Quotes from the book «Сломанные девочки»
раздражающего. Она легко могла представить их прямо сейчас: Кейти – жаркая красота и пофигизм, Сисси – мягкие линии тела, доверие и доброта, и Соня – тоненькая, несгибаемая, скрывающая какой-то надлом внутри. В этом месте, с этими девочками Роберта могла разговаривать, но когда мама (одна, без папы) приехала ее навестить, язык отказался подчиняться Роберте, и слова снова исчезли. – Сейчас не лучшее время, чтобы возвращаться домой, – сказала мама. Она снова заметила краем глаза движение, выпрямилась и повернулась. Опять ничего. Роберта провела рукой по лбу и виску, надеясь, что это была просто прилипшая прядь, хотя то, что двигалось, вообще не было похоже на волосы. Скорее это был взмах юбки, будто рядом прошла другая девчонка. Роберте даже показалось, что она слышала шаги, хотя это уж точно было невозможно. На поле, кроме нее, никого не было. Роберта повернулась и посмотрела на группу девочек, сбившихся в кучу под навесом от дождя. Джинни поглядела на нее, сощурившись, но не скомандовала подойти. Роберта внезапно почувствовала, что словно примерзла к своему месту, пускай ее и поливал дождь, пускай ноги ее насквозь промокли, а под сырую форму заползал холод. По полю что-то двигалось, и ей никак не удавалось сфокусировать взгляд. А Джинни, глядя прямо на Роберту, и вовсе этого не видела. Затем она услышала за спиной звук, похожий на тихий, крадущийся шаг, а потом ветер донес откуда-то из-за деревьев звуки голоса. Этот голос пел. «В эту ночь под луной я буду с тобой, крошка…» Пот на висках Роберты стал горячим, руки задрожали.
Справедливости не существует, – сказал ей однажды Малкольм, – но мы все равно за нее боремся. Справедливость – это идеал, а не реальность.
(в сером костюме) и матери (в креповой блузке). Когда в конце Олд-Бэрронс-Роуд
