Хомяки месяца

Шимун Врочек

Хомяки месяца

Сержант лежит на кровати лицом вниз. Простыня белая и закрыта полиэтиленом. Предполагается, что мысли сержанта далеки от эротических – хотя нечто фрейдистское в том, как здоровенный мужик навалился на беззащитную кровать, все-таки есть. Одной рукой сержант обнимает матрас, другая свисает до пола. Пальцы напоминают сосиски с вышедшим сроком хранения. Ногти длинные, как у женщины, но нуждаются в маникюре. Над сержантом вьются мухи. Это, по всей видимости, означает, что сержанту удалось подцепить некую смертельную форму триппера.

Стоило бы поговорить об опасности внебрачных связей.

Стоило бы открыть дверь и сказать «добрый день, сержант».

Вместо этого я отрываюсь от стекла и иду варить кашу себе и Бобу.

4.1.6. При переносе сосудов с горячей жидкостью следует пользоваться полотенцем, сосуд при этом необходимо держать обеими руками: одной за дно, а другой за горловину.

Я снимаю поддон с газовой горелки и несу в кабинет. За мной, как хвост за кометой, тянется шлейф из запахов гречки и шоколада.

Ногой подцепляю дверь. Оттираю ее плечом, потом бедром, напоследок ягодицей и захожу внутрь. Пересекаю комнату и ставлю поддон на стол. Хвост догоняет комету – я стою, окутанный витаминизированными парами.

Над столом – самодельный плакат. Заголовок нарисован зеленым фломастером, улыбающиеся рожицы – красным и синим. Ниже булавками закреплены два полароидных снимка. На одном я, хмурый и невыспавшийся. На другом – Боб, похожий на развеселого сельского панка.

Фотографии подписаны. Александр Постоногов, 30 лет и «С любовью, Боб», соответственно.

Заголовок на плакате гласит «Хомяки месяца».

Стоило бы спросить «что не так в этих фотографиях?»

Стоило бы добавить туда сержанта.

Я накладываю себе в тарелку и начинаю есть, а поддон убираю в сторону, чтобы каша остыла.

Боб не любит горячее.

На полу стоит системный блок. Красно-черные провода распластались, как пер�