Read the book: «Проклятый дар»
Я быстро бежала к кромке леса. Там уж моим нянькам ни за что меня не поймать. Вот же змеиные клуши! Разве моего даркирийского слова недостаточно? Велела же меня не сопровождать! А они: «Ваш батюшка, верховный даркир Лизарда, велел глаз с вас не сводить». И специально его статус так выделяют, чтобы я прониклась. А мне-то что? Я ведь велела не сопровождать меня! Как можно не повиноваться мне? Мне? Ну, уж я вам задам трепки, когда вернусь! Я вам устрою и вересковые розги, и болотные топи!
Влетев в лес, я быстро оглянулась. Няньки охали, пыхтели и спотыкались. М-да. Трудно им через болотце пробираться, особенно когда оно возникает так неожиданно под ногами. Увидел бы батюшка, отругал бы за применение дара при посторонних. Но пусть попробуют доложить, живо у меня на позорном столбе очутятся!
С раскрасневшимися лицами нянюшки то и дело садились в грязные лужи, а потом с упорствомвыбрались. Однако, сделав следующий шаг, они снова падали обратно в топь. От дворца до леса они преодолели лишь половину пути, в то время как я уже звонко смеялась возле деревьев.
– Даркира Кассандра, смилуйтесь! – машут они мне руками, осознав, что я вот-вот исчезну в чаще. – Ваш батюшка велел…
– Смиловаться? – хохочу я громче. – За неподчинение даркирийскому слову вы будете высечены! Все!
И ведь даже не угрожаю. Няньки не выполнили ни моего, ни батюшкиного приказа, а значит, быть им наказанными вдвойне.
Боялась ли я гнева власть имущего родителя? Да ни капли! Из всего даркирийского выводка я была единственной особью женского пола. Вылупилась последней, моим девятерым братьям уже было три дня отроду, когда я только начала проклевывать скорлупу. Вот меня, слабенькую, с того самого дня и окружили подобающей заботой и опекой.
Стремительно шагая по кромке леса, я огибаю озеро, чтобы оказаться на боковой стороне. Там, где мне запрещалось находиться именно в эту декаду года.
Мое любопытство разгоралось с каждым шагом. Еще бы! Сегодня первый вечер брачных игр Лизарда! Мои прислужницы, конечно, много мне рассказывали про это действо… При этом мямля основы и не вдаваясь в подробности, что меня, естественно, не устраивало. Поэтому я решила, что в этом году лучше самой увидеть, чем снова слушать бормотание человечек.
Основу населения наших земель составляют змееподобные, ящеровидные и мы, озерные василиски, которые и правят над остальными испокон веков. Встречаются, конечно, в Лизарде и другие темные: гномы, ведьмы, дриады и оборотни, но их были единицы, покинувшие свои родные места обитания. Человечек в Лизарде тоже хватало, пустокровки темных только и годились для черновой работы или прислуживания.
Сейчас шел самый разгар жаркого периода, но в лесу, по которому я сейчас пробиралась, было приятно свежо под тенями вековых елей и сосен. Под ногами тихо шелестели пожухлая трава и осыпавшиеся иголки, которые плотным ковром застилали землю.
Я аккуратно подобралась к самой кромке леса, пригнулась и выглянула из-за раскидистого куста. В ста шагах от меня находилась брачная заводь змееподобных. Сейчас в ней было примерно с десяток особей, но как только солнце полностью спрячется за горизонт, здесь все будет кишеть… змеями.
Я хихикнула и продолжила свое наблюдение. Темные тихо сходились к заводи в человеческом обличье, долговязые, худощавые, с раскосыми глазами и чешуйками у основания волос. Женские фигуры мало отличались от мужских, те и другие были плоскими и ровными, без единого изгиба. Возле заводи стояли две нарядные палатки на приличном расстоянии друг от друга. Мужская и женская. Там змееподобные сбрасывали свой человеческий облик и выползали в своей змеиной ипостаси. Не то чтобы мы, чистокровные, стыдились своей наготы, скорее отдавали дань древним обычаям, когда постоянно жили в истинном облике, поэтому к заводи никто не подходил в человеческом обличье.
Я зачарованно смотрела на больших разноцветных змей, которые неторопливо вползали в озеро. В воздухе витали плеск воды и шипение.
На берегу самки свивались в кольца и, лениво приподняв головы, поглядывали на самцов. Те демонстрировали себя, показывая, кто чем горазд. Одни раздували свои чешуйчатые капюшоны, соревнуясь в размерах и показывая яркую окраску. Другие демонстративно трещали своими гремучими хвостами с ядовитыми жалами на конце.
Прислужницы рассказывали, что в первые дни брачной декады темные собирались и демонстрировали себя, а бои между самцами, как правило, случались уже в последние дни. Обязательно выберусь, чтобы посмотреть на них.
Вернувшись в лес, я пошла дальше, раздумывая над увиденным. Почему некоторые особи в истинном облике намного больше своих человеческих личин, а другие, наоборот, меньше? От чего это зависит? Надо будет спросить у своего учителя, должен же он знать.
Добравшись до следующей заводи, я также ползком переместилась от леса до ближайшего укрытия, куста обыкновенного.
Уже опускались сумерки, и здесь было намного больше особей. Ящеровидные отличались от змееподобных даже в человеческом облике. У женщин хорошо просматривалась фигура, во всяком случае, талия, грудь и бедра не сливались в одну линию, как у змей. Мужчины были жилистыми, сильными, с развитой мускулатурой. Не зря лизардское войско состояло в основном из них.
Эта заводь полнилась шумом и весельем. Сбросив человеческое обличье, ящеровидные вертелись и бегали по берегу. Самцы сначала ставали на задние лапы, крутили своей мордой в поисках подходящей им самки, определившись с целью, резво подбегали к ней и начинали с ней заигрывать, вытанцовывая рядом. Самки, обвив своим длинным и шипастым хвостом лапы, взирали на подобные танцы оценивающе. Если им не нравился самец, они ничего не делали, лишь отворачивали голову. Тогда самец мог или продолжать ухаживать, или найти себе более сговорчивую самку. А если ей самец понравился, то…
Я приглушенно ахнула. Такого прислужницы мне точно не рассказывали. Рассматривая танец ярко-зеленого самца, я увидела, как самка резко рванула в сторону. Самец нагнал ее через пару шагов и укусил за основание ее хвоста. Поймал и не отпускает. Я дрогнула. Это же больно! Почему она это терпит? Могла бы сбросить хвост и сбежать! Но нет, вырывается, ползет дальше, а самца не сбрасывает. Тот же, перебирая челюстями, подтягивается ближе, и вот он уже залез на бедняжку сверху…
Фу… Я поморщилась и отвернулась. И вот это таинство размножения? По-моему, полная гадость!
Ползком вернувшись в сгущающуюся тень леса, я встала на ноги и побрела дальше.
Ящеровидные были самыми близкими к нам по родственной линии. Василиски, конечно, намного больше и владеют нитями природы, да и красивее, но по строению… такие же ящерицы. Получается, чтобы дать потомство, мне нужно будет стерпеть вот это? Позволить укусить себя за хвост? Меня?
Всех велю высечь!
Да никто не имеет права дотронуться до меня! Осмелившихся попробовать – приговорю к смерти!
До третьей заводи я добралась, когда на небе загорелись первые звезды.
Брачная заводь василисков. Сюда уже третий год ходят мои братья. Про это место мне даже прислужницы ничего не рассказывают, хоть как я их порола. И как осмелились только? Даркира я или нет? Ну, допустим, как посмели, я догадываюсь – отец запретил. Но знать-то мне необходимо! Взрослая ведь уже.
Под покровом темноты я прокралась ближе к берегу и удобно уселась под кустом. Мерцающая гладь озера отражала небесные светила, а на его берегу величественно расположились девять василисков. Я гордо расправила плечи. Красавцы. Огромные, в два раза больше ящеровидных, массивные лапы с длинными когтями, длинные тяжелые хвосты с ядовитыми шипами на концах, синие цветастые капюшоны раздувались вокруг головы. Я погладила прядь своих синих волос. Да, озерные василиски единственные, кто имел чешую в синих тонах. Голубой и светло-синий окрас носили все василиски, за исключением правящего дома. У нас с братьями была насыщенная темно-синяя чешуя в истинном облике, а в человеческом – ярко-синие волосы.
Я повертела головой. Кроме моих братьев, других самцов здесь не было. Что странно, как по мне. Василиски-самки небольшой группкой приклонились перед братьями.
На какой-то миг над заводью повисла абсолютная тишина. И вот мой старший брат зарычал. Даже я непроизвольно дрогнула от этого громогласного рева.
Как по команде самки рванулись в разные стороны. И этот забег совсем не походил на кокетливый бег самок ящеровидных, виденный мною недавно. Нет. Это был забег на грани всех сил и возможностей.
Братья бросились вперед. Каждый из них настигал самку и вступал с ней в … бой?
Недалеко от моего укрытия разворачивалась жуткая картина. Самка изо всех сил сопротивлялась, кусалась и изворачивалась, но все было тщетно. Могучий синий василиск смыкал свои челюсти на ее шее и душил, а лапами царапал, глубоко вспаривая спину, и подбивал под себя. Ни одну минуту василиска не сдавалась, даже зная, что она проиграла, даже в процессе спаривания, она билась из последних сил, и чем сильнее было ее сопротивление, тем глубже впивались в шею клыки самца, тем больше спина была распорота его когтями…
Ошарашенная, я не сразу заметила, как ко мне подскочила василиска и приняла передо мной человеческий облик. Она дернула меня за руку, увлекая за собой.
– Сдурела? Чего сидишь здесь? Бежим, пока есть время!
Я побежала за незнакомкой, подальше от страшного зрелища.
Братья… мои братья. Они всегда таскали мне сладости и разные диковинки. Ни единого раза я не слышала с их стороны грубого слова в мою сторону. Все мои прихоти и желания исполнялись ими наперегонки.
Захотела куклу – и вот у меня девять различных кукол, одна краше другой, захотела яблок – и вот у меня яблоки разных сортов и размеров… А здесь… дикие, жестокие… звери. И это мои братья?
Мы бежали к городу, не останавливаясь, ветки хлестали щеки, а кусты цеплялись за мою тунику, и только когда мы выскочили из леса, то перешли на быстрый шаг. Незнакомка все еще тянула меня за руку.
– Фух, вроде пронесло, – облегченно выдохнула она, не оборачиваясь и не сбавляя темп, – но лучше не останавливаться. Ты в первый раз, что ли? И что, никто не наставил? Зачем сменила облик? Думаешь, так они не нападут? Запомни, когда слышишь сигнальный рык, быстро беги, беги быстрее, чем можешь, сразу в лес! И никогда не останавливайся! Не пробуй прятаться, не поможет. А если удалось сбежать, как сегодня, то немедленно иди спать и набирайся сил, отвар девясила пей, чтобы завтра хватило сил на следующий забег.
– Неужели завтра будет тоже самое? – спросила я.
– Хуже. С каждым днем нас все меньше, а значит, и убежать будет сложнее.
– Меньше? Почему?
– Да ты откуда такая наивная? Те, кого сегодня поймали, еще не скоро на ноги встанут, хвала Темному Богу, если вообще выживут. Болотный слизень! Что за поганый выводок? Сразу девять наследных даркиров! И пропустить эту поганую брачную декаду нельзя! Есть у тебя пара или нет, но если ты способна дать потомство, будь добра, присутствуй в заводи.
И девушка со злостью сплюнула в сторону.
У меня все смешалось в голове. Как это – если выживут? Как это – есть пара или нет? Мы, василиски, конечно, полигамные, и пары меняем часто, но пока состоим в отношениях – храним верность одной особи. Зачем изменять, если можно в любой момент сменить партнера?
– А где пара? То есть где остальные самцы?
Незнакомка фыркнула.
– Ждут дома. Вернется жена домой целая – хорошо. Не вернется за ночь, утром идут на ее поиски. Лечить или… хоронить. Ну, а если переживет и даст выводок… заберут всех. Хвала Темному, этот прогнивший дом с каждым поколением все реже плодится.
Я вздрогнула. Быть такого не может. Высечь нужно лгунью!
Выдернув руку, я остановилась.
– Врешь ты все, – зашипела я, складывая руки на груди.
Незнакомка остановилась и обернулась.
– Слушай, ты что – вчера вылупилась? Или яйцо с самого начала тухлое было? Сама же там была и все видела. Да и зачем мне врать? Тебя предупредила, так как василисок все меньше из года в год, а с этим поганым выводком мы так вовсе вскоре вымрем! Насмешка Темного Бога, не иначе, наследный выводок состоит из девяти убийц и одной высокомерной жестокой избалованной дуры!
Я вздернула голову. Потянула за нити, и незнакомку вмиг спеленали водные плети.
Да. Мой слабый дар не разглашается, и отец настаивает, чтобы я им не пользовалась при посторонних, но наказывать я могу? Да обязана!
Наглая василиска, сдавленная моими плетями, округлила глаза и поперхнулась.
– Твое имя, даркара? – повелительно спросила я.
– Даркира Кассандра? – прохрипела девушка удивленно.
Наконец поняла, поганка, кто перед ней.
– Мне повторить вопрос? – и я туже натянула плети, под которыми слабая человеческая кожа тут же покраснела и вздулась.
– Мое имя – Лилия, даркира Касс…
– Хватит, – перебила я василиску, – за оскорбление правящего дома ты приговорена к позорному столбу! На одну декаду! Десять плетей – ежедневно! Явишься на площадь завтра сама или к тебе стражу прислать?
– Сама, – поспешно ответила василиска.
Я ухмыльнулась. Еще бы. После стражи от дома и камня не останется.
Ослабив плети, я пошагала вперед, оставив за спиной осужденную.
– Благодарю, даркира Кассандра! – донеслось мне вслед.
Я дернула плечами, но не стала ни останавливаться, ни оборачиваться.
А за что меня, собственно, только что благодарили? За то, что я не приговорила к смертной казне? Так батюшка не позволил бы. Нас, василисков, действительно, осталось очень мало, и смертью карались только изменники. И то это из разряда сказок и баек. Каждому известно, что изменников сама Тьма поглощает.
Так за что меня поблагодарила эта умалишенная?
Перед глазами всплыла картина брачных игрищ василисков. Ко рту подошла тошнота, и я ускорила шаг.
Наш дворец располагался на берегу Мерцающего озера, самого крупного в этих землях, врезаясь в него наполовину. Легенды гласят, что на этом выступающем каменном плато Темный Бог нашел гнездующихся водяных ящериц, которым и подарил свою божественную искру. Именно на этом месте зародился род озерных василисков, которые впоследствии построили здесь дворец. Красивый и величественный, с куполообразной крышей и множеством бассейнов внутри, дворец правящих всегда был сердцем столицы и всего Лизарда.
С наземной стороны дворец круглосуточно охраняла стража ящеровидных, но, я думаю, это они не для безопасности делают, а ради престижа. Иначе с чего это дворец со стороны озера никогда не охраняется? Я вот пользовалась, и другие, ведь лизардцы могут. Хотя кто ж осмелится?
Проплыв под водой к каменным сводам, я проворно забралась на второй этаж в свои комнаты.
Конечно, нянюшки были здесь. Поджидали, змеиные клуши.
– Всем вон! – рявкнула я, как только вернула человеческий облик.
В самом деле, мои это комнаты или нет?
Нянюшки поклонились и попятились к резным двустворчатым дверям.
– Вас батюшка ожидает, даркира Кассандра, – пролепетала одна из них уже на выходе.
Я нахмурилась.
– Прислужниц ко мне! А сами вон! – велела, падая в кресло.
Прикрыв глаза, я стала массировать виски.
Выговаривать меня, что ли, будет? Пусть только попробует. А спрошу я у отца своего, что случилось с нашей матерью. Он всегда отмалчивается на подобные вопросы. Не из-за этих ли диких брачных игр, которые мне довелось увидеть? Неужели то же самое делал правящий? И на какой день брачных игр отец поймал мать, и как сильно он ее покалечил… Неужели нас, правда, забрали?
Я открыла глаза. Передо мной склонились три девушки. Человечишки. Одетые в традиционные синие укороченные штанишки и длинные туники без рукавов. Юные, лет пятнадцати от роду, но уже обученные простой бытовой магии. На плече у одной красовался темный знак… Так… вчера его не было…
– Эй, ты, с рисунком на руке, – зашипела я, – это что такое?
Девушка упала на колени,опустив голову вниз.
– Печать Ашера, моя даркира.
– Надо же, – сузила я глаза, – вот и расскажи мне подробно, как его получила, а то в книгах как-то поверхностно все описано.
Девушка вздрогнула, но голову не подняла.
– Печать Ашера ставится для возможности соединения двух разновидовых…
– Ты плетей захотела? – рявкнула я, бросив в нее подушкой, – я же сказала, рассказывай, как это с тобой случилось, а не цитируй книжные фразы!
Человечишка склонилась еще ниже.
– Вчера вечером я задержалась за стиркой и возвращалась к себе, когда все свечи были потушены… – ее голос дрожал, но прислужница продолжила. – В коридоре меня встретил… даркир и… оказал мне такую честь, возжелал меня…
– Давай без отступлений и оценок происходящего. Перечисли мне действия, – поморщилась я.
Человечка опустилась еще ниже. Хотя дальше, казалось, некуда. И так головой пола касалась.
– Даркир прижал меня к стене, поцарапал свой палец и засунул его мне в рот, – прислужница говорила торопливо, а ее руки сжимались в кулаки. – Тем временем взял мою ладонь, надкусил и выпил моей крови. Потом развернул к себе спиной и взял как женщину. Когда он ушел, я добралась в свою комнату и слегла в горячке. Лекарь сказал, что если бы крови даркира было больше, то болезни бы не случилось, а если бы крови вообще не было, я бы не выжила. Разные расы несовместимы даже в человеческом облике, а при половом акте более слабый представитель умирает. Но при обмене крови, смерть не наступает, побочным явлением является пятно, которое выступает на слабой особи, его и называют печатью Ашера.
– Покажи рисунок, – кивнула я.
Человечка встала и, не выпрямляясь, подошла ко мне. Развернула плечо, чтобы мне удобнее было рассматривать.
Я увидела темный развод рисунка, словно черное родимое пятно он расползался по всему плечу в виде спирали с причудливыми завитушками.
– Рисунок всегда один и тот же? – полюбопытствовала я.
– У каждой особи рисунок индивидуальный, рисунки одного расового вида схожи.Так, у змеевидных – это спирали.
– Ты что сейчас моего брата змеей назвала? – удивилась я подобному хамству.
Человеческая девушка снова упала на колени передо мной.
– Пощади, даркира.
Я кивнула. Только то и делаю, да все не впрок.
– Двадцать плетей тебе завтра. И не появляйся перед моими глазами, пока на тебе не будут все девять печатей моих братьев. И чтобы знала каждую, какая кому принадлежит. И еще две дополнительные. Одну от ящеровидных, а вторую от змееподобных. Чтобы было с чем сравнивать и более не путаться в формулировках. А сейчас пошла вон!
Человечка попятилась к выходу, а я вздохнула. Меня отец ждет, а я тут бесполезным воспитанием занимаюсь.
Хлопнув в ладоши, приказала:
– Десять минут вам, чтобы привести меня в подобающий вид для встречи с правящим даркиром.
Я встала посредине комнаты и прикрыла глаза.
Легкие касания магии и прислужниц щекотали кожу. Человечки хоть и остались в меньшем количестве, но справились даже раньше обычного на две минуты. Отослав прислужниц, я подошла к большому зеркалу, заключенномув золоченую раму, что занимало огромную часть стены.
Придирчиво осмотрела свою внешность. На мне был серебристый наряд с синими рисунками по краям. Укороченные штаны оставляли голыми лодыжки, на которых красовались браслеты, а длинная туника без рукавов облегала фигуру. Я взглянула на свое лицо. Ярко-синие волосы были заплетены серебряными нитями и струились за спиной. Красивый овал лица, черные брови, чуть раскосые глаза темного серебряного цвета, тонкий нос и довольно пухлые губы. Я хмыкнула. Не змея, это уж точно. Прав батюшка, называя меня самой прекрасной в Лизарде.
Правящий даркир ожидал меня в своем кабинете, куда я зашла в приподнятом настроении.
Вот! Любуйся, родитель, какая красота у тебя в дочках ходит. Разве можно сердиться на столь прекрасное создание?
– Темных, отец, – склонила я голову в полукивке и направилась прямо к креслу, где обычно отчитывал меня отец.
Мой самый важный василиск поднял голову от бумаг и хмуро кивнул мне. Он был еще не стар, всего-то пять сотен набежало, и хоть платиновая седина пробивалась на отеческих висках, в сражении батюшка легко побеждал молодняк.
Традиционно правящий даркир был сильнейшим и в нашем даре. Водной стихией родитель управлял виртуозно и лично обучал своих детей. Я, правда, даром не блистала и была способна лишь на мелкие шалости.
– Великолепно выглядишь, дочь, – кивнул мне отец, но почему-то нахмурился еще больше.
Я хмыкнула:
– Ты так говоришь, отец, как будто тебя это огорчает.
Правящий вздохнул и отвернул голову.
Странно. Он всегда смотрит прямо в глаза. Что не так? Я рефлекторно подобралась.
Повторно тяжело вздохнув, василиск потер переносицу, склонив голову, и затянул:
– Ты всегда была моей любимицей, Кэсси, я баловал тебя и ограждал от внешнего мира… Я всегда души в тебе не чаял и гордился сверх меры. Любимая и единственная дочь… Так бы все и продолжалось дальше, но… внешний мир грубо вторгся на земли Лизарда…
Я непонимающе смотрела на отца. А он продолжил заупокойным голосом, оставаясь в той же позе.
– Если не вдаваться в политические подробности, то сегодня я дал согласие на твою помолвку с вождем Акменса. Он прибудет уже завтра, и я подпишу брачный договор между вами.
Я замерла, пытаясь решить, не послышалось ли мне.
– Что? – сузила я глаза, – да ты изволишь шутить, батюшка…
Правящий посмотрел на меня, но взгляд оставался невидящим.
– Хотелось бы… шутить… – отец отвернулся к окну. – У нас два выхода. Или мирный договор, скрепленный родовым браком, или война и союз с драконами, скрепленный человеческим браком.
Я подскочила с кресла.
Да что за абсурд? Как можно было меня поставить перед свершившимся фактом? Меня? Ярость застелила глаза.
– Дай угадаю, в любом случае браком сочетаться придется мне? – срывалась я на крик. – Мне? Не по моей воле? Без моего согласия? Мне? – крик сменился визгом, а потом я перешла на злобное шипение. – А чего ради? С какой такой болотной гнили мне идти замуж?
Я остановилась возле шкафа, подхватила ближайшую вазу и грохнула ее на пол. Свою злость сдерживать и не подумала.
– Не пойду! Не заставишь! Не имеешь право!
Вслед за вазой пошли статуэтки, часы и хрустальные фигурки.
– Мне приказывать? Мне отдуваться за какую-то там политику? Пусть братья идут замуж! Плевать! Именно идут замуж! Надевают на себя брачное платье и ложатся хоть под вождя, хоть под дракона!
Я топнула ногой и отвернулась от отца, скрестив руки на груди.
– Я предлагал, – говорил спокойно отец, ничуть не задетый моими эмоциями, – но сыновей у меня девять, а дочь одна. Поэтому родовой брак хотят заключить именно с тобой. Да и у вождя Акменса нет родни…
– Почему ты заключил помолвку именно с ним? – зло спросила я, пытаясь взять себя в руки. Не получилось. О пол разбилась очередная хрустальная статуэтка.
– Он нашего рода, – продолжил отец, не дрогнув, – василиск, хоть и из горного клана. С ним у тебя может быть потомство, а драконы… они могут только поставить печать.
– Как на человеческих шлюхах? – взвилась я.
– Сейчас у даркаров межвидовые отношения получают все большее распространение, – поморщился правящий. – Но, сама понимаешь, потомство от таких союзов может быть только человеческое. Разве ты хочешь, чтобы твоя магия умерла вместе с тобой? Разве не хочешь передать свой темный дар своему потомству?
Нашел чем меня воодушевить.
– В болото потомство, в болото и этот брачный союз! – сплюнула я, направляясь к выходу. Открыла дверь и раздраженно обернулась: – Отец, ты сказал – мирный договор… Мы что, с кем-то воюем?
Батюшка вздрогнул и повернул голову к окну:
– Десять лет уже, дочка. И десять лет мы несем потери… На данный момент в Лизарде нет армии. По сути, Стэрк может завтра зайти во дворец, вырезать всех озерных василисков и объявить себя правящим… Но тогда драконы будут оспаривать его власть, что не страшно для Акменса, но довольно муторно для Стэрка.
М-да. Самые обыкновенные вещи, о которых родным дочерям и упоминать не стоит.
Я поджала губы:
– Действительно, отец, перегнул ты с обереганием дочери от внешнего мира.
Я вышла из кабинета и хлопнула дверью.
Меня колотило изнутри. Злость, досада, обида – все перемешалось. Война? У нас? А мне ничего неизвестно об этом! Мне?
Пока добралась до своей комнаты, вода из бассейна, вихрями подскочила на человеческий рост и с шумом обрушилась на пол, заливая коридоры.
– Прислужницы! – крикнула я и запустила уже свою вазу в стену.
Через минуту передо мной склонились две человечки.
– Все, что знаете о горных василисках, выкладывайте немедленно, четко, быстро и по существу! Правящий снял табу на эту тему!
– Даркира Кассандра… – протянула одна.
Не колеблясь, я ударила ее водяным хлыстом.
– Будете заикаться, юлить или умалчивать, не выйдете живыми из этой комнаты! – отчеканила спокойно.
Я не угрожала. Я предупредила.
Прислужницы распластались на полу и взвыли:
– Пощади, даркира!
– Рассказывайте, живо! – прикрикнула я, теряя терпение, и опустилась на диван.
– Живут в горах, – пискнула одна, – больше чем озерные, человеческие облики схожи, только между пальцами нет перепонок.
Я посмотрела на свои прозрачные перепонки между тонкими пальцами.
– Горные также владеют нитями природы… – продолжила человечка.
– Какой? – спросила я, хмурясь.
– Земля. Говорят, им подвластны горные породы, а врагов они обращают в камень.
– Численность населения?
– У Акменса очень мало территорий, всего пару городов, и все находятся внутри гор. Население небольшое, в три раза меньше нашего, но в основном воины. Женщин очень мало… да и держат их…
Человечка запнулась, и я хлестнула ее плетью, подбадривая. Прислужница дернулась, а вторая затараторила:
– Женщин держат под землей, то ли замуровывают, то ли держат на цепи, но на поверхность они не выходят.
Я вздрогнула.
И на это батюшка согласился? Меня на цепь? Меня? Даркиру Лизарда? Это настолько дико и нелепо, что просто не может быть истиной.
Ярость залепила глаза снова. Я подскочила, покружила по комнате, опрокидывая все, что подвернулось под руку. Выдохнувшись, я обернулась к прислужницам.
– Что насчет Стэрка?
Человечки, запинаясь, ответили:
– Нынешний вождь Акменса… Самый сильный и беспощадный воин.
– Вождь? Они что, племенем живут? – передернула я плечами.
Прислужницы замялись. Наверное, слухи о помолвке уже распространились по дворцу.
Я приподняла хлыст, и человечки торопливо продолжили:
– Десять лет назад воин Стэрк бросил вызов Сильнейшего даркиру Акменса. Победив его в поединке, Стэрк казнил весь верховный род и провозгласил себя вождем Акменса. Затем объявил войну Лизарду…
Меня передернуло от отвращения.
Обычный воин? Не даркирийской крови? Бунтарь, изменщик, предатель… Казнил своего правящего? Что за кощунство? Как Тьма его не поглотила в ту же секунду?
– Вы же говорили, что их в три раза меньше, чем нас, – зашипела я, – почему наши воины были побеждены этими дикарям?
Человечки переглянулись.
– Говорят, что горные никогда не атакуют на открытой местности. Они заманивали наши отряды в ловушки, в узкие ущелья, в труднопроходимые места, где малое количество горных воинов легко расправлялось с многочисленным врагом. А также действовали со спины, обращая в камень ничего не подозревавших озерных.
Я потерла свои виски.
Все услышанное не укладывалось в моей голове. Моя даркирийская особа вообще не должна перегружаться подобным объемом новостей за одну ночь!
– Пошли вон… – устало отослала я прислужниц.
Встала возле окна и обхватила себя руками.
Как же так? Когда все успело так перевернуться? Когда все так умудрилось измениться? Еще вчера я была любимой и самой прекраснейшей в Лизарде, а завтра я буду замурованной женой… воина? Обычного, неотесанного, неблагородного мужлана?
На смену ярости и злости теперь пришла оторопь. Разве подобное может случиться со мной?
Я смотрела на пейзаж за окном по-новому.
Широкая мерцающая гладь озера, окаймленная хвойными деревьями, словно драгоценная жемчужина в ювелирной оправе, сияла под звездным сводом. Здесь столько счастья, радости, беззаботности. Здесь прошло мое детство…
Могучие горы со снежными шапками, частыми обелисками возвышаются над моей долиной, я всегда считала их стариками, призванными оберегать Лизард от внешнего мира, но старики оказались предателями и захватчиками. С них спустился враг…
И что теперь ожидает меня? Горная темница и цепь?
Доведется ли мне еще раз пройтись по берегам? Смогу ли я еще раз искупаться в Мерцающем?
От подобных мыслей мое сердце болезненно вздрогнуло.
Я глубоко вдыхала ночной воздух, пытаясь надышаться родными запахами. Как, оказывается, здесь прекрасно пахнет, хвоей и водой. А какой воздух ждет меня там? Подземный, спертый, затхлый…
Я рванулась из окна.
Невозможно, чтобы все так резко поменялось.
Я не хочу! НЕ ХОЧУ!
Обернулась под водой и стремительно поплыла вперед.
Мой дом здесь! Здесь!
Моя стихия – вода, и мне нет места в каменном мешке Акменса.
Я блаженно нырнула на самое дно и плыла все дальше и дальше.
Когда отец учил нас управлять нитями природы, то говорил, что нужно их подчинять своей воле. И я подчиняла, и пусть была не самой сильной, но у меня был дар, который передается среди правящих. Что возвышало меня над другими озерными. А кем я буду в Акменсе? Очередной цепной женой?
Я поднялась на поверхность и посмотрела в небо. Душу терзала несправедливость происходящего.
Темный Бог, за что? За что ты караешь свою дочь?
Но Бог ничего мне не ответил, равнодушно отвернувшись. А небо стало сереть в предрассветном мареве.
Скоро… утро?
И сердце снова болезненно сжалось.
Я даже не успела вдоволь накупаться… Кто же знал, что сегодня я здесь, возможно, в последний раз. Как же беспечно не ценила все, что было дано мне…
Громкий всплеск воды вырвал меня из задумчивости, заставляя оглядеться вокруг. Я довольно далеко заплыла, практически достигнув противоположной стороны озера… На этих берегах располагались редкие домики пришлых отшельников: ведьм, гномов, оборотней… Хотя, нет, перевертыши селились глубже в лесу.
Неожиданно почувствовала под своими лапами движение воды. Кто-то плавал кругами подо мной.
Что за болотный слизень?
Раздраженно ударила хвостом о поверхность воды. Через мгновение передо мной всплыла черная морда василиска, которая нагло на меня уставилась. Медленно расправил свой капюшон и рыкнул.
Он шутит?
Я зашипела.
Как он смеет рычать на меня? Кто он вообще такой? Василиск, это точно. И определенно не мой брат, которых я с детства видела в истинном облике. А вот других… нет. И этот наглый самец может быть кем угодно. Страж, воин или обычный подданный.
Так… Сегодня начался второй день брачной декады, а в заводи для василисков развлекаются только мои братья. Что делают другие самцы? Как видно, отплывают подальше. И сюда умудрилась заплыть я?
