Мой пращур Иисус Христос? Наследственность Бога

© С. Роков, 2018

ISBN 978-5-4496-0574-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жил себе спокойно и не особо примечательно известный лишь в узких кругах простой российский доктор технических наук Игнатов Пётр Михайлович. Как вдруг жизнь его взорвалась необычно интересными мистическими видѐниями, в корне изменившими атеистические представления Игнатова о Мироустройстве и о человеке.

События жизни Игнатова пустились совсем в бешеный нереальный скок, когда в иерусалимском захоронении первосвященника Каиафы, сыгравшего важную роль в смертном приговоре Иисусу Христу, на найденных древних гвоздях, объявленных известным израильско-канадским учёным и кинодокументалистом святыми гвоздями с распятия Иисуса Христа, была найдена кровь и остатки тканей тела. … А, какую связь имел Иисус Христос с нашим доктором наук, и какие усилия приложил Игнатов в поисках истины, вы узнаете из этой книги.

Чу̀дные видения, которые Игнатов посчитал Откровениями Божьими, проливающими свет на события древней поры раннего христианства, посетили Игнатова, и читатель окунётся в ту атмосферу, увидит людей того времени. Посетили Игнатова также интереснейшие видения о Миро- и Богоустройстве.

Книга «Мой пращур Иисус Христос? (Наследственность Бога)» основана на реальных событиях настоящего и прошлого. Она будет интересна вдумчивому читателю, интересующемуся широким кругом религиозных вопросов и научных проблем в области популяционной генетики, археологии, истории, философии.

Это первая книга из серии книг под заголовком «Наследственность Бога».

Предисловие

Я знаю главного персонажа этой книги, нашего современника, с детства. Это мой троюродный брат Пётр, с которым мы в детстве ходили по грибы на даче моего деда Ивана Ивановича Рокова в подмосковных Белых Столбах, бреднем ловили карасей в пруду, а в студенческое время, солнечной весной, сидя на подоконнике общежития МИФИ, где брат учился, пили портвейн «Кавказ», изредка закусывая его плавленым сырком.

Мы с Петром – доктора технических наук, но карьера наша официальная научная, видимо, закончилась в связи с разрушением оной в «демократической» России. Посему я «подрабатываю» в редакции одного из научно-технических журналов, а брат… находится в состоянии самостоятельного творчества, и полёт этого творчества меня порой поражает, порой… даже пугает…

Когда он обратился ко мне с просьбой художественной обработки своих записей, я с прохладцей отнёсся к этой затее. Моё негативное отношение усилилось, когда я понял, что материалы Петра замешаны как на реальных событиях, так и на… собственном его мистическом опыте…

Если бы мы не были близко знакомы с детства и не общались регулярно всё время до сего дня, я бы подумал о расстройстве психики брата… поскольку не верить ему я не мог, а излагаемое им выглядело абсолютно фантастически.

Однако, дружба обязывает… и я взял записки Петра по пяти философским и художественным книгам для ознакомления, с тем, чтобы выдать затем своё решение.

Надо же… я увлёкся чтением этих записок. То, что сперва казалось бредом, приобретало логическую, хотя и с примесью мистики форму. Доверие окрепло, тем более, что о многих рассказанных событиях я знал.

Когда я прямо спросил брата, что дано было ему в мистических видѐниях, а что он выдумал? … Он сказал: «Не знаю. … Не знаю, откуда берётся выдумка. Не Бог ли посылает нам все действительно новые идеи? Внутри меня нет чёткой грани между видениями, явленными мне во время сна и тем, что ты называешь выдумкой».

Петра мучит вопрос – для чего ему даются эти видения, что или Кто ведёт его по жизни и ведёт ли вообще?

На сегодня он решил, что всё это даётся ему, по крайней мере, не для того, чтобы он запер данное ему внутри себя.

Может быть, он является лишь инструментом, через который до людей должны быть донесены некоторые истины? Или, его назначение шире?

Не берусь судить…

Спросил я брата также, хочет ли он стать известным писателем?

Он рассмеялся, сказав, что лавры Толстого и Достоевского ему не светят. Но он хочет, чтобы с его книгами познакомилось как можно больше заинтересованных людей. Хотя, конечно, понимает, что в наше время читающих людей стало совсем немного. А среди них лишь малое число интересуется подобной тематикой. «Ну что же, – спокойно подытожил он словами Спасителя, – имеющий уши, да услышит».

Верит ли Пётр, что наша семья имеет кровную связь с Самим Иисусом Христом? (Вот написал это, а самого дрожь охватила).

– Это не вопрос моей веры… А, фактов мне не хватает ни на то, чтобы сказать определённо – «да», ни на – «нет» … Не знаю…

Потому-то и название книги «Мой пращур Иисус Христос?» заканчивается знаком вопроса.

Не опасается ли брат негативной реакции верующих читателей, привыкших к определённым православным догмам, некоторые из которых ставятся под сомнение Петром?

– Не сомневаюсь, что негативная реакция будет, но разве веру можно оскорбить? Тем более фактами, изложенными в документах, – так он отвечал мне.

Я почувствовал, что это его больное место. Но, видимо, он свыкся уже с этой болячкой, как с неизлечимой.

– Ты так уверен в своей правоте, в правоте своих выводов? – засомневался я.

– Нет, полной уверенности у меня нет. Я мог и ошибиться где-нибудь. А, кто не ошибается? Сознание возможности своей ошибки ведь не должно останавливать человека, обрекая его на бездеятельность… И потом… Я уверен, что множество людей посредством видений общались и общаются с Богом. Не все, правда, это осознали… Вот, смотри… Сколь много истинно верующих в разных религиях и каждый готов отстаивать свою веру чуть ли не насмерть… Их уверенность опирается, я не сомневаюсь, на свой собственный мистический опыт общения с Богом… Но, веры-то их различны… Выходит они видели и слышали разное… И, это вполне объяснимо, поскольку все люди разные и с каждым человеком надо говорить по-разному, индивидуально… Поэтому, я не считаю свои виденья истиной полной и законченной… это лишь та часть истины, которую я способен осознать и понять… которая лично меня может направить на правильный духовный путь.

Вот такой у меня брат, и совсем не святой, а вполне себе грешный человек. Уж я-то знаю…

Но он искренен. И я решил помогать ему…

Да, чуть было не забыл… Фамилия героя книг серии «Наследственность Бога» – Игнатов, это девичья фамилия его родной бабушки по отцу, Акулины Ивановны. Пётр носит иную фамилию. Брат – довольно скромный человек, и он не пожелал вписать свою фамилию даже в авторство этой книги. К слову говоря, его сегодняшняя фамилия столь же мистически говорящая в контексте этой книги, что и фамилия Игнатов, что и первая фамилия его деда по отцу, Александра Дмитриевича.

Впрочем, о мистике этих фамилий вы узнаете из книги.

Мистика, мистикой, но описанное имеет под собой вполне реальную почву. Вы можете не доверять видениям брата, но гвозди, найденные в захоронении первосвященника Каиафы, захоронение т.н. «святого семейства», получившее известность благодаря известному учёному, кинодокументалисту и журналисту канадско-израильского происхождения – всё это не плод фантазии Петра; об этом имеется масса информации в Интернете. Кстати этот учёный-энтузиаст, но никак не шарлатан, много ещё чего открыл для людей. Может быть, и его ведёт в поисках истины Божественное Провидение? И когда-то в глазах общества он утратит облик скандального самозванца и станет всемирно признанным подвижником?

Кроме этого приводятся документы либо ссылки на них.

Отсутствие местами 100%-ой уверенности в информации, существенно художественный характер книги, этические соображения и нежелание принимать претензии её предполагаемых персонажей заставили нас изменить имена и фамилии современников, а также – признать совпадения современных имён и событий случайными.

С. Роков

ИГНАТОВ

Странные видения Петра Михайловича Игнатова, любителя жизни и доктора технических наук

До какого-то времени Пётр Михайлович Игнатов полагал, что самый общий смысл жизни человека, в том числе – и его самого, в общем-то прост, и состоит в соблюдении равно, как общественных, так и личных интересов.

Для себя же Пётр Михайлович главнейшим смыслом определял интерес к жизни и творчество.

Жить надо было интересно!

А, интересно ему было многое: история, художественная литература, искусство в широком смысле, профессия его. Интересно было зимой кататься на лыжах в лесу, а летом – бегать там же, купаться, загорать, кататься на велосипеде и лыжероллерах. Интересно посидеть в узкой дружеской кампании за бутылочкой красного винца, порассуждать о судьбах России и мира, поболеть за футбол.

Замечательно в отпуск отправиться куда-то совсем в иные края, сочетая отдых на берегу моря с экскурсиями. И где он только не побывал… Но, самые яркие впечатления дали ему памятники истории древнего мира Египта, Греции, Рима… Наконец сбылись его мечты. Он прикоснулся к тому таинственно влекущему, что было описано в исторических книгах и учебниках. Пирамиды и фараоны, пещера Зевса, Кносский дворец, греческие герои, римская архитектура, амфитеатры, где бились гладиаторы… А, красота природы?! … Обитатели Красного моря, горные плато и лощины, жаркие и влажные джунгли Тайланда… на слоне покататься! Много чего…

И женщин он не обделял вниманием, как и они его, но – в рамках, сугубо в рамках …. Впрочем, все его увлечения были «в рамках», не носили какого-то излишества и фанатизма.

Любил также Игнатов напрягать свой мозг и думать, решать различные интеллектуальные проблемы. Видно, поэтому и стал доктором технических наук.

Да мало ли что Пётр Михайлович любил ещё!

И жил бы и жил бы наш герой так и дальше, не углубляясь в этот самый смысл жизни, если бы не начались с ним проходить некие интересные и странные «вещи», круто изменившие всю его внутреннюю жизнь. Да и не только внутреннюю.

Никогда Игнатов не вёл дневников, а вот как началось с ним случаться необычайное и таинственное, вызывавшее в нём глубокие размышления, начал он для памяти записывать происшедшее и анализировать, как и подобало человеку научного склада.

Доктором наук, вообще-то, он был странным и каким-то «не таким» с точки зрения большинства его коллег из науки. Научной терминологией в своих работах пользовался по самому минимуму; терпеть не мог научных публикаций, в которых автор «птичьим языком», нагромождением всяческих терминов прикрывал убогость или отсутствие своей мысли. Пётр Михайлович писал штилем почти что художественным, прибегал к разным литературным приёмам и эффектам, чего многие его коллеги не одобряли. Не нравилось им и то, что задачи свои научные он отыскивал, что называется, «на стыках наук», чего современные узкоспециализированные учёные не понимали и не принимали. В своё время эти его наклонности доставляли массу неудобств и неприятностей, но Игнатов упрямо не желал меняться.

Привыкнув полухудожественно излагать свои научные мысли, привычку эту перенёс наш Пётр Михайлович и на свои записки, которые он набивал на компьютере.

Вот и сейчас он перечитывал свои записи, вспоминая, как всё это начиналось.

***

Как оказался я «Здесь» … не понятно.

Что-то «Это» … – «не Наше», не человеческое, не из нашей цивилизации – толи борт звездолёта, толи какой-то потайной объект на нашей планете. Но, никакой опаски или боязни неведомого нету. А совсем даже наоборот – как малый ребёнок под защитой матери. Возбуждён очень, и необычайно интересно.

Передо мной просторные светлые помещения, сообщающиеся меж собой через широкие проёмы, стены и потолки белого цвета. Пол серовато-желтоватый. Осветительных приборов не видно, окон тоже, но мягкий, ровный свет заполняет пространство.

Вдруг, входят в помещение несколько, назову их так, «космонавтов», одетых в облегающие костюмы серебристого цвета. По внешнему виду – от нас ничем не отличаются, люди как люди. Подходят ко мне, мы обмениваемся короткими приветствиями, и они зовут к себе кого-то.

Вот дела… не сразу дошло, что общаемся-то мы без слов?!

Через другой проём появляется «космонавт» лет около тридцати пяти – сорока. Черты лица запоминающиеся: мужчина черноволосый, с короткой аккуратной, я бы сказал даже, модельной стрижкой, резкими чертами лица, тонким прямым носом, стройный, спортивного телосложения. Такой средиземноморский тип… югослав.

Ему насчёт меня что-то сказали коротко. Он подходит вместе с остальными, и я чувствую всем своим естеством исходящую от них доброжелательность; опять, будто маленький – в материнских объятиях. Но и уважительность, внимательность чувствую. Вроде и не сказали ничего, и будто бы сказали всё, что только возможно, чтобы я испытал чувство полного доверия к ним. Наверное – ментальный обмен мыслями без несовершенных, обманчивых слов, чтение мыслей на расстоянии.

Повели меня по объекту, показывают и рассказывают.

Ввели в помещение с различными приборами. Подошли к двум из них, которые оказались очень важными и самыми современными. Вижу отчётливо на них кнопки и индикацию, вижу отчётливо наименования, нанесённые на клавиши и индикаторы. Интересно, жуть как… Мне объясняют назначение этих приборов, которое – не «навигационное» в привычном нам понимании.

Странно, но объяснения их про то, что я никогда не знал и, по идее, не мог бы понять, мне абсолютно ясны. Уже после, когда всё закончилось, я начал обдумывать – как это? внушение, передача мысли на расстояние, подключение меня к бездонному хранилищу Знаний? – Не знаю… но, понятно всё, и чувство восторга от ставших известными мне технических возможностей приборов переполняет.

Теперь мы подходим к третьему прибору, расположенному через перегородку от предыдущих приборов, единственному в небольшом помещении. Над этим прибором вижу небольшой, сантиметров пятнадцати в диаметре, ограненный хрустальный шар. Подхожу, склоняюсь над пультом прибора. Мне объясняют его назначение, которое как раз и можно назвать «навигационным». Мне опять всё понятно.

Эмоциональное состояние запредельной радости от неожиданно открывшихся своих интеллектуальных возможностей и возможностей разума вообще … – всё это чуть не разрывает меня. Просто, как крылья за плечами.

Вижу мельчайшие подробности этого пульта, существенные потёртости кнопок, и надписей на них, индикаторы, мельчайшие дефекты, царапины и щербинки.

– Прибор видно старый, – говорю я окружающим.

– Да, – отвечают они мне, – очень старый, но самый важный, и заменить его нечем, ничего лучше до сих пор не придумано.

Диалог этот между нами, опять же, происходит безмолвно, без помощи языка.

…Я прихожу в себя. Скоро будет светать. … Сон?! … Моё состояние трудно точно описать. … Это – экстаз! Полёт души и бесконечная радость! … И, помню каждую деталь сна. Разве такое после обычного сна возможно? Лучше не сном это называть, а видѐньем, что ли.

Сейчас, когда прошло время, до сих пор отдельные подробности этого виденья отчётливо помнятся. Объяснения по приборам, кстати, недолго помнились. К утру из моей памяти они рассеялись, будто стёртые ластиком.

А, чувство владевшего мною тогда экстаза – незабываемо и непередаваемо… Вот бы испытать это ещё…

Но, что меня так поразило в этом моём сне, отчего я так возбудился?!

Ведь вообще-то говоря никаких чудес, никакой принципиально новой для меня информации… кроме забытой мной информации по приборам, – не было.

…Даааа… забытая, блокированная или стёртая из моей памяти информация – это было действительно нечто бесподобно интересное. Но, в состоянии высокой возбудимости я был несколько дней после виденья, когда забытая информация уже определённо не могла оказать на меня влияния. Нет, это не то.

Что же? … Что-то иное, неуловимое, что потрясло меня именно после пробуждения, а не во время сна… что-то ещё было… но, что?

Ко всей этой инопланетной тематике я до того относился достаточно равнодушно, спокойно, считая, правда, что внеземные цивилизации, по-видимому, существуют. И, НЛО нас посещают… Но, изучать что-то в этом направлении мне не хотелось и сейчас особо не хочется. Почему-то не вижу я связи никакой всех этих НЛО и «зелёных человечков» со своей жизнью сегодняшней и будущей. Видно, так я устроен, что не интересуюсь не затрагивающей меня реально абстракцией.

Ну, что же тогда на самом деле меня так поразило в этом сне?

…Аааа… вот что – мелкие, вроде бы не имеющие видимого смысла детали! … Черты лиц, детали костюмов, мельчайшие дефекты на пульте!

Ну и что с того, с этих деталей? Какой такой в них великий смысл? Как они могут поразить? Такую чепуху я наблюдаю, не поражаясь, ежеминутно. Какую суть мысли открывают эти рядовые подробности?

В том-то и дело, что, вроде бы – никакую. … Но, нет! Именно такие мелкие, незначащие будто бы детали и говорят о реальности происшедшего.

Ведь, если признать разум рациональным, то абсолютно нерациональным представляется обставлять некую доводимую до человека идею (а меня посетила именно идея, новая мысль) незначительными деталями. Если тебе надо, к примеру, донести до кого-то мысль, что дважды два – четыре, то ты же не будешь при этом рассказывать про цвет и рисунок обоев на стене или описывать пенье соловья.

Представим себе кого-то, могущего передавать ментальную информацию, которому ничего не стоит «вбить в память, как гвозди» нужную ему информацию. Или стереть вредную.

Зачем ему создавать для меня массу «ненужной информации»?

Хм… Значит, специально для меня никто эти детали ментально, как в фильме не создавал. Это не рационально.

Значит, они, эти детали действительно были, и я их действительно видел!

Ёлы-палы!

Я… мой разум… был на этом «не нашем» объекте и видел не какую-то виртуальную картину, а реальность!

А, наличие деталей этих мелких – признак реальности происходящего. Во, как!

***

Как-то неожиданно, ни с того, ни с сего, меня во сне стали посещать такие странные видения, что и снами-то их называть, не знаю, правильно ли? Хотя, а как по-иному? Сны. Только очень необычайные, чрезвычайно насыщенные интеллектуально и эмоционально, и чрезвычайно логически связанные. Никакого сумбура или бреда. Сны цветные, как при просмотре качественного кинофильма с ярким сюжетом.

И, ещё… до того, как мне они стали сниться, подавляющее большинство моих снов забывалось сразу или немного погодя при пробуждении. А эти – нет, твёрдо укладывались в памяти со многими мелкими деталями и хранились несколько дней. Я, не полагаясь на несовершенную память, стал записывать их.

Да …чуть не забыл – первые такие сновидения у меня были по вопросам, которыми в жизни я практически не интересовался. Поэтому, плодом воспалённого воображения их назвать ну никак нельзя.

Вообще-то я считаю, что в окружающем нас мире нет никакой бессмыслицы, что всё имеет свой смысл, у всего есть своя причина и своя цель. Как это всё так устроено разумно, я не знаю. Нам, в годы моей юности и становления, проходившие в Советском Союзе, объясняли, что так уж устроен мир, закон природы, мол. Как-то так.

И ещё немного о моём характере – мне нравится думать и находить самостоятельно разгадки сложных, лучше всего, не решённых до меня никем, проблем. Менталитет научного работника, изобретателя. Моё воображение было так поражено этими видениями, что, видимо, из-за этого самого менталитета научного мысль лихорадочно заработала, пытаясь объяснить происходящее. Задавая вопросы, что есть сон, для чего он и откуда он?

Задавал я себе и вопрос – а, может, я попросту, что называется, «трёхнулся», «компьютер» поломался?…

Нормально, да? … человек, размышляющий о себе, а не псих ли он?

Не… а с другой стороны, как не задавать себе подобный вопрос, если ты истинный учёный? Ведь, надо набрать максимальное количество версий, пусть и самых «дурацких», набрать фактов и помаленьку отсеивать эти версии. Версия о помешательстве – тоже версия, нуждающаяся в оценке.

В общем-то, «трёхнутыми» считают всех, отличающихся от так называемой нормы. Но, поломка компьютера приводит к ограничению его возможностей, к бессмыслице или хаосу. А, здесь наоборот – открываются новые смыслы.

Нееет… это не поломка «компьютера», это – использование скрытых возможностей разума. … Разума человека и Разума вне его. … Мой разум стал использовать свои скрытые возможности.

Не буду доказательно и нудно воспроизводить всю цепочку своих рассуждений.

Понимая неполноту своих заключений, для себя я сделал вывод, что такие связанные сны имеют целью подтолкнуть человека к определённым изменениям. Они есть результат работы разума, а не случайность дурацкая.

Не может обезьяна, да и любой человек, случайно и бессмысленно тыкая пальцем по клавиатуре, натыкать связанный, относительно сложный и живописный сюжет. Не могли сами по себе сложиться в моём мозгу явленные мне видения. Вопрос, какой тут разум поработал? Мой или …?

Теоретически, сны могут родиться исключительно в моём разуме тогда, когда они основаны на известной мне информации, и – если мой разум в дневное время усиленно работает над разрешением проблемы, которая и получила затем освещение во сне.

Или же – этот сон пришёл ко мне извне. От иного разума. И, тоже – не просто так, а с целью повлиять на меня каким-то образом.

Вот такая представляется дилемма.

Как всё это происходило вообще?

Душа моя отправилась куда-то и там увидела всё это необычайное? Или же – никуда душа из тела не выходила?

И есть ли вообще душа?

Или, может, был организован информационный обмен, показ некоего фильма, что называется – в прямом эфире, он-лайн? … Не знаю… но, если и был некий фильм, то он был не такой, как у нас по телевизору, он был интерактивным, с моим активным участием и вмешательством. В некоторые моменты сновидения что-то я сначала хотел посмотреть, потом предпринимал действия для этого просмотра. Вообще – полное впечатление самостоятельного пребывания в иной реальности.

Могло ли всё это ментальное воздействие на меня приходить от инопланетян? … Почему нет? … Если они по своему развитию явно превосходят нас…

А, у них-то самих, инопланетян, откуда эти возможности взялись? Не сами же они образовались?

Инопланетяне-то эти откуда взялись? В смысле своего первоначального происхождения. Кто их родил, создал?

Так, очень постепенно, я начал приходить к мысли о существовании некоего Всеобщего Разума или Бога.