Камень. Книга вторая

Глава 1

В гостиной квартиры молодого князя Пожарского разговаривали трое.

– Леся, послушай меня ещё раз, я тебя очень прошу! – Виталий Борисович Пафнутьев, один из высших чинов Тайной канцелярии, нервно расхаживал перед сидящими на диване Алексией и Прохором Белобородовым. – Алексея точно признают! Да ведь, Прохор?

– Скорей всего, – кивнул воспитатель молодого князя. – И сядь уже, Виталя, у меня голова от твоего мельтешения кружиться начинает!

Пафнутьев послушно опустился в кресло и закинул ногу на ногу.

– Ты слышала Прохора, Леся? – уставился он на девушку и, не дождавшись никакой реакции, продолжил: – Пойми, тебе могут даже детей от Алексея не разрешить иметь! А нам с Прохором прикажут за этим проследить! И, поверь, мы этот приказ выполним! А ещё могут запретить тебе с ним встречаться!

Алексия подняла на Пафнутьева заплаканные глаза и сказала:

– Ты не знаешь Алексея, дядя Виталий, он не позволит!

– Зато я знаю Романовых, Леся! И хочу уберечь тебя, чтобы ты не начала строить замки на песке!

– Да не строю я ничего! – вскочила с дивана девушка и тут же села обратно. – Если только чуть-чуть… Но вы с Прохором должны сами знать, что с Алексеем спать меня никто не заставлял!

– Да, Леся, не заставлял! – ехидно подтвердил Пафнутьев. – В твою задачу входило постепенное превращение провинциального мальчика в молодого, уверенного в себе светского льва! Соответственно одевающегося, хоть иногда посещающего театры, художественные выставки и концерты классической музыки! А что получилось? – он осуждающе смотрел на опустивших глаза Алексию и Прохора. – Пьянки, гулянки и кабаки с выходками, попадающими в паутину! А потом ещё и «медовый месяц» в соседней квартире!

– Ты на Леську-то не наговаривай, Виталя! – усмехнулся Прохор. – Она по обстоятельствам действовала, а я не препятствовал. И Алексей не был провинциальным мальчиком в том смысле, в котором думал Александр Николаевич, зря он так опасался.

– Полностью с Прохором согласна, – кивнула Алексия. – А лучший индикатор этого – его пафосные университетские друзья, которые бы не приняли кого угодно в свою компанию, несмотря на знаменитую фамилию!

– Так! – вскочил с кресла Пафнутьев. – Вы разговор-то в сторону не уводите! Мы про Леську сейчас говорим! Как тебе роман Алексея с Вяземской?

– И что? – вздохнула девушка. – Я слышала записи их бесед, Алексей меня всё равно любит! О, вот, как раз он звонит! – она заулыбалась, глядя на экран телефона, вскочила, вытирая слёзы на ходу, и быстро ушла в спальню молодого князя.

– Виталь, ты успокойся! – Прохор с улыбкой смотрел на друга. – Я знаю, что Леська тебе как дочь, но поверь мне, Алексей не позволит её обидеть!

– Очень на это надеюсь… – тяжело вздохнул Пафнутьев.

– И ещё, Виталя. Тебе с Леськой надо почаще общаться, – ухмыльнулся воспитатель молодого князя. – Хоть какие-то человеческие эмоции у тебя проявляются!

– Да ну тебя! – отмахнулся сотрудник Тайной канцелярии.

***

– Деда, можно Алексия с нами поживёт, пока корпус с произошедшим разбираться будет? – спросил я у главы рода, с которым мы гуляли по дорожкам, проложенным в лесу.

Ответил он не сразу.

– Что ты спросил? – дед наконец обратил на меня внимание.

Я повторил.

– Конечно. Вернёмся, распорядись подготовить для неё комнату.

Чуть приотстав от старого князя, я набрал Лесю и поставил её перед фактом проживания в Жуковке в ближайшее время. Робкие попытки девушки отказаться под тем предлогом, что она доставит лишние хлопоты мне и Михаилу Николаевичу, были проигнорированы, ведь речь шла о её безопасности. После этого я набрал Прохора, попросил его позаботится о Лесе.

– Лёшка, ты, кстати, завтра в Университет свой не едешь, – сообщил дед, дождавшись, когда я закончу разговор с Прохором. – Сам понимаешь…

– Понимаю! – обрадовался я.

– Ты не скалься так, внучок! – усмехнулся старик. – Подъём в шесть утра, кросс и ОФП, как в армии! А потом я ещё что-нибудь придумаю для твоего и своего развлечения, – пообещал он мне. – И ещё. Посмотришь меня? А то тут кое-какие дела неотложные появились, нужно быть в форме… – лицо старого князя чуть потемнело, а прутик, подобранный им на одной из полян, вспыхнул ярким огнём.

– Конечно, деда, посмотрю! – я с тревогой взглянул на старика. – Ты только успокойся!

Князь откинул в сторону догорающий прут и сказал:

– Десять минут. – Он повернулся и быстро зашагал дальше по дорожке.

А у меня в это время в кармане завибрировал телефон. Звонила Вика Вяземская:

– Пожарский, что у тебя случилось? – было первое, что я услышал в трубке.

– Вика, а ты откуда узнала? – удивился я.

– В сводке по корпусу прошла информация о каком-то нападении рядом с твоим адресом, и Иван Васильевич срочно куда-то уехал, – раздражённо ответила она. – Так что у тебя случилось?

– Да всё у меня нормально, так, мелкие неприятности… – попытался успокоить я девушку.

– Ты где? – спросила она меня.

– В Жуковке, в родовом поместье. Здесь мне точно ничто не угрожает.

– Выезжаю! – сказала Вика и положила трубку.

«Этого мне ещё не хватало! – подумал я. – А если они с Лесей пересекутся?»

– Алексей, я готов! – отвлёк меня от неприятных размышлений голос деда.

Ментальный доспех его за эти сутки порядком изменился в лучшую сторону. Энергетическая решётка начала приобретать более правильную геометрическую форму, грани выравнивались, в них уже не было больших перекосов как по толщине, так и по размерам. Да и внутренняя решётка уже не напоминала себя прежнюю – усики стали толще и длиннее. Не забыл я глянуть и себя. Мои «снежинки» продолжали исправляться, обещая в скором времени превратиться в полноценную, красивую и целостную структуру.

– Всё хорошо, деда, – озвучил я ему результат «осмотра», вернувшись в себя. – Доспех выравнивается.

– Сколько ещё, Лешка? – поинтересовался дед.

– Думаю, три-четыре дня, не меньше.

– Ну, ладно… – заметно расстроился он.

– Извини. Быстрее не умею… – улыбнулся я.

– Да понимаю я всё, – хлопнул он меня по плечу. – Давай уже в дом пойдём, может, вечерком ещё погуляем, да в баню сходим.

Через час приехали Прохор с Лесей, которые привезли с собой и мои вещи. Пока прислуга разбиралась с чемоданами, мы сели ужинать.

– Михаил Николаевич, я прошу прощения, – отвлёк нас от вечерней трапезы начальник охраны поместья, – но на воротах госпожа Вяземская Виктория Львовна, требует Алексея Александровича.

– Требует? – хмыкнул глава рода. – Значит, дадим ей Алексея Александровича. Встреть её, Миша, и проводи к столу.

– Будет сделано, Михаил Николаевич! – начальник охраны поместья кивнул и удалился.

– Накрой ещё на одного гостя, – попросил дед у горничной Натальи, указав на место рядом с Алексией.

Как же я мог забыть про Вику? И что теперь будет? Скандала между девушками явно не избежать! И я не придумал ничего лучшего, как уставиться в тарелку с салатом, тыкая в него вилкой, и на Лесю не смотреть.

– Алексей Александрович! Не ёрзайте! – сказал мне дед. – Ведите себя достойно!

Минут через пять появилась Вика в сопровождении начальника охраны. Дед, Прохор и я встали.

– Виктория Львовна! – подошёл к девушке дед. – Очень рад познакомиться! Позвольте представить вам Алексию, соседку моего внука. – Леся встала и обозначила лёгкий кивок. – Со всеми остальными, я так понимаю, вы знакомы?

– Да, Михаил Николаевич, – улыбнулась Вика.

– Отлично! Прошу к столу. И не вздумайте сказать, что не голодны! – он подвёл девушку к её стулу и помог усесться. – Приятного аппетита!

Надо было отдать должное главе рода – атмосфера, которую он сумел создать во время трапезы, была очень лёгкой и непринуждённой. Все разговоры крутились вокруг предстоящих гастролей Алексии и выставки картин Хмельницкого, ажиотаж вокруг которой всё не спадал. Дед даже прозрачно намекнул, чтобы я вместе с Алексией сводил Вику в галерею.

– Виктория Львовна, – обратился старик к девушке в конце ужина, – у нас по планам сейчас прогулка, а потом банька. Так что оставайтесь-ка вы с ночёвкой, дом большой, нечего по темноте в Москву возвращаться.

– Спасибо за предложение, Михаил Николаевич! – кивнула Вика. – Пожалуй, я воспользуюсь вашим гостеприимством.

– Отлично, – заулыбался дед. – В комнату вас сейчас проводят и вещи какие-нибудь подберут. Встречаемся в холле через полчаса.

Забежав к себе и быстро переодевшись, я направился в комнату Леси, которая была напротив моей. Постучавшись и услышав «Войдите!», я открыл дверь и зашёл внутрь. Девушка как раз надевала курточку от своего белого спортивного костюма.

– Лесь, ты ведь всё поняла? – Она кивнула. – Могу я рассчитывать на твоё прощение?

– Лёш, скажу прямо, – девушка села на стул. – Вся эта ситуация мне очень неприятна. Оправдывает тебя только одно, клятв верности ты мне не давал. Так что давай не будем ругаться, жизнь всё расставит по местам. Договорились?

– Договорились, – расстроено кивнул я и вышел из Лесиной комнаты.

Когда мы все наконец собрались в холле и вышли на улицу, Вика, в чуть великоватом спортивном костюме, как-то незаметно оказалась рядом, взяла меня под руку и чуть придержала.

– Рассказывай! – потребовала она.

Я кратко обрисовал все произошедшее, отметив, что расследованием занимается корпус под надзором Тайной канцелярии.

– А у тебя самого какие мысли на счёт заказчика? – поинтересовалась она.

– Единственное, что пришло на ум, это те трое из Измайловского полка, но дед сказал, что за ними приглядывают. Других вариантов не вижу… Врагов пока я себе ещё не успел нажить.

– Очень странно всё это… – задумчиво прокомментировала она. – Посреди дня, в центре Москвы двое воевод нападают на представителя одного из знатнейших родов империи… И надеются, что их не найдут и не накажут вместе с родичами? Очень странно! И ты бы поберегся какое-то время, мало ли что! Хотя… – Вика смотрела на меня насмешливо. – Ты же у нас «Камень»! Это тебя бояться надо!

– Вот, и дед мне сказал завтра дома сидеть, – я никак не прореагировал на последние слова девушки.

– Это он правильно, – серьёзно кивнула Вика. – Пусть корпус разберётся, а потом видно будет. – И ехидно добавила: – Да и скучать в одиночестве нашему Лёшеньке не придётся, с такой-то знаменитой соседкой!

– И не говори, – согласился я, улыбнувшись.

Мы догнали деда, важно вышагивающего под ручку с Алексией, и Прохора, идущего за ними. Прогулка длилась ещё минут сорок, за которые неугомонный глава рода успел рассказать девушкам историю фамильного имения.

– Так! – закончил он. – А теперь в баню!

Баней это двухэтажное строение можно было назвать лишь условно. На первом этаже располагались две раздевалки, мужская и женская, комната отдыха, полноценная кухня, бассейн с душевыми кабинками и, собственно, парная. А вот на втором этаже имелась большая комната отдыха с баром и бильярдным столом и четыре небольших спальни для любителей вздремнуть после водных процедур. Раздевшись, мы втроём: дед, Прохор и я, – обрядившись в простыни, расположились в парной.

– Давай, Прохор, как ты умеешь! – скомандовал дед.

Моего воспитателя долго уговаривать не пришлось – он плеснул на камни кипятком из приготовленной бадейки. Обжигающая волна горячего пара приятно прошлась по моему телу с отключённым доспехом, пользоваться которым тут считалось дурным тоном.

– Быстрее заходите и дверь прикройте! Весь жар выпускаете! – прикрикнул с верхнего полога дед на Лесю и Вику, замотанных, как и мы, в простынки. – Прохор, поддай ещё!

Первыми устроенного геноцида не выдержали девушки – они как ошпаренные выскочили из парной и, судя по визгам, прыгнули в бассейн, вода в котором не превышала трёх-четырёх градусов. Когда они вернулись, мокрёхонькие и стучащие зубами, Прохор, улыбаясь, поинтересовался:

– Поддать?

– Чуть-чуть. – сказала Леся, а Вика просто кивнула.

Теперь уже мы: я, Прохор и дед, – не торопясь и с достоинством, покинули парную и попрыгали в бассейн.

Вышеуказанные процедуры мы повторили ещё несколько раз, но уже с берёзовыми вениками и тщательной помывкой, чтоб поры на коже не забивались. Девушки закончили раньше нас, и я был немало удивлён, застав их за милой беседой в комнате отдыха.

– Так, молодёжь! – подвёл итог вечера дед. – В баньке попарились, кваску попили, а теперь марш спать! Двенадцатый час ночи уже. А мы с Прохором ещё чутка посидим.

«Знаю я, как вы посидите! – мысленно улыбнулся я. – Полежите, скорее… Недаром Прохор в холодильник три бутылки вина поставил».

Когда мы с девушками вышли из бани и направились в дом, они, не говоря ни слова, взяли меня под руки с обеих сторон. Такой поворот в наших взаимоотношениях мне очень понравился, обещал он очень и очень многое. И я не ошибся – так же молча мы зашли в дом, поднялись на третий этаж и оказались в моей комнате.

– Раздевайся, Пожарский! – глядя на меня с улыбкой, сказала Леся. – Ты был плохим мальчиком! И будешь наказан!

– Дважды! – поддержала её Вика.

Сделав вид, что очень напуган, я отступил назад, запнулся и упал на кровать. Одежду, как и предполагал, самому снимать не пришлось…

***

– Лёшка, Лёшка, просыпайся… – услышал я сквозь сон голос Прохора, а его рука, трясущая меня за плечо, подтверждала, что мне это не снится. – Тихонько вставай, а то девушек разбудишь.

– Пожарский, давай быстрее вылезай… – сонным голосом сказала Вика, убрав с моей груди руку.

– И свет не включай, – это была Леся, и не подумавшая убрать с меня ногу. – Мы ещё немного поспим…

Прохор вышел в освещённый коридор, оставив дверь отрытой, что позволило мне быстро собраться, а не тыкаться по комнате в потёмках.

– Сколько времени-то? – щурясь от света, поинтересовался я у воспитателя.

– Шесть. Дед же вчера предупреждал, что встаём рано. Как ночь? – ухмыльнулся Прохор. – Вижу, девушки нашли общий язык?

– А ваша ночь с дедом? – не остался я в долгу. – Небось, только из бани вернулись? Как банщицы?

– Ты, Лёшка, лучше молчи! – отмахнулся он. – Это ты родовое поместье в гнездо разврата превратил!

– А мне, Прохор, кажется, что эти стены и не такое видали!

Дед нас уже ждал на крыльце, весь лучась довольством.

– Как ночка, внучок? – ухмыльнулся он. – Мне доложили, что красавицы так до своих комнат и не дошли.

– Вижу, что и ты, деда, спал не очень много, – поддел я его.

– Это да… – улыбаясь, протянул старик. – Я очень доволен эффектом от твоего лечения, Лёшка! Прям хоть женись!

– Обращайтесь! – раскланялся я. – И не забудьте на свадьбу пригласить, ваше высокопревосходительство!

– Так, лясы потом будем точить! – посерьёзнел дед. – Побежали! Хоть молодость вспомню!

Маршрут он выбрал самый протяжённый: по лесу вокруг всего немаленького поместья, – но полный круг так и не пробежали, а в самом конце свернули на полигон, на котором нас ждал какой-то высокий мужик в камуфляже и маске. Писк моей чуйки совпал с моментом начала движения на темпе неизвестного нам навстречу. Краем глаза я заметил, что дед с Прохором отходят в сторону.

«Опять глава рода решил мне устроить какую-нибудь провокацию», – только и успел подумать я, переходя на темп, но сделать ничего не успел – ускорившись ещё больше, неизвестный приблизился и на немыслимой скорости провёл серию ударов руками и ногами, которые я сумел заблокировать с большим трудом, только потом осознав, что этот человек не только не уступает в силе и скорости, но и превосходит меня. И опять комбинация ударов, руки отбиты и болят, по рёбрам вскользь прилетело, а я только защищаюсь и не успеваю ответить сам… Развязка для меня наступила неожиданно – увидев возможность для ответного удара в голову, я пробил… в пустоту, и уже сам получил прямой в грудь, отлетел на пару метров, но на ногах устоял, следя глазами за неизвестным, и приготовился к его новой атаке.

– Я думаю, достаточно, – услышал я голос деда. – Саша, сними маску.

Когда неизвестный Саша снял маску, я, к своему немалому удивлению, узнал великого князя Александра Николаевича, наследника престола.

– Алексей! – продолжил дед. – Познакомься со своим отцом. Мне кажется, ты должен был его узнать.

– Каким отцом? – не понял я. – Деда, это шутка какая-то?

– Здравствуй, сынок! – великий князь улыбнулся, сделал ко мне пару шагов и протянул руку. – Мне очень жаль, что всё так получилось… – Он говорил что-то ещё, но я его не слышал, впав в какой-то ступор. – Очень рад, что…

– Вот мой отец! – я указал великому князю на Прохора, а на глаза от обиды навернулись слёзы. – А это мой дед! – выкрикнул я, переводя взгляд на старика. – Я Пожарский! И вас, ваше императорское высочество, не знаю и знать не хочу!

***

Глядя, как убегает с полигона Алексей, Александр повернулся к князю Пожарскому и сказал:

– Хреново прошло…

– А ты как хотел, Саша? – вздохнул тот. – Чтоб он с визгом от переизбытка сыновних чувств бросился к тебе на шею и облобызал вновь обретённого папашу? Дай ему время, отойдёт. Согласен, Прохор?

– Согласен, – кивнул воспитатель молодого князя, старательно пряча глаза – он до сих пор находился под впечатлением от слов воспитанника. – И давить на него не надо. Не поможет.

– А вот с этим могут возникнуть проблемы… – кинул Александр.

– Николай? – понятливо спросил Пожарский.

– Да. Отец с дядькой Владимиром срочно собирают совет рода, признание Алексея – чистая формальность, как вы понимаете.

– Понимаем, – кивнул Пожарский. – Что с Гагариным?

Лицо наследника престола перекосилось:

– Отец сказал, что ничего! – буквально выплюнул он. – Начал мне про Катьку говорить, про дочерей, атмосферу в семье… Сдаёт старик! – Александр поднял глаза на старого князя и буквально впился в него взглядом. – Михаил Николаевич, ты готов вместе со мной эту мразь наказать, и весь его род заодно?

– Да, – не раздумывая, согласился князь.

– А ты, Прохор?

– Предлагаю и Лёшку с собой взять, – просто ответил тот. – Такие вещи сближают, знаете ли… Когда?

– Вся информация по расследованию с поимённым перечнем лиц, замешанных в покушении на жизнь Романова, будет у меня сегодня вечером-завтра утром. Сообщу.

– Мы пока здесь будем, Саша. – кивнул Пожарский. – Ждём звонка.

***

В рабочем кабинете императора, на удобном диване расположились двое: собственно, сам Николай III и его младший брат – великий князь Владимир Николаевич.

– Как тебе? – поинтересовался мнением брата о просмотренной видеозаписи из поместья Пожарских император.

– Слышал, что племянник сказал? Сдаёшь, братец, сдаёшь… – усмехнулся Владимир.

– Это да… – остался серьёзным хозяин кабинета. – Ты сделал, что я просил?

– Да, – кивнул великий князь. – С Нарышкиным переговорил, главы региональных канцелярий пакеты получили. Вскроют после условленного сигнала.

– Хорошо. Ждём только действий Александра. – Николай встал и прошёлся по кабинету. – Что думаешь насчёт Алексея?

– Я бы прислушался к словам Михаила, да и мнение Прохора следует учитывать. Он лучше всех своего воспитанника знает. Нам полноценный Романов нужен, будущий глава рода, а не комплексующий по поводу своего тяжёлого детства подросток!

– Он и так Романов! И будущий наследник престола! – на великого князя Владимира немигающе смотрел ИМПЕРАТОР. – Со всеми своими комплексами и недостатками! Мы сами его таким сделали! А если у кого-то, включая семью, будут возникать сомнения… Ты меня понял, братец?

– Понял, государь! – вскочил с дивана побледневший великий князь.

***

Когда бежал, старался не думать. Но не получалось! Мысли вновь и вновь возвращались к этим словам: «Здравствуй, сынок! Мне очень жаль, что всё так получилось…»

Где он был все эти годы? Почему не пришёл, не обнял, не приободрил, когда было трудно? Почему не забирал меня из лицея, как делали родители других ребят? Почему не делал подарки на дни рождения? Почему не ездил со мной в цирк, в театр, да просто не ходил со мной в парк? А теперь… Спустя столько лет, когда я слышу от сверстников, что родители им только жить мешают, он вдруг появляется…

«Здравствуй, сынок! Мне очень жаль, что всё так получилось…»

Когда оказался в столовой, сам не помня как, заорал:

– Водки! Быстро!

– Лёша! Что случилось? – я только сейчас заметил завтракающих девушек.

И действительно. А что случилось? Именно этот простой вопрос и привёл меня в чувство. Что случилось-то? Никто не умер, в роду всё хорошо, при взгляде на двух красавиц, смотревших на меня с тревогой, сразу начали вспоминаться интересные подробности сегодняшней ночи. Ну, познакомился я с папочкой, и что? Обязательств я перед ним никаких не имею, дружить с ним меня всё равно не заставят. Жизнь продолжается!

– Ничего не произошло. Просто с родственником познакомился… – попытался улыбнуться я и присел за стол к девушкам.

– Что за родственник? – поинтересовалась Вика.

– Да… – махнул я рукой. – Очень дальний. Ты на службу не опоздаешь?

– Уже бегу. – Вяземская вытерла губы салфеткой, встала, поцеловала меня в щёку. – Пока! Созвонимся! – это она сказала нам с Лесей и вышла из столовой.

А передо мной на стол горничная выставила графин с водкой, стопку и закуску – тарелку с маленькими бутербродами с чёрной икрой.

– Лёш, что бы ни случилось, но водка в восемь утра – это точно лишнее, – серьёзно сказала Леся.

– Наташа, забери это, – я указал горничной на графин и стопку, а сам сунул в рот бутерброд.

– Мне на студию ехать надо. Тебя можно оставить без присмотра? – спросила девушка, дождавшись, когда горничная уйдёт.

– Угу, – кивнул я, прожёвывая очередной бутерброд.

– Тогда я пошла собираться.

– Юру с «Волгой» возьми, так проще будет.

– Спасибо, Лёшенька! – Леся так же, как и Вика, подошла и чмокнула меня в щёку. – До вечера!

Только спустя минут пять, после того как остался один, я начал чувствовать вкус бутербродов, боль в руках и ушибленной груди. Сколько ещё просидел, тупо пялясь в стену, не знаю, пока напротив не сели дед с Прохором.

– Как ты? – спросил глава рода.

– Нормально, – кивнул я.

– Спросить ничего не хочешь?

– Хочу. Почему вы всё это от меня скрывали столько лет?

– В целях твоей же безопасности, – ответил дед. – Твои родители любили друг друга, но император уже сговорился с родом Гагариных о свадьбе Александра и Екатерины и данное слово забирать назад не стал. А Лизонька, мать твоя покойная, была уже беременна тобой. Вот и решили мы с Николаем Николаевичем отправить её на Смоленщину, подальше от лишних глаз и ушей, а отец твой к ней часто тайно приезжал. Потом ты родился, а Лизонька скоропостижно… – дед вытер слёзы, выступившие на глазах. – Александр, когда ты маленький был, частенько к тебе приезжал, но ты, наверное, этого не помнишь. – Я кивнул. – Да и потом отец бывал в имении, просто наблюдал со стороны. Прохор может подтвердить, – старый князь посмотрел на моего воспитателя.

– Да, – кивнул тот. – Кроме того, Лёшка, я постоянно отчитывался перед Александром Николаевичем о твоих успехах и получал инструкции по проведению тренировок.

– Так что, хоть ты и воспитывался в роду Пожарских, – продолжил дед, – фамилия твоя Романов. И являешься ты членом императорского рода, всегда являлся и будешь являться! Никто тебя не бросал, и ещё раз повторю – всё это было сделано ради твоей же безопасности, что и подтвердил вчерашний инцидент…

– Ты знаешь, кто на меня напал? – поднял я на деда глаза.

– Кто на тебя напал, пока не знаю, – дед потемнел лицом, – но по чьему заказу действовали эти двое, знаю почти наверняка. Гагарины, – эту фамилию он буквально выплюнул.

– Почему Гагарины? Я даже ни с кем из них не знаком.

– Власть, Алексей, власть… И влияние, – грустно ответил дед. – Жена твоего отца, Екатерина, урождённая княжна Гагарина, родила трёх девочек, твоих сводных сестёр, и сейчас беременна четвёртой. У Александра ты единственный сын, да ещё с таким потенциалом… Князь Гагарин всё надеялся, что Катька родит мальчика, тогда тебя можно было не опасаться, а оно вона как вышло…

– Деда, в чём опасаться? Я ничего не понял!

– Если бы в семье Александра родился мальчик, он бы и стал будущим наследником престола, и тебя можно было бы не брать в расчёт. Стал бы ты к совершеннолетию, как и планировал Николай, великим князем Алексеем Александровичем Романовым, просто внуком императора и незаконнорождённым сыном наследника престола. Жил бы спокойно и в очереди престолонаследия был одним из последних. Но мальчика так и не родилось… Вот и решил Гагарин тебя убить, повышая шансы своей внучки Марии на наследование престола, а своей дочки Екатерины на влияние в империи, потому что вас, – дед сделал знак Прохору, они встали и поклонились, – ваше императорское высочество, императорский род фактически признал сыном наследника престола, о чём мне не более получаса назад сообщил ваш глубокоуважаемый отец, а значит, вы, ваше императорское высочество, второй в очереди на трон Российской Империи.

– А если я не захочу? – спросил я, с ужасом представив всю эту ситуацию. – И сядьте уже, хватит кривляться!

– Боюсь, Лёшка, у тебя нет выхода, – грустно улыбнулся дед, присаживаясь обратно за стол, как и Прохор, который просто кивнул.

– И что они мне сделают? – с весёлой злостью поинтересовался я.

– Не знаю, – развёл руками князь Пожарский. – Но я тебя, внук, очень прошу, не наделай глупостей! И помни, что Романовы – твоя семья, как и Пожарские! И ещё. Твой отец сказал, что весь расклад по вчерашнему нападению у него будет или сегодня вечером, или завтра утром, и он будет разбираться с Родом Гагариных. Мы с Прохором вызвались ему помочь. Ты с нами, Алексей?

– Да, деда! – кивнул я, а кулаки сжались сами собой.

После того как всё мне рассказал, старый князь заметно расслабился и попросил Наталью накрыть для него и Прохора завтрак, а мне принести свежего чая.

– Так, молодёжь, – встал из-за стола дед, – нечего в доме сидеть. Идите на улицу, вам явно есть что обсудить.

Последовав этому совету, мы с Прохором вышли и направились в беседку.

– И чего я ещё не знаю, Прохор? – спросил я у воспитателя.

– Много чего, – ответил тот. – Например, что я состоял и состою в императорском роду, в род Пожарских меня Михаил Николаевич принял только для вида, по просьбе императора и твоего отца. Ещё я сотрудник Тайной канцелярии и дворянин.

Я ошалело смотрел на воспитателя:

– Дворянин?

– Да, – кивнул он. – Личное дворянство мне ещё в конце войны даровали, по совокупности заслуг, но про это знает очень ограниченный круг лиц.

– А граф Орлов? – мне уже везде стали мерещится заговоры.

– Не знает. Он же из другого ведомства. А познакомились мы с ним, когда я роль денщика при Михаиле Николаевиче играл, а на самом деле обеспечивал безопасность твоего отца.

– Что ещё?

– Всё твоё обучение воинскому искусству, как уже говорил Михаил Николаевич, было под постоянным контролем императора и твоего отца. Правда, со стихиями у тебя не пошло… Пришлось вносить корректировки. Но Александр Николаевич и правда приезжал смотреть на твои тренировки. Помнишь Фёдора Кузьмича?

– Да, – кивнул я, вспоминая своего инструктора по «казацкому спасу».

– Он, как и я, из канцелярии. Твоего отца тоже он в рукопашке в своё время натаскивал. Продолжать?

– Да.

– Университет. Как вашу группу называют?

– Княжеской.

– А какова политика университета по отношению к студентам из разных социальных слоёв?

– Полное равноправие.

– А раз такая политика, как могло так получиться, что сразу четыре студента из знатнейших родов империи оказались в одной группе, а не в разных? – Прохор смотрел на меня с улыбкой. – Ректору позвонили из Кремля и намекнули, что в данном конкретном случае на традиции надо закрыть глаза. А почему?

– Почему?

– Чтобы некий студент Пожарский, прибывший из Смоленска, с гарантией продолжил общаться с Долгорукими и Юсуповыми, да ещё и с Шереметьевыми, как оказалось. Чтобы ты, Лёшка, врастал в это высшее общество не только по праву рождения, но и благодаря своим человеческим качествам. В любом случае ты для этих должен стать своим.

– А с корпусом тоже Романовы подсуетились?

– Нет, Лёшка, – усмехнулся Прохор. – Простое стечение обстоятельств после того нападения в банке. Но до военки в университете тебя всё равно не допустили бы, а тренироваться мы с тобой ездили бы, скорее всего, сюда.

– Понятно… А кто из Пожарских знает, что я… Романов?

– Только Михаил Николаевич. Но, думаю, что дядьки твои, Григорий и Константин, догадываются. Отношения твоей матери с Александром Николаевичем для них тайной не были.

– Прохор… Скажи мне честно! А Леся?

– Леська тебя любит. И этого должно быть достаточно.

Я задумался на минуту и опять представил всю эту ситуацию.

– И что мне теперь делать? – ощущение того, что моей жизнью полностью распоряжаются фактически незнакомые люди, вызывало лёгкую панику.

– Дальше жить. И не делать глупостей, как правильно отметил твой дед. А там посмотрим…

– Но ты-то меня не бросишь? – спросил я воспитателя.

– Нет, конечно! – улыбнулся он. – Куда ж ты без меня?!

***

– Прохор, звони Алексии, пусть пораньше возвращается, – инструктировал князь Пожарский Белобородова в своём рабочем кабинете. – И с Вяземской свяжись, пусть тоже приедет. И Сашку Петрова, художника нашего, зови, а то Лёшка совсем хмурый ходит.

– Сделаю, Михаил Николаевич, – кивнул тот.

***

В районе обеда мне позвонила Инга Юсупова и строгим голосом поинтересовалась:

– Студент Пожарский, почему вы сегодня не явились в Университет? И не предупредили старосту группы о своём отсутствии?

– Приболел, госпожа староста! Виноват! – ответил я.

В трубке раздались какие-то непонятные звуки.

– Лёха, что случилось? – это был уже голос Долгорукого. – Ещё вчера вечером отец деду говорил, что недалеко от университета какая-то ерунда случилась, полиция по всему городу на ушах стояла. Я думал, сегодня в универе у тебя спросить, а ты вообще не появился. Это… происшествие с тобой никак не связано?

– Да нет… – осторожно ответил я. – Просто действительно неважно себя чувствую.

– Ну, ладно тогда… В выходные увидимся?

– Вряд ли, Андрей. Я к деду в Жуковку до воскресенья поеду. Увидимся в понедельник. Девушкам привет передавай. Пока!

– Пока!

***

– Я же говорил, что у Пожарского что-то случилось! – Андрей Долгорукий показывал Инге, Ане и своей сестре на огороженный участок дороги с работающей техникой и копошащимися рабочими. – Инга, это точно его дом?

– Да. Вон в том ресторане мы с Алексеем и сидели, – она указала рукой на вывеску «Русская изба», под которой как раз в окна вставляли стёкла.

– Не вздумайте Алексею звонить и писать, – строго сказал Долгорукий. – Он обещался в понедельник на учёбе быть. Захочет – сам всё расскажет.

***

В районе четырёх часов неожиданно в сопровождении охраны, приставленной дедом, в поместье приехал Сашка Петров.

– А мне Прохор позвонил и сказал, что Михаил Николаевич меня на выходные к вам в Жуковку приглашает! – сообщил он, после того как мы обнялись. – Покажешь?.. – он обвёл рукой дом и территорию вокруг.