Наследие богов. Книга первая. Охота на колдуна

© Сергей Матросов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая
Карта мира

Пролог

Почти у самого берега, на гребне возвышающегося над белыми водами Ирия Тишайшего каменистого утёса, под кронами высоченных сосен, стоял особняком от основного поселения, почерневший от времени пятистенок. Некогда крепкие стены этого сруба давно потрескались и просели в жёлтый песок, а поросли зелёного мха натянуло в аккурат до уровня слюдяных оконцев. Казалось, на сотни вёрст от этого странного дома установилась мёртвая тишина. Не щебетали птицы, и не ворошил весенний ветерок зелёные иголки сосен, а мощные воды белой реки неожиданно замедлили свой бег к холодному морю, как бы стараясь не мешать таинству, происходящему в странном доме, будто выброшенному чьей-то властной рукой, подальше от людей на продуваемый всеми ветрами утёс. Солнечный свет, слабо пробивающийся через помутневшую слюду в дом, создавал ощущение подходящего к концу дня и заставлял торопиться домочадцев готовить сухую смолянистую щепу, чтобы продлить свет ещё на какое-то время. Однако в самом доме никто никуда не торопился. На широких, выструганных из досок полатях лежал, одетый в белые одежды старик. Дыхание его было слабым, но ровным, а усталые глаза, некогда широко смотрящие на окружающий мир, прикрыты тяжёлыми веками. Прикрытыми ровно на столько, на сколько можно было видеть юношу, примостившегося рядышком на расшатанной скамье. Голос старика был слаб и часто прерывался, чтобы набраться сил. Старик умирал. Его жизненный путь подошёл к концу, и оставалось совсем немного времени, чтобы сказать самое главное, самое сакравенное, а потом с чистой душой отправиться в другой мир, где его уже ждали. Юноша внимательно слушал и старался не докучать старику, и не перебивать его и без того прерывистую речь. Однако старик порой говорил о таких вещах, что не переспрашивать и не задавать лишний раз вопрос, было невозможно. Старик рассказывал юноше о долгой зиме и великих людях, которых сейчас стали называть богами. О тех чудесах, которые творили на земле эти боги. Старик, словно заговариваясь, называл их почему-то родителями и говорил об их силе, способной двигать горы и поворачивать вспять реки. Юноша с открытым ртом и затаив дыхание внимал каждое слово, словно сухой песок впитывает в себя влагу. У него не было никаких оснований не верить старику. Старик был его наставником и учителем. С малых лет, лишившись родителей, юноша жил и воспитывался у него и про себя называл его отцом. Старик обучал его грамоте и письму. Счёту и рисованию. За долгими беседами, он рассказывал о ветрах и пустынях. О величайших океанах и морях на круглой, как шар планете. Рассказывал о животных и птицах, населяющих её. Их способностях и повадках. Самое интересное старик рассказывал о людях. Учил, как правильно жить, не нанося вреда своему соседу, как строить крепкий дом и как плавить руду в специальных печах. Как приманить зверя и как лечить разные болезни при помощи душистых трав. Как растить хлеб и обрабатывать землю. Так происходило много лет, а маленький мальчик, как губка впитывал учения старика, пока не вырос в крепкого юношу с острыми глазами, и пытливым умом. Однако то, о чём ведал старик у смертного ложа, казалось ему невероятным. Сделав очередную паузу, чтобы набраться сил, старик продолжил:

– С наступлением долгой зимы, закончилась эпоха великих людей, способных творить чудеса. Они ушли. Сели на своих железных птиц и улетели к далёким звёздам. Наверное, навсегда. – Старик замолчал, переводя дыхание. – Но кое-что они нам оставили как наследство. Ещё до холодов в одно поселение пришёл один странник. Он-то и рассказал волхвам об этом наследии.

Юноша нехотя перебил старика:

– О каком наследии ты говоришь? Что они спрятали и где это искать?

– Не торопись. Всему своё время. – Старик глубоко вздохнул и продолжил. – Этот странник рассказывал, будто ему велели сами родители донести учёным мужам о скрытом от посторонних глаз сокровище. И ещё он говорил о том, что это поможет всем людям жить в мире и согласии. Так слова этого странника из уст в уста, передававшиеся многие поколения, дошли и до него. Дошли они своим чередом и до меня. Теперь я последний хранитель этой тайны. Главное, что бы эта тайна не попала в руки худых людей – тогда будет беда.

Юноша открыл было рот, чтоб задать свой очередной вопрос, но старик остановил его, приподняв вверх свою высохшую руку.

– Когда закончилась долгая зима и люди вышли на белый свет из своих глубоких пещер, мир изменился до неузнаваемости. Старики, помнившие прежние времена, давно откочевали в миры нави, а тем, кто пришёл им на смену, пришлось начинать всё сызнова. Знания, великие знания, которые нам оставили наши учителя, были большей частью утрачены.

Пока старик переводил дыхание, юноша тут же спросил:

– Как же так, Велирад? Не уж-то не смогли уберечь такое сокровище?

– Не всё так просто. Прошло слишком много времени. Слишком много. Люди за всю свою жизнь не видевшие солнца, начали воспринимать эти знания, как некую игру и забаву. Нарушилась связь эпох, а память оставила только расплывчатые образы тех, кто создавал весь наш мир.

– Но ты ведь помнишь, как всё было? Ты ведь и меня научил многому. Почему же всё забылось?

– Род, мальчик мой. Это крохи, которые я тебе оставил со стола великих. Большего не знаю даже я.

– А может кто-то ещё помимо тебя остался? Не может же быть такого, что бы все, владеющие знаниями умерли в одночасье и всё, вдруг, забылось?

Старик молчал, с тоской в глазах разглядывая почерневшие от времени брёвна своего последнего пристанища. Род не мешал ему и терпеливо ждал ответа. Он понимал, как трудно в последний час, стоя у врат потустороннего мира, говорить о жизни, которая по сути уже завершилась. Старик вздохнул, неожиданно улыбнулся и положил свою сухую прохладную ладонь на руку Рода.

– Так иногда случается. Я получу утерянные знания, но уже в другом месте другого мира. Они учили нас не бояться смерти, поскольку сама смерть это не конец, а начало нового пути.

Род накрыл ладонь старца своей, пытаясь согреть её и выражая этим жестом свою признательность человеку, научившему его жизни и раскрывшего ему глаза на новый, яркий и насыщенный чудесами мир.

– Скажи Велирад, а те, кого ты называешь родителями, они были колдунами? Как они творили своё колдовство, и что им помогало это делать?

Старик слегка скривил свои губы в усмешке и медленно произнёс:

– Главное ни как, а зачем.

– Скажи зачем?

– Если ты будешь меня перебивать, то не успеешь услышать главного. – Велирад хотел придать твёрдости своему голосу, что бы остудить юношу, но у него не получилось. Он закашлялся и лишь спустя какое-то время продолжил: – Ты ответишь сам на свой вопрос, когда найдёшь то, что спрятали от любопытного взгляда наши учителя.

Род, боясь лишний раз разгневать старика своими вопросами, лишь вопросительно на него смотрел. Тот, отдышавшись и промокнув влажные глаза рукавом рубахи, опять начал говорить тихим голосом:

– Тот, кто пришёл к волхвам и поведал всю эту историю о сокровищах, говорил, будто пришёл со стороны Рипейских гор. А саму пещеру, где всё это сокрыто нужно искать на Камне с западной стороны. Ты должен будешь найти гору, на вершине которой никогда не тает снег. У подножия этой горы находится вход в заветную пещеру. Вход в эту пещеру завален камнем, но к нему ведёт еле приметная тропа. Именно там проходил единственный путь, соединяющий наш материк с их землёй. Пути этого уже не осталось, как и самой земли наших предков. Всё поглотила вода. Места там дикие и безлюдные. Так что на то, что бы отыскать вход в заветную пещеру может уйти вся жизнь. Многие из посвящённых ушли на поиски этой пещеры и не один не вернулся назад. Последним ушёл Атеон. От него уже несколько лет нет вестей. Наверное, и он сгинул без следа, так ничего и не найдя. Теперь твоя очередь.

Старик говорил уже полушёпотом. Сил оставалось всё меньше. Род, сжимавший его ладонь, чувствовал, как та превращается в лёд. Старик молчал, видимо собирая последние силы. Наконец он еле слышно зашептал:

– Я научил тебя всему, что знал сам… Не выставляй на показ свои знания… Это может погубить тебя и ты не успеешь… Найди эту пещеру Род… Найди её… Это спасёт всех…

Глава 1

Большой оранжевый шар Солнца медленно поднимался вверх, стирая тёмные краски ночи. Когда первые его лучи коснулись верхушек деревьев и мягко легли на зелёные луга, в Нарке прокричали первые петухи и радостно забрехали собаки. Сладко потягиваясь, прогоняя остатки сна, из домов начали выходить люди. С улыбкой на лице они поднимали глаза к светилу, как бы приветствуя его новое рождение, и благодарили за новый, подаренный им день. Проделав этот не сложный, но обязательный ритуал, они расходились по своим делам, которые каждое утро нужно было исполнять как обращение к Богам. Кто-то шёл кормить живность, размещавшуюся в больших клетях, тут же рядом с домом. Кто-то, закинув на плечо полукруглую косу, шёл косить на луга росистую сочную траву. Воины Нарки собирались на большой вытоптанной лошадьми площади для развода в секреты. Тут же приводилось в порядок боевое оружие, штопались умельцами не хитрые кольчуги, нарезались новые острые стрелы. На восточной окраине площади полукругом стояли главные святыни Нарки. Вырезанные из цельных больших стволов дуба, лики Богов: Перуна, Семаргла, Велеса, Стрибога. В центре этого полукруга Богов, чуть выдаваясь вперёд, возвышался самый большой обтёсанный ствол с ликом Дажьбога-Бога Солнца. Здесь же, чуть поодаль от капища, находилась лачуга жреца Волхема. Без особой надобности на эту сторону площади ни кто не заходил. Народ побаивался своего потворника. Людская молва говорила, что старый Волхем не только знает таинства всех обрядов, но и откровенно занимается тёмной ворожбой. Кто-то сказывал, что перед Великими Сборами, накануне, празднеств его часто видели в обличье волка. Сразу после полуночи, этот волк выбегал из лачуги жреца и убегал в лес, а возвращался только перед самым рассветом, а морда его вся была покрыта кровью.

Воевода Варавва, крепкий, коренастый воин, обходя длинные столы, сбитые из не струганных досок, на которых сейчас приводилось в порядок боевое оружие его дружины, с горечью в душе смотрел на своё сильно поредевшее войско. Ещё несколько набегов степняков, и от его сотни воинов, оставшихся в живых после нескольких стычек с противником, не останется ни кого. Защищать поселение будет не кому. Мужское население Нарки таяло на глазах. Варавва был опытным воином и смог из обычных хлебопашцев и мастеровых людей за короткий срок создать вполне боеспособную дружину. Однако этого было крайне мало. Люди не имея достаточного навыка в ратных делах, становились лёгкой добычей опытного и умелого врага. Погружённый в свои мысли, Варавва не заметил, как к нему подбежал Улема, его сын и помощник.

– Отец! Дым дали с Лысой горы. Идут опять!

Варавва поднял голову и посмотрел в сторону секрета, давшего знак о приближении степняков. В безветренную погоду дым поднимался ровным столбом вверх, и видно его было достаточно далеко. Сжав зубы, и плотно надвинув боевой шлем двумя руками на голову, он не громко приказал:

– Бей сполох! Дружину к стенам!

Есть ещё немного времени, что бы приготовиться и встретить врага. Где-то на окраине Нарки ударил тревожный барабан. Услышав его грозный бой женщины, дети и старики поспешили в свои дома, на ходу закрывая окна ставнями и подпирая изнутри двери длинным поленом. На ходу надевая на себя кольчуги и шлемы, торопились к стенам воины. Варавва, поднявшись на смотровую возвышенность, давал указания своей дружине:

– Лучники, к бойницам! Приготовить стрелы! Стрелять по моей команде! Улема! Один отряд ставь по правую руку, второй по левую. Как войдут, будем бить с двух сторон! Спрячь всех за стенами, что бы до поры не высовывались!

Лучники заняли свои места у бойниц, укладывая стрелу на ложе лука. В воздухе повисла тишина. Не было слышно ни щебет птахи, ни шорох листьев на деревьях. Все приготовились отражать набег степняков. Тревожные взоры были обращены в сторону единственной дороги, откуда шли завоеватели.

Нарка, как поселение возникло относительно недавно. Первыми сюда пришли семьи булгар, выбитых со своих мест татарами. Позже к ним присоединились сагаты, выходцы с севера, которые так же покинули родные места, обескровленные набегами норман. На протяжении нескольких десятков лет люди прибивались к Нарке, ища убежища и крова. Вскоре поселение разрослось и превратилось в целый город. Народ приходил работящий, мастеровитый. Люди просто соскучились по мирному труду. В поселении росли дома из камня и возводились простые деревянные срубы. Обзаводились домашним скотом, птицей. Благодатная земля родила хлеб, овощи, виноград. Люди жили в мире и согласии. Всем укладом руководил старейшина Род. Он появился откуда-то с севера. Пришёл один, с котомкой на плече и длинным посохом в руке. Род был высок и статен. Возраст его был скорее старческий, чем зрелый. Об этом говорила его длинная седая борода и такие же длинные белые волосы на голове. Рода приняли в общину, как и многих других, ищущих убежища. Его советов как сеять хлеб и разводить живность, как договариваться между собой в спорах и многих других вопросах, слушали внимательно потому, что советы были дельными и толковыми. Так и повелось, чуть что, все шли к Роду за советом и помощью. Тот с уважением к каждому, решал его бытовые проблемы. Так и повелось считать Рода старейшиной и слушаться его беспрекословно. Тогда люди, может быть, впервые вздохнули свободно. Свободно от войн и междоусобиц. Рожали детей, сеяли хлеб, собирали виноград. О войне старались не думать, потому город стоял без крепостных стен и башен. С юга Нарку защищало большое море. С запада высокие горы, а с севера непроходимые леса. Лишь с востока, где раскинулись поля и виноградники города, проходила единственная дорога, связывающая жителей города с другим миром. Вот по этой дороге в Нарку и пришёл Карачур-хан, правитель всего степного народа. Он пришёл со всем своим кочевьем. За Лысой горой они разбили свой стан. От их ярких шатров и юрт, разбросанных по всей долине, рябило в глазах. Все мужчины многотысячного войска Карачура, были воины. Они с детства учились стрелять из лука, крепко держались в седле и умели обращаться со своими короткими и страшными клинками. Казалось, не было на свете силы, которая бы разгромила это кровожадное войско. Теперь на пути этой саранчи стала Нарка. Передовые отряды степняков впервые напали на мирных жителей, когда те работали в поле. Не жалели ни кого. Убивали и женщин и детей. От посланной дружины города, назад вернулись единицы. Остальные остались лежать на поле брани. По указу Вараввы срочно возвели укрепление из вкопанных в землю брёвен. Прорубили бойницы для лучников. Хоть какое, но всё же укрытие. Сейчас за этими стенами из брёвен стояло около сотни человек, готовых дать отпор многочисленному врагу.

Ждать пришлось не долго. Вскоре, над терновой рощей поднялось облако пыли, послышалось ржанье коней. Варавва крепче сжал в руке тяжёлый меч. Из-за поворота показался большой отряд степняков. Было странно, что они ехали на лошадях шагом, а не неслись во весь опор со свистом и гиканьем. Впереди всей процессии на чёрном как смоль коне ехал сам Карачур. Он был облачён не в воинские доспехи, а в обычный яркий халат. На его голове вместо шлема красовалась меховая песцовая шапка. Рядом с ним на лошадях ехали его приближённые в полном боевом вооружении, но оружия у них в руках не было. Справа от Карачура ехал воин, в руках у которого находилось поднятое наконечником вверх копьё, с привязанной к нему белой тряпкой в виде стяга. За этой процессией двигался большой отряд конных и пеших воинов. Чему-то улыбающийся Карачур, приближался со своей свитой к воротам Нарки.

– Не стрелять!

Варавва вложил свой меч в ножны и вышел на встречу непрошенным гостям. Процессия степняков, подъехав к воротам, остановилась.

– Зачем пожаловали? Что вы здесь забыли?

Варавва с трудом сдерживал ярость и был готов броситься на Карачура при малейшем желании любого из его свиты выхватить свой меч. Однако степняки вели себя спокойно, и вытаскивать оружие не спешили.

– Зачем кричишь, а? Мы подобру пришли.

Карачур протянул вперёд свои руки и, улыбаясь, показал их Варавве.

– Видишь, у меня в руках ничего нет. Говорить будем. Зови старейшину.

Варавва сделал шаг назад и обернулся. К воротам не торопливой походкой, опираясь на свой посох, шёл Род. Его смуглое лицо было спокойно. За ним, чуть поодаль шли все жители Нарки от мала до велика. Он вёл народ. Шли женщины, мастеровые мужики, подростки, старики. Их было много. В руках у людей было простое, но страшное оружие: вилы, косы, дубины, цепи. Все жители города приняли решение сражаться за свою землю, за свои дома не щадя своей жизни. Их глаза горели праведным огнём, и в них было столько решимости, что увидев это, Карачур прекратил улыбаться. Он увидел перед собой не простой люд, а страшных воинов, не боящихся самой смерти.

– Большое войско ты собрал. Не жалко тебе их? Мои воины перережут всех и не пожалеют никого. Слышишь? Никого!

– Что тебе нужно Карачур? Зачем тебе жизни простых людей? Они не сделали тебе ни чего плохого.

Род стоял, выпрямившись во весь свой рост. В его взгляде не было ни капли страха и подобострастия. Карачур оценил это и более миролюбивым тоном продолжил:

– Ты прав. Мне не нужны их жизни, как, впрочем, и твоя. Я пришёл совсем за другим.

– Вряд ли ты найдёшь у нас то, что ищешь.

– Не спеши говорить о том, чего не знаешь.

– Я слушаю тебя.

Карачур поднял голову и обвёл взглядом весь собравшийся народ и заговорил громко, что бы все слышали:

– Я давно ищу одну вещь. Ради этой вещи я истреблял целые народы. Только ради неё я прошёл через три моря. Я устал. Люди мои тоже устали. Я хочу покоя и мира. Отдайте мне эту вещь, и я клянусь, что уйду отсюда навсегда.

– О какой вещи ты говоришь?

– Я говорю о карте мира.

Среди собравшихся людей пошёл гул. Народ зашевелился. Их голоса стали громче. Из толпы послышались выкрики:

– Что за карта за такая?

– Ты толком объясни, может, кто и слыхал.

Карачур поднял вверх руку, успокаивая народ.

– То, что эта карта существует, знают все. Но не все знают, где она находится. Больше года назад привели ко мне одного старика. Он был еле жив. Я выходил его. Я спас ему жизнь. За это он рассказал, что карта мира должна находиться здесь. Кто-то её прячет от посторонних глаз. Этот старик был очень похож на тебя.

Карачур указал пальцем на старейшину.

– Ты случайно не знаешь, кто был тот старик?

Род спокойно смотрел в глаза хану, не отвечая на его вопрос.

– Когда я первый раз тебя увидел, то сразу понял, что ты должен знать, где находится эта карта.

– Здесь нет ни какой карты, и никто об этом ничего не знает. Ты зря тратишь своё время.

Карачур засмеялся.

– Что-то в этом роде я и предполагал услышать. Хорошо. Я не тороплю тебя старик. Подумай. Крепко подумай. Подумай о том, что будет с твоим народом. Я знаю, просто так ты не отдашь мне карту. Её цена – ваши жизни. Отдай мне её. Такие вещи должны принадлежать сильному, а не слабому. Я буду ждать три дня. Если через три дня ты не принесёшь мне карту мира, я уничтожу весь твой народ и сотру с лица земли ваш город!

Он дал команду поворачивать назад и, подняв коня на дыбы, выкрикнул:

– Три дня!

Затем пришпорив коня, понёсся в сопровождении своих военачальников в свой лагерь. Его воины неторопливо уходили прочь от города. Над терновой рощей ещё долго клубилась пыль, поднятая вверх копытами лошадей.

– Ушли.

Улема посмотрел на стоящего в задумчивости отца. Тот ничего не ответил ему. Медленно повернувшись, он долгим взглядом посмотрел на Рода.

– Пойдём, поговорим.

Старик кивнул головой, повернулся и медленно, опираясь на свой посох, направился к городской площади.

Глава 2

Улема проводил взглядом отца, идущего чуть позади старейшины Рода, и обратился к воинам:

– Воевать сегодня не пришлось, но расслабляться не стоит. Они придут опять, и придут очень скоро. Оружие держать при себе наготове, секреты менять во время. Аллор и ты Койша, останьтесь у ворот. Смотрите за дымами из секретов и за дорогой. Чуть что, сразу бейте сполох. Остальным отдыхать и готовиться к битве. Такова наша участь. Воин должен быть готов к бою даже тогда, когда он спит, а спать воину не полагается. Вот так вот.

Выслушав наставления своего сотника, дружина направилась в город за всем городским народом, пришедшим защищать Нарку. Люди расходились по своим домам, на ходу обсуждая последние события.

– Что за карта за такая? О чём это Карачурка говорил?

– Не уж-то кто-то и в самом деле знает, где она находится?

Небольшая кучка стариков пыталась разобраться в происходящем.

– Скажи Хорт, ты хоть что нибудь слышал о такой карте? Ты дольше всех топчешь землю.

Сгорбленный старик, опираясь на древко косы, почему-то посмотрел вверх, потом на соседа.

– Я так понимаю, раз речь об этой карте зашла, значит, она есть. Нужно у Рода спросить, тот всё знает.

Сосед крякнул, как бы соглашаясь с Хортом.

– Дело говоришь. Нужно к Роду идти.

– Тебе бы всё ходить, лишь бы ничего не делать.

Сзади, говорящего ткнули в спину палкой.

– Иди домой, в дорогу собираться нужно, аль не слышал, что через три дня нас Карачур в живых не оставит из-за этой карты. Будь она не ладная.

– Дура баба! В дорогу всегда успеем, нам не привыкать. Тут понять нужно, кто из наших эту карту прячет. Карту найти надо и отдать. Нам она ни к чему. Наша карта вот здесь под ногами и идти я никуда не собираюсь. Вот так вот.

– Это без тебя решат, кому чего отдавать. А ну, марш домой!

Крепкая тётка замахнулась на старика палкой и под дружный хохот толпы погнала своего мужа к дому.

Народ расходился по домам. Напряжение дня ещё не прошло, потому детвору загоняли в дома. Так надёжней, когда пострел всегда под рукой. Улицы города пустели.

– Сейчас в семьях будут обсуждать, где карту эту искать.

Поставленный в дозор Аллор, смотрел с не высокой вышки на расходящуюся по домам толпу.

– Так уж повелось. Сначала в семье надобно решать. Потом в народ выносить.

Аллор посмотрел на Койшу. Он немного завидовал своему другу. Умён не погодам. Ловок, смел и от девок прохода нет. Вздохнув, прогоняя зависть, спросил:

– Как думаешь, нападут степняки через три дня?

Койша пожал плечами.

– Всё будет зависеть от того отдадут Карачуру карту или нет.

– Да что за карта-то такая? Никто ни сном, ни духом о ней не слыхивал.

– Это точно.

Аллор ткнул локтем в бок, наблюдавшего за дорогой Койшу.

– Смотри, к тебе гости пожаловали.

Он засмеялся и, облокотившись на бревно смотровой площадки, обратился к подходившей к воротам девушке:

– Неужели ты ко мне Елена распрекрасная? Выходи за меня девица красная, я тебе верным супругом стану. На руках носить и подарки дарить каждый день буду. Зачем тебе этот увалень? Ты от него не дождёшься слова доброго, да и предложения дельного.

Девушка подняла голову и помахала рукой.

– К тебе другая придёт Аллор, а если этот увалень, как ты говоришь, не предложит замуж, так что ж, буду в девках ходить, видно судьба у меня такая.

Койша отвесил подзатыльник другу и начал спускаться по лестнице к девушке.

– Здравствуй моё солнышко. Не думал, что придёшь, но ждал.

Койша обнял девушку.

– Да погоди ты. Люди увидят.

Она нехотя освободилась от могучего объятия своего любимого.

– Я поесть тебе принесла. До вечера ещё далеко, пока ещё домой попадёшь. Матушка твоя попросила отнести тебе эту корзинку. У неё опять ноги разболелись.

– Что ноги опять болят это плохо, а что пришла, это хорошо.

Он опять попытался её обнять.

– Да ну тебя, отпусти. Нехорошо днём при людях. А вдруг чего подумают плохое.

Койша рассмеялся.

– Да что ж тут плохого? Я к тебе серьёзно.

– А кто об этом знает?

– Ну, вот, опять ты одно и то же. Выходи за меня. Я сватов к тебе зашлю.

– Я тебе зашлю! О чём ты говоришь? В городе люди не знают куда бежать и что делать, а ты сватов.

– Послушай, Алёнка, всё утрясётся. Род что нибудь придумает с Вараввой. Беда стороной пройдёт.

Елена взяла ладони Койши в свои и тревожно посмотрела в его глаза.

– А если нет? Если не придумают? Если не найдут они эту карту?

Койша нежно привлёк голову Елены к своей груди.

– Не думай так. Всё будет хорошо.

Сверху раздался голос Аллора:

– Эй, воин! Ты не забыл службу нести? Отпускай его Елена прекрасная. Будет у вас ещё время помиловаться.

Елена встрепенулась и живо засобиралась в обратную дорогу.

– Вечером приходи. Я ждать буду.

Освободив свои ладони из его ручищ, она быстро пошла в сторону города. Проводив девушку взглядом, Койша взял корзинку с едой и поднялся на вышку.

– Хоть одна живая душа о нас вспомнила.

Аллор потирал руки, глядя на корзинку.

– Тебе бы всё пожрать.

Койша поставил корзинку на доски и снял сверху чистую тряпицу.

– Ешь.

Аллор отломил от большого куска краюху хлеба и отхлебнул из небольшого кувшина молока.

– А ты?

Койша помотал головой.

– Ешь, ешь. Я пока не хочу.

Он всматривался в сторону Лысой горы и о чём-то напряжённо думал.