– Быстрее переодевайтесь, – бухтел прораб. – И так два дня впустую, кран уже едет, сегодня начинаем левую половину третьего этажа, а к концу недели, как хотите, будет бетон.
Бригадир молча раскурил сигарету и, изредка посматривая на парней, продолжил переодеваться. Идея ускориться не нравилась никому, но возразить нечего – действительно, два дня простоя. Тут подъехал обещанный кран, и, выдохнув, я пошел на подъем арматуры. Как говорится, спасибо и за два дня отдыха с таким прорабом. Но как только мы подняли первую партию железа, из кабины выбежал крановой, гневно жестикулируя, из мотора железного помощника тоненькой струйкой подымался сизый дым неожиданной беды. А потом даже на этаже был слышен мат прораба, но деваться некуда, работу никто не отменял, Петрович приказал попить кофе и тягать арматуры вручную.
На третьей ходке начал накрапывать дождь. Мы переглянулись с бригадиром, но прораб был непреклонен – мол, это и не дождь вовсе, так, пара капель, ничего страшного, можно работать. Продолжив тягать железо, вся бригада промокла, так что в обед мы развесили робы и, недовольные условиями труда, потребовали у бригадира отказаться выходить, если дождь не прекратится. И так пошли на уступки, тягаем на третий этаж железо. А дождь не прекращался, мало того, чинить в таких условиях кран было невозможно, и хотя прораб грозился лишить премии, после обеда никто не вышел на объект.
Вечером, парясь в теплой ванне, я поймал себя на мысли, что мышцы не так сильно забиты, а усталость куда-то подевалась, прожитые два дня в попытках нормально поработать прямо радовали. В зарплатный табель пошла галочка, а что еще нужно? Подумаешь, премии не даст, так с таким прорабом лучше без премии, он переработкой каждую копеечку премии заставит отработать. А нагрузки действительно стало поменьше: то дождь, то кран, то ветер пару раз обесточивал стройку, все эти форс-мажоры подбадривали. И вот так всю неделю, как бы сильно не давил Степан Алексеевич, всегда что-то мешало выложится по полной, до дрожи от усталости в мышцах. Вот так и прошла последняя неделя поста.
– Завтра надо залить этаж, – с ухмылкой заявил прораб в конце смены.
– Праздник, – послышался недовольный гул ребят.
– Давай на понедельник, – предложил бригадир. – Ребята и так выложились, этаж собрали, один день ничего не решит.
– В понедельник отгрузка цемента дороже, плюс логистика, мы пятые в очереди будем, по выходным заказов мало, поэтому можно и дешевле, и быстрее, – объяснял прораб. – На полдня выйдете, быстро зальем – и празднуйте.
Бригадир грустно посмотрел на нас, а мужики отводили взгляды, не соглашаясь работать.
– Завтра целый день солнце, – уговаривал прораб. – Два рукава, три бетоновоза на подхвате, за пару часов все сделаем.
Петрович, играя скулами, ничего не ответил, впрочем, молчаливого согласия мужиков хватило наглому Степану Алексеевичу, чтобы подтвердить бронь машин, и теперь хочешь не хочешь надо выходить. В глубине души возмущение просто раздирало мою нерешительность, хотелось кинуть робу и уйти с работы. Но покорные взгляды ребят из бригады остужали пыл, никто не кричал и не возмущался. Они смотрели на меня и улыбались так, словно завтра обычный день, а не светлый праздник, в который нельзя работать. Надо выйти работать – выйдем.