Read the book: «Истинная для чудовища»

Пролог

– Лови ее!

Резкий окрик распугивает стаю птиц, нагнав меня в спину. Я несусь по заросшей тропе среди деревьев. Сухие ветки цепляются за юбку, пытаясь меня остановить. Приходится ее приподнять, игнорируя острые шипы кустарников и травы, больно царапающие голые ноги. Стучащее где-то в горле сердце не позволяет надолго задумываться о таких мелочах. Страх пульсирует по венам, разгоняемый биением крови, а в голове горит только одна мысль: «Я должна убежать, должна спрятаться, иначе…»

Что будет, если они меня догонят, страшно и представить. Эта неизвестность пугает сильнее, чем крики догоняющих меня парней.

Вдох!

Они уже совсем рядом.

Выдох!

Я боюсь обернуться, но слышу, что они уже совсем близко. Боже, спаси…

Рассыпавшиеся по плечам спутанные пряди все чаще цепляются за еловые ветви. Даже животные попрятались, инстинктивно предчувствуя опасность. И я остаюсь один на один со своим страхом. Но не позволяю себе сдаться. Я понимаю, что мне не убежать, что спасения нет. Голова кружится от осознания того, что они вот-вот меня нагонят, как волки зайца. И я, будто в подтверждение этому, слышу насмешливые крики:

– Амедеа, остановись, все равно не убежишь! Иди к нам по-хорошему!

Громкое эхо страшных слов распугивает птиц с одной из берез. Тихий застывший лес не слышит моего крика о помощи. Но я даю себе обещание: ни за что не стану просить пощады, даже оказавшись в их руках, даже на грани смерти. Ни за что! Спасения ждать неоткуда, а мои мольбы только раззадорят преследователей. В ушах стоит звон, и только сбившееся дыхание отмеряет секунды до падения без сил.

И вот мои ноги подкашиваются, и я падаю на мягкий мох. Закрываю глаза и готовлюсь к атаке. Однако ее не последовало. Только оглушительная тишина, в которой единственными звуком остается мое дрожащее дыхание и бешеный стук сердца, отдающий в ушах. Открываю глаза, но никого не вижу. Это новая игра? Я задыхаюсь, взгляд мутнеет, а гул в ушах заглушает все звуки. Что ж, может, это и хорошо – хотя бы ничего не почувствую, раз уж надежды все равно нет.

В один миг все меркнет, и меня накрывает темнота.

Глава 1

Сквозь дрожащие ресницы проглядывал свет любопытной луны, но разбудил меня совсем не он. Дивные звуки музыки – кажется, это была скрипка – плавящей душу мелодией пробирались внутрь моего затуманенного ума и выдергивали из темноты, спасая от забвения. Я резко открыла глаза, вспомнив погоню и то, как приготовилась к худшему, потерявшись в лесу. Судя по всему, меня не нашли. Я села и огляделась. Ночной лес жил своей жизнью, но сейчас притих, будто бы ждал от меня каких-то действий. Одна лишь плывущая музыка разбавляла тишину, звала за собой, манила, словно призрак. Среди еловых пик на звездном синем небе ясный лик луны освещал темный, загадочный лес. Я поднялась, отряхнула юбку от сухих веток и посмотрела по сторонам. Тропа затерялась. Неузнаваемая местность среди высоких елей и кустов папоротника пытала тишиной. Сердце забилось чаще, гоняя кровь по телу вместе со страшной мыслью: «Я заблудилась».

Я вдруг поняла, что даже музыка, разбудившая меня, прекратилась. Стало еще страшнее. До чего же паршиво. Что ж теперь делать? Если бы этот мерзкий Джордж со своими дружками не увязался за мной, я бы не заблудилась среди ночи в лесу. И что они постоянно от меня хотят? Ну да, я выглядела не так, как другие девушки. Не могла похвастаться черными косами и темными глазами. Вся моя внешность, казалось, лишена красок. Но разве это повод, чтобы донимать меня? Я и так все детство терпела их насмешки, а потом плакала по ночам в подушку. К тринадцати годам я поняла, что пока сама за себя не заступлюсь, так и буду терпеть измывательства. И примерно с того возраста я училась драться. Иногда выходило лучше, чем у парней. Не по-женски, согласна, но когда ты сирота, надеяться не на кого.

В последний раз, когда Джордж обнаглел и начал распускать руки, я огрела его раскаленной сковородой. Ой, крику было! Но не лез он ко мне потом еще месяц. Ждал, пока руки заживут. И вот сегодня, видимо, дождался и решил отомстить.

Я встала и пошла, как оказалось, вглубь леса, пытаясь отыскать путь домой по звездам. Прошел не один час, ноги уже почти не слушались, а я все так же раз за разом возвращалась к тому месту, где очнулась. Что за чертовщина?

Плюхнувшись на уже примятый моим телом мох, я обняла колени в попытках согреться и прислушалась. Лес жил своей ночной жизнью. Но вдруг я снова услышала ту самую музыку. Мне не показалось? Она, как змей искуситель, обнимала и звала идти за ней. Вопреки предчувствию, которое прямо вопило не ходить, я все же встала и медленно побрела на звук. Ноги вели меня сами, точно не принадлежали мне, и совсем скоро я вышла на поляну, залитую лунным светом. Сказочное место, окаймленное лесом, выглядело словно картинка. Ночные цветы, растущие повсюду, источали тонкий, ни с чем не сравнимый аромат. Посреди поляны лежало поваленное дерево, возле которого сидели зайцы, плотно прижавшись друг к другу. Тут же были и лисы, и волки, и даже небольшой олененок мирно посапывал в высокой траве, прижав уши к голове. Все лесные гости на удивление спокойно переносили общество друг друга. Они, как и я, зачарованно слушали музыку.

Я подошла ближе и на покрытом мхом стволе увидела парня, сидящего спиной ко мне. Не могла рассмотреть его лица, но слышала, как он играл на скрипке. Чарующая музыка вытекала из-под его пальцев, создаваемая смычком, как по волшебству. А вокруг кружились светлячки, сплетая живой ореол вокруг головы таинственного музыканта. Я застыла. Парень резко прервал игру и, не оборачиваясь, проронил:

– Не боишься, красавица?

Признаться – да, боюсь. Но из-за ощущения нереальности происходящего воспринимаю все как сон. А во сне бояться глупо. А еще глупее – показывать страх незнакомцу.

– Нет, не боюсь. Кто ты?

Вглядываюсь, но разглядеть ровным счетом ничего не получается. Тогда парень поднимается и медленно оборачивается ко мне. В свете луны я вижу его красивое, мужественное лицо, застывшее в ожидании. Ох, а он хорош собой. Ярко-зеленые глаза, светлые длинные волосы, собранные в хвост, густые, немного нахмуренные брови. Он следит за моей реакцией. Внутри все холодеет, когда я вижу рога. Боже, кто же он? Я закрываю рот рукой, чтобы не закричать, а на лице парня появляется ухмылка:

– Так уж и не боишься? Я тот, кем тебя пугали в детстве.

Он плавно двигается в мою сторону, и я вижу шерсть, покрывающую его ноги. Это сон? Я пытаюсь тряхнуть головой, чтобы проснуться, но сознание подсказывает, что все взаправду. Передо мной самое настоящее чудовище!

– Фавн? – осипшим от страха голосом прошептала я.

– А ты догадливая. Мне нравится. – Парень мило улыбнулся и добавил: – Ладно, не стану тебя есть. Или что у вас в легендах говорят о таких, как я?

Он принялся насвистывать мелодию, обходя меня по кругу. Я застыла. Показалось, будто меня обнюхивает лев… перед тем как убить.

– Некому было читать мне легенды и сказки на ночь, так что я не знаю, что вы делаете с девушками. – Я следила за парнем одним взглядом, боясь пошевелиться.

– Сирота, что ли? – расстроенно проговорил фавн, как будто сочувствовал.

Я кивнула, а он вернулся и присел на свое дерево, о чем-то задумавшись.

– Как тебя зовут, красавица? Ты не похожа на местных.

Я задумалась, стоит ли говорить ему свое имя, но потом поняла, что хуже уже не будет, и выпалила:

– Амедеа! Именно потому, что я не похожа на других, я и оказалась ночью в лесу, совсем одна. – Я зло посмотрела себе под ноги и пнула гриб.

– Ах, это… – улыбнулся фавн. – Но они к тебе не успели добраться. Не удача ли это? – Его смех зазвенел над поляной.

Еще и смеется. Конечно, не он же сейчас раздумывает, через сколько мгновений его убьют.

– Откуда ты знаешь, успели или нет? – с вызовом проговорила я.

Фавн загадочно сощурил глаза и ответил:

– Так это я запутал дороги так, чтобы никто не смог до тебя добраться. Это мой лес, и мне жутко не хотелось, чтобы здесь творились бесчинства и моих друзей пугали. – Он обвел рукой поляну, указывая на притихших зверей.

– Что ж, тогда спасибо тебе. – Я немного убавила свой гнев, ведь злюсь-то я совсем не на фавна.

Мысли немного прояснились. И я догадалась:

– Так вот почему я не могу найти дорогу домой? Это ты сделал?

Фавн пожал плечами и коротко ответил:

– Я.

– И как мне выбраться из леса? Или ты меня уже не отпустишь? – Я с тревогой смотрела на парня, а тот лишь загадочно улыбался.

– А ты бы осталась? – И, видя мое замешательство, хмыкнул: – Пошли, я тебя проведу.

Фавн соскочил со ствола и резво прошел мимо. Оглянувшись, он цокнул языком и укорил:

– Опять застыла. И как те парни до тебя не добрались раньше? Идем, красавица.

Я пошла вслед за ним, хвастливо приговаривая:

– Так до меня попробуй доберись! Я драться умею.

– То-то я и смотрю, как ты дралась. Убегала, словно подстреленный заяц, – ответил он сквозь смех. Мне показалось, что он не шибко-то поверил моим словам.

Он продолжал смеяться, а я снова начинала злиться. И чего он издевается? Не так-то легко выжить девушке, у которой из защитников только старый дедушка. Была еще бабушка, но уже несколько зим миновало с тех пор, как она ушла на тот свет.

Как будто прочитав мои мысли, фавн откликнулся:

– Скажи, откуда ты взялась в этой деревне? – Тон фавна был серьезен.

– Сама не знаю. Однажды мой дедушка, не родной, конечно, пошел на охоту в горы. А вернулся уже со мной. Где он нашел голосящий сверток не признался, но это не важно. Они с бабушкой воспитывали меня как родную. Правда, бабушки не стало уже.

– Очень интересно, откуда ты там взялась, белоснежный цветок Эдельвейс?

– Ну уж точно меня бросила не горная коза. Не хотелось бы обижать животное, а именно такие насмешки я слышала довольно часто…

– Тебя не принимают в деревне? – спросил Фавн, украдкой бросив на меня взгляд.

– И как ты догадался? – Я саркастически улыбнулась.

– А я тоже догадливый. – Он отзеркалил мою улыбку и добавил: – Да и драться наверняка умею лучше. За мной, как видишь, парни не бегают по лесам.

– А хотелось бы? Даже не знаю, порадоваться мне за тебя или посочувствовать.

Я уже откровенно смеялась, почему-то расслабившись и ощутив такую легкость в общении с ним.

– Если они начнут бегать за мной, то боюсь, ты заскучаешь в одиночестве. – Фавн лукаво смотрел на меня. В его зеленых глазах прятались озорные огоньки.

Я вдруг поняла, что совершенно его не боюсь. Он отвлек меня от грустных мыслей и сумел рассмешить. Надо же, вроде с виду чудовище, а я иду рядом и смеюсь.

Мы дошли до знакомой мне тропы. Фавн остановился и посмотрел на меня. В малахитовых глазах затаилась грусть, и мне показалось, что парень явно пытался ее скрыть. Знакомое ощущение.

– Что ж, пришли, Амедеа. Дальше ты дорогу знаешь. Больше не бегай ночью по лесу, я могу неправильно это понять. – Он усмехнулся своей шутке и развернулся.

Я схватила его за руку:

– Как тебя зовут, фавн?

Парень растерялся, как будто вопрос его застал врасплох.

– Киро, – обернувшись, ответил он на выдохе.

– Киро? – Я заглянула ему в глаза и увидела теплые рассветные блики: – Как солнце… – проговорила я, не отрывая взгляда. – Спасибо тебе, Киро, что помог мне. Я у тебя в долгу.

Парень задорно улыбнулся и, щелкнув меня по носу, исчез. Просто растворился в воздухе. Я стояла с открытым ртом и смотрела на то место, где еще минуту назад был фавн.

Помотав головой, я попыталась прийти в себя. Когда мысли улеглись, я побрела домой, надеясь, что это была не последняя наша встреча.

Глава 2

Я вышла из леса, остановившись на холме, и замерла в восхищении. Передо мной, словно на ладони, распростерлась наша деревня. Утренние лучи солнца просачивались сквозь туман и рассеивались, ярким светом прогоняя ночную серость. Свежий горный воздух наполнял мои легкие и слегка кружил голову. Сбежав с опушки, я понеслась по некошеной траве, собирая росу тонкими тапочками. В облачной дали виднелся серый монолит высоких гор, а белые шапки каменных пиков, словно пудрой припорошенные, выделялись на светлеющем голубом небе. Раннее утро не могло обмануть коротким глотком свежести – впереди был знойный день. Это я чувствовала уже сейчас, в запахе сухой, пыльной дороги и в стрекотании цикад.

Моя кожа не любила солнца. Стоило забыть дома шляпу, к вечеру мои щеки нещадно жгло, а плечи требовали холодных, мокрых простыней. В отличие от местных красавиц, чьи персиковые лица под лучами солнца становилась только краше, мое же приобретало вид перезрелого томата, собирая еще больше насмешек в мою сторону. Вот уж одарила природа внешностью! Светлые, практически лишенные красок волосы, светло-голубые глаза, тонкая, будто прозрачная, кожа. Я действительно выглядела иначе. Все девушки нашей деревни были наполнены красками, как крокусы по весне. Они гордились своими темными волосами и черными глазами. Да уж, что тут скажешь, они были красивы, не то что я. Но мне давно надоело расстраиваться по этому поводу. Хоть сто раз подумай об этом, все равно ничего не изменится.

Подул легкий ветерок, развевая спутавшиеся волосы, и я заметила пару веточек в прядях волос. Хорошо хоть не жуки. Мало ли что я могла нацеплять, пока валялась в лесу. На ходу выпутывая сор из волос, я дошла до тропинки, ведущей к нашему дому. С пригорка уже виднелась красная черепица покатой крыши и отблески каменных стен. Наш дом стоял немного особняком от остальных, ближе к лесу, который держал в объятиях всю деревню, не расступаясь даже у подножия гор. Позади дома текла быстрая речка. Вода в ней всегда была холодной и неслась бурным потоком куда-то в глубину леса, разбиваясь о камни. Водяная мельница задорно молотила муку. Это был наш с дедушкой заработок. Не много, конечно, но на жизнь хватало. С тех пор, как выше по реке встала еще одна мельница более изворотливого соседа Виардо, который переманил крупным жалованьем всех наших помощников, дедушка совсем сдал. Он все так же пропадал на мельнице целыми днями, но уже скорее по привычке, нежели действительно по работе. Заказы были, но их становилось все меньше, и мне пришлось чуть ли не каждый день бегать на рынок, чтобы продать яиц или молока и заиметь немного денег. Но мельница была моим напоминанием о хороших временах. Я привыкла слышать монотонный плеск лопастей, что били о воду. Этот звук будил меня по утрам и убаюкивал к ночи.

Я дошла до дома и распахнула дверь. Мне было очень тревожно из-за дедушки. Уверена, он переживал, куда я запропастилась на всю ночь. После смерти бабушки он сильно сдал здоровьем, и мне очень не хотелось бы, чтобы из-за меня ему было плохо. Я зашла в темноватую комнату, освещенную лишь маленьким окошком, и увидела его. Дедушка сидел возле печи и смотрел во двор. Заметив меня, он поднялся так быстро, как только мог в своей старческой немощи, и, покряхтывая, заключил меня в объятия:

– Амедеа! Господи, где ты была? Посмотри же, я поседел за эту ночь! – В доказательство он оттянул посеребренную прядь волос.

Я улыбнулась, но ответила слегка виноватым голосом:

– Дед, ты и был седой.

– А ты не умничай! Оттого и седой, что внучка пропадает ночами, дома не ночует! – с явным облегчением укорял он меня. Но если нашел силы, чтобы шутить, значит, не все так плохо.

– Как будто я каждый день пропадаю. У меня, может, личная жизнь кипит. Я вон по лесу бегаю, от женихов отбоя нет. – Я засмеялась, но на душе скребли кошки.

Спать хотелось невыносимо, но впереди ждал насыщенный день: полно работы по хозяйству, которую могу сделать только я, учитывая дедушкино здоровье.

Я устало присела на скамейку и посмотрела на улицу в маленькое окно. Дед примостился рядом и с тревогой взирал на мое грустное лицо.

– Опять деревенские доставали? – тихонько спросил дедушка. Он уже привык к моим синякам на коже после драк, но такого еще не припомню, чтобы я пропадала на всю ночь.

– Да, Джордж залечил свои руки и решил, что они ему больше не нужны, – злобно буркнула я.

– Но я видел Джорджа. Сначала я подумал, что это он виноват в твоей пропаже, но когда заметил, как вся компания возвращается из леса поздно ночью, громко о чем-то вопя на всю деревню, отмел эти домыслы. Амедеа, ничего не случилось?

– Не случилось. – Я попыталась оградить дедушку от лишних эмоций, сердце-то слабое. – Я просто заблудилась, выбраться смогла только к утру.

Дедушка неуверенно взглянул на меня и тихо промолвил:

– Деточка, ночью в лесу опасно. Кроме диких зверей тебе могут встретиться чудовища похуже… – Он замолчал, задумавшись о своем, недовольно хмыкнул и прошел вглубь дома.

Я последовала за ним и переспросила:

– Какие чудовища, дедушка? Расскажи!

Он молча покачал головой, как будто знал что-то, но не хотел отвечать.

Я вздохнула: желание выяснить больше о фавнах не давало покоя. Нет уж, я узнаю, чем они опасны. Не знаю как, но узнаю.

Я быстро переоделась и принялась за работу. Мы не были богаты настолько, чтобы спать до обеда. Такие вольности могли позволить себе лишь зажиточные люди, вроде семей Джорджа, чей отец был старшиной деревни, или же купцов, как у его девушки Камелии. Нам же приходилось вставать ни свет ни заря и идти на рынок – продавать яйца и молоко. До этого еще нужно было успеть собрать яйца и поймать козу. Руки привыкли к труду – после смерти бабушки все эти обязанности легли на мои плечи, и с каждым днем работа выполнялась все лучше.

Я вышла во двор, собрала корзину продуктов и пошла на рынок. Ноша неприятно тянула руки, а уставшая спина опять ныла от недостатка отдыха. Но делать было нечего. Если позволить себе день простоя, то завтра нам нечего будет есть, кроме яиц и молока.

Я шла по улице и наблюдала, как деревня просыпается, заводит свой неустанный дневной ритм. Открывались окна, люди выходили с корзинами, выезжали на телегах, выводили коз и коров пастись на луга. Деревня оживала под светом утреннего солнца, а у меня глаза закрывались сами собой. Я как раз проходила мимо дома Джорджа, стараясь быстрее его обогнуть. Но двор был слишком большим, а дом вмещал, наверное, комнат сто, так что обойти его быстро у меня бы никак не получилось. Да и тяжелая корзина больно била по бедру, не давая ускорить шаг. По двору бегали слуги, развешивая белье, и их голоса звонким щебетом разносились вокруг. Я уже было повернула за угол, надеясь, что в этот раз мне повезет, но тут, как назло, открылась дверь, и на порог вышел он – тот, кто сделал мою жизнь невыносимой. Парень лениво потянулся и вдруг заметил меня. Он успел крикнуть лишь пару слов, но и они вызвали россыпь мурашек по коже:

– Эй ты, белая жилда! Из-за тебя мы полночи не могли выбраться из леса! Ты за это поплатишься!

Он сплюнул на землю, а я украдкой бросила на него взгляд и пошла быстрее, больше не оборачиваясь, и вообще делала вид, что обращаются не ко мне.

Миновав его дом, я громко выдохнула, но внутри все сжалось: это не конец. Он исполнит свою угрозу.

И месть Джорджа не заставила себя долго ждать.

Я простояла на рынке пару часов и еще не успела ничего продать, когда из-за угла показалась вся шайка вчерашних преследователей. Они вальяжно расхаживали меж рядами и отвешивали похабные шуточки в адрес молодых девушек. Те лишь томно вздыхали или жеманно похихикивали. Ну и мерзость! Да за такие предложения нужно с размаху в лицо бить, а они глазки закатывают. Тьфу. Да, признаться, Джордж видный парень, но таких идиотов я еще не встречала. А его будущую жену мне даже жаль. Жить в одном доме с тем, кто относится к людям как к скоту…

Парни подошли ближе, а я сжалась в ожидании нападок. Может, не заметят?

– Ох, а вот и наша горная коза. Быстро бегаешь, жилда! – засмеялся Джордж, а сопровождающие его парни загоготали, как гуси на пастбище. – Мы уж почти догнали тебя, а ты, смотри-ка, пропала куда-то. До сих пор не пойму, как у тебя так получилось.

Я решила не показывать страха. В этот раз фавна нет рядом, чтобы меня спасти. Каждый раз, когда я чувствовала, что не справлюсь одна, у меня чесались пятки. Да, удирать я умела. Не совсем же я глупая – драться с десятком гусей. Ой, парней.

– Чего тебе Джордж? Скучаешь по сковороде? Так ты заходи, пообщаетесь! – Я нахально стрельнула в него глазами и скрестила руки на груди.

– Ох и зря ты напомнила! Ты должна была просить прощения. Желательно на коленях у моих ног, услужливо виляя своим козьим хвостом. И можно без платья. – Он оскалился в подобии улыбки под одобрительный хохот друзей.

– А тебя, я смотрю, козы привлекают? Так сходи в горы, там найдешь десяток. И, представляешь, – я заговорщически понизила голос, – все они без платьев. Уверена, тебе понравится.

Кто-то из его свиты засмеялся, но грозно рыкнувший Джордж заставил его замолчать, а меня – пожалеть о сказанном. Глаза парня покраснели от злости. Казалось, к него вот-вот пойдет пар из ноздрей. Я отступила на два шага назад и посмотрела по сторонам в поиске защиты. Но торговцы не обращали на нас никакого внимания. Все уже давно привыкли к нашим перепалкам.

Джордж закатал рукава нарядной рубахи и, схватив прилавок, резко перевернул его в мою сторону. Я вскрикнула и отбежала, но на полу, вперемешку с пылью, теперь лежали побитые яйца и разлитое молоко. Я расстроилась чуть ли не до слез. Чем теперь торговать? Что я теперь скажу дедушке? Подняв полный ненависти взгляд на парня, я прошипела ругательства. Тот лишь пренебрежительно пнул лежащую корзину и ушел прочь.

Я же собрала уцелевшие яйца и поплелась домой. Нужно было что-то приготовить из того, что осталось. Придется брать деньги из запасов, а я это ой как не любила.

Всю дорогу я раздумывала, как отомстить нахалу, но ничего не смогла придумать. Как ни крути, но я ничего не могла сделать. Он сын управляющего. У него деньги, влияние. Я же всего лишь никчемный подкидыш. Мне остается только надеяться, что этот изверг женится, повзрослеет и отстанет от меня.

Слезы душили, и я решила дать им волю. В конце концов, я не так часто плачу. Хлюпнув носом, я побрела к дому.