Read the book: «Шофёрские НЕ байки», page 4

Сбежавший рельс

Эта история о моём разгильдяйстве. Да, самокритично, не спорю. Но я признаю свою ошибку. Поэтому и предаю свою историю огласке, дабы предостеречь причастных к перевозкам специалистов от подобных проблем.

В конце восьмидесятых я работал на седельном тягаче МАЗ-504В. В то время за мной были закреплены три полуприцепа, одним из которых была двенадцатиметровая безбортовая площадка. В тот день моим заданием была перевозка бывших в употреблении рельсов Р-38 с базы снабжения на строительство частного дома. Рельсов было десять штук.

В присутствии клиента рельсы были загружены и мы выдвинулись в путь. Хозяин груза ехал впереди на легковушке. Ехать предстояло из города Красный Луч Луганской области в городок Штергрэс. Это совсем рядом, чуть более десяти километров. Груз я увязывать не стал. Чё тут ехать-то?

Прибыли на объект. Автокран нас уже ждал. Хозяин рельсов вылез из своей машины, я тоже. Работники стройки приступили к строповке. Вдруг хозяин груза крикнул:

– Стоп!

– Что такое? – не поняли стропальщики.

– Одного рельса не хватает!

Действительно, на площадке было всего девять рельсов. Но мы ведь грузили десять! Вместе их считали!

Тут возле нас остановилась какая-то легковушка.

– Парни, не ваш рельс на мосту валяется?

Блин! Мы, оказывается, потеряли один рельс!

Крановщик быстренько снял груз, и мы с хозяином понеслись к месту утери.

Наш рельс мирно лежал прямо на мосту через протоку ГРЭСовского водоёма. Рядом никого не было, следовательно, никому наша пропажа не навредила. И, что интересно – я совершенно не почувствовал тот момент, когда потерял рельс. Вроде и по зеркалам посматривал, а вот поди ж ты…

Я поехал разворачиваться, подъехал к рельсу и остановился.

Надо загружать железяку на площадку. А как? Рельс –  двенадцатиметровый, марки Р-38, где цифры означают вес погонного метра. Следовательно, весь рельс весит 456 кг. Вдвоём не поднимем. Звать крановщика не вариант. На мосту он не станет работать.

Я нашёл выход из положения. Достал трос, зацепил его за рельс и поволок на стройку. Недалеко было тащить, меньше километра. Дотащил, оставив на асфальте длинную царапину.

Инцидент был исчерпан.

Но я, с тех самых пор, стараюсь более тщательно относиться к закреплению груза. Крепче вяжешь – лучше едешь!

Коленвал и землетрясение

Землетрясение… Казалось бы, что может быть общего между коленчатым валом двигателя и этим грозным, разрушительным явлением? Да ничего! Ничего, кроме даты. Именно землетрясение, а конкретно – катастрофическое землетрясение в Армении отложило в памяти точную дату моей крупной поломки на трассе. И природный катаклизм, и моя история с коленвалом произошли 7 декабря 1988 года…

Теперь к подробностям. В тот злополучный день я выполнял перевозку дизельного топлива с Лисичанского нефтеперерабатывающего завода в свою автобазу, в город Красный Луч на Донбассе. Работал я в то время на седельном тягаче МАЗ-504В, таскал за собой полуприцеп-цистерну румынского производства. Был вечер, начало десятого. Почему так поздно? Да потому, что в то время на Лисичанском НПЗ были постоянные и длинные очереди на загрузку. Даже не раз приходилось ночевать на стоянке у завода.

Так вот, еду я с грузом дизтоплива. Полная масса автопоезда была довольно внушительной. Считайте сами – 7,5 тонн весил тягач, 12 тонн – пустая цистерна и плюс 18 тонн топлива. Нагрузочка на двигатель неплохая, скажем так. Нет, по ровной дороге ехалось нормально, раскочегарил и наваливай. Но вот подъёмы были все мои. Как правило, третья, а то и вторая передачи были моими подружками на подъёмах. И это несмотря на то, что на моём МАЗе стоял мотор-восьмёрка, ЯМЗ-238. Восемь цилиндров и 240 лошадиных сил.

Ладно, хватит теории.

Еду. Подъезжаю к городу Дебальцево. Трасса проходит по самой окраине города и пересекает железную дорогу. Пересекает по путепроводу, а это значит, что впереди очередной подъём. На четвёртой передаче этот подъём с таким весом не возьмёшь, поэтому я, чтобы не насиловать двигатель, заранее переключился на третью и пополз.

И вот уже когда основная крутизна была преодолена, подъём стал более пологим перед самой конструкцией путепровода, я начал разгоняться, чтобы переключиться на четвёртую передачу. И тут!

Тут что-то как загремит! Мотор взвыл, словно исчезла вся нагрузка, машина затряслась, как в лихорадке и стала замедляться.

Что такое? Я совершенно ничего не понял, но инстинктивно затормозил и заглушил мотор. Первой мыслью было предположение, что мотор вывалил так называемую «руку дружбы». На водительском сленге так называется поломка, при которой шатун с поршнем проламывает блок цилиндров. Чтобы убедиться в этом, я, поставив машину на ручник, схватил фонарик и выпрыгнул из кабины. Чёртова спешка! Из-за неё я уронил фонарик, который тут же не замедлил разбиться об асфальт. Зараза! Пришлось доставать переноску. Переносную лампу. Она у меня за кабиной, в инструментальном ящике лежала. Достал, теперь её надо подключить. А чтобы это сделать, нужно открыть крышку аккумуляторного ящика. А она прикручена двумя болтами. И их нужно открутить. Что ж, полез и за ключами. А на улице, как вы помните, декабрь. Мороз и ветер. Сильный ветер, прямо кинжальный, если можно так выразиться. К тому же я стоял на самом верху путепровода, где для ветра не было препятствий. И пока я откручивал крышку, да подсоединял переноску, успел поймать нешуточного дубака.

Но вот лампа засветилась, и я вместе с ней нырнул под машину. К моей радости блок цилиндров оказался цел. Я тщательно осмотрел мотор, но ничего криминального не увидел. Я отсоединил лампу, поставил крышку аккумуляторного отсека на место и залез в уже начинающую остывать кабину. В ней, по крайней мере, ветра не было.

Давай размышлять – что же это было? Оборвало маховик коленвала? Вполне возможно. Чтобы это проверить, я вытянул на себя привод остановки двигателя, чтобы он не завёлся, когда я включу стартер.

Техническое пояснение – на таких МАЗах, как у меня, остановка двигателя осуществлялась вручную с помощью тросика. Он шёл от скобы останова на топливном насосе высокого давления до рукоятки в кабине. Вытягиванием троса двигатель глушился, а перед запуском нужно было отбить рукоятку назад. Не очень удобно. Но был и плюс в такой конструкции. При вытянутой рукоятке можно было стартером вращать коленвал двигателя, не боясь, что мотор запустится.

Так вот, вытянул я рукоятку останова и включил стартер. Эх… Как легко он крутился! Было такое впечатление, что стартер крутит один лишь маховик, что ещё больше укрепило меня в подозрении на его обрыв. Как позже выяснилось, я ошибался, но об этом потом. А пока…

Пока попадалово… Но что-то надо делать, ведь я стою на самом путепроводе. Нужно убирать машину с дороги. Мне пришла в голову одна мысль. Дело в том, что после путепровода начинался спуск, за которым был большой перекрёсток с постом ГАИ. А сразу за перекрёстком была стоянка. Я решил скатиться к этой стоянке. Решил и тут же приступил к исполнению задуманного. Снял с ручника и… И ничего… Машина не покатилась. Тут же созрело новое решение. Я врубил первую передачу и включил стартер. Тот с натугой сдвинул тяжёлый автопоезд. Просунувшись таким образом метров пять, я выжал сцепление и выключил стартер, надеясь, что машина покатится. Но нет… Автопоезд остановился, видимо, спуск ещё не начался. Покурив минут пять, чтобы стартер остыл, я вновь проделал ту же процедуру. В этот раз она увенчалась успехом. Постепенно набирая скорость, мой МАЗ покатился под горку. Скучающий гаишник у поста проводил меня подозрительным взглядом, но останавливать не стал.

А я, скатившись до стоянки, зарулил на неё и поставил автопоезд на стояночный тормоз. А так как стоянка была с уклоном, то мне пришлось принимать дополнительные меры для того, чтобы машина не укатилась. Я достал два противооткатных башмака, подложил их под колёса цистерны. Немного поразмыслив, опустил «лапы» (опорные стойки) полуприцепа до самого асфальта, прижав их к дорожному покрытию, тем самым предприняв дополнительные меры безопасности. После этого полез сливать воду с двигателя. Антифризы для грузовиков в то время практически не применялись.

После всех этих процедур я забрался в кабину и задумался о дальнейших действиях. Перспектива ночёвки в холодной кабине меня не прельщала. Да и толку в такой ночёвке? Добираться в автобазу придётся по любому. Звонить не вариант, в то время это было затруднительно. Это нужно идти в сам город Дебальцево, чтобы найти междугородный телефон. И идти нужно только утром потому, что сейчас поздний вечер, фиг в это время что-либо подобное найдёшь…

А мне до дома около пятидесяти километров…

Подумал, поразмышлял и решил добираться домой. Попутками. Да вот только кто попутчика в одиннадцатом часу ночи возьмёт? Решил я к гаишникам за помощью обратиться. Взял в машине документы, замкнул кабину и отправился на пост.

– Добрый вечер, товарищ инспектор! – поприветствовал я стража дорог.

– Добрый! – ответил тот.

– Помощь ваша требуется.

– Какая?

– Да проблема образовалась, – пожаловался я, и рассказал инспектору о своей беде.

– Так это ты на МАЗе мимо поста крался? – догадался гаишник.

– Да, я…

– А я и думаю, чего он крадётся? Думал остановить, да поленился.

– И правильно сделали, что не остановили, иначе пришлось бы оставлять машину у поста.

– Почему? – не понял гаишник.

– Воздуха в системе оставалось, только чтобы до стоянки докатиться, – пояснил я.

– А, понятно, – кивнул инспектор, и спросил, – так, а что от меня требуется?

– Подсадите меня на попутку до Красного Луча. Я сам из этого города. А дома я сообщу в автобазу, организую техпомощь и приеду за машиной.

– Да не вопрос, – сказал гаишник, – сейчас изобразим.

И действительно, не прошло и трёх минут, как из-за путепровода появился КамАЗ. Гаишник его тормознул и разъяснил водителю ситуацию. Тот согласился подвезти меня. Я поблагодарил инспектора и полез в КамАЗ. Минут через сорок я был уже на перекрёстке у своего города. Поблагодарив коллегу и пожелав ему хорошей дороги, я пошёл домой.

Дома первым делом позвонил в автобазу дежурному механику, рассказал о проблеме. Тот принял информацию. А я, перекусив на скорую руку, бухнулся спать.

Поутру я прибыл в родную автобазу. Руководство быстренько организовало спасательную экспедицию в составе другого седельного тягача и КрАЗа-самосвала. По пути мы заехали на одну из шахт. Надо было загрузить КрАЗ пустой породой для того, чтобы увеличить вес буксирующего автомобиля. Таким образом буксировка становилась более безопасной.

Загрузили самосвал и погнали.

Прибыли на место. Мой МАЗик сиротливо стоял на стоянке. Я подошёл к нему, осмотрел. Всё было в порядке. Мы принялись за работу. Первым делом накинули буксировочную трубу. Потом подключили  воздух от КрАЗа, закачали его в пневмосистему моего бедолаги-МАЗа. После этого, установив рычаг седельно-сцепного устройства в положение отцепки, выдернули мой тягач из-под цистерны. Коля, водитель другого МАЗа тут же сцепился с бочкой, подключил коммуникации и поднял опорные стойки. Всё было готово. Мы выдвинулись в сторону дома.

Поездка на трубе далась мне тяжеловато. Из-за конструктивной особенности автомобилей МАЗ, водителю буксируемого автомобиля нужно было находиться в кабине и рулить. А учитывая то, что мотор не работал, то и гидроусилитель рулевого управления бездействовал. А без него рулить тяжеловато. Весьма. Плюс холод в кабине. От моего дыхания окна потеют. Открыть форточку для того, чтобы стёкла не потели? Можно. Но дубак! Хотя я, всё-таки, время от времени открывал окно, терпел холод, ибо из-за запотевающих стёкол я вообще ничего не видел. И ещё засада – Сашке, а именно так звали кразиста, так вот, Сашке хорошо, КрАЗ гружёный, идёт мягко. А я в жёстком МАЗе, в одиночном седельном тягаче… Швыряет немилосердно…

Ну, да ладно. Доехали. Сразу же загнали МАЗика в ремзону и оставили отогреваться.

Пока МАЗ грелся, мы с Колей слили из цистерны топливо на нашей АЗС, заправщица его оприходовала, перевозка была завершена.

Тем временем мой МАЗик отогрелся, я переоделся и принялся за ремонт.

Вскрытие поддона показало, что я ошибся в своём предположении. Выяснилось, что  на двигателе лопнул коленчатый вал. Лопнул на самой задней коренной шейке. А это значит, что надо снимать двигатель и менять коленвал. Чем я в дальнейшем и занялся.

А коллеги и слесаря шутили. Типа, очень сильным было землетрясение в Армении. Тряхнуло так, что аж на Донбассе на МАЗе коленвал лопнул. Неуместная шутка, я так думаю. Неуместная, в первую очередь, по отношению к пострадавшим, от этого удара стихии, людям. Ну, да ладно, пусть это будет на совести шутников.

А я… А я со временем перебрал двигатель и снова впрягся в работу. В нелёгкую, порой выматывающую, но такую интересную и затягивающую водительскую работу.

Калмыцкий рейс

В качестве информации

Город Красный Луч, Ворошиловградской, ныне Луганской области. Автобаза Минуглепрома. Грузовая автоколонна. Я – водитель в этой колонне. Автомобиль – МАЗ-504В с полуприцепом-цистерной румынского производства для перевозки топлива. Иногда вожу горючее для нужд автобазы, иногда для сторонних заказчиков.

31 августа 1989 года. Кабинет зама по перевозкам. Задание – съездить в Калмыкию за дизельным топливом. Заказчик – одна из шахт нашего объединения. Экспедитор будет сопровождать в поездке, и оформлять груз. Экспедитор – женщина. (Заранее сообщаю для любителей клубнички – ничего пикантного, только работа). Знакомство с ней тут же, в кабинете. Имя – Вера. Договор о месте и времени встречи. Выезд 1 сентября.

Оформление командировки, маршрута, путевого листа. Заправка топливом, сборы в путь.

Такое, несколько суховатое предисловие получилось. Но это только в порядке, так сказать, исходной информации. Дальнейшее повествование будет более красочным.

День первый

Как и договаривались, встретились с Верой в условленном месте и выдвинулись в путь. Погода прекрасная, несмотря на первый осенний день. На небе ни облачка, теплынь. Дорога ровная, едем, беседуем с Верой.

А путь наш лежал в Калмыкию, в то время она называлась Калмыцкая АССР. Пунктом прибытия у нас значилось село Виноградное, в котором располагался колхоз «Пролетарская победа». Этот колхоз находился рядом с границей Ростовской области. Расстояние составляло примерно четыреста километров. Не так уж и далеко.

Почему нас туда командировали? Да всё просто – шахта, на которой работала Вера, заключила бартерный договор с колхозом. Меняли уголь на дизельное топливо. Угля на шахте много, а с фондами на топливо туго… Да, в то время с горючим для автотранспорта были проблемы, и многие предприятия искали выход из положения. Перестройка была, кто постарше, тот помнит. Уже начинался бардак перед девяностыми годами. Вот и выкручивались, кто как мог.

В беседе выяснилось, что Вера уже один раз была в том месте, куда мы едем. Но частенько у женщин бывают проблемы с топографией. Не у всех, конечно, но у моего экспедитора эти проблемы были. Именно они не позволили нам прибыть в конечный пункт в этот же день.

Основную часть дороги я спланировал без участия Веры. Посмотрел по атласу, через какие основные пункты нам нужно будет ехать. Получилось так: Красный Луч – Новошахтинск – Аксай – Ростовская объездная – Егорлыкская – Сальск. Остальной участок я надеялся пройти с помощью подсказок моего экспедитора.

В пути всё проходило гладко. Доехали до Аксая, там пообедали, двинулись дальше. К вечеру подъехали к Сальску. На улице уже были сумерки, пришла пора включать фары. Мы заехали в город, говорю Вере:

– Давай, веди меня дальше.

– Ты знаешь, я точно не помню, как ехать, – огорошила меня экспедитор, – помню только, что название первого населённого пункта после Сальска имело калмыцкое название.

Хмм… Интересное положение. Если Вера не помнит, то я вообще не знаю ничего. Первый раз ведь в этих краях. Остановился, спрашиваю:

– Визуально не помнишь дорогу?

– Не-а… Тем более темно. Мы в прошлый раз ехали, светло было…

– Что делать будем?

– Ну, давай проедем немного дальше, может быть, что-то увижу, да и вспомню…

Ладно, трогаюсь. Через время вижу указатель «Городовиковск – прямо, Яшалта – налево».

Снова останавливаюсь, говорю:

– Вера, смотри, указатель!

– А, значит тут налево! Яшалта по-калмыцки звучит, а Городовиковск по-русски.

Налево, так налево. Повернули, едем. На улице темно, машин практически нет, ни попутных, ни встречных. Проехали порядка 25 километров. Дорога хорошая, видно, что свежий слой асфальта уложен. Похоже, что идёт реконструкция. И тут асфальт кончился. Сначала шло покрытие из свеженасыпанного щебня, а потом и оно кончилось. Осталась старая дорога, как её в те времена называли – «грейдер» или «насыпуха». Показались огни какого-то населённого пункта. И тут Вера выдаёт:

– Мы тут в прошлый раз не ехали…

Нормально, да? Ехали, ехали и не туда…

– Подожди, – говорю, – ты ведь сама сказала, что на Яшалту надо сворачивать.

– Сказала, но здесь мы не были в прошлый раз. Сама не знаю, в чём дело…

– Ладно, – отвечаю, – давай сейчас заедем в этот населённый пункт, который у нас впереди, и там спросим.

– Давай.

Подъезжаем к селу, снова появился асфальт. Правда, не новый, но тем не менее… Вижу знак с наименованием села – «Новый Егорлык».

– Вера, такое название было?

– Нет! Точно нет!

Весело! Решаю где-нибудь остановиться. Переехали мостик через речку, вижу – справа что-то вроде сельсовета. Площадка возле здания. Заехал на неё. Народу – никого. У кого спросить дорогу? Не знаю… Говорю Вере:

– Что, подождём кого-нибудь? Может быть, кто-то появится, чтобы дорогу разузнать?

– Подождём, что ещё остаётся.

– Вера, так ты точно уверена, что ты здесь не была? – решаю ещё раз уточнить.

– Теперь точно уверена. Не была я здесь, однозначно, – отвечает моя сопровождающая.

– Но ведь других поворотов не было, только один на Яшалту. Свернуть ещё куда-то мы не могли. А прямо был Городовиковск.

– Нет, в прошлый раз у нас точно Городовиковска не было, – твёрдо отвечает Вера.

– Странно… – говорю.

– Странно, – соглашается женщина.

Сидим. Думаем. На улице по-прежнему никого. На часах 22:00.

– Что делать будем? – нарушает молчание мой экспедитор.

– Давай пока перекусим, – предлагаю.

– Хорошая мысль.

Включаю в кабине свет, Вера достаёт припасы, а я выхожу из кабины за примусом. Он у меня в ящике за кабиной был. И только я его достал, вижу – мужичок какой-то идёт. Я к нему.

– Добрый вечер! Подскажите дорогу, будьте добры!

– А куда вам надо?

Рассказываю ему о проблеме. В разговоре выясняется, что нам всё-таки нужно было ехать в сторону Городовиковска. И не доезжая до него, свернуть налево. Вот так дела… Возвращаться в Сальск и ехать так, как рассказал мужичок? А где гарантия, что Вера тот поворот на Городовиковской дороге запомнила? Нет такой гарантии. Опять можем запороться не туда.

– А отсюда мы сможем проехать, чтобы не возвращаться? – выпытываю у местного жителя.

– Сможете. Тут не так уж и далеко. Но в темноте не найдёте, заблудитесь.

– Всё понял, спасибо! – говорю мужичку, прощаюсь с ним и иду в машину.

Залезаю в кабину, рассказываю Вере о разговоре с местным.

– Что делать будем? – спрашивает она.

– Я предлагаю тут заночевать, утром наверняка местные шофера тут ездить будут, у них короткую дорогу расспросим и поедем.

– Я не против, – отвечает Вера, – утро вечера мудренее.

Решение принято. Но ведь ещё нам нужен ужин. Завёл я свой примус, «Шмель» называется, вскипятил воду для чая. Перекусили с Верой, чаю попили и на боковую. Я, типа джентльмен, уступил женщине спальное место, себе сварганил постель на «рычагах», то есть на сиденьях и моторном тоннеле. Нормально, спать можно. И – спокойной ночи!

День второй

Утром проснулись мы около семи часов. Гигиена, чай, лёгкий завтрак. Уборка в кабине. Всё стандартно, как обычно в рейсе.

Тут вижу – КАМАЗ едет, нужно остановить, расспросить. Вылезаю из машины, машу коллеге рукой. Камазист останавливается, я подхожу, и:

– Привет, браток! Так и так, то-то и то-то, подскажи, будь друг.

– Не вопрос! Значит, запоминай! – и камазист рассказывает мне предстоящую дорогу, – Выедешь из Нового Егорлыка, засекай на спидометре двадцать километров. Когда ты их проедешь, то должен увидеть вдалеке крыши села, а справа мостик. Съезжай на этот мостик, и чеши по наезженной до села Весёлое. А в Весёлом поверни направо, и через семь километров будет тебе твоя цель.

– Ясно! – говорю, – Но вот везде ли я там проеду, у меня ведь машина немаленькая! Опять же мостик, ты говоришь…

– Езжай смело, комбайны ходят, ты тоже пройдёшь.

Благодарю коллегу, иду в машину.

– Вера, живём! Есть короткая дорога, возвращаться не будем, камазист сказал – проедем запросто.

– Отлично! – радуется Вера.

Я запускаю двигатель, качаю воздух и – вперёд!

Только выехали из села, как асфальт опять кончился. Снова пошла «насыпуха».

А мой МАЗ – машина жёсткая, да ещё без груза. Прыг-скок на каждой кочке. Быстро не поедешь, 15-20 километров в час. Как рекомендовал камазист, я засёк показания спидометра, чтобы не прозевать поворот.

Да, я знаю, что правильно писать «показания одометра», но в шофёрской среде обычно этим не заморачиваются и говорят «показания спидометра», так что не обращайте внимания на этот, так сказать, ляп. Итак…

Едем, вторая-третья передачи, не выше… Трясёт… Эти двадцать километров мы ехали больше часа. Все кишки вытряхнуло. Но вот и крыши села показались, и 20 км позади. Но где же мостик? Не вижу. Остановился, осмотрелся, увидел только лишь уходящую вправо грунтовку. Также заметил на съезде с «насыпухи» трубу в кювете, диаметром около метра, засыпанную грунтом для того, чтобы через неё можно было переехать. На мостик непохоже, хотя ориентиры для поворота верны. Вижу – навстречу Газон-молоковоз едет. Решил тормознуть его. Поднял руку, Газон остановился. За рулём пожилой калмык.

– Отец, мне нужно в колхоз «Пролетарская победа», сказали, что где-то здесь надо поворачивать.

– Всё правильно, вот сворачивай на мостик и шуруй по грунтовке, – отвечает молоковозчик, указывая на трубу.

– Это мостик? – изумляюсь я.

– Ну да, – отвечает водитель, – езжай смело, там пройдёшь везде.

– Спасибо, отец, удачи! – говорю коллеге, не переставая удивляться местной терминологии. Труба – она же мостик! Надо же!

Ладно, надо ехать дальше. Свернул на грунтовку. Ха, автобан отдыхает! Дорога накатана идеально. МАЗ идёт 70 км/ч, не шелохнётся, только пыль на сто метров вверх поднимается. Хороша была грунтовка!

Как рекомендовали, еду по самой накатанной дороге. И правда, подъезжаю к какому-то селу. И тут грунтовка делится на несколько направлений и все наезженные. Куда ехать? Вижу ЗИЛ стоит, мужик какой-то возле него. Решаю уточнить, куда мне путь держать. Подъезжаю, здороваюсь, спрашиваю:

– Браток, это село Весёлое?

– Да, а ты здесь к кому?

– Да нет, мне не сюда, я в «Пролетарскую победу» еду, в село Виноградное, – информирую мужика.

– А, тогда всё правильно, – отвечает тот, и продолжает…

Но продолжение его слов стоит отдельного внимания! Это была фраза, достойная Михаила Задорнова! Как он говорил: – «Готовы?»

– Сейчас выедешь с грунтовки направо на трассу. Проедешь по ТРАССЕ семь километров – увидишь слева АСФАЛЬТ!

Друзья мои, что же это за ТРАССА, если с неё надо высматривать АСФАЛЬТ?

А мужик тем временем:

– Сворачивай на этот асфальт, и он тебя приведёт прямо в Виноградное!

Кусая губы, чтобы не заржать в голос, благодарю мужика, сажусь в машину. Начинаю ехать и тут уже позволяю себе просмеяться. Вера с удивлением смотрит на меня. Отсмеявшись, рассказываю ей о трассе и асфальте. Ещё раз посмеялись вместе.

Но вот и поворот на ТРАССУ. Мама дорогая – такая же самая «насыпуха», какая была после Нового Егорлыка! И снова 15-20 км/ч… Прыг-скок…

Полчаса по трассе, и правда – слева асфальт. Тут Вера как закричит:

– Всё, я узнала! Вот оно, Виноградное! Прибыли! Только, мы с другой стороны подъехали.

Действительно, как потом выяснилось, нам в Сальске не нужно было сворачивать на Яшалту. Нужно было ехать на Городовиковск, и не доезжая до него, в районе посёлка Крупский повернуть налево. Но в том, что мы поехали не туда, сыграло роль созвучие названий населённых пунктов. Дело в том, что первый населённый пункт после Сальска в сторону Городовиковска называется Сандата. Сандата – Яшалта… Вот Вера и ошиблась.

Ну да ладно, главное – добрались. Подъехали к правлению, остановились. Увидев нашу машину, из конторы вышли работники правления. Узнали Веру, расспросы, то да сё… После этого они все вместе пошли в правление.

Через время Вера вышла, сказала, что грузиться будем завтра. А пока нас приглашают на обед. Что ж, обед так обед, как раз и время подошло. Подъехал УАЗик-буханка, нас пригласили в машину. Я замкнул кабину МАЗа, мы с Верой сели в УАЗ и поехали.

Пообедали, потом снова поехали в контору. Там для нас уже составили план действий. Он был таков – я ставлю машину во двор правления, она там будет стоять до утра. Грузиться будем на следующий день. А сегодня в три часа дня идём на представление. Приезжают участники фестиваля «Конный дозор». Вот это уже любопытно! А пока что предлагают нам поселиться в местном гостевом доме. Разумеется, Вера должна была ночевать там. Как ни крути, а женщине лучше спать в нормальных условиях. Но мне в рейсе кабина роднее. От услуг гостевого дома я отказался, несмотря на уговоры.

Но я не отказался от представления! Это было здорово! Различные упражнения на лошадях, джигитовка, конкурсы. Народные калмыцкие песни и пляски. Борьба и силовые номера. Реально, я получил удовольствие от зрелища. До самой темноты шло представление. До сих пор у меня осталось то хорошее впечатление, которое я получил от «Конного дозора».

Наступил вечер. Нас с Верой пригласили на ужин, который тоже был на высоком уровне. Спасибо местным поварам!

Но пора и честь знать. Поблагодарив моих новых знакомых за прекрасно проведённый день, я отправился к своему МАЗу, забрался в родную кабину и лёг спать.