Read the book: «Мелочи, которые могут изменить вашу жизнь»

Предисловие

17 мая 2014 года мне выпала честь произнести речь для выпускников Техасского университета в Остине. Несмотря на то что университет был моей альма-матер, я опасался, что военный офицер, чья карьера была определена войной, может не найти радушной аудитории среди студентов колледжа. Но, к моему большому удивлению, выпускной класс принял речь на ура. Десять уроков, которые я получил в ходе подготовки "морских котиков" и которые легли в основу моего выступления, показались мне универсальными. Это были простые уроки, связанные с преодолением испытаний, выпавших на долю "морских котиков", но эти десять уроков одинаково важны для решения жизненных проблем – независимо от того, кем вы являетесь. За последние три года меня останавливали на улице замечательные люди, которые рассказывали мне свои истории: Как они не отступали перед акулами, как не звонили в колокол или как каждое утро застилали постель, что помогло им пережить трудные времена. Все они хотели узнать больше о том, как эти десять уроков сформировали мою жизнь, и о людях, которые вдохновляли меня в течение моей карьеры. Эта небольшая книга – попытка сделать это. В каждой главе дается немного больше информации об отдельных уроках, а также рассказывается о людях, которые вдохновляли меня своей дисциплиной, настойчивостью, честью и мужеством. Надеюсь, вам понравится эта книга!

Глава Один Начните свой день с выполненной задачи

Казарма на базовой подготовке "морских котиков" – это неприметное трехэтажное здание, расположенное на пляже в Коронадо, штат Калифорния, всего в ста ярдах от Тихого океана. В здании нет кондиционера, и ночью, открыв окна, можно услышать, как набегает прилив и бьется о песок.

Комнаты в казармах спартанские. В офицерской комнате, где я поселился вместе с тремя другими однокурсниками, было четыре кровати, шкаф, чтобы повесить форму, и больше ничего. В те утра, когда я оставался в казарме, я выкатывался из своей флотской "каморки" и сразу же начинал процесс заправки кровати. Это была первая задача дня. День, который, как я знал, будет наполнен проверкой формы, длинными заплывами, длинными пробежками, полосами препятствий и постоянным преследованием со стороны инструкторов "морских котиков".

"Внимание!" – крикнул руководитель занятия, лейтенант младшего класса Дэн'л Стюард, когда инструктор вошел в комнату. Стоя у изножья кровати, я щелкнул каблуками и встал прямо, когда главный старшина подошел к моему месту. Инструктор, суровый и невыразительный, начал осмотр с проверки крахмала на моей зеленой форменной фуражке, чтобы убедиться, что восьмисторонняя "обложка" была четкой и правильно застегнутой. Двигаясь сверху вниз, его глаза осмотрели каждый сантиметр моей формы. Выровнены ли складки на блузе и брюках? Начищена ли до зеркального блеска латунь на ремне? Отполированы ли мои сапоги настолько, чтобы он мог видеть в их отражении свои пальцы? Удовлетворившись тем, что я отвечаю высоким требованиям, предъявляемым к стажеру "морских котиков", он перешел к осмотру кровати.

Кровать была такой же простой, как и комната: стальной каркас и односпальный матрас. Матрас покрывала нижняя простыня, а поверх нее – верхняя. Серое шерстяное одеяло, плотно подоткнутое под матрас, согревало прохладными вечерами Сан-Диего. Второе одеяло было искусно сложено в прямоугольник у изножья кровати. Единственная подушка, изготовленная "Маяком для слепых", располагалась по центру кровати и пересекалась под углом девяносто градусов с одеялом внизу. Таков был стандарт. Любое отклонение от этих строгих требований было поводом для того, чтобы я "ударился в прибой", а затем катался по пляжу, пока не был покрыт с ног до головы мокрым песком, который называли "сахарным печеньем".

Стоя неподвижно, я краем глаза заметил инструктора. Он устало посмотрел на мою кровать. Наклонившись, он проверил больничные уголки, затем осмотрел одеяло и подушку, чтобы убедиться, что они правильно выровнены. Затем, потянувшись в карман, он достал четвертак и несколько раз подбросил его в воздух, чтобы я понял, что грядет финальная проверка кровати. При последнем подбрасывании четвертак взлетел высоко в воздух и опустился на матрас, слегка подпрыгнув. Он подпрыгнул на несколько дюймов от кровати, достаточно высоко, чтобы инструктор успел поймать его в руку.

Повернувшись ко мне лицом, инструктор посмотрел мне в глаза и кивнул. Он не произнес ни слова. Правильно заправленная постель не была поводом для похвалы. От меня этого ждали. Это было мое первое задание на день, и сделать его правильно было важно. Это демонстрировало мою дисциплинированность. Это показывало мое внимание к деталям, а в конце дня напоминало о том, что я сделал что-то хорошее, чем можно гордиться, какой бы маленькой ни была задача.

На протяжении всей моей службы на флоте заправка постели была единственным постоянным делом, на которое я мог рассчитывать каждый день. Будучи молодым мичманом на борту подводной лодки специального назначения USS Grayback, я был причален в медотсеке, где кровати были сложены в четыре ряда. Старый соленый доктор, который заведовал лазаретом, настаивал на том, чтобы я каждое утро делал стойку. Он часто замечал, что если кровати не заправлены, а в помещении не убрано, то как моряки могут рассчитывать на лучшее медицинское обслуживание? Как я узнал позже, это требование чистоты и порядка распространялось на все аспекты военной жизни.

Тридцать лет спустя в Нью-Йорке обрушились башни-близнецы. Был нанесен удар по Пентагону, а отважные американцы погибли в самолете над Пенсильванией.

В момент нападения я восстанавливался у себя дома после серьезной аварии с парашютом. В мои правительственные апартаменты привезли больничную кровать, и я провел большую часть дня, лежа на спине и пытаясь прийти в себя. Больше всего на свете я хотел выбраться из этой постели. Как и каждый "морской котик", я жаждал быть вместе со своими боевыми товарищами.

Когда я окончательно поправился и смог самостоятельно подняться с кровати, первым делом я натянул простыни, поправил подушку и позаботился о том, чтобы больничная кровать выглядела презентабельно для всех, кто входил в мой дом. Это был мой способ показать, что я справилась с травмой и продолжаю жить дальше.

Через четыре недели после 11 сентября меня перевели в Белый дом, где я провел следующие два года в недавно созданном Управлении по борьбе с терроризмом. К октябрю 2003 года я находился в Ираке, в нашей временной штаб-квартире на багдадском аэродроме. Первые несколько месяцев мы спали на армейских раскладушках. Тем не менее, каждое утро я просыпался, сворачивал спальный мешок, клал подушку на раскладушку и готовился к новому дню.

В декабре 2003 года американские войска захватили Саддама Хусейна. Его держали в заключении, в течение которого мы содержали его в небольшой комнате. Он также спал на армейской койке, но с роскошью – простынями и одеялом. Раз в день я навещал Саддама, чтобы убедиться, что мои солдаты должным образом ухаживают за ним. Я заметил, что Саддам не заправлял свою постель. Покрывала всегда лежали скомканными у изножья его койки, и он редко проявлял желание расправить их.

В течение последующих десяти лет я имел честь работать с одними из лучших мужчин и женщин, когда-либо созданных нашей страной, – от генералов до рядовых, от адмиралов до новобранцев-моряков, от послов до машинисток-клерков. Американцы, отправлявшиеся за границу для поддержки военных действий, шли на это добровольно, жертвуя многим ради защиты этой великой нации.

Все они понимали, что жизнь тяжела и что иногда мало что можно сделать, чтобы повлиять на исход дня. В бою гибнут солдаты, семьи скорбят, дни длинны и наполнены тревожными моментами. Вы ищете что-то, что может дать вам утешение, что может мотивировать вас начать свой день, что может стать чувством гордости в зачастую уродливом мире. Но это не только боевые действия. Повседневная жизнь нуждается в таком же чувстве структуры. Ничто не может заменить силу и комфорт веры, но иногда простой акт заправки постели может дать вам подъем, необходимый для начала дня, и удовлетворить вас, чтобы закончить его правильно.

Если вы хотите изменить свою жизнь и, возможно, весь мир, начните с того, что заправьте свою кровать!

Глава два Вы не можете действовать в одиночку

На тренировках "морских котиков" я рано узнал о ценности командной работы, о необходимости полагаться на кого-то другого, кто поможет вам справиться с трудными задачами. Для тех из нас, кто был "головастиками", надеявшимися стать морскими лягушатниками, для преподавания этого жизненно важного урока использовался десятифутовый резиновый плот.

На первом этапе подготовки "морских котиков" мы должны были нести плот повсюду. Мы надевали его на голову, когда бежали из казармы через шоссе в столовую. Мы несли его в низко опущенном положении, когда бежали вверх и вниз по песчаным дюнам Коронадо. Мы бесконечно гребли на лодке с севера на юг вдоль береговой линии и сквозь шум прибоя, семь человек, работая все вместе, чтобы доставить резиновую лодку к месту назначения.

Но во время нашего путешествия на плоту мы узнали еще кое-что. Время от времени кто-то из членов команды лодки заболевал или получал травму и не мог выложиться на все 100 процентов. Я часто обнаруживал себя измотанным после тренировочного дня, простуженным или больным гриппом. В такие дни другие члены команды брали на себя ответственность. Они гребли сильнее. Они копали глубже. Они давали мне свои пайки для дополнительной силы. И когда пришло время, позже, на тренировках, я отплатил им тем же. Маленькая резиновая лодка помогла нам понять, что ни один человек не может пройти обучение в одиночку. Ни один "морской котик" не справится с боем в одиночку, а значит, в жизни нужны люди, которые помогут пережить трудные времена.

Никогда еще потребность в помощи не была столь очевидна для меня, как двадцать пять лет спустя, когда я командовал всеми "морскими котиками" на Западном побережье.

Я был коммодором военно-морской группы специального назначения ONE в Коронадо. Капитан ВМС, я уже несколько десятилетий руководил "морскими котиками" по всему миру. Я совершал обычный прыжок с парашютом, когда все пошло наперекосяк.

Мы находились в самолете C-130 Hercules, поднявшись на высоту двенадцать тысяч футов, и готовились к прыжку. Выглянув из задней части самолета, мы увидели прекрасный калифорнийский день. На небе ни облачка. Тихий океан был спокоен, и с этой высоты можно было увидеть границу Мексики всего в нескольких милях от нас.

Джампмастер крикнул "приготовиться". Теперь, стоя на краю рампы, я мог видеть прямо вниз, на землю. Джампмастер посмотрел мне в глаза, улыбнулся и крикнул: "Давай, давай, давай!" Я выпрыгнул из самолета, полностью вытянув руки и слегка заложив ноги за спину. Взрыв пропеллера отправил меня вперед, пока мои руки не поймали воздух и я не выровнялся.

Я быстро проверил свой альтиметр, убедился, что меня не крутит, а затем огляделся вокруг, чтобы убедиться, что ни один прыгун не находится слишком близко ко мне. Через двадцать секунд я опустился на высоту 5 500 футов.

Вдруг я посмотрел под себя, и еще один прыгун проскользнул подо мной, пересекая мой путь к земле. Он дернул за шнур, и я увидел, как из его рюкзака раскрывается основной парашют. Я тут же раскинул руки в стороны и прижал голову к земле, пытаясь уйти от распускающегося парашюта. Но было уже слишком поздно.

Парашют прыгуна раскрылся передо мной, как подушка безопасности, и врезался в меня на скорости 120 миль в час. Я отскочил от основного навеса и вышел из-под контроля, едва придя в себя от удара. Несколько секунд я вертелся на месте, пытаясь вернуть устойчивость. Я не видел своего альтиметра и не понимал, как далеко я упал.

Инстинктивно я потянул за шнур и дернул. Пилотный парашют выскочил из своего маленького чехла в задней части парашюта, но обмотался вокруг моей ноги, пока я продолжал падать на землю. Пока я пытался распутаться, ситуация становилась все хуже. Основной парашют частично раскрылся, но при этом обмотался вокруг моей второй ноги.

Повернув шею к небу, я увидел, что мои ноги связаны двумя комплектами стояков – длинных нейлоновых ремней, которые соединяют основной парашют с ремнями на спине. Один стояк был обмотан вокруг одной ноги, другой – вокруг другой. Основной парашют был полностью вынут из рюкзака, но висел где-то на моем теле.

Пытаясь освободиться от пут, я вдруг почувствовал, как полог отрывается от моего тела и начинает раскрываться. Посмотрев на свои ноги, я понял, что будет дальше.

Через несколько секунд балдахин набрал воздух. Два стояка, по одному обхватывающие каждую ногу, внезапно и с силой разошлись в стороны, увлекая за собой мои ноги. Мой таз мгновенно разошелся, когда сила раскрытия разорвала нижнюю часть туловища. Тысяча мелких мышц, соединяющих таз с телом, сорвались с петель.

Мой рот открылся, и я издала крик, который можно было услышать в Мексике. Жгучая боль пронеслась по моему телу, пульсирующими волнами опускаясь вниз к тазу и поднимаясь к голове. Жестокие мышечные конвульсии сотрясали верхнюю часть моего туловища, пронизывая руки и ноги еще большей болью. Теперь, как при внетелесном опыте, я осознал свой крик и попытался его контролировать, но боль была слишком сильной.

Все еще падая вниз головой и слишком быстро, я перевернулся в вертикальном положении, чтобы немного ослабить давление на таз и спину.

Пятнадцать сотен футов.

Я упал на высоту более четырех тысяч футов, прежде чем раскрылся парашют. Хорошая новость: у меня над головой был полный купол. Плохая новость: я разлетелся на части от удара при раскрытии.

Я приземлился более чем в двух милях от зоны высадки. Через несколько минут прибыла команда зоны высадки и машина скорой помощи. Меня доставили в травматологическую больницу в центре Сан-Диего. К следующему дню я уже был выписан из операционной. В результате аварии мой таз был разорван почти на пять дюймов. Мышцы моего живота оторвались от тазовой кости, а мышцы спины и ног были сильно повреждены от удара при открытии. В таз была ввинчена большая титановая пластина, а в спину для устойчивости вкручен длинный лопаточный винт.

Казалось, это конец моей карьеры. Чтобы быть эффективным "морским котиком", нужно было быть физически здоровым. Моя реабилитация должна была занять месяцы, а может, и годы, и ВМС должны были провести медицинское обследование, чтобы определить, годен ли я к службе. Я покинул госпиталь через семь дней, но следующие два месяца оставался прикованным к постели у себя дома.

Всю свою жизнь я считал себя непобедимым. Я верил, что мои врожденные спортивные способности способны вытащить меня из самых опасных ситуаций. И до сих пор я был прав. За свою карьеру я много раз сталкивался с опасными для жизни инцидентами: столкновения в воздухе на другом парашюте, неконтролируемый спуск на мини-подлодке, падение с высоты сотен футов с нефтяной вышки, ловушка под тонущей лодкой, преждевременный взрыв взрывного устройства и бесчисленное множество других происшествий, где доля секунды решала судьбу между жизнью и смертью. Каждый раз мне каким-то образом удавалось принять правильное решение, и каждый раз я был достаточно физически подготовлен, чтобы преодолеть стоящую передо мной задачу. Но не в этот раз.

Теперь, лежа в постели, я чувствовал только жалость к себе. Но так продолжалось недолго. Моей жене, Джорджианне, были поручены обязанности медсестры. Она промывала мои раны, делала необходимые ежедневные уколы и меняла подстилку. Но самое главное – она напомнила мне о том, кто я есть. Я никогда в жизни ни от чего не отказывался, и она заверила меня, что я не собираюсь начинать это делать сейчас. Она не позволила мне жалеть себя. Это была та самая жесткая любовь, в которой я нуждался, и с каждым днем мне становилось все лучше.

Мои друзья приходили домой, постоянно звонили и помогали всем, чем могли. Мой начальник, адмирал Эрик Олсон, каким-то образом нашел способ обойти правила, согласно которым ВМС должны были провести медицинскую экспертизу моей способности продолжать службу в качестве "морского котика". Его поддержка меня, вероятно, спасла мою карьеру.

За время службы в отряде "Морские котики" у меня было множество неудач, и в каждом случае кто-то приходил мне на помощь: кто-то верил в мои способности; кто-то видел во мне потенциал там, где другие могли этого не заметить; кто-то рисковал собственной репутацией ради продвижения моей карьеры. Я никогда не забывал этих людей и знаю, что все, чего я достиг в своей жизни, было результатом помощи других людей, которые помогали мне на этом пути.

Никто из нас не застрахован от трагических моментов в жизни. Как и в случае с маленькой резиновой лодкой, которая была у нас на базовой подготовке "морских котиков", для того чтобы доставить вас к месту назначения в жизни, нужна команда хороших людей. Вы не сможете управлять лодкой в одиночку. Найдите кого-то, с кем можно разделить свою жизнь. Заводите как можно больше друзей и никогда не забывайте, что ваш успех зависит от других.