Quotes from the book «Желание»
Голубые глаза Джерролда оттеняли широченные черные брови на узком лице, отчего казалось, что это не брови вовсе, а два мотылька, острожно сложивших крылья и замерших в ожидании удобного момента, чтобы взлететь.
— Но чувствительность, не отточенная моральным самосовершенствованием и дисциплиной ума, очень быстро превращается в чувственность, а следом за этим — и в порок.
— В каждой жизни есть всего несколько мгновений... — начал было он, но вдруг умолк. Слова для него имели свою мелодику и были сродни представлению. Но сейчас это не было ни тем, ни другим.
— Мгновения радости и удивления. Кто-то связывает это с красотой, кто-то — с Богом...
Он сухо сглотнул. Вот сейчас он говорит о Доре, а оказалось, что совсем о другом.
— Все подобные мгновения связаны с этим. А потом, уже достигнув определенного возраста, мисс Тернан, вдруг начинаешь понимать, что вот это самое мгновение или, если очень повезет, горстка таких мгновений и составляет твою жизнь. И это все. И больше ничего, кроме них. Но мы продолжаем упорствовать, решив, что минуты нашей жизни будут иметь ценность, только если заставить их длиться до бесконечности. А ведь жить стоит только ради этих мгновений, но мы за чем-то гонимся, думаем о будущем, бросаем в землю якоря, все время суетимся и пропускаем эти самые мгновения, так и не узнав их. И оставляем дома больного ребенка, чтобы выступить с речью.
А знаешь, чем так притягательна Арктика? Там нет женщин!
Но, как обнаружил для себя писатель, одно дело - прославлять семью и совсем другое - жить семейной жизнью.
...человек живет только благодаря тем, кто его любит.
Мы все страдаем от непомерных аппетитов и желаний. Но только варвар пойдет на всё, лишь бы удовлетворить их.
Самое страшное чувство безнадежности в этой жизни может быть вызвано только лишь отношениями с женщиной.
- Я хочу перемен, Уилки, а вынужден жить дома со своей женой. Вот Христос был хорошим человеком, но разве он жил с женщиной?
- Я буду играть так, как считаю нужным, и будь что будет. - Она гордо вскинула голову, и на щеках её заиграл румянец.
«Гибель неизбежна, да пребудет гибель, может, и во благо», - продекламировал Диккенс. Он опять не смог удержаться от лицедейства. <...>
Эллен было всё равно, она даже не слышала, что ответил Диккенс. Она смотрела на его руки, когда он декламировал. Так вскидывает крылья дикая птица, попавшая в клетку.
