About the book
Роман «У нас это невозможно» – классическое произведение в жанре альтернативной истории и одновременно сильный и мрачный роман-предупреждение о том, что фашизм, если позволить ему поднять голову, может наступить в любой стране.
Честолюбивый политик приходит к власти, используя самые низменные инстинкты простого народа, изображая себя защитником традиционных ценностей и обещая вернуть стране былую мощь.
И очень скоро уютная, по-хорошему провинциальная и консервативная «одноэтажная Америка» 1930-х превращается в диктатуру, где преследуют всякое инакомыслие, уничтожают под корень свободную прессу, а противников режима вынуждают эмигрировать или бросают за решетку…
Reviews, 9 reviews9
Синклер знал, о чём писал. Казалось бы, фашизм остался шрамом после удаления опухоли в истории человечества, но то тут, то там, мы видим, что метастазы этой заразы по-прежнему существуют в обществе. Неплохая книга, способная подарить пищу для ума относительно дня сегодняшнего.
Неплохая книга показывающая к чему может привести догматизм и слепая вера в личность и вождя.
Автор хорошо сделал добавив в качестве эпиграфов к главам цитаты из вымышленного труда.
Наряду с вымышленными персонажами в книги присутствуют и реальные, судьбами которых автор распоряжается, в частности писатель Эптон Синклер (не знаю родственник он Льюиса или нет, или их в США столько же сколько в России Толстых), на котором показан пример как можно отделаться от конкурентов без казней и убийств.
Люблю книги этого автора. Они глубокие, заставляют думать, переживать. С удовольствием перечитала эту замечательную книгу. Сценарий не так уж и фантистичен для наших дней
Пожалуй, одно из лучших прочитанных произведений в жанре альтернативной истории. Автор великолепно описывает портреты героев и тонко чувствует их души - и при этом удивительно точно моделирует макроявления социума и пошаговое, "естественное" развитие самой невероятной и крайне отвратительной диктатуры. Книга наполнена тонким, еле заметным и невероятно острым сарказмом. А самое главное и самое ужасное, пожалуй, в том, что она невероятно реалистична. Рекомендация к чтению, естественно, категорическая и беспрекословная. #бурундучихачитає
Что было бы, если бы в Америке 30-х годов установился тоталитарный режим? Нет, это не "1984" - идея несколько иная. Звериный оскал тоталитаризма здесь, конечно, тоже обрисован на славу. И расстрелы без суда и следствия, и концлагери, и жадная ненависть вчерашних рабов к вчерашним хозяевам. Но Льюиса, скорее, интересует, как и почему это становится возможным. Ответ, в общем-то, простой - а нечего верить в силу разума. Его голос так легко заглушить обещаниями всех уравнять и обогатить. И вот находится оратор, достаточно хороший для того, чтобы увлечь за собой вожделеющие массы. Интеллигенция тем временем возмущается и считает, что люди не могут быть настолько глупы. А они могут. Люди вообще всё могут. "Семья Оппенгейм" и всё тот же "1984" показывают это во всей красе. А потом, когда интеллигенция спохватывается, уже поздно - мошка увязла в янтаре. И остаётся лишь подпольная деятельность да эммиграция. Это если повезло не попасть в концлагерь. Так что, если отбросить декорации, то картина классическая. Кстати, это сатира. Досталось всем - тупым воякам, блестящим политикам, интеллигенции, феминисткам, т.д., т.п. Странно, что у романа мало читателей.
Никогда не переведутся люди, которые - как бы хорошо им ни жилось - вечно жалуются и вечно завидуют своим соседям, умеющим одеваться так, что и дешевые костюмы кажутся дорогими, соседям, способным влюбляться, танцевать и хорошо переваривать пищу.
Я же всегда мечтал укрыться в башне из слоновой кости - или пусть хоть целлулоидной, под слоновую кость,- чтобы прочитать все, что мне за всю жизнь не удалось прочесть.
Дормэс размышлял: "Да будет благословен тот, кто не мнит себя ни Патриотом, ни Идеалистом и кому не кажется, что он должен немедленно броситься и Сделать Что-то Ради Великого Дела, что-то важное и значительное, требующее уничтожения всех сомневающихся, истязаний, казни!"
...нет в мире другой страны, которая так легко впадала бы в истерию... или была бы более склонна к раболепству, чем
Америка.
Он полагал, что ураганы, наводнения, засухи, молнии и москиты сохранятся так же, как искони живущее в человеке стремление к убийству, которое может заявить о себе даже в самом лучшем из граждан, когда, например, его возлюбленная идет танцевать с другим мужчиной.