Поэзия жизни

© Сергий Чернец, 2019

ISBN 978-5-4496-6562-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Литература – поэзия

Одно художественное произведение нравится лишь при первом просмотре, другое же – и при десятом прочтении хорошо.

Поэзия бесспорное торжество, но есть поэт поэту рознь, – и поэту посредственных строчек ввек не простят ни люди, ни боги, ни книжные лавки. Поэты (должны) желают быть или полезными, или приятными.

Не главное, но всё же: овладей предметом, а слова найдутся сами.

 
«О Постум! Льются и скользят года!
Какой молитвой мы отдалим приход
Морщин, и старости грядущей,
И неотступной от конечных – смерти?
 

Однажды выпущенное слово улетает от поэта безвозвратно.

Писатели (!) – выбирайте материал, доступный вашим силам, и долго обдумывайте: что могут и чего не могут вынести ваши плечи.

Поэзия – она как живопись: иное произведение пленит тебя больше, если ты будешь его рассматривать вблизи, а иное – если отойдешь подальше от него.

Стараясь быть кратким, – есть опасность, не делаешься ли ты непонятным?» —

Примерно так рассуждал древний грек Гораций – Квинт Гораций Флакк (родившийся до нашей эры в 65 году), входивший в один кружок с Вергилием. Другим поэтом Рима.

– — – — – — – —

Стихи удаются, если поэт создает их при душевной ясности.

Где жизнь течет, кипит страстями, – там и рождается поэзия. Иногда, негодование делает поэтом человека.

Поэзия – живопись говорящая. Поэт всегда простак хотящий выразить себя словами.

Природа начинает жизнь, искусство направляет. А практик и дело завершает весь процесс.

 
Весь мир – театр, мы все актеры поневоле,
Всесильная Судьба распределяет роли,
И небеса следят за нашею игрой!
 
 
Господний мир – театр.
В него бесплатный вход,
И купола навис вверху
Небесный свод.
 

Пьер де Ронсар (1524 г. Франция).

Не всякий, кто рифмовать умеет и пишет сам стихи – является поэтом по призванью.

 
Любой сумеет править кораблём,
Когда на море штиль. Но тот, кто хочет
Командовать им в плаванье опасном,
Обязан знать, какие паруса
В погожий день, какие – в бурю ставить.
 
 
Нельзя нам поддаваться, вынося
Сужденье о делах больших и сложных,
Вражде и жалости, любви и гневу.
Дух постигает истину с трудом
Там, где её затмили эти чувства.
 

Признак строгого и сжатого стиля состоит в том, что вы не можете выбросить ничего из произведения без вреда для него.

И надо помнить: язык – это самое опасное оружие, ибо рана от меча легче залечивается, чем от слова ранящего.

Литература и поэзия – это разговор, беседа. Владеть искусством беседы важно, ибо в беседе сказывается личность. Ни одно из занятий человеческих не требует большего благоразумия, хотя в жизни нет ничего обычней, – тут можно и всё потерять, и всё выиграть. Чтобы письмо написать – а письмо та же беседа, только обдуманная и записанная, – надобно размышление, – отсюда, – насколько же больше требуется его для беседы обычной. Мгновенного экзамена ума! Люди опытные – по языку узнают пульс духа человека с ними беседующего. Недаром мудрец сказал: «говори, коль хочешь, чтобы я узнал тебя». Некоторые полагают высшим искусством беседы полную безыскусственность – чтоб беседа была подобно платью, нестеснительна. Но это годится лишь между близкими друзьями, а беседа с человеком почитаемым должна быть сдержанной, являть твое содержание.

 
Природу трудно изменить,
Но жизнь изменчива, как море.
Сегодня – радость, завтра – горе,
И то и дело рвется нить.
 
 
Порыв рождается душой,
Осуществленье – грудью смелой,
Отвага – внутреннею силой,
Гордыня – тайным размышленьем.
 
 
Решимость рождена желаньем тайным,
Одушевление – верой и надеждой,
Неколебимость – мощью духа,
Непримиримость – раздраженьем.
Общительность рождается благоразумьем,
Бесстрашие – высокомерьем,
Великодушие – из благородства,
Влюблённость – прелестью и красотой.
 
 
Благожелательность исходит из радушия.
Отчаянье – исходит от самозабвенья,
Всё дружелюбное – любви твоей рожденье,
А грозное – ревнивым сердцем создается.
 

Лопе де Вега (1562 г рожденья).

Часть 2. Поэзия, продолжение

Знание предмета – строй стиха, ритмистика, ямбы и хореи, – для поэта то же самое, что прочность материала (сопромат) для архитектора.

 
В прошедшем прошлом не знали мы добра,
Не видим доброго и в предстоящем,
А час сегодняшний в руках у нас.
Владей же часом настоящим!
 
 
Да здравствует право читать,
Да здравствует право писать.
Правдивой страницы боится лишь тот,
Кто вынужден правду скрывать.
 
 
И какая нам забота, если у межи —
Целовался с кем-то кто-то
Вечером во ржи!..
 
 
Когда глядишь со стороны,
Как все дары поделены,
Нельзя не рассердиться. —
Тех, кто хороший, гнёт нужда,
А богатеют без труда
Невежда и тупица.
 
 
Кто глуп, тот от дури не спрячется,
И тот, кто не в шутку дурак,
Дурнее того, кто дурачится.
 
 
Свободе – привет и почёт.
Пускай бережёт её разум.
А все тирании пусть дьявол возьмёт
Со всеми тиранами разом!
 

Роберт Бёрнс – Шотландия 1759 г.

Поэзия – это есть игра чувств, в которую рассудок вносит стройную систему; красноречие (наоборот) – дело рассудка, которое оживляется чувствами.

Художники пишут глазами любви, и только глазами любви следует судить о них.

Я давно уже считал, что города – не место для поэта, который должен изучать природу. Если цивилизация в камне, асфальте, в бетоне и стекле – превращает людей в машины, – то обязанность поэта – снова сделать из этих «машин» – людей (человеков)!

У многих молодых сочинение стихов – это болезнь роста ума. Родители, которые замечают, что их чадо хочет стать поэтом, должны пороть (наказывать) своё чадо до тех пор, пока он – либо не бросит своего стихоплётства, либо окончательно не сформируется в поэта. Пусть не великого, но достойного внимания.

Молодые поэты льют много воды в свои чернила – не зная техники стихосложения и всех тонкостей его.

Некоторые поэты похожи на медведей в спячке: которые постоянно сосут собственную лапу, – не видя окружающего из своей «берлоги бытия».

Поэтическое произведение должно само себя оправдывать, ибо там, где не говорит само действие, вряд ли поможет слово. Изображай в стихах то, что происходит и производит впечатление, добавив только чувственность своего переживания.

 
Пусть лишь Любовь цветы любви срывает
Слова пустые сердца не облегчат,
Ведь лучший дар принадлежит тому,
Кто сердцем всем откликнется ему.
 

Родник поэзии есть красота, – и красота народа. Поэты берутся не откуда же нибудь из-за моря, но исходят из своего народа. Это – как огни, как искры, из него излетевшие, передовые вестники народной красоты и силы.

Как писал Тургенев: «…Не в одних стихах поэзия: она разлита везде, она вокруг нас. Взгляните на эти деревья, на это небо – отовсюду веет красотой и жизнью, а где красота и жизнь, там и поэзия».

В прозе мы остаёмся на твёрдой земле, а в поэзии должны подниматься, иногда, на неизмеримые высоты.

Есть поэты, которые чувствуют, и поэты, которые выражают; и те, что чувствуют – наиболее счастливы.

«Когда-то считали, что только сахарный тростник дает сахар, а теперь его добывают почти отовсюду, – то же самое и с поэзией: будем извлекать её откуда бы то ни было, ибо она во всём и везде. Нет атома материи, который не содержал бы поэзии» – как вторя Тургеневу считал Гюстав Флобер (1821 г.). – «Поэзия – это особая манера воспринимать внешний мир, специальный орган, который просеивает материю и, не изменяя, преображает её.

Поэт привносит часть себя. Произведение искусства – это уголок мироздания, увиденный сквозь призму определённого темперамента.

Общепринятое мнение, будто наука и поэзия – две противоположности, большое заблуждение. Люди, посвятившие себя учёным изысканиям, постоянно нам доказывают, что они не только так же, как и другие люди, но и даже гораздо живее их воспринимают поэзию изучаемых ими предметов.

Для поэзии идея очень важна…, поэзия вкладывает чувства в готовые идеи… Для создания литературного шедевра одного таланта мало. Талант должен угадать время, идти в ногу со временем. Талант и время нерасторжимы…

Действующий писатель и поэт, чтобы поддерживать свою репутацию, должен или возделывать новое поле, или собирать более богатый урожай со старого поля…

 
Рассыпанное царство.
Русь полиняла за два дня.
Поразительно, что она рассыпалась разом вся,
До мельчайших подробностей,
До частностей сельских пейзажей.
Не осталось Царства, не осталось Церкви,
Не осталось войска и нет уже работяг мужиков.
 

Примерно так думал Розанов В. В (1856 – 1919).

Творчество поэта невозможно объяснить. Объясненный поэт – всё равно что увядший цветок: нет красок, нет аромата – место ему в сорной куче истории.

Литература, тем более поэзия – дело глубоко ответственное и не требует кокетства дарованиями.

Мышление афоризмами характерно для народа…

 
Мучительны для сердца скорби,
И часто помочь ему нечем, —
Тогда мы забавною шуткой
Боль сердца успешно лечим.
 

Поэзия – включает и поток радости, и поток боли, изумление миром и только малую толику слов из словаря.

Конец.

Стихо-сложение

Стихосложение, или версификация (от лат. versus «стих» + facio «делаю»), – учение о принципах стихотворной организации речи, о способах организации звукового строения речи, в котором речь делится на стихи и прозу, стихосложение. В более узком смысле под стихосложением понимается конкретный комплекс особенностей организации стихотворной речи, элементов, лежащих в основе конкретной стихотворной системы.

Общие понятия.

В основе стихотворной речи лежит, прежде всего, определённый ритмический принцип. Поэтому характеристика конкретного стихосложения состоит, прежде всего, в определении принципов его ритмической организации, то есть в установлении принципов, строящих стихотворный ритм. С этой точки зрения системы стихосложения распределяются на две основные группы: количественное (квантитативное) стихосложение и качественное (квалитативное) стихосложение.

Квантитативная (количественная) система стихосложения есть система песенного стиха, при которой ритмические единицы соизмеряются по количеству, долготе «музыкально-совпадающих» элементов. Таково напр. античное или русское народное стихосложение, где в основе ритмической соизмеримости лежит принцип изохронности, временной однородности повторяющихся единиц ритма.

В отличие от квантитативной системы качественные (квалитативные) лишены принципа изохронности и средств музыкальной выразительности вообще. Ритмические единицы здесь соизмеряются по порядку и однородности, в первую очередь по акцентам.

Две стихотворные фразы: 1) «Что́ же ты, лучинушка, не я́-а-сно горишь» (песенный стих) и 2) «Я мало жи́л, я жи́л в плену́» (говорной стих) отличаются принципиально. В первом случае содержание речи, эмоциональная окраска реализуются не только языковыми средствами, но и музыкальными – изменением тона, растяжением слога и т. п. Во втором случае только речевыми средствами – порядком слов, ударением фразовым, ударением собственно слов.

Очевидно, что квантитативные, то есть музыкально-речевые системы стихосложения более архаичны, чем акцентные, и часто последними заменяются. Так осуществляется переход от античной системы стихосложения к системе средневековья, в которой количественный принцип уступает акцентному.

Уже́ со второй половины 4-го авторы, трактующие системы стихосложения (Диомед и другие), противопоставляют классическим «метрам» современные «ритмы» как стихи, ритм которых основан на «гармоническом расположении слов, проверенном судом ушей, не в силу метрической точки зрения [то есть количественной], а под углом зрения счисляемых ударений [то есть акцентов], как это имеет место напр. в песнях простонародных поэтов».

Ритм стиха реализуется только в определённой словесной и интонационно-синтаксической системе. Поэтому рассмотренные выше два основных типа стихосложения конкретно существуют в определённых языках, получая реальное звучание и конкретный характер в зависимости от характера языка. Отсюда практически речь может идти о греческой системе стихосложения, латинской, русской, французской и т. д.

С другой стороны, обе системы стихосложения могут давать и те или иные субсистемы. Так, в пределах качественной, акцентной, говорной системы различаются силлабическая, силлабо-тоническая и тоническая субсистемы, в свою очередь дающие такие модификации, как напр. вольный стих, белый стих. То обстоятельство что носителем ударения в языке является слово, и то, что в некоторых языках слово совпадает со слогом, приводит к созданию субсистемы, основанных на счёте слов (напр. восточное стихосложение, построенное на параллелизме).

Из теории литературы

Стихотворные размеры.

Двухсложные размеры.

Хорей – стопа (сочетание ударного и безударного слогов) двусложная стопа в русском стихосложении, в которой ударение падает на первый слог.

 
Обла\ ком во\ лнистым\
Пыль вста\ёт вда\ли…
 

(А. А. Фэт).

Ямб – двусложная стопа в русском стихосложении, в которой ударение падает на второй (последний) слог.

 
По до\му бро\дит при\ виде\нье,
Весь день\ шаги\ над го\ловой…
 

Б. Л. Пастернак.

Трехсложные размеры.

Дактиль (от греческого – палец) – трехсложная стопа в русском стихосложении, в которой ударение падает на первый из трех слогов.

_\_ _

Амфибрахий (от греческого – с двух сторон) – трехсложная стопа в русском стихосложении, в которой ударение падает на второй слог – ударный между двумя безударными.

_ _\ _

Анапест (от греческого – отраженный назад) – трехсложная стопа в русском стихосложении, в которой ударение падает на третий, последний слог.

_ _ _\

Примерно так было и есть в русском стихосложении.

Конец.

Философия

Во мне (в самом человеке), а не в писаниях «моралиста» Монтэня содержится всё, что я вычитываю.

Издеваться над (истинной) философией, изобретая своё – это и значит философствовать.

Иначе расставленные слова обретают другой смысл, иначе расставленные мысли производят другое впечатление.

Вообразите себе, что перед вами находится множество людей в кандалах и оковах, и все они приговорены к смерти, и каждый день кого-нибудь убивают на глазах остальных, – и те понимают, что и им уготована такая же участь, и глядя друг на друга, все полны скорби и безнадёжности, и ждут своей очереди. – Вот картина нашего человеческого существования на самом деле.

Итак, мы никогда не живём, но только надеемся жить, и так как мы постоянно надеемся быть счастливыми, то отсюда неизбежно следует, что мы никогда не бываем счастливы.

Всё наше достоинство – в способности мыслить. Только мысль возносит нас в другие миры, а не пространство и время, для которого мы – ничто. Постараемся же мыслить достойно: в этом заключается вся основа нравственности и законов.

Искание истины, как прерогатива философии, совершается не с весельем, а с трудностью, с волнением и беспокойством; но всё-таки надо искать истину – потому что, не найдя её и не полюбив её мы погибнем.

Всего невыносимей для человека покой, который не нарушается ни страстями, ни делами, ни развлечениями, ни занятиями другими. В покое чувствует человек свою ничтожность, заброшенность, несовершенство, зависимость, бессилие, пустоту. Находясь в покое, из глубины души человека сразу выползают – и беспросветная тоска, и печаль, и горечь, озлобление, отчаяние.

Как страшно чувствовать, что течение времени уносит всё, чем ты обладал.

Конец.

Эссе. Философское рассуждение

Почти все авторы, писатели и философы, применяют цитаты из произведений других людей. Часто цитируют тексты священных писаний: Библию, Коран, Веды и т. д.

Но восприятие цитаты в контексте сочинения автора всегда бывает не совсем адекватно сущности самой цитаты. Потому что цитата, пропущенная через сознание «оратора», есть информация второй свежести. Как любая пища, пропущенная через желудок, имеет тенденцию менять свою сущность.

Можно попробовать, гипотетическим примером, – съешьте кусок прекрасного торта, подождите, пока переварится, и попробуйте съесть этот кусок еще раз. Запах и вкус Вам не понравятся, конечно! Так же и цитата в словах оратора. Как говорил один восточный гуру своему очень умному ученику: «Не корми меня ядом, повторяя чужие высказывания».

Полет души в стихах Пушкина – «я помню чудное мгновение…», о любви и слова мудрости в притчах Соломона: «всему свое время… время разбрасывать камни и время собирать» – все истинно только из уст самих авторов, в их подлинных произведениях. Поэтому, приводя цитату, всегда нужно смотреть ссылку, откуда она взята. Чтобы еще яснее представить в связи с чем, при каких обстоятельствах сказаны слова цитаты в подлиннике, надо прочитывать произведения откуда цитата взята.

Поясняя мысль можно спросить: о чем думала Дездемона в последний момент жизни? Конечно, мы можем сказать, предполагая: «о погоде, о детях, о жизни…». Но если лично вас не душил Отелло, то любое мнение на этот счет будет нашей выдумкой.

Или другой вопрос: о чем думает человек, когда падает как камень с девятого этажа? Могут быть предположения: вся жизнь проходит перед глазами, охватывает страх, ужас…. Но вот мой личный опыт позволяет сказать, о чем я думал, когда падал. Работая на стройке, я действительно упал с девятого этажа и чудесным образом остался живой. Но в тот момент я успел только одно слово произнести, всего-навсего, а потом просто ждал долго-долго, пока не приземлился. Хоть у меня, быть может, мало культуры в речи, но написать это слово можно только намеком: так называют белых северных лисиц – песец. И чуть изменив буквы, мы получим искомое. Значит, мой вывод из опыта: человек в момент падения не занимается наукой – ни зоологией, как в моем случае, ни мемуарами, прокручивая память…

Иногда надо слишком ценить жизнь, чтобы не кланяться и не расшаркиваться по всякому поводу. Существуют определенные границы, нормы этики и морали, которые нельзя переступать. Но человеку в сегодняшнем современном мире просто бывает некогда, просто нет времени, чтобы освободиться от оков, удерживающих его в болоте привязанностей. А привязанности эти увеличились неимоверно. Если раньше нужно было только о пище заботиться, когда еще стадами жили люди, то теперь же надо и за квартиру заплатить, за свет, за газ, за воду. И столько привязанностей у человека, где везде надо так или иначе раскланиваться, соблюдать нормы, неизвестно кем установленные.

Люди суетятся, что-то делают, куда-то постоянно спешат, но даже не позволяют себе на минуточку остановиться и задуматься: «А для чего все это? Куда я иду, и что после меня останется?». Хотя в глубине души каждого, где-то очень глубоко, нет-нет да что-то отзовется болью, что в жизни как-то все не так…

Но каждый день, вновь, нет времени! Надо, надо постоянно куда-то бежать. Весь вопрос куда и для чего? На самом-то деле мы топчемся на месте, ходим по кругу и сами того не замечаем, что все усилия приходят в исходную точку. Нужно как-то прекратить это бессмысленное хождение по заколдованному кругу проблем и неудач. Они никогда не кончатся.

А все же почему поведение человека не дает ему творчески развиваться? Да потому, что в обществе приняты некие «стандартные» законы. Существует – норма, такое странное понятие, которое скручивает человека в «бараний рог», загоняет в кем-то установленные рамки. И в этих-то рамках погибают все будущие гении и творцы.

Потому что все вокруг заранее предписано, кто и как должен себя вести. Бабушка – обязательно представляется нам в очках с вязанием в руках. А дедушка – угрюмый старичок, с палочкой.

Окружающий мир навязывает человеку и образ действий. Когда мы едем в общественном транспорте, в автобусе или в метро – то обязаны сидеть смирно и тупо смотреть в окно или в пол, можно прикрыться газеткой. А если попробовать петь песенки и улыбаться «во весь вагон». Тогда сразу человека посчитают ненормальным. Поэтому и веселое поведение молодежи одергивают старики, которые «знают» нормы поведения.

Нормы формируются в истории человечества через личности, через царей, пророков и святых, через поэтов и философов. Нельзя убрать из истории Македонского или Наполеона, царя Соломона или Аристотеля, Чингисхана, наконец. Чтобы творить, надо было выделиться всегда, надо нарушить пресловутые нормы или властвовать над ними. Каждый из великих внес в этот мир изменения, каждая личность что-то оставляет после себя. Тысячу лет тому назад великий мудрец и математик Аль Хорезми создал науку алгебру, а выведенное им понятие алгоритма пролежало тысячу лет, как никому ненужное. А сейчас оно легло в основу всей компьютерной технологии.

Многие сейчас пользуются компьютерами.

И уже известно давно, что все творческие люди являются потребителями, в большинстве своем. Грубо говоря, ничего своего в голове нет, все вложено со стороны: чужие мнения, чужие суждения, а также чужие правила. Все люди потребители, пользующиеся правилами. О каком развитии человека речь? Творцов или чем-то продвинувших цивилизацию – как капля в океане. Из 6-ти миллиардов людей, даже 1 процент не наберется умных. Личности человека не видно под спудом «нормы».

Быть личностью, отсюда, очень тяжело, потому что одиночество – страшная вещь. А одиночество из-за того, что личность всегда оказывается на вершине горы всех мыслимых норм, на некоторой высоте. Гений и безумство – равносильные понятия среди общества тем, что выделяются почти равно.

Также и от дураков шарахаются, оставляют их наедине с собой одиноких. А общаются с творческой личностью, ну точно, как с дураком, снисходительно, как о ребенке говорят: он у нас со странностями. Да, Фредерик Жолио Кюри тоже был странным физиком, только его открытие привело к Хиросиме. Страшно быть одиноким.

Но еще страшнее для человека колыхаться в серой, безликой массе потребителей. Разве жизнь дана для этого? Нет! Человеку нужно стать личностью. Не бежать со всем стадом на бойню. И не зря, через пророков, восклицает Бог: остановитесь на путях своих!

Когда остается человек один на один с собой, внутренним голосом спроси себя: «Что ты делаешь? Ты многое можешь, ты достоин большего!». Но такие случаи, когда человек знакомится сам с собой – очень редкие. Мы тратим жизнь на изучение каких-то профессий, на что-то еще. А на себя боимся потратить один час. Мы знаем многие вещи, а себя нет. И опять от древних: Познай себя! Больше всего мы боимся и дальше всего пытаемся убежать от самого себя. Кого мы хотим обмануть? Соседа, Бога, дьявола? Но всегда обманутыми остаемся сами.

Сказано много. И умными словами. Но смысл, по большому счету, во всем сказанном почти отсутствует. Такое впечатление может остаться у читателя. Однако выводы делать рано. «Надо подумать», – так должен поступить разумный читатель. И просмотрев бегло весь текст много можно смыслов найти. А смысл, я вам скажу, точно есть в этой книжечке. Дело за вами – читатель!

Конец.