Read the book: «Мэй-дэй, мэй-дэй»

– Ну, и как тебе этот Паша? – спросила Катя с интересом и даже какой-то надеждой.

Таня только пожала плечами:

– Ну… он хороший. По-моему.

Ира усмехнулась и, не отрываясь от ноутбука, сказала:

– Сочувствую, Танюш.

Катя посмотрела на нее с укором, а Тане вообще захотелось ответить: «А ты не охуела ли, Ир?»… Но конфликтовать с ней Таня боялась.

А Ира продолжала, уже смотря на девушку:

– Ты только не переживай. Серьезно. Нормальных мужиков мало, палец сотрешь, пока нужного свайпнешь. Найдешь еще себе классного. А это… – Она развела руками. – Ну, бывает. Зато букет тебе красивый подарил. И ты вон юбку наконец в офис надела. Прям сасная вся в ней такая…

– Спасибо, – тихо сказала Таня, рефлекторно проведя ладонью по бедру вниз почти до самого подола юбки. В ней она действительно выглядела отлично, дома перед выходом даже не удержалась, несколько раз сфотографировала себя в зеркале – настолько понравилось.

На «спасибо» Ира не отреагировала, она в принципе не ждала ответа, сказала – и снова уткнулась в экран. А Катя посмотрела на Таню с сочувствием, и, погладив по спине, улыбнулась «ободряюще», словно говоря своей улыбкой: «Она хоть и сука, но все верно сказала». И по итогу разговора выбесила именно Катя.

Таня подняла телефон, посмотрела на время. До встречи оставалось еще семь минут, писем за обед не пришло… Она взяла со стола органайзер с ручкой, сказала: «Ладно, я на встречу», – и пошла в митинг-рум.

Там уже сидел весь креатив: Никита, Миша и фрилансер, арт-директор Дима. Через стеклянную стену переговорной было видно, как Никита что-то рассказывает, гордо откинувшись на стуле. Миша внимал, положив руки на стол и подавшись к нему всем телом. Дима тоже откинулся на стуле и слушал с чуть насмешливой улыбкой, покачивая зажатым между пальцами механическим карандашом.

Он первым заметил Таню и сказал что-то быстро Никите, кивнув в ее сторону. Миша обернулся, а Никита сперва сказал что-то в ответ и только потом посмотрел на девушку. Увидев, махнул ей рукой и стал провожать взглядом. Рассказывать свою байку он перестал.

– Привет всем, – сказала Таня тихо, когда вошла, и оглядела стол, выбирая себе место. Начала протискиваться к нему, и Диме пришлось пододвинуться к столу вплотную, чтобы девушка прошла между ним и стеной.

– Тань, мы тут с Димкой поспорили. Тебя шокировала бы история про туалет?

«У тебя все истории мудацкие», – подумала она. Строго посмотрела на Никиту – помимо воли посмотрела, машинально, – и ответила:

– Уж избавьте.

– Эх, на горло песне моей наступили, – с наигранной досадой отозвался он и посмотрел на часы. – Так, пять минут еще… Продюсеры и Кира будут?

Ни к кому конкретно он не обращался, но Таня ответила, садясь в самом конце стола:

– Кира на другой встрече, может задержаться. А про продюсеров не знаю, приглосы у всех были.

Она положила на стол блокнот с ручкой, потом посмотрела на телефон, включив экран, – узнать время – и пристроила его рядом.

– Так, а мы сейчас… – Никита описал ладонями два небольших круга, – …узким составом, а через час подключится клиент и ребята из продакшена?

– Через полчаса, – ответила Таня. Посмотрела в блокнот, нашла обведенное время. Да. Через полчаса.

Никита деловито кивнул, откинулся на стуле и скучающе пошлепал по столешнице.

Дима повернулся к нему:

– Про меня предупредил?

– Нет. А ты все-таки летишь?

– Ага.

Никита кивнул и, чуть повысив голос, словно Таня в другом конце переговорки не услышала бы, сказал:

– Таня, тут такое дело. Завтра Дима будет недоступен. Он на своем самолете полетит, весь день будет в воздухе. Так что если возникнут какие-то вопросы по визуальной части, то либо ко мне обращайтесь, либо его дождитесь. Он будет… – Никита снова посмотрел на Диму. – Вечером, да?

– Может, даже днем после обеда… От погоды зависит, во сколько вылечу. Завтра напишу Кире точнее.

– Сам не знаешь, короче, – проворчал Никита в шутку и продолжил, обращаясь к Тане: – Завтра он вас предупредит, и вы уж сами решайте: ждать или мне писать.

– Хорошо, – Таня внимательно посмотрела на мужчин.

Про «свой самолет» было интересно. Звучало как-то слишком неправдоподобно, но когда эти старперы шутили, Таня сразу понимала: они – особенно Никита – улыбки пытались сдержать, но получалось у них плохо. Сейчас все трое были серьезны.

Никита кивнул в Танину сторону:

– Смотри, как напряглась, когда про самолет услышала. – Он сжал губы и сильно прищурился, передразнивая девушку.

Таня чуть повела плечами и поморщилась: совсем мудак охамел. Но Дима вовремя сказал:

– Не, у меня правда самолет свой. Винтовой только, маленький.

– В Питер только на винтовом и летать, – подал голос Миша.

Никита громко рассмеялся. Таня не поняла, в чем шутка.

***

Прилетел Дима под вечер.

Утром зарядил дождь, и когда они садились в «Сапсан», заканчиваться не собирался. Так что все успели заселиться в гостиницу («Асторию»! Даже у Тани номер – двадцать тысяч за ночь), разобрались со всем, что писали по другим проектам, быстро обсудили с клиентом гардеробы актеров (пришлось все же созваниваться с Никитой) и поехали ужинать. Продакшен зачем-то повез их в другой район. Ресторан оказался хоть и хорошим, но ничем не примечательным, обычная европейская кухня с завышенным ценником, уж возле «Астории» таких должно было быть много. Вся команда расселась и сделала заказы, кому-то даже принесли блюда, когда официант подошел к столику с Димой.

Одет он был в светло-серый клубный пиджак поверх темной футболки и светлые джинсы. Чтобы поздороваться с коллегами, ему пришлось обходить стол. Возле Лены Бодайкиной задержался. До этого она по ролику с агентством не встречалась – только в последний момент вдруг решила и приехала на съемки – и Диму, соответственно, она не видела. А теперь сразу встала радостная, кинулась обнимать. Таня вспомнила, что Лена начинала в BBDO, видимо, там с ним и работала. Они перекинулись парой фраз, Лена огляделась чуть растерянно-расстроенно, Кира что-то ей сказала. Бодайкина для вежливости поотказывалась, но в итоге Кира пересела, а Дима стал устраиваться на ее место возле Лены. Только поприветствовал, подняв руку, тех, до кого не дошел, отдельно кивнул Мише и, уже сев, подмигнул Тане. Она вежливо улыбнулась в ответ и нетерпеливо огляделась: есть очень хотелось, а пустая тарелка, на которую должны были ставить блюдо, только сильнее давила на чувство голода.

Денег на вино в тот вечер продюсеры от продакшена не жалели. Брали дорогое, которое хотелось попробовать хотя бы из принципа «ну, сама-то я себе такое не куплю». Под еду, весьма и весьма вкусную, оно шло отлично. А осторожно высказываемые кем-то опасения, что, может, не стоит налегать на алкоголь, завтра ведь съемка, воспринимались как неловкая шутка. К счастью, часа через два Лене позвонили. Она вышла из-за стола, держа в руке телефон со светящимся темным экраном брезгливо и недовольно, словно шла выбрасывать подгнивший лук. А вернулась задумчивая, сказала что-то своей Инге на ухо, и та тоже поникла. Обе извинились, засобирались. Лена, конечно, сказала: «Коллеги, до завтра, спасибо за вечер. Мы пойдем, а вы без нас отдыхайте», – но сидеть без клиента, на чьи деньги гуляли, было бы странно, так что застолье быстро закончилось.

Поначалу кто-то хотел пройтись до гостиницы пешком – тем более что было рано, а в конце мая ночи тут были уже те самые, белые… Но продюсеры настояли и вызвали всем такси, по машине на трех человек.

Когда вызывали, Дима как раз говорил с Кирой – кажется, Лена захотела его на другой проект, и они обсуждали оплату по новому договору. Так он и поехал с ними в одной машине. Киру укачивало, и ехать она могла только спереди, поэтому в такси Дима и Таня оказались рядом.

Мужчина сидел молча, положив локоть на ручку двери и смотря в окно. Тане было неуютно ехать в тишине, а Кира, как назло, устала и говорить ни с кем не собиралась. В итоге молчание нарушила Таня: она посмотрела на Димин пиджак, потом на кожаные туфли, подумала, что у нее в голове они совсем не вяжутся с кабиной пилота, и спросила:

– А ты правда на своем самолете добрался?

Дима перевел на нее взгляд. Посмотрел спокойно и, ничего не сказав, достал из внутреннего кармана пиджака телефон. Это было обидно. Она только захотела отвернуться, как мужчина показал ей экран:

– Вот… Сегодня делал.

На фото был он. В толстовке, тех же джинсах и солнцезащитных очках, «варфайерах» в темно-синей оправе. На голове у него были большие наушники с гарнитурой, как у профессиональных киберспортсменов или стримеров. Ракурс у фото был такой, словно Дима специально фотографировался в доказательство своего полета: в кадр попали и штурвалы, и приборная панель, простоватая и старомодная. А еще угадывалось второе пустующее кресло.

– Обалдеть, – искренне сказала Таня.

Дима убрал от ее лица телефон и стал что-то искать:

– Знал бы – сфоткал бы общий вид. Так-то я привык уже…

– Давно он у тебя?

– Да нет… Три… четыре года. Как раз кризис был, мужик один в Чехии продавал по хорошей цене… – Он нашел нужное фото и снова протянул Тане телефон. – Во какой.

Самолет был красивым. Как минимум на фото выглядел новеньким. Белый с темно-зелеными перламутровыми полосами, трехколесный, с крыльями, подпираемыми нетолстыми рейками. И маленький: судя по фото, сама кабина была меньше стандартного автомобиля.

– Обалдеть, – повторила Таня. – Это прям… твой?

– Да, – Дима улыбнулся, убирая телефон в карман. Он правильно понял и пояснил: – Он стоит, как эта машина новая. Ну, может, чуть побольше… И обслуживание подороже, но в целом – не критично. И потом, мы же его вместе с другом покупали. Совместное владение.

– Это как?

– Ну так… – Дима неопределенно покачал ладонью. – Вместе платим за стоянку. За все комплектующие. Летаем по очереди. Договариваемся, кто когда. – Он замолчал, задумчиво пожевал губами и добавил: – Взрослые уже мужики. Друзья. Договоримся, если что.

Она хотела еще спросить, где он учился летать, но они уже приехали. Все трое поблагодарили водителя, Дима вышел первым, открыл дверь Кире, помог выйти, а потом подскочил обратно и успел подать руку еще и Тане. Когда девушки пошли в гостиницу, чуть задержался. Кажется, давал наличными на чай.

А потом они распрощались, разошлись по номерам и заснули. Таня даже душ не стала принимать, хотя и подумала, что утром это сделать будет сложнее.

***

Днем, как раз посреди съемок, напомнил о себе Паша. Написал ей: «Привет. Как дела, Таня?»

Сидели они в трейлере, как у актеров в фильмах. Назывался он «гримваген» и похож был на длинную узкую кухню без плиты. Внутри тесновато, но команда целиком разместилась. Правда, перед экраном плейбэка всем сидеть не удавалось, но это по большому счету и не нужно было.

Когда написал Паша, Тане стало неловко. И от него самого, и от какого-то странного и неуместного стыда, что кто-то может случайно увидеть, что он ей пишет. Таня торопливо ответила, что все хорошо, только она сильно занята. На том и забыла про него.

В первом часу, как раз когда на площадке была долгая перестановка оборудования, принесли листы с меню, чтобы команда выбрала себе обеды. Дима сидел возле Тани.

– Обед – это хорошо, – совсем уж по-стариковски пробормотал он и стал изучать список.

Ручку не брал, вместо нее у него был механический карандаш, металлический, явно недешевый, но уже хорошо потертый. Дима вел темно-серым грифелем вниз по недлинному, но все же списку, иногда задерживаясь возле какого-то пункта. Думал немного, а потом либо ставил галочку, либо шел дальше вниз по бумаге.

– А булгур – это что такое? – вдруг спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь, когда в очередной раз остановился у «запеченной курицы с булгуром».

– Так он же булгур. А какая разница? – сказал громко, словно что-то цитируя, Миша.

Таня – да и остальные – не поняли, к чему это. Только Кира улыбнулась, и Дима хохотнул и сказал одобрительно: «Миха, блин».

– Это гарнир такой… Каша пшенная, по сути, – сказала тихо Таня, чуть подавшись вбок, к нему.

– Пшенная… Понятно… Спасибо. Пшенная нам… не нужна… – И пошел дальше по списку.

Выбрав, подписал лист своей фамилией, а под ней – Таня еще такого не видела – написал размашисто: «Большое спасибо!». Ей так понравилось, что она тоже захотела поблагодарить заранее кейтеринг, но потом подумала, что это будет ну совсем уж обезьянничанье, и ограничилась маленьким сердечком под своей фамилией.

Дима же огляделся растерянно и спросил:

– Так, девушки нету еще… Лист куда бы положить? А то мне отойти надо, пока съемки нет…

Миша опять подал голос:

– Что, проголосовал, а избирательной урны нету?

В этот раз посмеялись или хотя бы улыбнулись все, кроме Инги.

– Мне давай, – предложила Таня, все еще улыбаясь Мишиной шутке. – Я передам.

– Спасибо, Тань.

В итоге и остальные отдали ей свои листы и вышли. Таня сама была бы не против размять ноги, пройдясь перед трейлером, но в нем оставалась Инга. Бодайкина предлагала той прогуляться, но Инга покачала головой и продолжила сидеть, сложив руки на груди. Оставлять ее одну было бы невежливо, вот и пришлось Кире с Таней сидеть рядом.