Read the book: «Наследство Каменного короля», page 31
Миртен нетерпеливо взмахнул рукой.
– Хватит. Потом про это. Суть вот в чем: нас опять понесут…
– О, боги, – простонал Ирмио.
– Да нет, на спинах. Это все же полегче. Мы прямиком отправляемся в Бараш-Дур. А в хижину Яго Гурх’хак отрядит пятерых солдат.
Глава 38. Бараш-Дур
Посланные в хижину вернулись в Бараш-Дур уже после заката. Гурх’хак самолично принес Эдмунду дневник – толстую тетрадь в потертом кожаном переплете. Наполовину пустую – Яго Маэрин, со вздохом заметил Миртен, наверное, надеялся прожить много дольше.
Мельком глянув на первые страницы, густо исписанные черными чернилами, маг Огня удалился. Это – твое знание, сказал он юноше.
– Я прочитаю это позже, – добавил он, – но ты имеешь право узнать все первым.
Устроившись за высоким деревянным столом, Эдмунд погрузился в чтение.
Стол поражал своими размерами – как и скамья, и все то, что находилось в доме, в котором Гурх’хак разместил гостей. Все под стать дхаргам, самый низкорослый из которых был на добрый локоть выше нормального взрослого мужчины. Столешницы располагались почти на уровне груди, а на лавки приходилось запрыгивать – и все это толстое, крепкое и грубо сработанное.
Дом находился почти в центре Бараш-Дура, на большой площади, на противоположной стороне которой стояло жилище самого шамана.
Город дхаргов на вершине довольно высокой горы окружали два ряда стен с трехэтажными смотровыми вышками через каждые полсотни шагов; все пространство перед ними на расстоянии четверти мили вырубили и очистили от леса.
Миновав высоченный частокол из толстых заостренных бревен, в Бараш-Дур все четверо вошли в окружении солдат, которые немедленно образовали вокруг них что-то вроде каре.
Все строения здесь походили друг на друга и напоминали гигантские бревенчатые шалаши, двускатные крыши которых почти достигали земли. Стропила из деревянных балок толщиной в человеческую ногу тянулись вверх и, скрещиваясь, оканчивались резными мордами чудовищ – и среди них не нашлось бы двух одинаковых.
– Гилзуф Кармах! Урк’шахх надвин! – потрясая своими секирами, завывали дхарги, и через несколько мгновений их сопровождала уже целая толпа, кричащая, хрипящая и пританцовывающая от возбуждения. Взрослые дхарги-мужчины в расшитых набедренных повязках, женщины в каких-то рубищах до колен, и даже дети – и все с целыми связками бус и ожерелий. Вытаращив глаза, Гуго только диву давался, разглядывая беснующуюся толпу: в основном с волчьими мордами и свиными рылами, а нередко со змееподобными головами, покрытые даже не шерстью, а поблескивавшей чешуей.
– О, боги, – вдруг ошарашенно пробормотал он, – а это что?!
В огромные телеги, стоявшие перед некоторыми домами, были запряжены, или просто привязаны к толстым столбам странного вида животные, вызвавшие оторопь у всех четверых. Ящеры десяти футов высотой, с длинными могучими хвостами, стоя на мощных задних лапах – передние напоминали скорее никчемные отростки, – неторопливо обгладывали листья с веток деревьев.
– Глорхи, – прошептал Миртен с изумлением, – никогда не видел их вживую, и уж точно не предполагал, что их можно приручить…
В Бараш-Дуре имелась всего одна главная улица, но широкая, от которой вправо и влево отходили проулки помельче, с такими же домами и множеством других строений: хлевов, из которых доносилось поросячье хрюканье, сараев, складов и мастерских. Отовсюду слышались лай собак, перестук кузнечных молотов, почти тонувшие в какофонии вполне привычных человеческому слуху звуков густонаселенного города. Привычных – если не считать пугающего вида его обитателей.
Каждый дом был двухэтажным, с дверными поемами без створок: все входы просто занавешивались шкурами. Подведя своих гостей к их временному пристанищу, Гурх’хак зашел первым, и тут же сделал знак остановиться. Склонившись в три погибели, он обхватил голову руками и что-то забормотал. Внутри прямо напротив входа стояла вытесанная из камня жутковатая фигура сидящего на корточках дхарга с глазами из зеленых камней. Перед статуей в каменном же блюде тускло горела маленькая плошка с маслом.
– Мелошш’млах, – пробормотал шаман, искоса глянув на людей. – Отец отцов. Есть в каждом… э-э, рух. Рух, – повторил он, обведя вокруг рукой и с ожиданием посмотрев на Миртена.
– В каждом доме, – сказал тот. – Статуя предка есть в каждом доме.
– Так. – Шаман удовлетворенно кивнул. – Приветствовать.
Не рискнув повторять жест Гурх’хака, все четверо просто поклонились в сторону изваяния.
– Спать здесь. – Дхарг указал на несколько соломенных тюфяков. – И там. – Он ткнул кривым ногтем наверх, куда вела простая приставная лестница.
– Еда сейчас принести.
С этими словами он вышел, оставив друзей осваиваться в незнакомом пространстве. Осмотр не занял много времени: обстановка была крайне скудна. Вдоль стен на первом этаже стояло несколько полок с глиняной посудой, а в дальнем конце комнаты находился открытый кирпичный очаг. Огромный стол занимал всю середину помещения, а с потолочных балок свешивались пучки каких-то трав. На втором этаже – опять стол, только меньших размеров, и один, но широкий тюфяк на дощатом полу. И – статуэтки. Множество резных фигурок: деревянных, глиняных и каменных, разного размера, но в глазницах каждой из них непременно тускло поблескивали по два мутноватых зеленоватых камня. Гуго даже наполовину вытянул из ножен свой меч, пытаясь сравнить его лезвие с материалом, из которого были сделаны глаза статуй.
– Похоже, – пробормотал он, – очень похоже. Тут у них, наверное, залежи этих камней. Целые горы сокровищ… С этими стекляшками никакие тени не страшны.
Миртен только пожал плечами. От твоего-то меча они гибнут, сказал он, а орочьи топоры теней всего лишь ранят. Скорее всего, только те камни по-настоящему драгоценны, что вделаны в посохи шаманов.
– Ранят – тоже дело, – рассудительно заметил Гуго. – А наши-то железки против этих тварей – даже бесполезнее, чем хворостина против медведя.
* * *
Откинув полог из медвежьей шкуры, Миртен вошел в комнату на втором этаже. Эдмунд посмотрел на него ничего не выражающим взглядом.
Сгорбившись, он сидел за высоким столом, грубо сколоченным из досок в три пальца толщиной. На столе лежала раскрытая книга, в которой маг признал дневник Яго. Толстая свеча желтого воска уже догорала, отбрасывая маленький кружок света на мятую страницу манускрипта, зажатую между пальцев юноши.
Миртен решительно подошел к окну и распахнул ставни, впустив яркий сноп утреннего света; пылинки заплясали по комнате. Эд только слегка поморщился. Под его глазами обозначились темные круги, рот был крепко сжат, а свалявшиеся длинные волосы висели по обе стороны лица, почти доставая столешницы. Миртен уселся на скамью напротив него.
– Сир Эдмунд! – негромко позвал он.
Молодой человек продолжал смотреть прямо перед собой пустыми глазами.
– Эд, очнись…
Тот едва заметно передернул плечами.
– Я слышу вас, мастер, – с трудом разлепив спекшиеся губы, сказал он. – Я… я прочитал книгу.
– Вижу. Я полночи беседовал с Гурх’хаком и еще одним шаманом, которого зовут Тратулук. Он очень стар и почти ничего не смог добавить. Что-то я понял, что-то – нет. Ты сможешь рассказать мне? Что ты узнал из дневника?
– Да… расскажу. – Эдмунд отрешенно помотал головой. – Только сначала освежусь.
– Проклятье… ноги затекли, – пробормотал он. Юноша встал со скамьи и, слегка пошатываясь, подошел к большому деревянному ушату с водой в углу комнаты. Вдохнул – и засунул туда голову целиком. Держал он ее там так долго, что Миртен даже забеспокоился.
Наконец, с шумом выпустив из груди воздух, Эдмунд выпрямился и, стащив с себя рубаху, принялся ею же вытираться.
– Ишь ты, – раздался голос Гуго, – ванну принимаем?
Он вошел, слегка наклонившись – дверь была не особенно высока. Следом за ним показалась фигура Ирмио. Последний только коротко кивнул в качестве приветствия.
– Что с тобой? Ты что – всю ночь не спал? – спросил Гуго, вглядываясь в лицо своего друга.
– Вроде того, – хрипловато ответил Эдмунд. – Садитесь. Мне нужен совет.
В комнате повисло молчание. Три пары глаз с ожиданием смотрели на юношу. Тот уселся и слегка дрожащими пальцами оттолкнул от себя дневник в сторону Миртена.
– Вот, – устало произнес он. – Здесь все написано.
– Что именно? – Ирмио вопросительно приподнял одну бровь.
Когда Яго Маэрин в одну ночь потерял самых близких своих друзей, начал Эдмунд, в нем что-то перевернулось. Он благополучно донес Бремя Власти до замка Крид, а потом – вернулся обратно, движимый только одной мыслью: узнать об этом камне.
– Он очень скупо пишет об этом. Грамоте тогда он еще не был обучен и, судя по всему, первые записи о своей жизни за Валом он сделал уже много позже этого времени. Ясно только одно: он потерял там сознание от голода, а когда очнулся – оказался в этом самом месте, в Бараш-Дуре. Дхарги нашли и выходили его. Он прожил здесь несколько лет, учился и помогал своим спасителям по хозяйству. Тут же он узнал кое-что о Бремени Власти, или Хроноше, как называют его Дети деревьев. Потом несколько раз уходил в королевство. Искал древние книги, беседовал с магами – с теми, которые соглашались поделиться с незнакомцем древними знаниями, – в обмен на знания о Вале. Но основное он узнал именно здесь. Потому что в Корнваллисе, – Эдмунд обвел взглядом своих слушателей, – все сведения о Черном Камне намеренно были уничтожены. Потому что… великий Мередидд Уриен победил своих врагов, использовав Бремя Власти. Он убивал людей при помощи теней. Вот так-то. Вам об этом рассказывали шаманы, мастер Миртен?
Маг покачал головой.
– Не совсем. Они знают, что такое Хронош, но о событиях по ту сторону Вала имеют довольно смутные представления.
– Хронош – это ключ, – немного помолчав, начал Миртен. – Ключ, открывающий дверь в другой мир. С древних времен дхарги охраняли эту дверь и этот ключ, но однажды пришел Уриен, тогда еще носивший титул герцога Эервен, и украл их. По словам старого Трутулука, его народ всегда жил на юге этой страны. Задолго до того, как здесь впервые появились люди. Сначала корхи пришли сюда как гости, и их впустили. Произошло это после долгих споров среди шаманов, но, в конце концов, они решили, что земля очень большая, и места хватит на всех. Тем более что Дети Черного Дерева жили в лесах, а людское племя больше интересовали пустоши и холмы. Народ Эервена и Дети Дерева жили в мире, как соседи, но с тех пор, как Мередидд узнал про Бремя Власти, он потерял покой. И однажды, придя как друг, он украл его, убив при этом пятерых старцев-шаманов, которые приветствовали его, как дорогого гостя. И…
Миртен с ожиданием посмотрел на Эдмунда. Тот кивнул.
– Украл, и воспользовался им, чтобы объединить королевство под своей властью. Самым позорным и беззаконным способом. Не так, как подобает рыцарю, но, скорее, бесчестному разбойнику.
– Не понимаю… – сказал Гуго. – Что такого дает это Бремя? Кроме того, что оно защищает от теней?
– Увы, не только защищает. Тот, кто вытащил ключ, выпустил теней. И впустил их в этот мир. И это сделал Мередидд. И он же стал Герхалум Морхх’ш – их хозяином. И повел теней на войну со своими врагами. С тех пор дхарги искали Хронош, чтобы вернуть все на круги своя.
– О, боги… – промолвил Гуго. – И Мередидд…
– Да, – устало сказал Эдмунд. – Он залил свое будущее королевство кровью. Завалил его обглоданными трупами. А потом… потом все упоминания об этом были уничтожены. Негоже людям знать о том, что нынешние короли правят благодаря темным силам, а власть свою Уриен получил, уничтожив своих врагов при помощи дьявольских тварей. Такого короля не стал бы терпеть ни простой люд, ни эорлины. А потом он убил и тех, кто хоть что-то мог рассказать о Бремени Власти. Сожгли все книги, в которых говорилось о Черном Камне, а следом – авторов и переписчиков этих книг. А дхаргов, конечно, объявили врагами людей, главными виновниками случившегося смертоубийства. Исчадиями ада, монстрами и людоедами.
– Вот оно что… – протянул Гуго. – Ишь ты… великий Мередидд Уриен. Каменный Король. А нам-то с детских лет рассказывали сказки о том, что это прозвище он получил благодаря своей непреклонной справедливости… Но постойте… – он вдруг с оторопью взглянул на своего друга. – А кто же сейчас этот Герхалум? Кто Хозяин? Ты?!
– Нет. Хозяин тот, кто вытащил Хронош из двери. Сейчас его нет.
– Так… Стоп. – Ирмио решительно хлопнул ладонью по столу. – Давайте-ка по порядку. Хронош – это ключ. Где дверь?
Миртен пожал плечами.
– Неизвестно. Король Мередидд, тогда еще герцог Эервен, забрал все. Насколько я понял из их иносказательных объяснений, дверь – это что-то вроде большого плоского камня, такого же черного и блестящего, как и сам Хронош, с квадратным отверстием посередине и узорами, которые являются продолжением узоров на ключе. Дхарги называют этот камень Хронош’гарр.
– Я так понимаю, дверь сейчас где-то в Корнваллисе? Раз Мередидд увез ее с собой?
– Да. И дхарги не знают, где. Но все время они очень сильно опасались, что кто-нибудь из владельцев Хроноша, тот, кто узнает о его назначении, найдет Хронош’гарр и воспользуется им.
– Как можно воспользоваться Хроношем?
Эдмунд вздохнул.
– Очень просто. Нужно его вытащить, чтобы отверстие осталось открытым. А если после этого Хронош вставить обратно, так, чтобы узор совпал с узором на двери, тени исчезают. Их вроде как засасывает за дверь. А может, они просто растворяются в воздухе. Яго очень нечетко пишет об этом. Он сумел найти несколько древних свитков, которые удалось спасти из Сидмона, разрушенного монастыря магов. Маэрин наскоро просмотрел их и отправился в Бараш-Дур, но по дороге на него напали какие-то твари, и он спасся от них, только бросившись в реку. Рукописи безвозвратно погибли.
– Так… понимаю, – задумчиво произнес Ирмио, постукивая костяшками пальцев по столу. – Получается, что Мередидд, победив своих врагов, вставил ключ обратно. Тогда, когда уже не нуждался в услугах теней.
– А много позже, – подхватил Миртен, – кто-то из королей вытащил его, может быть, просто из любопытства, и тени появились вновь. Но эти события никак не связали друг с другом, потому что уже никто не знал о сущности Хроноша. Началась большая война, тени и дхарги вышли из южных земель. А потом… построили Вал. И Хронош стали просто передавать по наследству, как знак королевской власти. Прадед Эдмунда, Эван, герцог Когар, каким-то образом узнал о его предназначении. И отправился за Вал, пытаясь найти дверь. Скорее всего затем, чтобы запереть ее.
– Погодите-ка, – удивился Гуго, – но его же, вроде, убили тени? Как это могло случиться, если у него был этот камень?
– Очень просто, – устало сказал Эдмунд. – Бремя Власти надо держать в руках. Не в сундуке, не в тряпке. Просто в руках – тогда образуется связь между ним и его владельцем. А он не знал этого. А тварям для того, чтобы учуять камень, всего лишь надо, чтобы кто-то дотронулся до него. Эван Когар взял его, а потом спрятал в ларец. И погиб. А тени все это время искали Хронош…
– Зачем?
– Ну, это же понятно, Гуго. Чтобы не дать уничтожить себя. Не допустить, чтобы ключ вставили в дверь. Яго говорил, что сумасшедший герцог Камбер, мой дядя, постоянно носил Хронош при себе, и потому тени не могли его тронуть. Но, как только он умер…
– Да, – кивнул Ирмио. – Мы все видели, что из этого получилось.
В комнате повисло тягостное молчание.
– И последнее, – наконец произнес Миртен. – Время пришло.
Поймав недоумевающие взгляды своих товарищей, он продолжил:
– Наступает эпоха второй большой войны. Как, вы думаете, тени оказались в замке Крид? Купол почти разрушен. Мы видим его целым, но и Гурх’хак, и Тратулук утверждают другое. Он настолько ослаб и истончился, что время от времени перестает действовать. Как луна, которая от полной убывает к тоненькому месяцу. Впервые купол исчез около полувека назад – именно тогда, когда тени поглотили Харлех. Исчез всего лишь на несколько часов, но шаманы переполошились. Потом купол надолго восстановил свою силу, и дхарги успокоились, но сейчас уже бывает время, когда сила волшебного покрывала не действует на протяжении нескольких дней. И, когда тени уразумеют это, они океаном затопят Корнваллис. Сожрут все живое, как саранча.
– А дхаргам-то что? – спросил Гуго. – Худо ли, бедно, но они с этими тварями управляться научились. Им-то лучше должно быть, если тени убьют всех людей…
– Нет, – покачал головой Миртен. – Дело в том, что количество моррхов увеличивается с каждой съеденной ими жертвой. Люди перед ними беззащитны. А если они уничтожат все людское племя, то тогда уже и дхаргам с ними не справиться. Грядет гибель мира, говорит Тратулук. Если ничего не предпринять, то черный туман поглотит все живое, и ветер будет гулять в опустевших замках. И, когда близкая гибель купола стала уже ясно видна, Урк’шахх, Великий шаман всех дхаргов, сам отправился на север. – Миртен коротко глянул на Эдмунда. – Отправился, чтобы найти человека с кровью Эервен.
– Зачем?
– Дхарги верят, что только тот, кто открыл Хронош’гарр, может закрыть его обратно. Точнее, должен сделать это. Если не он, то тот, в чьих жилах течет его кровь. Я так понимаю, что дверь может закрыть любой, но для дхаргов – это священное предназначение. Они называют это Кармах – долг крови. Урк’шахх намеренно отправился к Хартворду – запах крови Эервен вел его, но твоя, Эдмунд, с ним встреча произошла совершенно случайно. А может, и нет. Сам Инэ привел тебя в ту ночь в подземелье замка.
– И теперь, – продолжил Миртен, – шаманы убеждены, что именно тебе предстоит выполнить эту задачу. Они не знают, где дверь, но считают, что тебе нужно найти ее и запереть навеки. Урк’шахх видел тебя, он заглянул в твою душу и поверил тебе. Они говорят, что выбор сделан. Гурх’хак уже отправил гонцов во все города дхаргов. С вестью о том, что Гилзуф Кармах нашелся.
Вздохнув, Миртен пошарил в складках своей необъятной сутаны, и выложил на стол сверток кубической формы, завернутый в простую холщовую тряпицу.
– Они просили передать тебе его. Он твой. Тебе решать.
Взгляды друзей хмуро устремились на середину стола. Вдруг Гуго, решительно сжав губы, ударил кулаком по доскам.
– Ну, уж нет. Я скажу, хоть это и не мое дело. Эд никогда этого не скажет, а я смогу. С меня взятки гладки. Слушать тошно: дхарги эти свиномордые, священное предназначение, гилзуф какой-то, мать его-перемать… – Он почти грубо ткнул пальцем в своего друга. – Ответь мне, кто ты сейчас?! Никто. Что у тебя есть, кроме пустого титула, да родимого пятна на спине? Ни-че-го. У тебя есть твое графство Хартворд? Нет. Тебя оплевали, отпинали, проткнули копьем и выкинули на помойку. Твои права на корону? Накоси, выкуси… А с леди Алиенорой сделали такое, что язык сказать не поворачивается… А кто может сказать, что сейчас с его невестой? Где леди Бланка?! И теперь Джош должен во имя всеобщего спасения тащить этот чертов камень невесть куда, чтобы всем этим уродам жилось еще лучше?! Вы понимаете, о чем я?!
Гуго почти гневно оглядел своих товарищей.
– Так может, стоит того?.. Найти эту проклятую дверь, закрыть ее и сразу открыть? Хотя бы на недельку? Чтобы всем этим убийцам и насильникам жизнь медом не казалась?!
Ирмио легко положил ладонь на плечо Гуго.
– Ты прав, мой мальчик, – тихо произнес он, – но это – не наш выбор. Сир Эдмунд… тебе решать.
Миртен поднял обе руки, призывая, к вниманию.
– Друзья мои! Эдмунд и Гуго… Гурх’хак сказал мне… у Бремени Власти есть особенность. Оно иссушает душу. Иссушает и убивает, превращает ее в тень.
– Что это значит? – проворчал Гуго.
– Король Мередидд прожил всего лишь полгода после того, как открыл Хронош’гарр и выпустил зло наружу. И у него хватило сил и мужества, чтобы запереть дверь, хотя это ему уже не помогло. Бремя Власти убило его. Он прожил бы дольше, если бы остался Хозяином Теней. Он жил бы вечно. Но… это был бы уже не он. Не человек. Герцог Камбер Беркли сошел с ума, хотя он всего лишь постоянно носил камень с собой.
– Никто не говорит про полгода, – с сомнением проговорил Гуго. – Пару дней… неделю. Я с удовольствием бы посмотрел на рожу Рича Беркли, когда он увидел бы целое войско теней…
Эдмунд поднял голову.
– Нет, Гуго, – глухим голосом сказал он, – дело не в графе Клейморе. Дело во мне. Я думал об этом всю ночь. Об Алиеноре, о Бланке. О людях, которые просто мирно живут в своих деревнях. И о себе. Я не могу позволить себе прийти за моими сестрой и невестой во главе армии черных чудовищ, пожирающих человеческую плоть. Это не для меня. И не для них.
– Н-да… – проворчал Гуго, помолчав. Он тяжко вздохнул и, внезапно успокоившись, забрался на лавку. – Почему-то я так и думал, что ты скажешь именно это. Ну ладно, где наша не пропадала. Придется нам выдумывать другой способ, как вызволить твою сестричку. Да еще мимоходом вернуть тебе твое графство.
Эдмунд взглянул на своего друга и фыркнул. Миртен с Ирмио переглянулись, удовлетворенно кивнув друг другу.
– Где наша не пропадала… – повторил маг Огня.
* * *
Уже на следующее утро, едва забрезжил рассвет – слава богам, ночь прошла спокойно, – все четверо вышли из Бараш-Дура в сопровождении нескольких десятков дхаргов. Каждый из путников – с ожерельем из зеленых камней на шее и внушительным заплечным мешком.
Их путь лежал на восток. Гурх’хак объяснил, что эта дорога будет намного быстрее и безопаснее, чем если бы они отправились на север туда, откуда пришли. В пяти милях от города дхаргов текла неширокая и быстрая река, истоки которой находились далеко на юге, а русло делало в этом месте крутой поворот в сторону восходящего солнца. Карта Эдмунда очень пригодилась, хотя Миртену потребовалась немалая толика терпения, чтобы понять, куда и зачем они поплывут. Эта река, название которой человеческий язык отказывался выговаривать, судя по карте, после многочисленных изгибов просто терялась в скалах.
– Темная вода, темная вода, – раз за разом бубнил Гурх’хак, и совместными усилиями друзья наконец поняли, что ее течение уходило в одну из пещер, на протяжении доброй лиги пробивая себе дорогу под землей, и в конечном итоге впадало в Апенраде на дне оврага Гриммельн – всего в одном дне пути от замка Драмланриг. На все – не более недели. Большая лодка, сообщил шаман: Дети Дерева будут грести день и ночь и отпустят людей только после того, как убедятся, что те благополучно добрались до земель корхов.
И Гуго, и Ирмио искренне возрадовались, узнав об этом способе добраться до цели. Первый – по причине того, что с названием «Гриммельн» его связывали почти теплые воспоминания, не говоря уже о том, что эта дорога была ему знакома, а второй – только потому, что с ужасом ожидал очередной скачки по лесу на спине какого-нибудь вонючего дхарга.
– Мои кости этого просто не выдержат, – уныло повторял Ирмио, качая головой.
Лодки, которых оказалось целых две, имели весьма внушительные размеры. Остроносые, довольно узкие и длинные – не менее двадцати пяти футов, – с резными драконьими головами на носу и корме, они вместили не только четверых друзей, но и по дюжине солдат, каждый из которых немедленно вооружился длинным веслом.
– Йех’ху! – дружно взвыли они и лодки помчались вниз по течению, рассекая водную гладь.
