Read the book: «На самом краю леса. Ведьма Мия», page 4

Запись #10. Магия прошлого

Проснулась я от ярких солнечных лучей, пробивавшихся сквозь занавески в моей комнате. За окном чирикали воробьи, курлыкали голуби, вот вдалеке прогрохотал трамвай на перекрестке. Я потянулась с блаженным ощущением покоя: впереди целый выходной, можно валяться в кровати, неспешно завтракать с мамой и папой, и затем отправиться на прогулку в большой парк за рекой. Стоп, какой парк, какие мама с папой, какой трамвай?! Я наконец открыла глаза и тут же их закрыла в замешательстве. Я действительно лежала в своей крохотной спальне в нашей квартире на окраине города, где я выросла и прожила свои тринадцать лет, пока не встретилась с Мартой. Детские воспоминания и реальная обстановка из моего прошлого смешивались с событиями последних дней, образуя психоделические узоры.

Преодолевая страх и недоумение, я решила начать с самого простого и проверить, кто я сейчас. Подошла к зеркалу, висевшему на обратной стороне двери в комнату – оттуда на меня смотрела Мия двенадцатилетней выдержки. Определить было несложно: я выглядела точно так же, как когда последний раз смотреть в зеркало перед путешествием в школу Чарлес, но без шрама на виске. Незадолго до встречи с Мартой я упала с тарзанки, и острая ветка оставила глубокую царапину, пройдя рядом с глазом. За три летних месяца на этом месте образовалась тонкая белая линия, заметная на загорелой коже. Значит, сейчас май, судя по зеленым бликам листьев на подоконнике, и скоро мы поедем в деревню, где все началось.

Я вернулась на кровать и присела, успокаивая безумную скачку мыслей. Я каким-то образом вернулась в свое прошлое с памятью обо всем, что успело произойти, вплоть до жуткого кошмара с обрушением Моста миров и превращением в демона. Бррр, жутко вспоминать те ощущения! Так, не отвлекаться, соображать. Интуиция подсказывала, что есть простое и логичное объяснение этому чуду. Близость к встрече с Мартой намекала на то, что это был поворотный момент, и мое возвращение назад позволяло изменить выбор. Я ведь могла бы не пить настойку, вообще не приходить к старой ведьме, или даже вовсе не приезжать в деревню (точно, были варианты школьной практики и пионерлагеря). Жить обычной жизнью, закончить школу и поступить в университет, отправиться покорять большой город и выбросить магию из головы.

И больше никогда не увидеть Аргиса? Не овладеть силой Хугата, не спасти Хранителя, не помощь волшебникам в их борьбе, не учиться в школе в зачарованном лесу… Эмоции захлестывали, утягивали в смятение, как морское течение уносит от спасительного берега. А что, если все было сном? И Марта, и демоны, и лис, и вообще вся магия? Начиталась книжек, снова поздно уснула, вот и приснилось то, о чем мечталось: приключения, опасности, удача и верные друзья. Теперь ужас окатил меня ледяной волной, даже дышать стало трудно. Нет, это было слишком чудовищно, чтобы оказаться правдой. Я не желала верить самому очевидному из ответов. В тот момент я ясно видела, где лежит мой путь, и сколько ни возвращай меня в прошлое, свой выбор я бы не изменила. Весь вопрос был в том, как вернуться в Чарлес, если я оказалась во временной петле.

Пока я металась между отчаянием и надеждой, встали родители: мама поставила чайник и замешивала тесто для блинчиков, папа шумно умывался в ванной. Теперь меня затопили любовь и нежность к семье, и само собой родилось решение: прожить хотя бы день, наслаждаясь каждой минутой вместе, и если магия во мне действительно есть, то ответ на загадку возвращения найдет меня. Я потрясла головой и руками, сбрасывая напряжение, и начала приводить себя в порядок. Много времени это не заняло, и вот я уже уплетала завтрак вместе с мамой и папой, запивая чаем с листиками мяты и черной смородины. Мы обсуждали предстоящую прогулку, смеялись и подтрунивали друг над другом по поводу скорости сборов. Мама традиционно проиграла в соревновании: мы с папой прождали ее целых пять минут, зато на ее голове красовалась найденная соломенная шляпка с лентой.

Пока родители запирали дверь и проверяли, что в сумке для пикника лежат и морс, и бутерброды, я вприпрыжку спускалась по лестнице вниз, навстречу почти летнему солнцу. На третьем этаже мое внимание привлекли крики из десятой квартиры. Соседи регулярно ругались, так как муж выпивал и донимал жену угрозами и бранью, а потом трезвел и вымаливал прощение, и так примерно раз в три месяца. Мне пришлось научиться закрывать глаза на их громкие скандалы, но сегодня что-то было иначе. Я стояла на лестничной площадке и прислушивалась к себе: почему-то было зябко и тревожно, и тени у мусоропровода как будто стали гуще и… двигались? Молнией вспыхнули слова Марты о том, что злоба, страх и жестокость привлекают демонов, а в этой квартире их хватало с избытком. Теперь я могла их видеть, словно их дверь была покрыта пятнами плесени, и из-под нее по капле просачивалась черная вязкая жижа.

Тени приближались, сгущаясь в силуэты, напоминавшие ящериц или тараканов. С тихим шипением они присасывались к жиже, ползали по двери, и кажется, втягивались в замочную скважину. Зрелище было омерзительным, и я спаслась бегством, пока меня не заметили, благо родители как раз крикнули мне, что спускаются. Внизу я едва успела отдышаться, как мама с папой вышли из лифта, но яркое солнце быстро согрело меня и прогнало кошмарное видение. Наша прогулка по парку была ничем не омрачена, и мы чудесно провели время, слушая птиц и разглядывая цветущие деревья. А вот на обратном пути случился еще один неприятный эпизод: в проулке какие-то немытые подростки поймали и мучили дворнягу. Я увидела все те же жуткие шипящие тени раньше, чем мы услышали возбужденные крики ребят и жалобный скулеж собаки.

Забыв о страхе перед уличными мальчишками и демонами, я рванула вперед, завернула за угол, и тут собака взвизгнула в последний раз и затихла. Я переводила взгляд с видимых только мне гадов на вполне человеческих гаденышей, и они казались равно отталкивающими. Был бы сейчас на мне браслет с Хугатом, им всем бы не поздоровилось. Мой взгляд горел такой ненавистью, что ухмылки сползли с лиц мальчишек, тем более что родители догнали меня, и папа низким угрожающим голосом спрашивал, что они творили с бедным животным. Мне ужасно хотелось схватить ближайшего парня, с папиной помощью дотащить хотя бы его одного до участкового… Но пара тварей разворачивалась в мою сторону, словно унюхав что-то в воздухе, и я поспешно развернулась, увлекая за собой родителей.

Во время ужина они, как могли, утешали меня, зная, как остро я воспринимаю такие вещи. Они и сами любили животных, но не могли позволить себе заводить кого-то: после моего рождения у мамы открылась аллергия. Я была так благодарна им за тепло и доброту, что они давали мне, ограждая от всего ужасного и жестокого. Но внутри зрело решение: я вернусь в Чарлес во что бы то ни стало. Кто бы ни предоставил мне возможность снова выбирать путь, мог не стараться. Если я не могла перевоспитать всех ожесточенных детей и подшить всех алкоголиков, то защищать мир от наплыва новых демонов было в моих силах. Чем меньше они будут шнырять и виться вокруг людей, тем меньше будет необдуманных поступков, злых слов, расчетливой корысти. Засыпая, я тихо проговорила заклинание-клятву учеников Чарлес, которое не успела произнести в тот безумный день.

Я верила, что меня услышат. Я выбрала мир, которому была нужна и которому принадлежала. Мир магии.

Запись #11. Кладезь мудрости

Я не знала, сплю или на самом деле путешествую во времени, но загадочное испытание продолжалось. Когда закончился мой день с родителями, я закрыла глаза и быстро задремала. Обрывки старых и свежих воспоминаний смешивались в яркую утомительную карусель, от которой кружилась голова, или меня вправду затягивал магический водоворот. Поток тащил меня куда-то вниз, вокруг было темно и душно, а потом появился холод. Сначала он едва касался ледяными пальцами, затем плотно охватывал, растекался по коже, и наконец стал проникать все глубже, до самого сердца.

Когда движение наконец остановилось, я обнаружила себя словно на дне колодца: бледный свет проникал откуда-то сверху и рассеивался, как в тумане. Вокруг поднимались серые, мутно поблескивавшие стены, подо мной был темный камень, и все это источало холод. Я присела на корточки и обхватила себя руками, сжалась в комок, пытаясь унять дрожь. Из далекого светлого пятна донесся голос, лишенный жизни и тепла: «Ведьма Мия, ты приняла решение следовать путем магии. Сознаешь ли ты его последствия?»

– Сознаю, – я решила отвечать твердо и кратко, надеясь, что так непонятный допрос закончится быстрее.

– Нет. Ты надеешься на свою стойкость и храбрость, но понятия не имеешь, что тебя может ждать. Я покажу и задам второй вопрос. Ты должна будешь ответить правду, чтобы покинуть Кладезь мудрости, – безжизненный голос говорил кошмарно ровным тоном, но небольшой акцент дал мне понять, что это некое место. Здесь явно участвовала магия, значит, от возвращения меня отделяло лишь это испытание.

Кем бы ни был мой экзаменатор, он не соврал: поток образов хлынул на меня, словно я попала внутрь калейдоскопа. Честно вглядываясь в мелькавшие картинки, я видела эпизоды со мной, родителями, Мартой, учителями в школе, Аргисом. Довольно быстро я заподозрила неладное: ни одной радостной эмоции, только грусть, разочарование, неудачи, ссоры, болезни, предательство, битвы, боль, одиночество, смерть. С каждым кадром все тяжелее было смотреть на эти версии будущего, все сильнее было искушение отвернуться, сдаться, отказаться от того, что нес выбор магии.

Холод змеей обвивал мое тело и давил, мешая дышать, верить, надеяться. Я застыла ледяной статуей, и только слезы обжигали глаза, тут же замерзая на щеках. Одинокие постаревшие родители, и некому им помочь. Ослабевшая Марта в окружении стаи демонов, и некому ее защитить. Истекающий кровью Аргис, расколотый Хугат, и моя жизнь была ценой их. Погибший Хранитель, запустение в Чарлес, орды демонов преодолевают Мост миров, потому что я не справилась.

Я плакала и твердила себе, что это не правда, а лишь версии с неизвестной вероятностью. Я знала, что магия приносит и риск, ответственность. Я верила, что научусь всему и буду достойной своего дара. И тут словно ледяные иглы вонзились в затылок, когда в образах появились дети. Рыжий мальчик и светленькая девочка, два маленьких ангела лет четырех-пяти на вид с доверчивыми улыбками и синими глазами. К ним подошел такой же синеглазый мужчина, подхватил малышей на руки и рассмеялся вместе с ними. Он смотрел на меня, а дети обнимали его и застенчиво поглядывали в мою сторону. Это… кажется, я знаю. Это семья, которая могла бы у меня быть. В обычной жизни, где нет места магии.

Мне хотелось бежать, спрятаться в маминых объятиях, услышать папин голос. Нет, я не могу, не надо, пожалуйста! Холодный голос вернулся: «Ты согласна идти в мир магии и посвятить ей свою жизнь?» Я в отчаянии молчала, поверив наваждениям. Правильного выбора не существовало. Но вернуться домой было так легко. Спрятаться. Уехать далеко, не оставаться одной. Наконец, поверить, что это детские фантазии, и все забыть. «Не сдамся», – сказал голос внутри меня. Кто это был? Какая часть меня умела говорить так твердо? Не та ли, что любила родителей, лес, животных и мечтала всем помогать? Любовь – вот про что забыл этот жуткий голос!

Внутри разгоралась первая искорка тепла, ледяные тиски вокруг головы разжались. Я заглянула в самую глубину своего «я» и нашла ответ: для меня любить означало понимать и заботиться. Теперь из этой глубины я вызывала собственные образы: долгие прогулки с мамой и папой в детстве; тарзанка над озером, купание и брызги; самые вкусные в мире блинчики у мамы и самые веселые шарады с папой; единение с природой, когда я гуляла в лесу одна; первая книга, которую я прочитала сама. Я вспоминала множество радостных моментов, и холод отступал, давал дышать полной грудью.

Я представляла лучи солнца, играющие в пятнашки с листвой, и их теплые касания словно ласкали кожу. Я вспоминала уроки с ироничной Мартой, которая всегда говорила по делу, но глаза ее улыбались. Старые фолианты открывали мне свои тайны, древние языки оживали историями и заклятиями. Первая встреча с Аргисом на мостике, навсегда соединившая нас. Горячая благодарность лису за его чутье в первый день в Чарлес. Радость от возможности учиться у таких мастеров, как Маос Кин и Никара. Восторг от возможности видеть и касаться Хранителя. Пьянящая свобода в теле Аргиса и нежный уют гамаков-листьев.

Мое детство в обычном мире было наполнено теплом. Мое лето знакомства с магией было удивительным. Мой первый день в Чарлес был безумным, но я признавалась себе, что создана для такого безумия. Пусть будет трудно, но я смогу понять тонкие взаимосвязи и защитить то, что люблю. Я больше не злилась на Кладезь мудрости и не боялась его проверки. Выпрямилась и громко ответила его голосу: «Я согласна!» Остатки холода и серые стены исчезли, молочно-белый свет стал разгораться, смешиваясь с зеленым, золотым, затем добавился голубой. Я потеряла равновесие в этом царстве света, но меня подхватило что-то мягкое и упругое.

Зеленый гамак чуть покачивался, солнечный свет просачивался сквозь листву, а над головой сияло чистое небо. Я в Чарлес! От радости и облегчения на глаза навернулись слезы. Рядом послышался тихий плеск, и передо мной возникла круглая деревянная чашка с ароматным травяным чаем. Я сморгнула слезы и увидела улыбающееся лицо куратора: «С возвращением, Мия».

Запись #12. Школьное сочинение

Прошло 10 месяцев с того дня, как я проснулась от череды кошмарных снов. Целый год я училась в лучшей школе на свете, каждый день узнавая и создавая что-то новое. Но обо всем по порядку. Мои сны внутри снов не были следствием переутомления от использования магии – это был след того демонического огня, что атаковал Хранителя. Заклинания защиты и собственная сила дерева, казалось, исцелили раны, но неуловимый яд скрытно проник глубоко внутрь. Безумный, но очень проницательный демон рассчитал, что среди учеников школы найдется кто-то восприимчивый, захочет помочь Хранителю и нечаянно примет на себя часть магического яда. Он проникнет в тело и разум, сломит сопротивление и сделает ученика марионеткой злого умысла. Если природный дар и навыки жертвы окажутся велики, яд прикажет напасть на Хранителя, чтобы не дать ранам затянуться. Если же повторная атака окажется не по силам юному сознанию, можно направить удар на ту, что однажды встала на защиту и дважды избежала охоты. То есть, убить меня.

Но вышло так, что Хранитель настоял на моей близости к нему и не подпустил к себе других. Это нарушило план демона, потому что я выстояла перед действием яда. Нет, я не считаю себя героиней, хотя учителя и упирали на то, что это моя заслуга прежде всего. Но они признавали, что сам Хранитель и Аргис, несомненно, помогали мне – хвала тому экзамену, где мы поменялись телами и лис разглядел опасность, грозившую мне. Все три дня, пока я лежала в забытьи, он не отходил от меня и часто клал лапу на браслет с Хугатом. Тайна камня не была раскрыта, но учителя не могли не отметить, что мой талисман был невероятно мощным – обычный не мог бы светиться и согревать мою руку, когда она совсем заледенела (вот откуда взялась первая искорка тепла в колодце из сна). Ну и сами учителя не остались безучастными наблюдателями: целитель Химнир использовал весь свой талант, а Маос Кин наложил защитные чары на случай, если яд попытается убить меня.

Теперь и я, и Хранитель в безопасности, но оба получили невидимые шрамы от нечистого огня. У этого оказалась и светлая сторона: я смогла ощущать присутствие демонов сильнее, чем кто-либо, чтобы они не смогли больше подобраться к Чарлес неузнанными. С помощью этой чуткости я помогала Маосу создавать более совершенные защитные чары, и никто уже не видел во мне рядовую ученицу. Совет больше не пытался соблюсти регламент в моем случае, и я была зачислена на второй курс, а охранные заклинания стали моими дополнительными занятиями с куратором. В течение года я наслаждалась тем, что жизнь обрела подобие порядка, а меня окружают ребята и взрослые с похожим даром. Я даже подружилась с одним мальчиком, его зовут Кирин, и мы словно судьбой связаны – оказывается, его родители спасли меня еще в животе у мамы. Но это стоило жизни им самим, и мне бывало трудно общаться с Кирином, потому что эта грустная история то и дело всплывала у меня в голове. А вот учеба увлекла меня с головой, особенно уроки создания заклинаний и все, что связано с Помощниками, ведь мы с Аргисом уже через многое прошли.

История магии также оказалась увлекательным предметом, хотя и тяжело было узнавать правду о том, как некогда прекрасный и гармоничный мир был разрушен. Но не зря учительница Никара настаивала, чтобы мы как можно чаще вспоминали и обсуждали эти события, ведь и от нас тоже зависит, повторится ли кошмарная история снова. Поэтому я решила записать свой конспект ответа для экзамена прямо здесь, чтобы перечитывать в летние каникулы. Ужасно хотелось уже закончить скорее учебу, чтобы увидеть маму с папой и Марту, взахлеб рассказывать родителям о Чарлес, а Марте – об опасных приключениях, которые я бы не пережила без ее подготовки. И еще хотелось, на самом деле, передохнуть от роли сказочной героини и побыть нормальной девчонкой, которая гуляет, купается, отъедается клубникой с огорода и катается на велосипеде. Правда, рядом со мной бежал бы не какой-нибудь песик, а настоящий лис. Но за это я не волновалась, в деревне люди не привыкли совать нос в чужие дела. Я витала в мечтах, а потом Аргис щекотал меня хвостом, проходя мимо, чтобы напомнить, что надо готовиться к экзамену. Так, значит, конспект.

***

«Сначала было четыре стихии (Вода, Земля, Воздух и Огонь) и зеленая магия, давшая начало всему живому, центром которой был Пралес. Магия свободна текла сквозь мир, образованный стихиями и населенный животными, растениями и разумными существами. Последние принадлежали к разным расам, тесно связанным со своими стихиями: гномы от Земли, пегасы от Воздуха, русалки от Воды, фениксы от Огня, кентавры от магии леса и, наконец, люди, наделенные смекалкой и пытливым умом. Также там жили самые удивительные из существ – драконы, объединявшие в себе все силы природы. В древние времена они мирно сосуществовали, но оказалось, что на людей магия влияла иначе, чем на другие расы или животных. Часть людей обуревала жажды большего – знаний, силы, влияния на мир и его устройство. Они исследовали пределы магии и своих возможностей, включая в свои эксперименты и животных. Их нетерпение и неутолимая жажда большего стали заслонять от них красоту и гармонию мира. Величие и совершенство драконов не давало им покоя, и они стали ненавидеть и убивать их. Свойственные людям яркие эмоции вошли в диссонанс с магией, и бывшие волшебники стали превращаться в одержимых демонов, а их подопытные животные – в монстров. Забыв обо всем, они стремились вобрать как можно больше жизненной энергии и подчинить себе всех существ, в первую очередь, волшебных.

Так начались войны, где демоны и монстры выступили против объединенных рас и тех людей, кто не поддался искушению. Однако людей демоны пока не трогали, обрушив свою растущую ярость на волшебные расы стихий и магии. В попытке защититься они собрали совет, где решили создать отдельный мир, копию своего родного, но в который магия лилась бы лишь слабым потоком, не оказывая пагубного влияния на расу людей. Те люди, чьи умы остались ясными, приняли решение совета и согласились переселиться в новый мир, добровольно отречься от магического и лишь избранным потомкам передать владение той магией, которая просачивалась туда через Мост. Он был создан совместными усилиями всех рас и сил самой природы и имел две опоры, как и положено мостам. Одна должна была отправиться с людьми в новый мир и заключала в себе мудрость волшебных рас и надежду на лучшее будущее, приняв форму амулета. Это был камень размером с ладонь, переливавшийся всеми оттенками зеленого и голубого: если вглядеться в его глубину, в движении бликов можно было увидеть, как колышутся листья и травы, словно там помещался целый лес. Так и было отчасти – камень Хугат носил отпечаток Пралеса, навсегда потерянного для людей, но продолжавшегося посылать им защиту.

Второй опорой Моста был амулет такой же формы, где к зеленой глубине добавились лазурь Воды, рыжие прожилки Земли, золотые искры Огня и белые узоры Воздуха. Хегалла хранила память о первозданной красоте мира стихий и магии самой жизни, которую через Хугат отдавала и новому миру. Люди-волшебники пришли в новый мир с обещанием не повторить ошибок прошлого и добровольно отказались от жизни, полной магии – теперь ее силы едва хватало на горстку избранных. Их задачей было хранить знания о первом мире, чтобы вовремя предупредить соплеменников, если они снова пойдут по пути саморазрушения. Расы гномов, русалок, пегасов и фениксов также отправили своих посланников в новый мир, чтобы поддерживать силу стихий и укрощать их нрав. Изредка они показывались людям, чтобы поддерживать веру в чудеса, но оставались неуловимыми, сказочными и, по мнению большинства, выдуманными. Несколько кентавров и драконов также присоединились к людям, чтобы поддерживать зеленую магию природы и баланс самой жизни. У них была особая миссия: создать в новом мире источник магии, который будет одновременно защитой от демонов и их монстров. Для этого из Пралеса было принесено семя, из которого вырастили Хранителя – волшебное дерево родом из старого мира. Лес, где рос Хранитель, был пропитан магией и окружен отваживающими чарами: люди сами не знали, почему не питают ни малейшего интереса к нему, никогда не заходили туда и не пытались вырубать деревья. Именно там появилась школа Чарлес одновременно с другими школами, основанными потомками магов.

Наставниками в школах были не только люди, но и посланники от волшебных рас. Ученики со всего мира собирались там, чтобы сохранить и преумножить знания о мире, не забывая о печальном прошлом. Вырастая, они использовали магию, чтобы защищать людей от демонов, которые пытались проникнуть в новый мир если не во плоти, то как тени, питающиеся эмоциями. Мост не пускал нечисть, но люди сами помогали им, привлекая жадностью, коварством и злобой так же сильно, как хищников манит запах крови. С каждым веком их войны становились все масштабнее, а наследников магических знаний, наоборот, было все меньше – не каждый ребенок рождался с природными способностями к магии, и не каждые родители были готовы расстаться с ним ради служения миссии, которая казалась все более далекой от реальной жизни. Люди увлеклись наукой и технологиями, доверяли лишь тому, что могла увидеть, услышать, пощупать, а главное – воспроизвести по своей воле. Все чаще потомки магов сталкивались с недоверием, насмешками, а то и угрозами, вынуждены были скрывать правду о себе и жить изолированно и тайно. Лишь сказки и детские умы еще допускали волшебство, да некоторые религии описывали рай и ад на основании смутных воспоминаний о первом мире. Да, люди совсем забыли о магии, но она продолжала приходить через Мост, питая силы природы, принося вдохновение, поддерживая доброту и стремление к прекрасному. Внезапные озарения, удачные совпадения, счастливые встречи и чудесные спасения – все это были частицы зеленой магии Пралеса, которую Хегалла отправляла в новый мир.

Что же происходило в изначальном мире? Магические народы мягко выдворили из него людей на случай, если безумие перекинется на всю их расу. Никто не знает, случилось бы это, но без поддержки людей остальные оказались втянуты в бесконечную войну. Демоны наплодили орды монстров и поставили себе на службу, и с каждым боем их ярость росла. Они не ставили условий и стремились только к разрушению, отравляли мир и искажали силу стихий. Земля вставала на дыбы и разверзалась черными провалами под ногами у гномов. Воздух висел мутной серой дымкой, отравленный ядовитыми газами, и пегасы могли летать только на большой высоте, где холод забирал их силы. Вода уже не текла свободно, а затягивалась ржавой ряской, теряла прозрачную голубизну, и русалки не могли в ней видеть. Огонь пожирал все, сплавляя даже камень в жидкое варево, не оставляя пепла, и фениксы не могли возрождаться. Едкий дым клубами поднимался в небо, словно огромный погребальный костер для волшебных рас. Скоро в живых не осталось никого, кроме последнего дракона и горстки кентавров, которые отступили в Пралес, к самому источнику зеленой магии жизни. Демоны чуяли источник силы, и для защиты Хегаллы последние защитники отдали свои жизни для создания охранных чар, через которые не мог прорваться ни один демон. Они выглядели, как густой туман, и не пускали в Пралес ни ядовитый воздух, ни дым, образуя плотный купол. Земля так же осталась неподвластна черной магии – корни деревьев Пралеса крепко держали ее, и землетрясения угасали там. Лишь один кентавр остался жив – его Хегалла направила по Мосту прямо к Хранителю в Чарлес, чтобы рассказать о судьбе изначального мира. Его звали Наас Тур.»