Read the book: «Мозаика»

Font:

ISBN 978-5-4498-6266-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я

Я, разорванный львом,
перемолот был в мясо
у небес вопрошал «за что?»
отвечали не ясно.

смерть ходила за мной
размеренным шагом
за мной, по звезде,
родившимся раком

я вливал в себя
галлоны скорби
по здешним меркам
чуть меньше нормы

кто спустил меня
с цепи незримой?
кто до крыши залил
глаза мои глиной?

это свет в моих венах
от страха стонет.
это мой кадык
поплавком не тонет

в водах ртути,
в прибое диком.
я плыву, словно камень,
расколотый криком.

Вы поморщитесь, что
Земная порода
На воде быть не может.
Зависит от времени года.

Ледяной Век

Трясясь листом в осеннее паутине,
Снег чуя ноем колен,
Человек из красной глины
Влюбился в манекен.

Манящие тайны:
Слово, которое было в начале, звук
И последний, не крайний,
Сердца стук.

Бреющий брови полёт,
Из стакана в стакан,
Из урагана в водоворот,
Из водоворота в ураган.

Свет.
Я тронул свет протянутой рукой,
Сиянье звёзд, мерцание комет —
Накрыл всё шёпот ледяной.

Море улыбкой бьёт о скалу,
С размаху, волны секирой,
Так же внезапно, как на балу
Появляется цирк вампиров.

В бороде осколки битого стекла,
Из расколотых очей,
Отражают блеск тепла
Долгих синих ночей.

Где тихий зимний сквер,
В котором бабу мы лепили,
Ты поднял веки, Робеспьер,
И тучи солнце заслонили.

Смерть пахнет белыми цветами.
Друзья готовят рыбу в котелке.
Застыли черепа глазницы, змеиными ноздрями,
За вентилятором на потолке.

Чёрное Величие

Море бритв
Аорты рвёт.
Храмы битв,
Атаки полёт.
Кто мечами
Апостолов бьёт?
Льёт страдания
И поёт.

Красная Книга

Заря захлещет по щекам,
В час волка зверинец заревёт.
Так передайте вашим дрессировщикам —
Не вымер всё ещё Народ.
Он понимает всё и видит,
Но выжидающе безмолвен, как собака,
Как бык, убитый на корриде
И оживающий под свисты горных раков.
Он – спящий лев,
Законный властелин.
Но слишком много в башнях королев,
А он один,
Не существующих республик Гражданин.

Фауна

По шахтам лифта шастает зверьё,

По потолкам и стенам бродит.

Их подвело приобретённое чутьё —

Они не понимают, какого хера происходит.

В подъезде душном,
В тупости злобного смеха,
То ли я видел твой силуэт равнодушный,
То ли я головой поехал.

Проповедь о боге Страхе
От пророка его дна,
С мудростью слоновой черепахи
И распиздяйством черепахового слона.

Перелезая через «зайчика» брюхо,

Из кареты выходит нога – куриный успех.

Святая женщина – это шлюха,

Не носящая мех.

Господа и самки, дорогие гости,
Каждой руке – карман, каждой ноге – крокс.
Приготовьтесь…
Последний парадокс!

Кислота

От наркомана до алкоголика,
В поисках ночёвки,
Ты идёшь за бесом, чёрным кроликом,
По грибы, в розовых кроссовках.

В пусковых колчанах стрелы Индры,
Акула у носа дайвера,
Истерично хохочут все головы гидры,
Голуби воркуют у уха снайпера.

Лишь в конце знакомясь с азами
(успокойся, ты меня ничем не обидел),
Ты шепчешь слезящимися глазами:
«Я никогда такого не видел…»

С полной маны синей бородой,
Глотаешь по утрам шипящие шины.
Чередовались с кислотой
Две весны Полины.

Я слышал, крылья раздают на Крите,
У бычьего рога,
У лабиринта порога.
Хотите —
Новых людей возьмите
У моего друга через дорогу.

Пуля

Не стыжусь, что поэт,

Христос не стыдился, что плотник.

Обходил стороной много лет

Запасной выход магазина «Охотник».

Неудобно признаться, что нравится розовый цвет,

Цвет секса и сладости плотского сна.

Обходила меня стороной много лет

Она.

Она,

Даже если не чья-то жена,

Никогда не бывает одна.

Редкая,
Меткая
Всадница
Смачивает в сквирте плеть.
Подставляет под ракету задницу
Торс, попавший в сеть.

Гранитные икры ног
Гладиаторов и амазонок
Давят вино из тревог,
Когда император – подонок.

Среди ветров, я удивляюсь почему

Никто не выходит из открытых ворот тюрьмы,

Молясь кому угодно, только не Ему.

Это – триумф человека над людьми.

Инферно

На пустоту, что на плечах, накинь
Изнанкой капюшон привратника.
Мы нашли ковчег церкви восьмидесятников,
Аминь.

Мустанги гуннов
Знают, как свою дорогу гнуть.
А ты знаешь путь
Цунами и тайфуна?

Сколько профилей в пучину кануло.

Поэт должен быть всё время пьян

И иметь серьёзный изъян,

Полученный в схватке спрута с гигантским тарантулом.

Слышен скрип, скрипки нехорошие нотки.

Что ты, ведьма, там из кожи варишь?

За руку ведёт меня товарищ

По лестнице вышитого узора косоворотки.

Хватит ныть!
Закружились вихри инферно.
Шрамы от спермы
На её лице
И сияние нимба в венце
На утро надо будет не забыть.

<0>

Что-то так же,
Что-то потеряно безвозвратно,
Меня мажет,
Мажет отвратно.

Распахнута молнии арка
В обряде марихуаны,
Из иллюминатора смотря на солнечную сварку,
Лечу из пустыни обетованной
В царство Раваны.

Врёт
Зеркала лёд
Красиво с голодухи.
На желании вето.
Боевой вертолёт,
Улетевший до размеров мухи,
За стеклом прихлопну газетой.
Не соответствуя анкетой,
Ты вчерашний
Выходишь из очереди боком.
Мигает на башне
Око.

Принц

По роще убегая от пумы
По глупости отчаян
Человек, не разумен,
Но обучаем,

Идёт через зал, кривой
И нагой,
Асексуальные пальцы ступни
Чертят танго кривой ногой,
Спотыкаясь о свежие пни.

У уха хлопают пули
Выруливая в головы наклон,
В огненном улье
Смотр киллеров (биатлон).

Нет алкоголю, нет никотину,
Нет плотоядности, нет размножению,
Да краскам, да глине
И рычащему пению.

Новые,
Может быть добрые,
Может быть злые,
Независимо от давления и погоды
Не хорошие, не плохие,
Не уроды.

Ночью на кухне пакет шуршит,
За окном скрэтч собачьего лая,
К ступням липнет гашиш.
Через десять лет тебя никто не узнает.

Плавает тополиный пух
Маленькими облаками,
Стройный дух
Освящает пыльцу ками.

Ты станешь мудрее, ты будешь не пьяный,
В анахате треснул шрам
От молока саванны,
Четыре раза пополам.

Волна

Исключительно красоте место уступающий,
Волнорез спасает мгновение
От кадров открывающих
Глазное кровотечение,

Сжимает в руке палач
Голову не успевшего рвануть террориста,
Как брезгливый врач
На конкурсе аутистов.

Ни одной части тела я не отдам,

Хоть и не жадный,

Похожей на нефтяную вышку мадам

Из секты лопающихся баклажанов.

Виднеется в открытом люке
Независимости дно.
Она устала от образа электрической суки,
Но другого ей, к сожалению, не дано.

Под жемчужной аркой
Правее виска,
Её отравили ядом заварки
На ноже из песка.

С двух рук на бегу

Хлещу свинцовыми вениками в кровавой бане,

От ударов волны берегу

Рыбий глаз в тюльпане.

Из окна выливаю воду,
Меня ждут во дворе веснушки,
И, судя по небосводу,
Мы находимся внутри ракушки,

В океанском пении
Колышущихся глыб,
Пролетая со смещением
В паломничестве рыб.

Джессика

В возможные жизни играем,
В возможные грёзы вечного сна,
И в летнюю жару мы редко вспоминаем,
Как мёрзнут руки во все другие года времена.

Солнце кидает в реку с моста
Заката мантра.
Джессику спящей находит в кустах
Дикая Сандра.

Часовой тираннозавр,
Далёкий потомок провидцев французов,
Смотрит грустным взглядом волкодава
На тонущий плот «Медузы».

Эти фильмы похожи на сало,
Гудит неуютный минор.
В завершении ритуала
Молния ударит в тёмное пятно.

Любовника волосы цвета каштана,
Пирсинг, запахи, тату,
Медитативно наполняется ванна,
Вместо крови – птичий пух.

Столкнулись ленты новостей,
Как Шумахер и Баттистон.
Роза из рыбьих костей
И нарисованный стон.

Демонический аксессуар —
Новый учебник истории.
Джессику красит в нуар
Архангел по имени Глория.

Бог умирающий
И бог воскресающий
Ищет в сводах чертога
Пока ничего не знающего
Спящего бога.

Grey & Brown

Из носа течёт варенье.
Листья, глаза, рот:
По субботам и воскресеньям
В малине кто-то живёт.

Своих собственных лет покорители
(Хотя может даже они не принадлежат тебе).
Человек в небесах разрушительней
Божества на земле.

На приступе сердечной крепости,
Зелёных волос и красных глаз,
На ненависть отвечает ненавистью
И злом на зло, приумноженным в десять раз.

Каряя эфа и серая гюрза
Охраняют полубога колыбель.
Частотой ударов гроза
Заставляет думать только о себе.

Как Плутон не планета,
Так и дьявол больше не ангел,
Так вышибает из зрачков монеты
Смертоносная фаланга.

Выносит добродетель бесчеловечности
Из своих катакомбных комплексов
Ничто, враг вечности,
Центр вортекса.

Митра сидит в пустыне
В из яблок кругу,
Когда ближайшая звезда остынет
Он согнёт её холодные лучи в дугу.

Опускают жертвы в кислоту,
Те, без страха, в эфира какофонии,
Боль принимают за красоту.
Агония.

Небо

Над детской кроваткой зависли:
Колокол, её укрывающий звоном глухим,
И венец умирающей мысли,
Раскрашивающий стихи.

В озере бурлящем от битвы сомов и щук

Зелёно-жёлтом

Когда я увижу любовь, я вам обязательно сообщу,

Разбавив картину корнем молотым.

С лицом киборга, похожим на клещи,

Паровой бегемот

Стремится быть вещью,

Садясь в самолёт:

На прощанье не злиться и при встрече не целоваться,

Купальником, плюшевым медвежонком —

Чтоб в обгорелой пустыне валяться

Целым, не разлетевшимся на шестерёнки.

Homo sapiens лёг в третьем раунде,
Перспектива – мох на коре полена,
Под куполом мегафауна
Парника забродившего гена.

Двуногий криль,
Сломавший тонкие стенки гандонов,
Балянус, наросший на материковый киль,
С кожей, пропахшей гудроном,
Массово тупо молчащий,
Уродство своё берегущий.
Но чаще
Ненастоящее
Лучше.

Слеп к этому всеми глазами
Заоблачный кит голубой,
Отталкивая полюсами
Небо человека, с изувеченной душой.

karmahammer

В начале была мысль
И она взорвалась,
Собираясь бровями рыси,
Раскрывая кошачью пасть.

У меня закончились слова.
Похожая на яблоко семья,
Забор – за головой голова,
Шея, переходящая в черенок копья.

Не положено!

Кассирша ресницы грязью завесила.

Эй, пассаЖиры, что у вас с рожами?

Ведь рабство это так весело!

Можно не думать, можно не делать,

Можно даже немножко того, что нельзя.

Два тела

Ещё не уснули, но уже не друзья.

Между тузом и шестёркой
Хуй проскочишь.
У меня встаёт на запах хлорки
До боли в почках.

Твои ноги не выходят из моей головы,

Под подвязки пот заливается.

Пустотой заполняет сердечные рвы

Вера в то, что когда-нибудь боги появятся.

– Зря,
Семён,
Переспелое,
Нечитабельно.
– Я
Всё
Делаю
Правильно

O_O

Любовь – холодная котлета,

Двуспальность – одиночества масштабы.

Всю ночь месили сон с нытьём рассвета

В моих глазах ебущиеся бабы.

Ураган

Что видите во мне,

Того, чего не вижу в себе я?

Явь проступает в кошмарном сне,

Карикатурными штрихами становятся друзья.

Рука об руку, спиной к Солнцу,
Вы стоите не замечая
Армии македонца
К югу от рая.

Ангел, заточённый в чёрном камне,

Что охраняла голодная свинья,

От испанцев закрывая ставни,

Раздал её кости своим сыновьям.

Тот, кто не был рождён,

Ставит моторных коней на дыбы.

Укрывает клён

Иву и ясень, лишённых судьбы.

Ветер резко ударил в рожу.
Разочаровывает идеальная форма.
Отращивай новую кожу
После шторма.

Имитируя любовь, зефир
В песке город закопал.
Зажги гирлянды сапфир,
Ведь может, ты последний раз в жизни спал.

Пролетает рыба,
Потолок кажется ниже,
Поднимает в небо воздуха глыба
Стаи книжек.

Но застыл ураган, не сомненье, не страх

Остановили его у калитки —

Рельефы вен на руках,

Плавные жесты и нежность её улыбки.

Мертвец и Волк

Письмо со смертью, стрела,
Ведьмой проклятая иголка,
Вонзилась в кулак
И я освободил волка.

Его имя – все четыре стороны света,
Эдема сокольничий,
Ладонью ловя кометы,
Узрел звезду на востоке полночи.

Прекрасна мечта
Адама и ада,
Он дошёл до ворот, до меча,
И не одолеть ему дальше преграду.

В его лице гниёт тайна имени,
В паутине серая борода.
На путях, проложенных минами,
Силу любую смывает большая вода.

С могилы, истины движением,
Снимает трёхсотлетний карантин
Пилигрим разложения,
Исполин.

Один кормящих за руку кусает,
Другой рассеял голод по деревне —
Не спят и не моргают
Старейшие хранители вселенной.

Враг будущего, ностальгия,
В век золотой далёкого запада,
Затягивает в узлы тугие
Умершее Завтра.

Соль тела твоего

За обезболивающие грёзы
Слёзы
Вставшим ангелам продай,
Смотря на звёзды
Под собачий лай.

Сын готических близнецов,
Переживший крокодилами травлю,
В отличие от творцов,
В секрете от отцов,
Делает правду.

В озеро жизни смотришь ты,
А там отражения пародия,
И белеют цветы
Под холодную мелодию.

Мировой разум в маразме
(маразум),
Подводные лодки и танки
В непрерывном оргазме
Выворачивают себя наизнанку.

Патриотическая тюрьма —
Самый дешёвый клей,
Тьма
В сердце маковых полей.

Я вернулся, мой забор родной,
Скоро снова улечу.
Я пришёл домой
И зажёг свечу.

Стражи Стен

Из тех, под стеной кто не молился,
Умнее тот, кто говорит картаво.
Я так и не научился
Здесь работать и там плавать.

Для самоубийства поводом
Может быть только скука.
На другом конце невидимого провода
Молчит разлука.

Механизмов пар,
Пальмами заросла веранда,
На дороге фар
Красная гирлянда.

Облака танцуют,
С воздуха видно сушу,
Колючую проволоку целуя
Свечи труб ветер тушит.

Песня, бритвой по языку,
Немотой забвений,
Прижимает к взведённому курку
Пепел тени.

От боли не чувствуешь страха,
Не чувствуешь боли, когда погасили свет.
У слепого монаха
Линий на ладонях нет.

Вы ничего уже не исправите,
За зимой приходит гроза.
В моём внутреннем парламенте
Ни одного голоса «за».

Обломки звёздного трека
Разбросаны по пустым цехам завода,
От двадцатого века
До двадцатого года.

Извините

«Ну Сеня, блять!» —
Как много раз
Я эту фразу слышал,
И,
Хоть ебалом я не вышел,
Пинки от жлобских глаз
По выправке меня не ссучили стоять.

Гай Монтаг

В огне весна похожа на осень,
За тебя выбрана роль,
Когда пеной твой дом заносит
Имена вызывают боль.

В шлеме из красной смородины
Жук-пожарник палит клён
Родины,
Где ты не был рождён.

А та страна, в которой ты родился
Густо протекает из всех щелей,
Ты вдоволь напился
Этой смесью из крови, дерьма и соплей.

Смотрит в разные стороны с герба курица,
Застыли в оконной раме,
Будто кладбище, улицы
С надгробными домами.

Огнемётчик из брандспойта спасительный дождь выливает,
Он в комнату влетает
Под косым углом.
Эта лужа настолько большая,
Что в ней поселился сом.

О героях лишь в книгах читаю,
Восхищаясь слабыми глазами.
Море моё, по тебе скучаю
Застывшими слезами.

Всё лишнее сжигаешь,
Пепел развеян ветром.
За пылью наблюдаешь
В занавесках, продырявленных рассветом.

Чёрный Холст

Ты похож на вылезший из грязи внедорожник,
Сияюще бухим,
Не поэт, а художник,
Что пишет стихи.

Взгляни на рисунок, на что похоже?
Астроматематика,
Солнца богов погребальное ложе,
Движения статика,

Химия звёзд,
Реакция на небесном стекле, на заре.
Не всерьёз
Кришна забирает в хоровод планет.

Отбеливают горы света
До седин.
Дарует начало комета
Династии глубин.

Анестезией во рту у храма
Все пределы забрызганы.
Освещает Далай Ламу
Изгнанного избранность.

Падая в ослепительной вспышке истины,
Озарившей темнейшую ночь,
Воскресла воистину
Птиц белая дочь.

Где гремучая змея призывает грозу,
Мы кострами встречаем
Полуденную бирюзу
В берёзовом воскресенье мая.

Хладнокровно ядовитые глаза
Смотрят с плеч Рудры,
Как Индра вернулся назад
На быке по имени «Утро».

Погасла
Молитва кусту
Неоновым маслом
По чёрному холсту.

Выцветшее

В тишине траурного момента
Накрывает край бед
Святого Георгия лента
Жовто-блакитная напросвет.

Бафомет

Назло
Стаду идущему в такт барабану
Козлом,
Быть лучше, чем бараном.

Горизонталь

Руками ти-рэкса
Слёзы утри.
Не говори с сексом о сексе,
Просто не говори.

От твоих ног в моих – дрожь,
Ради тебя сделаю свой взгляд уже,
От красоты на лице нарастает ложь,
Но, извини, «богатый внутренний мир» ещё хуже.

Спустя один миг вечности,
Выворачиваясь изнанками,
Сверкает в своей безупречности
Гроза над воздушными замками.

В погоне за погонами,
После сражений заходя в бар,
Обнимаются ладонями
Самурай и воин-ягуар.

Под мини юбкой пинап монашки
Начало трётся о бедро,
Бунт по городу разбегается мурашками —
Отару уводят воры у воров.

Пересекая границу
Сожги свои волосы.
Делирия зарницы
В запое севшего голоса.

Твой путь – содержание небольшой повести.
Как лучше, скажи:
Жить по закону, понятиям, совести
Или по лжи?

Пригородов социализм блатной —
Уродливая быль,
Республиканской весной
Догорит эта гниль.

Грозят друг другу ключами от ада
Боссы государственных шаек,
Ворон торжествует над распадом
Небо накаляя,
Одноглазый, с железными трёхпалыми когтями,
Как никогда злой.
Мы становимся друзьями,
Словно смола с хвойной иглой.

Шапки снимите —
Пала Троя,
На власти осев разлитой
Горизонтальным слоем.

Mysterio

Летя спиной вниз
Защищаясь от стервятников,
За полметра от приземления завис
Над грудой павших соратников.

Вскидывая руку стукач-патриот,
На обоссаный гараж похожий по всем приметам,
Изгоняет лунный народ
На недобрую планету.

С робким взглядом местного
Не знаешь ни шведского ни греческого,
В известности сверхъестественного
И неизвестности человеческого.

У качества средняя цена,
Конфетной обёртки текстура
Блестит в восьмилетних снах,
Это – природа, а не культура.

Неистовый тибетский маг
Немым восклицанием
Подпространству показывает кулак
В кризисе прорицания.

После критического урона
В ветхозаветном b-movie
Вернулась ворона
С гроздью винограда в алмазном клюве.

С ушами забитыми смолой
Визжат голоса, думая, что поют.
Толстый общества слой,
Где люди не стареют, а гниют.

Грустна и напрасна гибель героев
Беспричинно, но ярко что умерли
В тени новостроек
В гражданские сумерки.

Голоса прекрасных гандхарвов
До размагниченной плёнки заслушал,
Чередуя сокрушительные удары
Дьявол и Смерть сражаются за твою душу.

Реконструкторы Катастрофы
Пачкают собой чужие места,
Восстали против великого моффа
Эльфы с менорами на щитах.

Фиолетовое Солнце

Лжепророк заполняет ковчег химерами,
Если что, спрячешься в синагоге.
Отдаёт крайними мерами
Стул пустой на дороге.

Зрелости испытание:
Ты – улов
Затупляешься в ожидании
Неизвестно чего.

Демонов радуги конь
Белого цвета напился,
Разогнав цирковую вонь
В девушку-клоуна влюбился.

В солнечный сон после обеда
Погружаются геи-гориллы.
Прокравшись между двух столбов людоеда
Бесполезно точить вилы.

Рвота
Уликами по углам.
Сначала появились ворота
И только потом храм.

Скажи мне странник как
Вернуть узор татуировок стёртых?
Вторым пришествием Спартак
Пройдёт сквозь землю мёртвых.

Двуликий мраморный хранитель
Стоит меж двумя полярными утопиями,
Смотрите!
Проходит внеземная колесница под пульсаров копьями.

Плебс ловит жесты бессмертного Пилата,
Лечь готов во рвах.
На ложе, без оружия, солдаты
Соединяются, с цветами в волосах.

«Здесь смертью всё карается» —
Гласит герб банды на наплечнике.
Дыханьем ореады зажигаются
Трубы семисвечника.

Съезжает в реку красный дом,
Сквозь брусчатку прорастает клевер,
Побеждён юным теплом
Император Север.

Солнце заходит в метро.
Суть медитации рыбака —
Пустое ведро.
И в облака…