Quotes from the book «Кровавый остров», page 2

Нет никакого чудовища. Есть только люди.

Здоровая ироничность - лучший способ остаться в своём уме в мире, который чаще всего безумен.

– Я в нее не влюбился. Она меня бесит.

– Ты только что подтвердил то самое, что отрицал.

Ах, прекрати. Жалость к себе сродни самоистязанию – пока ты этим занят, тебе хорошо, но ничего, кроме мерзкой грязи, в итоге не получишь.

Глубокой ночью на наш лагерь напала стая хищников, злобных и чрезвычайно жестоких, – и я имею в виду представителей вида «человек разумный».

Думаю, ничего мы с этим поделать не можем. Мы все охотники. Мы все, за неимением лучшего слова, монстрологи. Наша дичь разнится в зависимости от нашего возраста, пола, интересов и сил. Кто-то охотится на самые простые и глупые вещи - новейшее электронное устройство, продвижение по службе, первого красавца или красавицу школы. Другие падки на славу, власть, богатство. Некоторые, более благородные души, ищут божественных откровений, знаний или же блага для всего человечества.

Зимой 1889 года я выслеживал человека... Я охотился на самого себя.

Потому что не существует и типоты, Уилл Генри. «Типота» в переводе с греческого означает «ничего».

– Правда?

– Нет, неправда; на самом деле это значит «тупой ребенок».

Это противоестественно, это монстрологично !

 То, что вы говорили… Похоже на то, что сказал бы доктор Кернс.

– Если человек – маньяк-убийца, это еще не значит, что он не прав, – огрызнулся монстролог.

—Я думал, что ты умерла.

—Я боялась, что ты жив.