоке.

Внешне я напоминала гору: неподвижная, стойкая и молчаливая, но внутри меня взорвался вулкан, а эмоции жгучей лавой сжигали изнутри. Я не могла ни двигаться, ни дышать.

– Что? – Кейден резко повернул голову в сторону отца. От Кейдена исходил гнев. – Ты. Черт возьми. Издеваешься. Надо мной?

– Сбавь тон, – отрезал Иштван, – тебя это не касается.

– Не касается? – пробормотал он пронзительно. Глаза Кейдена стали дикими, он посмотрел на меня, а потом снова на отца. – Да – решает она, нет – ты не имеешь права.

– Кейден очень заботится о Брексли, – рассмеялась Ребекка, отмахнувшись от реакции сына, – она ему как сестра. Думаю, вы понимаете. Они выросли вместе.

Сестра?

Одним словом она превратила все, что я чувствую к Кейдену и, как я верила, он ко мне, во что-то неправильное, грязное, словно мы действительно родственники. И отношения между нами невозможны.

– Ты не продашь ее как скот. – Кейден подошел к отцу, сжав кулаки по бокам. – Не сделаешь этого. Я не позволю.

– Сделаю. Сделал. И ты позволишь, – сказал Иштван так, чтобы слышали только мы с Кейденом. – А теперь перестань мне перечить перед гостями.

Как я не поняла этого раньше? Они готовили меня к замужеству с тех пор, как я стала их подопечной. Ради того, чтобы получить еще больше власти, они продадут меня. И никогда бы не позволили быть вместе с их сыном.

Странная речь Ребекки, обращенная ко мне по дороге сюда, обрела смысл. Она знала, что произойдет вечером, и решила, что отдать меня жестокому монстру – это то, с чем она смогла бы жить, если это защитит ее мир.

Мой взгляд черных глаз впился в Ребекку – я передала всю свою ненависть. На мгновение она посмотрела на меня, в ее взгляде было легкое извинение, а потом она склонила голову, повернувшись к Сорине.

– У меня так много идей, мы должны встретиться прежде, чем вы уедете.

Ребекка вела себя так, словно Кейден и Иштван не собирались подраться.

Я поперхнулась. Тошнота подкатила к горлу, а желудок скрутило.

– Отец.

Грудь Кейдена вздымалась, а в тоне сквозило предупреждение.

– Кейден, – резко и холодно парировал Иштван, – либо ты берешь себя в руки и ведешь себя как будущий лидер, либо уходишь, пока не сможешь прийти в себя. Позволь взрослым поговорить.

Кейден отступил, его ноздри раздувались от ярости, щеки покраснели. Я видела, как Кейден сомневается: одна его часть желала сразиться с отцом, другая – удовлетворить Иштвана. На мгновение я понадеялась, что он заступится за меня, что я стою борьбы.

Кейден отшатнулся. Качая с отвращением головой, он развернулся и покинул помещение, оставив меня одну. Он бросил меня на растерзание стае гиен.

Одну.

– Брексли, я надеюсь ты благоразумнее, чем мой сын, – обращаясь прямо ко мне, Иштван повернулся, – ты не моя плоть и кровь, но я чувствую, что ты моя дочь. Ты умная, сообразительная, способная, сильная и понимаешь, что необходимо пожертвовать собой ради общего блага.

Каждое слово было направлено на контроль. Я много раз видела, как он использовал эту тактику.

– Ты понимаешь важность этого союза?

Стараясь не показывать своих эмоций, скрывая подступающие к горлу рыдания, я перевела взгляд на Серджиу. От его кислого, раздраженного, скучающего выражения лица мне захотелось блевать. Высокомерный традиционалист, во многом похожий на своего отца, он относился к женщинам, как к собственности. Я почувствовала отвращение при мысли о том, что он прикоснется ко мне, считая, что имеет право на мое тело, потому что я его жена.

Глядя на него, я могла видеть свое будущее. Я больше не буду заниматься тем, что мне нравится, живя в клетке так же, как Сорина или даже Ребекка. Тот, кого вы пережили, в то время как вы желали, чтобы смерть забрала одного из вас.

Я родилась не для этого.

– Брексли. – Голос Иштвана снова привлек мое внимание к нему. В его глазах теперь было немного мягкости, которой я никогда не видела. – Я знаю, что ты не об этом мечтала. Но ты намного умнее его во всем. Я научил и тебя, и Кейдена тому, что необходимо, чтобы стать великими лидерами. Ты будешь править… не он.

Вот она, истинная причина этого союза. Иштван посредством меня надеялся завоевать Румынию. Я уверена, что Лазар планировал обратное. Я гораздо лучше подходила для сражений или управления страной. Серджиу баловали всю жизнь, и он вел себя как капризный ребенок. Не как мужчина, способный управлять и вести людей на войну с фейри.

Я не могла топать ногами или плакать. Не могла закатить истерику или послать их всех к черту. Иштван мог сообщить мне, что я им как дочь. Но я знала свое место. Подопечная, обязанная слушаться и выказывать преданность за их доброту.

Они могли отдать меня моему преступнику дяде, сбежавшему после войны с фейри и спрятавшемуся где-то в Праге. Или бабушке, которая меня ненавидела лишь потому, что ее сын влюбился в мою мать. Эта женщина видела во мне проклятого бастарда, потому что отец так и не женился на матери. Эта женщина считала, что моя мать была социально ниже моего отца.

Семья Маркосов кормила, одевала и любила меня по-своему. Они не были плохими людьми; дали мне все самое лучшее. Иштван был строг, но ни разу не поднял на меня руку. Он – тот, кто научил меня играть в шахматы, подтолкнул к изучению истории, языков и экономики. Он поощрял меня тренироваться в академии, когда Ребекка считала, что мне следует вести себя больше как леди. Все это для того, чтобы в их игру вошла более умная, сильная шахматная фигура. Иштван хотел доминировать в Румынии, возможно, во всем Восточном блоке. И не хотел, чтобы я была послушной женой. Он желал, чтобы я стала их королевой.

Вся его любовь оказалась взаймы.

И пришло мне время вернуть свой долг.

Глава 6

– Мы должны провести церемонию здесь, – Ребекка подняла руку, обводя комнату, – будет прекрасно, если свадьба пройдет в этом зале.

– Нет. – Лазар покачал головой. – Торжество пройдет в Бухаресте. Наш дворец парламента намного больше.

– Больше не значит лучше. – Иштван сделал глоток напитка. – Это здание – жемчужина Восточной Европы, известное на весь мир и вызывающее зависть. Величественное. Мы проведем свадьбу здесь.

Они продолжали решать мое будущее и обсуждать мою свадьбу с козлом, который откровенно пялился на грудь девушек, стоящих неподалеку от нас.

Я уставилась в пол, крепко сжав стакан в руке так, что стекло треснуло в знак протеста. Если не считать пульсирующей боли в пятках, я онемела. Мне ничего не хотелось, кроме как снять эти чудовищные туфли и где-нибудь в тени истечь кровью. Я сомневалась, что они это заметят.

Мысли путались, пытаясь сопоставить все, что я узнала в последний час. Откровение Кейдена ввергнуло меня в трепетное волнение, а это несвоевременное предложение руки и сердца, обрушившееся с неба, лишило надежды и радости. Двери моей позолоченной тюрьмы закрывались медленно, и я не замечала этого, пока они передо мной не захлопнулись.

– Нам необходимо многое обсудить. Давайте встретимся после завтрака и обговорим детали брачного контракта. К тому времени поезд уже прибудет в Прагу.

Слова Иштвана пронеслись у меня в голове, в то время как две женщины обсуждали два приема по случаю помолвки – здесь и в Бухаресте.

– Прага? – нахмурился Александр Лазар. – Надеюсь, охрана поезда удвоилась. Слышал, что движение Povstat^[6] усилилось.

– Povstat – то же, что и армия Саркиса здесь. Такие люди есть и в вашей стране. Кучка головорезов, играющих в мужскую игру.

Повстанцы Povstat и защитники Саркиса – самые заметные группы сопротивления, которые сражались против обеих сторон, набирая силу среди чистокровных фейри и элиты.

– За последние две недели они взорвали два правительственных здания и четыре поезда.

– Я полностью уверен в своих солдатах. Они явно более обучены, чем шайка чрезмерно уверенных в себе хулиганов. – Иштван сделал глоток. – А теперь, можем ли мы поговорить о свадьбе вашего сына и моей дочери?

Дочь?

Я подумала о том, как бы сложилась моя жизнь, если бы отец был жив. Я бы вышла за Серджиу сотню раз, если бы это вернуло папу. Не было ни дня, чтобы я не скучала по отцу. Его смерть все еще потрясала меня. Все, чем я занималась, я делала для него, чтобы он гордился мной. Отец был жестким, суровым человеком со своими подчиненными, но оставался справедливым и добрым. Он был из тех людей, ради которых хочется работать усерднее, чтобы произвести впечатление и заслужить уважение. Я же видела мягкую сторону, доброту и теплоту. Я никогда не сомневалась в его любви. И в том, что отец гордился мной. Он бросил вызов родителям, влюбившись в женщину, которую они считали недостойной его положения. Мои родители так и не поженились. У меня даже не было фотографий матери. Их история любви оказалась короткой, но страстной до самого конца. Мама забеременела и выносила меня. Мой дядя Андрис говорил, что отец изменился после ее смерти. Сам папа редко рассказывал о маме, но когда заговаривал, то в словах проскальзывали лишь любовь и почтение, которые он испытывал к ней.

– Kicsim, твоя мать… она была очень умной. Не думаю, что у меня имелся хоть какой-нибудь шанс переплюнуть ее в этом. Она была сильной, веселой, а ее красота… она могла улыбкой поставить меня на колени. – Отец убрал прядь волос с моего лица. – Ты так на нее похожа. Темные волосы и глаза. И такая же свирепая натура. Ты даже не представляешь, насколько ты особенная. Никогда не занижай себе цену.

Мой отец так и не смог смириться со смертью матери, любя ее до самого последнего вздоха.

Он бы никогда не захотел для меня такой жизни.

Воображаемые стены сдавливали меня, перекрывая воздух, паника поднималась внутри. Прием словно окутало дымкой, и он стал каким-то далеким. Мне нужно было убраться отсюда. Каждое слово, произносимое о моей неминуемой судьбе, эхом отдавалось в моей голове. Желание закричать и разбить стакан о пол заставляло меня удерживать его еще крепче.

– Извините.

Я сделала книксен, повернулась, прежде чем кто-нибудь успел бы меня остановить, и направилась к дверям. Стоило мне скрыться из виду, как я побежала по коридору.

«Беги!» – крутилась в моей голове команда.

Сняв туфли, я швырнула их вдоль коридора и побежала вверх по лестнице. Босыми ногами, утопая в мягкости ковра, поднималась все выше и выше, а потом ковер сменился камнем. Подтянув платье, я ощутила себя героиней из сказок, которые читала в детстве, но вместо того, чтобы сбежать от принца в полночь, я бежала к нему.

Я ушла далеко, сюда не пускали гостей. В этом месте не было украшений, они приберегались для гостей внизу. Ноги горели оттого, что я поднималась все выше и выше по лестнице. Я двигалась на автомате, прекрасно помня дорогу. Очень немногие знали о существовании этого места.

Порыв ветра врезался в меня, когда я распахнула дверь. Я отшатнулась, по коже пробежали мурашки. На такой высоте холодный ветер, дующий с реки, кружил вокруг, спутывая волосы и обжигая легкие.

Я продвигалась все дальше в ночь – выступ тянулся вдоль выгоревшей красной крыши, петляя между величественными шпилями. Я мягко ступала прочь от огромного помещения, из которого только что сбежала, от торжества внизу, улыбок и смеха людей, от разрушенных под сверкающими люстрами судеб.

Огни сияли с мостов, а дворец фейри блестел словно звезды в небе на другой стороне реки Дунай. Здесь, наверху, все казалось возможным. Проблем не существовало. Прекрасно. Спокойно.

В детстве мы с Кейденом играли на этой крыше. Взрослея, мы чаще приходили сюда, прихватывая с собой бутылку палинки или импортную водку из частной коллекции Иштвана. Мы нуждались в месте, где можно забыть о требованиях и долге. Здесь не было никакой ответственности или давления. Мы могли побыть собой. Когда умер мой отец, я постоянно приходила сюда.

Несмотря на то что я скрутила волосы в пучок, пряди все равно хлестали меня по лицу. Я шла дальше, ноги обжигал холод ледяного металла.

Я ощутила радость, когда обнаружила того, кого желала увидеть.

Темный силуэт сидел, свесив ноги через прутья над смертельной пропастью. Он поднес бутылку к губам, сделав большой глоток.

Я молча подошла к фигуре и, подтянув платье, села рядом с ним, просунув ноги через решетку. Глубоко вздохнув, я посмотрела на захватывающий дух вид. Мое любимое место. В голове мелькнула мысль, что жизнь может стать счастливой. Свободной. Что обе стороны могут прийти к гармонии.

Я смотрела на сторону фейри, величественная архитектура захватывала дух. На мгновение я представила единый город. Свободу передвижений. Жизнь, в которой мы с Кейденом могли бы устроить пикник в парке и гулять, держась за руки, смеясь и любя.

– Ты нашла меня, – пробормотал он, протягивая мне бутылку палинки. Запах фруктового бренди доходил до моего носа. Мы выросли на этой дряни, поэтому не гнушались алкоголя.

– Знала, что найду тебя здесь.

Я сделала глоток, терпкий напиток обжег горло.

– Правда?

Кейден забрал бутылку обратно.

– Мы приходим сюда, когда хотим противостоять миру. – Я схватилась руками за перила и положила на них подбородок. – К тому же я знаю тебя.

– Да, – фыркнул Кейден, доставая еще одну бутылку, – думаю, да. Единственная, кто меня понимает.

Я посмотрела на него. Он отвел взгляд.

Кейден сглотнул, между нами стояла тишина, а я ощущала гнев.

– Кейден… – прошептала я, боясь его спугнуть, но мне необходимо было знать. Он отвернулся и покачал головой. – Поговори со мной.

– Зачем? – огрызнулся он. – Вероятно, нам следует начать учиться этого не делать. Скоро ты станешь предана своему мужу.

– Прекрати. – Я скорчила гримасу. – Даже не начинай эту чушь. Думаешь, я желаю этого? Об этом мечтала? Считаешь, что он мужчина, с которым я хотела провести свою жизнь?

– Откажись.

– Отказаться? – Из меня вырвался лающий смех. – Будто это так просто.

– Почему нет?

– Не делай вид, что это просто. У меня ничего нет, Кейден. Ничего. Отец оставил мне всего несколько безделушек, и в них лишь сентиментальность и ничего ценного. Если бы не твои родители, я бы оказалась на улице. Еще один рабочий в Диких Землях, старающийся выжить и заработать на кусок хлеба.

– Это не означает, что ты принадлежишь им. Они не могут торговать тобой как скотом.

– Ты бы отказался, если бы твой отец приказал тебе жениться на польской принцессе, чтобы обезопасить Венгрию?

– Да!

Я склонила голову и впилась в него пристальным взглядом. Кейден снова фыркнул, скрывая свою ложь. Он знал, что у него тоже не будет выбора. Наш долг – защищать страну, человечество – заложен в ДНК.

– Брекс… – сдавленным шепотом, полным разочарования и отчаяния, произнес он.

Слезы, с которыми я боролась, навернулись на глаза, затуманив видимость. Переполненная горем, гневом и с разбитым сердцем, я не могла произнести ни звука. Сказать ему, что люблю его так долго. Кейден был всем для меня, и с ним я желала состариться.

– Не хочу, чтобы ты выходила за него замуж, – тихо сказал он, его карие глаза встретились с моими.

– Я тоже.

Я проглотила комок в горле. Меня ждало лишь страдание. Язык у меня острый, воля сильна, но я гадала, сколько времени понадобится Серджиу, чтобы сломать меня.

Кейден наблюдал за мной, он облизал губы, притягивая мой взгляд к своему рту. Я безумно желала наконец узнать, каково это – целовать Кейдена. Чувствовать его губы на своих.

– Кейден.

Я прикусила губу. Отчаяние охватило меня. На одно мгновение мне захотелось познать чистое счастье. Чтобы вспоминать об этом, когда захочу сбежать. Помнить лишь об одной секунде счастья.

Я наклонилась к нему так близко, что ощутила тепло, исходящее от губ Кейдена. Сердце бешено колотилось, я забыла о холоде и горе.

Кейден замер.

– Брекс, не надо.

– Почему? – Боль и отчаяние наполнили меня. – Разве ты не хочешь поцеловать меня?

Его грудь яростно вздымалась.

– Больше, чем ты думаешь.

– Тогда прошу, Кейден.

Его лицо исказилось от боли.

– Не могу.

Отказ Кейдена ранил меня.

Он схватил меня за щеку, его теплая ладонь обхватила мое лицо. В глазах читались отчаяние и дикость.

– Черт возьми, Брекс. Это пытка. Я безумно хочу поцеловать тебя. Уложить здесь среди звезд и показать, как сильно я желаю тебя. Как давно хотел.

– Что?

Сдавленный крик застрял в горле. Он хотел меня? Я считала, что мои чувства не взаимны. Сейчас я лишь думала о потраченном впустую времени. А теперь слишком поздно.

– Боже, ты знаешь, как ты прекрасна? Настолько, что я думать не могу в твоем присутствии.

Правда? Он никогда не показывал свою заинтересованность во мне.

– Но…

– Именно поэтому не могу. – Он притянул меня к себе ближе, прикоснувшись губами к моим губам. – Потому что если узнаю, как это целовать тебя, то не смогу отпустить. А смотреть на тебя с Серджиу… это уничтожит меня. – Кейден прижался к моему лбу, мучая меня близостью своих губ и горячим дыханием.

– Мы будем помнить. Эти воспоминания помогут мне пережить самые темные ночи. – Я потянулась к его губам рукой. Прося. Умоляя. Мне казалось, только это позволит мне пережить горе.

Кейден резко вдохнул, словно я ломала его волю. Он коснулся губами уголка моего рта, нежно целуя.

– Не могу. Поцелую тебя и убью себя. Я должен поступить правильно. – Вырывая мое сердце, лишая меня надежды, он отступил. – Попроси что угодно, и я дам это тебе. Но не поцелуй. Я не смогу жить дальше после этого.

Я столько лет скрывала свои эмоции, но сейчас я зарыдала. То, чего я желала, оказалось вне досягаемости, и я не могла это получить.

Снизу разнесся гудок поезда, я наблюдала, как он поворачивает на мост, направляясь к стороне фейри.

«Товары отправятся последним поездом перед рассветом. Без помех, уверяю. Наши стороны разбогатеют. Как только груз окажется там. Мы будем контролировать торговлю и станем неприкасаемыми. У нас под рукой есть мощь и армии. Доверьтесь мне. То, что я видел… нет никаких сомнений, план сработает».

Не мигая, я смотрела на поезд, мысли вырвались наружу, словно гейзер. Единственное, что у меня осталось. Почувствовать себя живой. Свободной. Ведь о свободе, которую я считала само собой разумеющейся, я скоро буду мечтать. Серджиу, Лазар и Иштван так или иначе будут контролировать меня.

Моя последняя возможность. Ущипнуть их всех за нос. По-настоящему это их не ранит, но достаточно, чтобы отплатить за издевательства. К тому же заметно. Более того, мне было любопытно, что же они вывозили отсюда. Что может сделать их более сильными, чем Украина?

– Ты сказал, что могу попросить тебя о чем угодно?

Я наблюдала, как поезд отъезжает от границы фейри, направляясь к месту назначения. Я знала, что в четыре сорок пять утра последний ночной поезд отправится обратно по тому же мосту, набитый грузом.

– Нет. – Кейден проследил за моим взглядом. – Нет, только не снова.

– Ты сказал, что угодно, если только ты не передумал целовать меня.

Я надеялась, что он так и сделает, выберет этот вариант, уложит меня и даст почувствовать счастье.

Кейден не ответил, его взгляд все еще был устремлен на рельсы. Он бы не сдался. Слишком упрям. Как только он вбивал себе что-то в голову, то зацикливался на этом. И пересечь эту черту для него было невозможно.

– В последний раз.

Я ткнула его локтем.

– Ты же знаешь, что все поменяется после этой ночи. Давай в последний раз сойдем с ума. Побудем собой. Будапештскими робингудами.

Кейден фыркнул, покачав головой. Через несколько секунд он вздохнул, а плечи капитулированно опустились.

– Никогда не смогу тебе отказать.

Только если дело не касалось меня.

– Последнее приключение.

Я протянула руку.

Он сжал мою руку, переплел наши пальцы, печально нахмурив брови.

– Последнее приключение.

Что бы ни ждало нас в будущем, мы проведем эту ночь вместе. Кейден и Брексли.

Наша последняя ночь свободы.