Read the book: «Экзорцист – 1»
Глава 1
– Есть!
Сигнал металлоискателя был четким. Взялся за лопату и, локализовав сигнал, аккуратно копнул грунт с таким расчетом, чтобы не разрубить потенциальную добычу.
– Ух, ты! Царица полей – деньга.
Аккуратно убрал находку в небольшую баночку с дистиллированной водой. Монета времен Анны Иоановны улучшила мое настроение.
Старая деревенька была давно покинута. Покосившиеся крыши, пустые оконные проемы, обвалившиеся каменные дома. Я возился здесь уже несколько дней. Улов был не очень солидный, но несколько серебряных рублей и пара десятков царских медяков, найденных в округе, показала перспективность места. Нужно поскорее здесь все проверить, пока не набежали другие охотники за кладами. Ага, как же, набегут, да они тут уже бывали сто раз, вон, сколько незакопанных ям. Явно работали новички с простенькими металлоискателями. В отличие от них, я умел искать.
Направился к развалинам церкви, стоявшей на пригорке, на берегу заросшего пруда. Наметил несколько незатронутых моими коллегами копателями участков и принялся за работу. Отбросил наиболее крупные фрагменты мусора и прогнившего дерева, чтобы проверить, нет ли там чего интересного. Прошелся по освободившейся площадке у фундамента металлоискателем. Сигналы от валявшегося кругом разнообразного мусора мешали мне искать, поэтому я снова принялся за расчистку. Новички редко пачкают руки, поэтому пришлось расчистить участки, которые они не затронули из-за своей лени. Как гласила мудрость форумов кладоискателей, в первую очередь проверил те места, где сам бы что-то спрятал.
Очередной взмах, и прибор показал наличие в земле предмета из черного металла. Энтузиазма не было, так как в таких местах часто встречаются куски металлолома, но опытные копатели, как правило, проверяют все сигналы, которые кажутся им любопытными. Так и знал, несколько черных сигналов. Кованые гвозди и куски металла. Продолжил обследовать участок. Новый сигнал, который был очень непостоянным и прыгающим, привлек мое внимание. Зажал кнопку пинпоинтера на металлоискателе и локализовал цель. Сантиметров двадцать, не больше, судя по показаниям прибора. Начал обкапывать кусок дерна. Скрежет лопаты, и спустя пару минут моему взору открылся небольшой металлический ящик.
Странный сигнал и не менее странная находка, но решил не торопиться и аккуратно осмотрел предмет. Не похоже на эхо войны, а значит, можно отнести в лагерь и там спокойно разобраться с замком, который мешает открыть крышку.
Металлический сундучок был неожиданно тяжелым. «Из свинца что ли?», – подумал я, рассматривая артефакт. Вытащил найденный предмет из ямы и, оглядываясь словно вор, оттащил его к невысоким кустам. Пусть пока побудет здесь, не думаю, что сразу нужно его вскрывать. Вдруг там какой-то хлам, а не что-то стоящее. Оставлю на вечер, там будет возможность его аккуратно взломать, не повредив потенциально ценное содержимое.
Было часа четыре вечера, когда, наконец, дневная жара постепенно начала спадать. Август – не лучшее время для любителей побродить с металлоискателем, разве только по убранным полям, но сейчас, в начале месяца, фермеры и прочие фанаты полевых работ только-только начали готовить транспорт к грядущей жатве.
Снял рюкзак и присел на известняковую надгробную плиту. Пара бутербродов с копченой колбасой и большая бутылка воды. Сервировал небольшой столик прямо на каменной поверхности. Открыл крышку бутылки и с наслаждением начал пить. Хорошо-то как. Таких камней в округе были десятки, еще в тридцатые годы их растащили со старого кладбища. В паре мест они пошли на ремонт мостов и прочие хозяйственные нужды советского народа. Поставил баклажку на плиту и принялся за бутерброды. Порыв ветра, налетевший со стороны пруда, повалил бутылку и обрызгал меня ее содержимым.
– Черт! – выругался я, стряхивая с себя воду, – Мля, вот ведь гадство.
На сырой поверхности надгробия проступили крест и даты. Нечего было проявлять неуважение к религии, вот и поплатился, решил я. Ветер набирал силу и принялся раскачивать группу осин, росших недалеко от разрушенной церкви. Странно, вроде бы обещали полный штиль, а тут прям штормовые порывы. Как бы мою палатку не унесло. Хотя, там площадка окружена густым кустарником, и не должно возникнуть никаких проблем.
Собрал остатки бутербродов и снова включил металлоискатель. Сделал отстройку от грунта и продолжил поиск. Надо отойти подальше от этого кладбища, лучше вернуться к развалинам деревни и поискать монеты на огородах или же на противопожарной опашке, огибающей село. Прикинул расстояние до ближайших домов и, посчитав, что глупо будет бросать найденный сундучок до вечера, убрал лопату и металлоискатель в рюкзак.
Продолжу копать завтра, все равно все мысли о сундучке, уж очень интересно его спрятали, может церковное добро. Увижу, что там находится, может тогда меня немного отпустит буквально пожирающее любопытство.
Задумавшись о содержимом находки, окончательно потерял настрой на дальнейшую работу.
Дошел до кустов и вытащил сундучок. Серый металл, явно свинец. На крышке и стенках какие-то надписи и символы. Зазор между стенками и крышкой залит воском, словно кто-то старался сберечь содержимое от влаги.
Массивный замок не был проблемой, как и несколько металлических полос, обхватывающих находку по периметру.
– Не клад, а какие-то радиоактивные отходы, – усмехнулся я.
Очередной порыв холодного сырого ветра донес до меня отдаленный раскат грома. Пойду к лагерю, пока не началась гроза.
Лямки рюкзака тяжело оттягивали плечи. Пара старых угольных утюгов и десяток медных монет. Неплохой улов, но очень уж хотелось взглянуть на содержимое сундука. Ветер усилился и, едва мне удалось спустился в овраг, как на лицо упали первые тяжелые капли дождя. Сверкнуло. Ух, вовремя убрался с холма. Прибавил шагу и вышел к едва приметной тропинке. Дорожка к храму, похоже, пользовалась популярностью, судя по следам велосипеда. Наверняка местный художник опять приезжал писать свои знаменитые пейзажи. Хмыкнул, представил, как старик сейчас во всю крутит педали своего старенького велосипеда, надеясь побыстрее обогнать грозу. Видел его тут здесь прошлым утром, рисовал свой новый шедевр. Обозвал меня гробокопателем, но быстро угомонился, когда увидел на моем поясе кобуру с травматическим пистолетом. Поэтому, последние несколько дней у нас с ним царило хрупкое равновесие, он не лез в мои дела, а я не мешал ему. Конечно, сначала ожидал, что художник вызовет полицию, но с безопасного расстояния, в бинокль, понаблюдав, как он бегает по округе со старым кнопочным телефоном понял – сети здесь нет и, вероятно, не будет ближайшие лет сто. Имевшиеся в округе вышки не давали устойчивого сигнала. Да и сомневаюсь, что пузаны из местного отделения потащатся в такую даль ради черного копателя. Дорога из райцентра сюда идет лишь одна, а я на своей ниве успею уехать прежде, чем они преодолеют вброд местную речушку. Мне-то нет разницы, куда от них делать ноги, а вот они лишний крюк делать явно не будут. Вот и старик спустя полчаса смирился, а предложенная мной для налаживания дружеских отношений бутылка была встречена радостным блеском глаз.
– Старых Виктор Иванович, – представился художник, протягивая руку. – Сергей, – сказал я, пожимая сухую ладонь художника.
Глаза мужика блеснули красным светом или мне показалось? Попрощался со стариком, сославшись на неотложные дела. Махнул рукой на предложение выслушать секретную информацию о спрятанном в округе кладе. Странный старик, краски же стоят гораздо больше, чем бутылка. Хотя, судя по всему, он и пишет лишь ради того, чтобы было, что продать для ухода в очередной запой.
Прогнав из головы воспоминания о недавней встрече, поправил лямки рюкзака. Накинул на голову капюшон Горки, так как влага попадала за шиворот и холодные капли уже текли по моей спине.
– Мерзость, – передернул я плечами и ускорил шаги.
Прошелся вдоль оврага до места, где его склон был более пологим. Не хотелось под дождем лезть и мазаться грязью. Все равно в лагере есть сухая одежда и мне не приходилось бояться простуды. Выбрался из оврага, когда дождь уже разошелся в полную силу. Еще метров двести и буду в зарослях американского клена. Там же стоит моя машина, и это лучшее место для лагеря, так как там я буквально закрыт со всех сторон от любопытных взглядов, которых все же приходилось опасаться. Густая трава под ногами была уже пропитана водой, поэтому я вымок уже до нитки, когда спустя пять минут вышел к своей стоянке. Неприятное открытие меня немного выбило из колеи, но спустя мгновение я совладал с сильным желанием выматериться.
– Мля, старый гнус.
Стараясь не замечать любопытного взгляда, прошел к палатке. Хорошо, что этот алкаш не пытался пролезть внутрь. Сидит на моем раскладном кресле и держит над головой раскрытый старый зонтик. Прижимает к себе свой ящик с принадлежностями. Похоже, ждал меня, не иначе, судя по его пьяной физиономии, именно подаренная мной бутылка не позволила художнику продолжить его велопрогулку без очередной дозаправки.
Подошел к машине и разблокировал двери. Забросил в багажник рюкзак с вещами и достал оттуда плащ-палатку. Покопавшись, вытащил припасенную на случай подобных аборигенов очередную четверку. Порывы ветра прекратились и сейчас, укрывшись плащ-палаткой, я его почти не чувствовал. Молча, протопал к груде заботливо сложенных дров. Затем подошел к алкашу и протянул ему пузырь. Жадный блеск глаз, и руки уже откручивают крышку и слышно жадное бульканье. Отвернулся и вернулся к своим делам. Подошел к груде заготовленных дров. Откинул полиэтилен, которым они были укрыты и взял мелких веток для растопки костра. Хрен этому ушлепку, а не отдых в моей палатке или машине. Посмотрел на скорчившегося под зонтом старика. Сам виноват, нечего было пить бутылку прямо здесь, мог бы и до дома потерпеть. Бросил первую охапку дров на место будущего костра.
– Вот как хорошо, даже дождь заканчивается, – раздался голос художника.
– Да, можно будет вам домой ехать, – неприменул я блеснуть своим гостеприимством.
Старик сделал вид, что ничего не понял.
– Темнеть начало, – сказал мужик заплетающимся языком, – видимо, я домой не успею, может, пустите ночью погостить в вашей палатке? Вы не думайте, я человек приличный и ничего не украду.
Я продолжил ходить по лагерю, подготавливая топливо для костра, стараясь не выдать охватившего меня бешенства. Вот сволочь вылакал бутылку и еще напрашивается в гости.
Пошарил по карманам в поисках спичек и вернулся к рюкзаку. Очень уж не хочется бросать мокрые вещи в машину, так хоть будет шанс их немного просушить у огня. Снова подошел к багажнику и уселся в него. Снял сырые ботинки и мокрые носки. Достал сухие носки и сапоги. Переобувшись, почувствовал себя гораздо уютнее, даже злость на старика почти улеглась. Закрыл багажник и прошел к палатке. Это еще что? Одна из сторон палатки лишилась оттяжки и висела неаккуратным полотном. Подошел поближе, чтобы выяснить, куда пропал шнур натягивавший боковину палатки. Колышек был на месте, а вот шнур исчез. Каким-то шестым чувством ощутил движение за спиной. Шею захлестнула петля.
В спину уперлись коленом. Инстинктивно вцепился в удавку захлестнувшую горло. Старик с необыкновенной силой продолжал меня душить, хрипло и надсадно кашляя. Меня пока выручало, что плотный брезент плащ-палатки не дал ему полностью перекрыть доступ кислорода. Дернул головой назад, пытаясь задеть противника. Неудача. Чувствуя, как силы меня покидают, оттолкнулся ногами, заваливаясь назад. Старик, вероятно не ожидавший такой прыти, ослабил хватку, и мы упали на землю. Я пошарил на поясе, в надежде добраться до пистолета. Неожиданно усилившееся давление не позволило мне добраться до оружия. Старик лежал придавленный моим телом и упорно продолжал затягивать удавку на моей шее. Руки путались в складках палатки. Старик, ослабивший свой натиск, попытался встать, но я сумел вырваться и, кашляя и задыхаясь, несколько раз ударил его кулаком по небритой роже. Куда там, словно бью по каменной плите. В глазах старика пляшут безумные огоньки. Он толкает меня, и я падаю рядом с палаткой.
– Ты, – сипит старик, надвигаясь на меня, – Вор, ты украл его, он нужен мне, отдай.
Выхватываю пистолет, снимаю с предохранителя, оттягиваю затвор, не сопровождая его рукой. Направляю в сторону старика. Никаких тебе предупредительных, урод. Выстрел, еще один, еще. Художника лишь немного толкает в грудь. Он лишь злобно скалится, а резиновые пули не причиняют ему никакого видимого вреда. Выпускаю остаток магазина в нависающего надо мной безумного старика, который мертвой хваткой цепляется мне в горло. Бью его рукояткой пистолета по лицу, вижу брызги крови, но его руки продолжают стискивать мою глотку. Хриплю от недостатка воздуха. Кровавая пелена застилает мои глаза. Бью руками, пытаясь освободиться, но старик, усевшись мне на грудь, продолжает меня душить. Чувствую правой рукой какой-то металлический предмет. Обхватываю и выдергиваю его из земли. Бью в ухмыляющееся лицо старика.
Еще раз. Противный хруст и старик падает на меня, мгновенно потеряв хватку. Задыхаюсь под тяжестью тела и спустя несколько секунд сбрасываю с себя обмякшего старика. Поднимаюсь на четвереньки. Кашель, хрипы.
Бросаю взгляд на труп. На месте левого глаза торчит колышек от палатки.
Чувствую подступившую тошноту, и содержимое желудка оказывается на земле. Рвало меня долго. Наконец, на трясущихся руках и ногах доползаю до машины. Открываю багажник, достаю фляжку с батиным самогоном и присасываюсь к ней. Огненная река в горле. Немного прихожу в себя и, выронив фляжку, вытаскиваю из рюкзака баклажку воды. Пью и кашляю. Руки трясутся. Убил, я убил его. Нет, раньше мне приходилось убивать, но это были животные на охоте или свинья в деревне, а здесь живой человек.
Решил, видимо, придушить меня ради моей находки, не иначе. Странно, почему решил задушить, а не просто разбить мне голову, ведь случаев было предостаточно.
Вызвать ментов – не вариант, посадят и еще впаяют штраф за незаконные раскопки, за неправильное использование травматического оружия и превышение пределов необходимой обороны.
Пошатываясь, начинаю собирать палатку, грубо выдергивая колья оттяжек и спешно вынимая дуги. Некогда ее укладывать, запихаю в багажник как есть. Надо собрать гильзы и найти бутылку, которую я отдавал старику.
Бутылка нашлась в ближайших кустах. Бросил ее на труп. С трудом в сгущающихся сумерках нашел все шестнадцать гильз. Снова едва не сблевал, посмотрев на труп старика. По-хорошему, нужно бы собрать еще и резиновые шарики, но это врядли получится, учитывая обстановку.
Шея болела, и даже воду приходилось пить, испытывая сильную боль в горле. Посмотрел на кучи заготовленных дров и на труп. Выдернул из глаза трупа колышек, с трудом подавив очередной приступ тошноты.
Старик лежал на боку, скукожившись, и сейчас не верилось, что какой-то час назад он пытался меня удушить. Набросал веток на лежавшее на земле тело. Притащил весь запас дров. Понимая, что если его найдут, то меня ничто не спасет, бросил окровавленную плащ-палатку поверх тела. Достал из багажника небольшую бутылку с жидкостью для розжига и щедро полил палатку, лицо и руки старика. Будем надеяться, что его хватятся не скоро.
Осмотрелся по сторонам и, заприметив ящик художника, стоящий недалеко от раскладного кресла, подхватил его и вместе с потрепанным зонтом подтащил к телу, которое собирался сжечь. В очередной раз стал жертвой накатившей слабости, и ящик выпал из моих рук, открывшись. Какие-то тюбики, кисти и палитра, и куча небольших листов рассыпались прямо в грязь. Осмотревшись по сторонам, принялся собирать все вещи, бросая их поверх тела.
Неожиданно мое внимание привлекли желтые листы с какими-то пометками. Несколько секунд поколебавшись, достал их из этюдника и развернул. Похоже, старик, как и я, был заядлым кладоискателем, так как вся карта, а это была именно она, имела кучи отметок. Похоже, меня он бросился душить, когда увидел найденный мною сундучок, не иначе. Теперь ясно, почему спрятанные там вещи представляли для него такую ценность. Он и сам искал этот сундук и страстно желал обладать им, причем ради него он пошел на убийство. Не окажись я проворнее, сейчас бы уже горел вместе с машиной, а старик бы крутил педали велосипеда, направляясь в свою деревню.
Собрал из ящика все бумаги, которые более или менее напоминали карты. Угрызений совести я не чувствовал. Всегда можно сжечь бесполезный хлам, но нужно разобраться, что такого ценного в этих записях и зачем старик таскал их с собой. Бросил этюдник поверх трупа. Подошел к машине и поднял валявшуюся на земле фляжку. Кинул ее на заднее сиденье. Проверил округу и нашел последнюю забытую вещь. Убрал свое кресло в багажник и начал прикидывать, что делать с велосипедом старика. Наконец, принял решение и пошатываясь прикатил велосипед к общей куче. Положил велосипед поверх груды. Снял заляпанные кровью и землей хозяйственные перчатки. Собравшись с духом и стараясь не смотреть на обезображенный труп, трясущимися руками чиркнул спичками. Пламя медленно лизнуло кипу бумаги, а затем, словно набирая силу, радостно начало поглощать пропитанные розжигом вещи.
Внезапный визг раненой свиньи. Покойника выгнуло дугой, а я в панике бросился к машине. Выхватил ключи из нагрудного кармана и вставил их в замок зажигания. Он же явно мертв, почему же тогда я слышу его вопли? Машина взревела и, медленно набирая скорость, выползла на сырую проселочную дорогу.
Глава 2
Сотрудник полиции, появившийся на пороге магазина, был не таким уж редким явлением. Поздоровался, прошел к кассе и протянул заведующему какую-то бумажку.
– Что там Владимир Иванович? – спросил я, заглядывая ему через плечо.
– Погоди, Серега.
Лицо моего напарника по работе, который годился мне в отцы, хмурилось и выражало крайнюю степень недовольства. Наконец, Иваныч протянул мне лист. Пробежался по шапке и попытался не выдать своего волнения.
– Если вам нужны официальные данные, тогда пришлите запрос в наш головной магазин, и директор вам предоставит ответ, а неофициальные за прошедшие месяцы мы можем вам и так предоставить.
– Нет, мне нужен именно официальный ответ, – сказал старлей, которому, судя по недовольному виду, хотелось побыстрее закончить с делами.
– Хорошо, тогда мы пока начнем подсчет и свяжемся с руководством, а как только придет запрос, вышлем все данные на электронную почту, а заверенный письменный ответ привезу в пятницу, – сказал Иваныч, прикидывая что-то в уме.
Письмо было обычное, вот только оно косвенно касалось и меня.
Необходимо было посчитать все проданные за последние три месяца патроны калибра 10-28. Помимо этого, нужно было переписать данные всех покупателей с указанием данных их разрешений на ношение оружия.
Проблемы не было, если не считать, что пару месяцев назад я применил оружие против безумного старика, пытавшегося меня задушить.
Открыл журнал и принялся вбивать данные в компьютер, а там дополнят все собственными данными, и директор сформирует ответ на запрос из полиции.
– Кстати, товарищ старший лейтенант, у меня тоже оружие этого калибра, мне указывать свои данные или нет?
– Конечно, указывай, вдруг ты и есть злостный преступник, – усмехнулся полицейский, снимая с головы фуражку и вытирая выступивший пот, – Жарко у вас здесь.
–Теплые полы, – пожал плечами Иваныч и гостеприимно предложил полицейскому стул.
Полицейский достал телефон, набрал чей-то номер и коротко передал суть нашего разговора. Похоже, начальству докладывает, не иначе, судя по недовольному лицу. Минут через пять старлей коротко попрощался и ушел.
– Похоже, пошел к конкурентам, – сказал Иваныч, глядя в след посетителю.
Интересно, что случилось, что они так забегали? Елец – город маленький и преступления, связанные с оборотом оружия, здесь редкость. Хотя, всякое случалось, и иногда полиция все же приходила к нам с подобными запросами.
Спустя пятнадцать минут просматривания своего журнала, указал всех покупавших подобные травматические патроны. Внес все данные в таблицу, где указал количество патронов и данные всех покупателей. Несколько секунд поколебавшись, добавил себя в конец списка. Откинулся на стуле и потянулся за кружкой чая, так как во рту пересохло. Как бы полиция не обнаружила того старичка, иначе с чего бы им еще приходить с подобным запросом? Нужно будет почитать, что будет указано в их письме. Обычно там есть указание на дату и период преступления. А иногда фигурируют и прочая необходимая мне сейчас информация.
– Ты чего такой бледный? – спросил Иваныч.
– Да вот, похоже, нужно перекусить. Закончил со сбором данных, вот сижу теперь, гадаю, вдруг меня тоже привлекут в качестве подозреваемого.
– Да не ссы, ничего подобного не произойдет, у нас же повсюду камеры и если потребуется, поднимем данные за тот период, и тебя даже подозревать вряд ли будут. У тебя же кристальная репутация. Учился в педагогическом, преподавал, бросил и пришел к нам продавцом.
– Ну, так и есть, проблем же с законом у меня не было, а из пистолета наверно какое-то время вообще лучше не стрелять, а то еще чего доброго какому-нибудь умнику придет в голову провести баллистическую экспертизу. Хотя, с травматическим пистолетом это крайне сложно, но кто знает возможности полиции.
Раздался грохот металлической входной двери.
– Пойду встречать клиента, – сказал я, поднимаясь и выходя из подсобки в зал.
Благо камеры были в свободном доступе, и всегда можно было увидеть, как кто-то подъезжал, или отъезжал от нашего магазина.
Клиент оказался из разряда постоянных, взял упаковку тарелочек и полторы сотни патронов Феттер с дробью 7,5. Переписав данные, протянул клиенту журнал для росписи и позвонил на пульт охраны, снимая оружейку с пульта. Достал ключи из рабочего сейфа и спустя несколько секунд уже прикладывал таблетку к магнитному замку, а затем начал открывать первую металлическую дверь с несколькими замками и вторую дверь решетку. Открыл оружейный шкаф, где хранились интересующие покупателя патроны, и, сделав отметку в описи, вынес ровно шесть пачек к кассе. Иваныч в это время бдительно наблюдал за новыми посетителями, которые зашли в рыболовный отдел и рассматривали витрину с эхолотами. Я пикнул карту продавца и выставил перед клиентом все шесть пачек, поочередно их открывая. Убедившись, что все патроны на месте, собрал коробки в пакет и указал на терминал.
– Чет ты долго возился, – хмыкнул Олег.
– Все четко по инструкции, – пожал я плечами.
– Не знал, что ты такой правильный, – засмеялся он, – Ладно, бывай.
Пожимаю руку, и покупатель уходит. Вроде бы понедельник, а народа в магазине целая толпа.
Подошел Иваныч и шепнул:
– Присматривай вон за тем мужиком, чет он какой-то мутный.
Посмотрел на грязного, небритого человека с лицом, заросшим щетиной.
Резиновые сапоги, спортивные треники и засаленная фуфайка. Антуражный человек, похоже, из какой-то отдаленной деревни, учитывая, что у нас один из самых больших магазинов для охоты и рыбалки во всем городе , неудивительно, что он так рассматривает товары и цены.
Неожиданно человек дернулся, как будто кто-то потянул за невидимую нить.
Показалось, или его фигура начала источать белесую дымку? Проморгался и, тряхнув головой, увидел, что зрение вернулось в норму. Странно, не замечал за собой раньше подобных галлюцинаций.
Подошел к посетителю, который направился в зал с одеждой, но по пути остановился у витрины с ножами. Мля, хуже нет, если попросит ее открыть, то придется нюхать его вонь.
– Мужик, мы нетрезвым не продаем ни ножи, ни оружие, у нас серьезный магазин, может, придешь, когда проспишься? – предложил мужику Иваныч.
– У меня есть деньги, и вы не можете отказывать клиенту в обслуживании, – произнес тот абсолютно трезвым голосом, демонстрируя пятитысячную купюру.
Я посмотрел на Иваныча и, дождавшись утвердительного кивка, направился за ключами от витрины. С подобными кадрами нужно быть осторожнее, попросит посмотреть нож, а сам бросится на тебя. Взял ключи и вернулся к застекленной витрине.
– Какой именно нож вас интересует? – стараясь быть предельно вежливым, спросил я у мужика.
Тот недолго думая ткнул в направлении Пчака.
– Вот этот будет в самый раз, – кашляя и прикрывая рот грязным платком, произносит он.
– Хорошо, сейчас достану, также ко всем витринным образцам есть ножны…, – начал было я, намереваясь перейти к характеристикам стали и материалу рукояти, когда меня прервал голос покупателя.
– Давай быстрее, у меня нет времени.
Показалось, или голос стал еще более грубым? Наткнулся на недовольный взгляд напарника, которым он сверлил спину хамоватого покупателя. Не обращая внимания на тошнотворный запах от клиента, подошел вплотную к витрине. Посмотрел на маркировку замка и открыл стеклянную дверцу. Аккуратно достал нож с полупрозрачной подставки и ручкой вперед протянул покупателю. Мужик, покрутив нож и ловко перебросив его из руки в руку, принялся быстро раскручивать нож на ладони, как карусель. Я невольно залюбовался его движениями.
– Сколько, говоришь, он стоит? – спросил меня человек, неожиданно тихим голосом.
Я повернулся к витрине, чтобы уточнить цену и краем глаза заметил смазанное движение клиента. В следующее мгновение нож, разминувшись с моим горлом, вспорол униформу магазина, и я закричал от боли.
– Ты чего творишь?! – заорал Иваныч, нажимающий тревожную кнопку.
Раздались крики покупателей, а мужик, не обращая внимания на меня, истекающего кровью, направился к Иванычу. Тот, будучи не робкого десятка, локтем разбил витрину и достал с нее баллончик с перцем. Струя газа брызнула нападавшему в лицо, и он на пару мгновений потерял ориентацию. Секунда, другая, и нападавший двинулся к напарнику, оттесняя его к подсобке. Зажимая длинный порез на груди, и пачкая плитку кровью, с трудом поднялся, схватил с разбитой витрины телескопическую дубинку и ударил мужика по затылку.
Хруст и брызги крови я услышал даже сквозь вопли разбегающихся покупателей. Мужик пошатнулся, но устоял и, поигрывая ножом, принялся наступать на Иваныча, совершенно не отвлекаясь на мои удары дубинкой.
Чувствую, как слабею, и в глазах темнеет. Порез вроде бы не глубокий, но крови с меня набежало изрядно. Синяя футболка превратилась в черную, потемнев от крови. Очередной выпад нападающего, и напарник чудом уворачивается. Слышу грохот открывающейся двери и топот ботинок по плитке, и почти без сил опускаюсь на пол. Краем глаза замечаю ошалевшее лицо росгвардейца.
– Стоять!!! – орет он, вскидывая короткий автомат и направляя его в сторону мужика.
Тот с интересом разворачивается к парню и бросается к нему. Рычит и скалит зубы, как дикий зверь. Стремительно отползаю от безумца, стараясь оказаться от него как можно дальше. Бросаю взгляд в сторону прибывших охранников и замечаю, как тот, на которого бросился сумасшедший стрик, падает с вытаращенными глазами, зажимая глубокий порез на горле. Мужик тянет руки к автомату, но прозвучавшая автоматная очередь отбрасывает его в сторону. Водитель машины, вошедший вторым и страховавший напарника на входе, в несколько очередей опустошил магазин автомата и срывающимся голосом прокричал в рацию:
– Пушкина 69. Срочно скорую, у нас много раненых.
Росгвардеец склонился над дергающимся в конвульсиях напарником и пытался зажать его рану руками, но спустя несколько секунд все закончилось.
– Леха, Леха, держись, скорая уже едет.
Рация на груди росгвардейца шипела и что-то бормотала.
В глазах было темно, а порез на груди продолжал обильно смачивать мою одежду кровью. Иваныч подбежал ко мне с аптечкой, когда раздался очередной грохот входной двери.
– Руки! Всем поднять руки!
Капитан и старлей полицейские направляли в нашу сторону оружие.
– Отойди от него, – скомандовал полицейский.
Иваныч, скрипя зубами, произнес:
– Если отойду, он истечет кровью.
– Эти двое тут работают, кивает старлей в сторону меня с Иванычем.
– Где нападавший? – уточнил капитан и, заметив кивок Иваныча в сторону разломанной витрины, заглянул за прилавок.
– Млять, – только и протянул он, – Чувствую, вечерние новости нам обеспечены, – произнес задумчивый капитан.
Минут через десять различил на улице вой сирены скорой, и спустя пару минут спешные шаги. Фельдшер склонилась над росгвардейцем, через несколько секунд констатировала: «Мертв».
– Так, парень, прижимай руку к груди, тебя придется зашивать. Капитан, помоги нашему водителю с носилками, парня мы забираем.
Взгляд в сторону разрезанной руки Иваныча, и кивок в его сторону.
– Его тоже забираем.
– Нее, я магазин не брошу, – запротестовал было Иваныч, но спустя мгновение махнул рукой.
Обычно этот жест означал: делайте все, что хотите.
Врач, оценив мое состояние, констатировала:
– Сильная потеря крови, но жить будешь.
Цинизм женщины фельдшера меня возмутил, отчего я дернулся и зашипел.
– Не шипи, лежи смирно, сейчас сделаю укольчик, и все будет хорошо, – сказала она, – У тебя нет аллергии?
Отрицательно качаю головой. Чувствую, как мне делают укол. Мгновение, и глаза начинает закрывать темнота.
– Не спать.
Сильная оплеуха от фельдшера приводит меня в чувство. Наконец появился капитан с носилками и какой-то хмурый мужик, похоже, водитель скорой.
– Укладывайте, только осторожно, иначе жгут слетит, – сообщила женщина.
– Какой еще жгут?
Пытаюсь осмотреть себя, но крепкие руки женщины прижимают меня к носилкам.
– Насмотришься еще, герой, – сообщает она.
Едва носилки начинают двигаться, вижу тело напавшего на меня человека. Темная дымка с кучей крутящихся протуберанцев. Один из них удлиняется и протягивается ко мне, но через секунду отступает и жадно набрасывается на мертвое тело охранника.
Наконец меня вывозят на улицу. Ранний снег и лед у магазина. Каталка подпрыгивает, и каждая неровность огнем отзывается в груди. Сука, гребаный алкаш, за что, спрашивается, он напал на меня? Слышу скрежет дверей и оказываюсь в машине скорой. Рядом, придерживая окровавленную руку, садится Иваныч и качает головой.
– Везучий, родился в рубашке, – говорит напарник.
Слышу звук двигателя и машина, набирая скорость, несется к ближайшей Лучковской больнице. Неожиданно чувствую непонятный прилив сил и говорю фельдшеру, едва сдерживая смех.
– А можно сирену включить?
Слышу ее громкий голос.
– Витя, включи сирену, а то он после укола чет повеселел.
– Ща включу, – слышу бормотание водителя.
Визг и рев сирены меня немного успокоил и привел в чувство. Пытаюсь дышать ровнее, на губах соленый привкус собственной крови. Минут через пять петляний по узким односторонним улочкам, и мы оказались у больницы. Дверь открылась и меня полураздетого бесцеремонно выволокли на холод вместе с носилками. Неожиданно много врачей. Слышу причитания медсестер.
