– Вы понимаете, как звучит ваше предложение? – грозный рык посла империи сдул любопытных репортеров к стенке. Люди с разных концов земли с ушами и блокнотами обеспечивали публичность встречи, но подходить близко к важным гостям, по правде, не разрешалось.

Шепот стих быстро. Смотреть никто не запрещал. Цепкие взгляды сосредоточились на гостях в центре зала.

За столом переговоров сидели трое, среди которых мне, переводчице, было предложено место посередине. Между послом империи и послом федерации.

Строгое платье, тугая коса, вежливая улыбка, тактичность и мастерство – я была идеальной переводчицей для сегодняшней встречи, по мнению послов.

Среди кандидатов были переводчики намного старше и опытнее, но одним из критериев выбора, что странно, была молодость. Дома отец попытался объяснить их мотивы. Им нужен был предельно нейтральный молодой переводчик, непредвзятый, аполитичный, еще не успевший обзавестись связями и знакомствами в политических кругах. А что взять со вчерашней студентки?

Послы были одного возраста, про который говорят: "Амбиций хоть отбавляй, а здоровье уже не то".

От грузного посла империи веяло авторитетом. Еще при первой встрече мне показалось, что он из военных. Я видела их в своей жизни не так много, но все они выделялись. Походкой, тяжелой от груза ответственности. Осанкой, ровной, как армейское ружьё. Взглядом, от которого хочется выпрямиться и соглашаться со всем, что тебе говорят.

Напротив, субтильный посол федерации казался на этой встрече невзрачным. Даже сияющее драгоценное пальто из жидкого шелка не помогло ему произвести и десятой части того впечатления, которое вызывал посол империи одной своей манерой отдавать команды движением кисти.

– Наша принцесса – не разменная монета! Сделки не будет, – отрезал посол империи и махнул мне рукой, чтобы я перевела.

Переговоры зашли в тупик, а договориться было надо. Весь мир следил, к чему в итоге придут две крупнейшие державы в своем многовековом споре. Нет, принцесса вовсе не так стара. Истинную первопричину разногласий давно забыли. Каждые пять лет империя и федерация вынужденно встречались за столом переговоров и высказывали друг другу все новые претензии. В этот раз они касались территориальной принадлежности островов Астра Снежная и Астра Южная.

– Интересно получается, – задумчиво протянул посол федерации. – Вы хотите получить острова, которые принадлежат федерации по праву, но ничего не предлагаете взамен. Торговля так не работает.

– Торгаши! – плюнул посол империи. – А о деле кто подумает? Астра Снежная пухнет от железной руды, а какие ресурсы скрыты на Южной? Мы вдоволь насмотрелись, как вы нерационально используете эти площади. Сами не разрабатываете и другим не даете. Пустить туда наши бригады – эх!

– На чужой кусок не разевай роток.

Посол империи даже присел.

– Вы смеете?

Госпожа Лидия возле двери активно замахала, привлекая мое внимание. В прошлом переводчица, сейчас она занималась организацией подобных встреч. Госпоже Лидии доверяли, а она доверяла мне.

Практиковала я всего год, в основном, в делах торговых. Работодатели оказались щедры на благодарность и письменные рекомендации. Их можно понять, к двадцати годам я знала пять современных языков и один древний.

Отец поначалу хвалился моими успехами, а потом схватился за голову. Не хотел он мне такого будущего. Ученый в прошлом, он ждал, что я пойду по его стопам. Сначала в скромные ассистенты, затем в лабораторию, к зрелому возрасту возглавлю один из институтов и буду жить богато и размеренно, в безопасности за стеклом.

Не сложилось. Ему было не унять детскую любознательность. Еще в детстве он объяснил мне, что покидать Дашкент нельзя, у нас это не принято. Но можно изучать соседние страны другим путем – через их языки. Благо библиотек в Дашкенте более чем достаточно. Так начались первые попытки познания мира, которые в итоге привели меня сюда, во главу круглого стола. На самые важные переговоры нашего века: встречу посла империи с послом федерации.

– Уважаемые гости, – я вежливо сверкнула ровным рядом зубов, – прошу вас обозначить свои требования более корректно.

Посол империи сложил руки крест-накрест.

– Наше требование я обозначил ясно. Федерация должна передать нам острова Астра Снежная и Астра Южная в безвременное пользование. Взамен мы готовы открыть границы для торговли. Это достаточно весомое предложение для торгового государства, как ваше?

– Хм, – посол федерации сделал вид, что задумался. На самом деле он в сфере переговоров был не новичок. Он отвечал так быстро и емко, будто ответы заранее подготовлены. – Мы ведем торговлю по всему миру, кроме территории империи. Это, конечно, большое упущение. Для империи. Федерация от этого не страдает.

– Тогда что вам нужно? Острова вам, очевидно, не нужны.

– Почему же? Территорию островов мы давно сдаем в аренду. Это выгоднее, чем устраивать там грязные шахты. Вы поняли бы это, если бы имели экономическое образование.

Посол империи вскочил и сжал кулаки, будто собирался ударить оппонента.

– Уважаемые! – я громко опустила ладони на стол переговоров. – Прошу, сядьте.

Я повторила просьбу на обоих языках и чуть не потеряла следующую мысль.

В глазах резко помутнело.

Непрозрачная дымка окутала послов, застилая даже лица. Вокруг посла империи дым переливался белым, а вокруг посла федерации отливал голубым. Это было настолько же странно, насколько привычно. Приступы случались всё чаще, а лекарство было только одно.

Как же не вовремя! Я незаметно нырнула в сумку, нащупала баночку и одной рукой вынула две таблетки.

"Для ясности ума", – как говорил отец.

Спустя минуту дым перед глазами впитался в пространство, и все снова стало как обычно. К счастью, моего бегства под стол послы не заметили, оба были увлечены размышлениями.

– Острова Астра Снежная и Астра Южная будут ваши при одном условии, – решил посол федерации, и я поспешила перевести радостную новость. Он пошел на уступку, неожиданное и очень важное решение, касающееся всех стран мира.

Напряженность на границах надоела. Запрет на торговлю, запрет на туризм, запрет на научный обмен. Со стороны всегда виднее. И мы, уроженцы крохотного Дашкента, видели, что империя и федерация этими запретами только тормозят развитие друг друга. Намного выгоднее и экономически, и практически было бы работать сообща. Не удивительно, что другие страны преуспели в науке и технологиях намного больше, чем наши гиганты. Хотя сами державы глупее других себя не считали.

Посол федерации продолжал:

– Острова будут ваши. Взамен Федерация объединенных земель рассчитывает на гарантию вечного мира для нас, наших потомков и их потомков. Брак принцессы империи с сыном федерации – вышеупомянутый гарант мира. Таким образом, мы готовы купить вашу принцессу за острова Астра Снежная и Астра Южная.

Я скрупулезно перевела слова посла.

– Купить принцессу? – посол империи вскинулся. – О чем только думал император! Повторяю еще раз, ни одна из наших принцесс не продается! От имени императора я предложил вам открыть границы, отменить запреты, сделать шаг к миру взамен на острова, которыми вы отнюдь не пользуетесь. В награду вы плюете нам в душу. Император уполномочил меня сделать еще кое-что, если мирным путем решить проблему не получится. Видит Солнцеликая, я пытался!

Я открыла было рот, чтобы образумить посла империи, но было уже поздно.

Махнув рукой, он сделал что-то с пространством. Нам вдруг стало хорошо слышно шепот репортеров, а им, похоже, стало хорошо слышно нас.

– Сегодня, – обратился посол империи к публике, и я начала синхронный перевод с имперского на дашкентский, – мы, Агенорская империя, прозрели. Федерация потеряла уважение к общечеловеческим ценностям. Семья, мир, радость простых людей – для них только средство обогащения. Переговоры это подтвердили. С прискорбием сообщаю, от имени императора Стефана я объявляю войну Федерации объединенных земель! Мы не заставим принцессу, бедную девочку, быть разменной монетой в угоду торгашам. Мы получим острова силой и верой в правду. Истина на нашей стороне. Сим завершаю встречу.

Когда посол империи замолчал, в зале воцарилась тишина. Никто не мог поверить в услышанное. Война? Какая еще война? Что это значит?

Глаза защипало. Я не сразу поняла, что это по моим щекам катятся слезы. Все должно было закончиться не так!

Зашуршал плащ, тяжелые армейские шаги удалились. Посол империи покинул зал. Массовый ступор прошел, всех разом отпустило. Репортеры вмиг засуетились, не зная, бежать за послом империи или не бежать. Его прощальный взгляд был страшен.

Совсем неприлично я шмыгнула носом и с мольбой посмотрела на все еще сидящего рядом посла федерации. Закрыв глаза, он хмурился. Ему казалось, он просчитал все варианты. Но открытое объявление войны? К такому он был не готов.

– Давайте я спрячу вас на балконе, – я потянула посла за локоть. Репортеры вот-вот прорвутся, а он явно был не готов сейчас говорить. Да и я тоже. Посмотрев на меня стеклянным взглядом, он поддался и позволил увести его на маленький балкон. Два огромных фикуса скрыли нас от толпы. В паре метров стояли еще два горшка.

Закончив маскировку фикусами, я присела на маленькую табуретку в углу балкона. Мешать не хотелось. Хотелось отмотать время на пять минут назад и все исправить.

Посол шумно вздохнул, позволив себе выругаться на своем языке.

– Спасибо, девушка, – обратился он ко мне. – Простите, я не запомнил имени.

– Элиза.

Теплая рука посла федерации пожала мою холодную.

– Идите в зал, Элиза. Вы замерзли.

– Не беспокойтесь, я хладнокровная, – внимательно посмотрела на посла. – Вы в порядке?

Он горько усмехнулся.

– Сложно держать лицо, когда твоей стране объявляют войну.

– Что вы будете делать?

– А что тут сделаешь, Элиза? – посол федерации снова выругался. – Всё уже сделано. Вернусь домой первым рейсом, хотя весть о войне все равно дойдет раньше меня.

– Простите, – сипло прошептала я.

– Бросьте, вы не виноваты. Вы просто переводчик. Вы не сделали ничего дурного.

Я не отводила взгляд от пола.

– Пора возвращаться. До свидания, Элиза, – посол скрылся за фикусами.

«Что ты наделала?» – в голове прорезался голос совести.

Голос моей совести не похож на мой собственный. Каждый раз, когда он появлялся, я вздрагивала. Он был нечеловеческим, будто из ада. Грудной, уставший и хриплый.

«Исправь ошибку», – захрипела совесть, но гул репортеров из зала ее заглушил.

Выдохнув, я понаблюдала, как изо рта вырывается белое облако и так же быстро исчезает. По телу пронеслись мурашки. И правда – холодно. Мазнув взглядом по суетливым репортерам в зале, я пошла прочь, не оглядываясь.

Дом встретил запахом жареной картошки с луком. Отец никогда не готовил ничего необычного. Его блюда были простые, но отчего-то очень вкусные. Помнится, он говорил, что гениальность рождается из простого.

Я влетела в кухню и без приветствий занялась картошкой. Когда я нервничала, голод разыгрывался не на шутку. Новость о войне отец уже слышал. По природе немногословный, он ни о чем не расспрашивал. Только мне от этого было не легче.

– Ко мне сегодня приходили из института, – завел разговор отец, не поворачиваясь.

– М-м-м, что хотели?

– Пригласили вернуться в институт, на должность старшего научного сотрудника. Вон, буклет оставили.

Отец с подозрением покосился на бумагу в цветах института. Похоже, он к нему не притрагивался. Для чего еще нужна дочь? Я шустро развернула буклет и пробежалась по содержимому.

– О, даже кабинет предлагают?

– Представляешь, да…

Второй и последний кухонный стул скрипнул. Я отвлеклась от буклета.

– Пап, ты не рад? Это ведь такой шанс!

– Не знаю… – он сомневался. – Я столько лет ждал, когда они одумаются и пригласят меня обратно. А они взяли и одумались. Так не бывает, понимаешь?

Подозрительности ему не занимать.

– Тут написано, что институт открывает новый корпус. Может дело в этом. Много вакансий открылось, а ученые со стажем всегда нужны.

– Я сказал, что подумаю, – признался он.

– Соглашайся, пап, – положила руки на его плечи и нервно сжала пальцы.

Отец вздохнул и пододвинул к себе институтский буклет.

Я не сразу поняла, что наступило утро. Серые тучи так лихо затянули небо, что пробиться сквозь них не смогли ни рассветные лучи, ни полуденные. Недобрый ветер распахнул форточку, поднял ворсинки на ковре и добрался-таки до босых пяток.

"Исправь ошибку", – вместе с ветром завыл голос совести.

В Дашкенте погода умеет преподносить сюрпризы. Еще вчера мы ждали, что зацветет сирень, а сегодня щеки колет от мороза.

Пробежавшись на цыпочках по ледяному полу, я закрыла форточку.

Из комнаты отца слышалось копошение, дверца гардероба то и дело стучала. Отец готовился ехать в институт.

– Какая лучше? – помахал он из комнаты двумя рубашками.

– Только не в клетку. Надень ту, солидную, со дня рождения.

Дверца шкафа снова застучала, а я занялась завтраком.

Одно из трех яиц пролетело мимо тарелки и с треском разбилось о деревянный пол. Одно неверное движение – и яйцу конец. Одна ошибка – и страны объявляют друг другу войну. Просто оговорка. Может ли переводчик оговориться? Все ошибаются.

– Что случилось? – в кухонный проем просунулась поседевшая голова.

Не отводя взгляд от разбитого яйца, пробормотала:

– Наверное, мне нужен совет.

– Как приготовить омлет? – попытался пошутить отец, но быстро понял мой настрой и нахмурился.

– Как исправить ошибку, которую, кажется, уже невозможно исправить.

Я со стоном рухнула на табуретку и закрыла лицо руками.

Отец помолчал, оценивая мое состояние.

– Ошибку всегда можно исправить, только если дело не касается смерти.

– Ну, до смерти еще не дошло.

Отец пуще нахмурился.

– Если не в силах сама исправить ситуацию, найди того, кто сможет это сделать. Всегда есть такой человек.

– Это сложно… – поникла я.

Есть один человек, который в силах всё исправить, остановить войну. Правитель Агенорской империи, он же император Стефан Красич. Войну объявил не он, а его посол. Тем проще будет убедить императора отменить это решение.

В учебниках по переводу была скудная информация о действующем правителе империи. Но ее хватало, чтобы сделать кое-какие выводы об этом человеке.

Вдовец, жена умерла, воспитывает трех дочерей. Развил инженерное дело и ремесла в стране до мировых рекордов. Мастера империи – гончары, кузнецы, стеклодувы, керамисты – ценятся. Император поддерживает всех, награждает за выдающиеся успехи. Вообще его личность мне импонировала, в какой-то мере он поощрял исследовательский интерес своих граждан. У нас в Дашкенте подобная система поощрений. Хотя Дашкент всё же специализируется на высоких технологиях, а не на вышивке и рукоделии.

Такой человек, как император Стефан, смог бы остановить войну. Но добраться до него будет крайне сложно. И даже если доберусь, выслушает ли он меня?

Словно отвечая на мой внутренний монолог, отец продолжил:

– Насколько важно исправить эту ошибку? Может все само разрешится?

Я подняла задумчивый взгляд на отца.

– Нет, само нет. Надо исправить всё как можно скорее.

В голове будто вмиг прояснилось. О чем я раньше думала? Мысленно просчитала лучший план действий и заявила:

– Одолжишь Невид-12?

– Лучше возьми 13-ый, – не моргнув глазом, посоветовал отец. – В новой версии я удлинил капюшон и добавил чувствительности к свету. Только будь аккуратнее с нагревательными приборами. Невид-13 – версия экспериментальная. Костюм восприимчив к высокой температуре.

– Без проблем, – я поцеловала отца в щеку и проводила до двери.

Сегодня у него начиналась новая жизнь в качестве штатского институтского ученого, и, честно говоря, он это заслужил.

Отец невероятно талантлив, и, как обычно бывает, недооценен. На заре карьеры он был популярен в ученых кругах. А потом родилась я. Мама ушла, когда мне исполнился год. Отцу пришлось уволиться, а когда я встала на ноги, обратно в институт его уже не взяли. Решили, что ничего нового он уже предложить не сможет. Зря! Даже спустя 19 лет исследовательская жилка не потухла. Когда оставалось время, он мастерил что-нибудь в домашней лаборатории. Между прочим, готовые продукты выходили не хуже институтских. Ему судьбой было предначертано работать ученым.

На душе потеплело. Хоть что-то я сделала правильно. Мечта отца вот-вот осуществится, и он будет счастлив. Жаль, отпраздновать вместе не получится. К вечеру меня здесь не будет.

Мероприятие планировалось рискованное, но с Невидом-13 шансы на успех значительно повышались. Вода, консервы в дорогу, таблетки для ясности ума. Осталась самая малость.

Как покинуть страну, которую покидать не принято? И где найти подходящий для этого транспорт?

Глава 2. Бегство

Ассоциация свободных переводчиков обосновалась на втором этаже здания на Кленовой. На первом разместилось маленькое кафе, которое, казалось, держалось на плаву только благодаря нам. Редко можно было встретить прохожего с улицы. В большинстве своем здесь обедали только переводчики и иногда библиотекари из здания напротив. Тишина и уют пронизывали кафе, а звукоизоляционные перегородки дополнительно защищали уши от внешних раздражителей.

– Отпуск? Ты уверена? – госпожа Лидия вскинула брови.

Мы расположились на полюбившемся месте у окна. Лампа над столом покачивалась, хорошо освещая наши лица.

Когда она качнулась в сторону госпожи Лидии, невольно промелькнула мысль, до чего же она красива. Идеально прямой нос и острые скулы выдавали в ней нашу дашкентскую породу, которой мы гордились и которую восхваляли.

Я же в ее обществе была дворняжкой с улицы – никакой породы. Лицо невыразительное, волосы земляного цвета, вдобавок вьющиеся. Нос походил на вздернутую бусину, а черты лица были слишком мягкие и смазанные. Единственное, что хоть немного привлекало во мне мужчин, глаза, доставшиеся от мамы. При искусственном освещении обычные карие, на свету они давали не то фиолетовый, не то розовый оттенок. Я была благодарна природе за интересный цвет глаз, но лучше бы она дала мне другое.

"Женщина должна быть как идеальная прямая", – писали в журнале "Дашкентская леди". Его постулаты известны всем. Никаких косых, впуклых и выпуклых линий на теле женщины быть не должно. Гордая осанка, прямая фигура, ровные зубы и ноги делали женщину примером для подражания. За лишним весом девочек родители следили с юности, впрочем, как и за всем остальным.

Благо, с весом у меня проблем не было. Но и без этого предательские округлости спереди и сзади коварно выпирали. Мы с отцом ничего лучше не придумали, кроме как скрыть недостатки под мешковатой одеждой. Волосы я привыкла убирать в тугую косу или хвост, так они выглядели прямее. Маскировать комплексы – задача не из легких. А госпоже Лидии это было не нужно. Она могла позволить себе облегающее платье в пол, коим ловила взгляды заинтересованных коллег даже сейчас.

– Уверена, – я строго зыркнула на очередного кобеля-библиотекаря, который уже собирался подойти к нашему столику.

Госпожа Лидия проследила за моим взглядом и довольно хмыкнула. Кокетливо оголив лодыжку, она отвернулась от поклонника и сосредоточилась на разговоре.

– Послушай, Элиза. Ты не виновата, что послы не сошлись характерами. Не бери на свой счет. Негативный опыт – тоже опыт.

– Нет, – постаралась придать голосу уверенности, – мне нужен перерыв. Отец, кстати, нашел работу, с деньгами станет полегче.

– Твое дело, конечно, – нехотя уступила госпожа Лидия. – Захочешь вернуться, только скажи.

Последней ложкой я доела лимонный чизкейк и, глядя на оживленную улицу, сникла. В империи образ жизни отсталый, сколько времени мне придется там провести? Без удобств, без хорошей еды. Не уверена, что готова от всего этого отказаться. Нужно сделать так, чтобы путешествие было максимально коротким и продуктивным. Предотвратить войну – и сразу домой.

Вечер подошел незаметно. Цветущие кусты шиповника вдоль аллеи ловили свет фонарей и тем самым защищали одну переводчицу от глаз охранников. Прячась за шиповником и стараясь не цепляться за ветки, я кралась по газону в сторону взлетной площадки.

Походный рюкзак оставлял синяки на спине и будто сознательно тащил назад. Какой же глупостью было взять с собой толстенную книгу по переводу! Но ведь это был сборник моих личных записей, и расставаться с ними не было никаких сил.

Подобравшись к границе взлетной площадки, я наконец смогла получше рассмотреть свой транспорт. Точнее не мой, а имперского посла.

Небольшой дирижабль имел металлический корсет и мощный винт в хвосте. Крайне маленькая рубка, каюта для двух-трех пассажиров и огромный, раз в пять больше каюты, багажный отсек.

Судно готовилось отлету, который был запланирован ночью. Хотя по оживленным рабочим, которые в суматохе грузили багаж, стало ясно, что не зря я пришла пораньше.

Груза было много. Рабочие то и дело отлучались, чтобы привезти новые ящики. Имперский посол, похоже, скупил половину товаров в дашкентских магазинах! Неожиданно подкатила гордость за родину, но предаваться важности времени не было, ведь в очередной раз рабочие отлучились за партией нового груза.

Шустро расстегнув рюкзак, я достала новейшее папино изобретение – костюм Невид-13. Надевать его пришлось прямо на рюкзак, но места хватило всем. Подогнув штанины, я вытянула руки вперед. Будь сейчас день, вряд ли что-то бы получилось. Фасон хоть и отводил свет, а контуры человека все равно обнаруживались. К счастью, ночью этот недостаток был почти невидим, как была почти невидима я в этом большом закрытом комбинезоне с капюшоном.

Убедившись, что рабочие ушли, я рысью помчалась к дирижаблю, и едва запрыгнула в багажный отсек, как за спиной послышались разговоры.

– С этим аккуратно, головой отвечаешь. Поставь дырками к вентиляции, – наказывал один.

Бегло осмотрев, где тут вентиляция, я ринулась к противоположной стенке. Вовремя! Второй рабочий прошел мимо с глухим ящиком в руках. Кажется, я перестала дышать, когда он на секунду замер и заозирался по сторонам. Найдя глазами отверстие вентиляции, он быстро зашагал к ней, так и не заметив, что совсем рядом с ним сидел "заяц".

Когда багажный отсек закрыли, я наконец смогла расслабиться и сменить положение. Ноги изрядно затекли, на языке осела пыль. Не сдержавшись, я звонко чихнула, а после напряглась. В том самом углу возле вентиляции что-то зашевелилось.

Транспорт некстати начал взлетать. Заревели винты, люди снаружи что-то кричали. Убедившись, что сюда уже никто не войдет, я быстро сняла костюм, избавилась от рюкзака и отправилась прямиком к новым открытиям.

Было ли страшно? Совсем капельку. Больше было любопытно. Что или, если быть точнее, кого перевозили в багажном отделении имперского посла.

Как я и думала, звуки раздавались из того самого ящика с дырками, который внесли последним. Подобравшись ближе, я разглядела между брусьев белый мех.

Существо внутри протяжно завыло и заскреблось в ту стенку, где стояла я.

Изверги какие! Засунуть бедное животное в ящик минимум на шесть часов! В действительности я не знала, сколько нам лететь, но чутье подсказывало, что летим мы прямиком в императорский дворец, а значит путь неблизкий.

Замок на ящике противно заскрежетал, давая понять, что так просто его не открыть. Но не будь я дочерью своего гениального отца, если не открою этот треклятый ящик.

Оставив замок на месте, я нашла уязвимое место между брусьев и принялась ломать. Не обошлось без заноз, но спустя несколько минут в мои руки прыгнул белый комок шерсти. По частому дыханию и шероховатому языку, который облизывал мою истерзанную руку, это был щенок.

– Ш-ш-ш, – щенок уткнулся мне в подмышку, успокаиваясь. Дирижабль покачивался в воздухе, как детская люлька, расслабляя и усыпляя. Быстрый сон в начале путешествия был кстати, ведь потом придется быть настороже.

Поспать долго не дали. Точнее, не дал один конкретный белый щенок, теперь я была в этом уверена. В маленькое окно багажного отсека просочился лунный свет, всё стало видно, как днем. Сегодня луна была необычайно яркой. Свет луны раздражал только щенка, вертелся-вертелся, пыхтел. Эта возня меня и разбудила.

– Ну что, малыш, – я широко зевнула, – пошли завтракать.

Выбирая между консервой и готовым бутербродом, щенку был отдан бутерброд. Вдруг ему нельзя консерванты? Домашних питомцев у меня не было, нам с отцом не до этого было, себя бы прокормить. Но опыт – дело наживное.

Потом мы играли, разговаривали. Щенки могут быть отличными слушателями.

Уже светало, когда он засуетился и забегал по нашему убежищу.

– Тише, малыш, – пыталась я унять непоседу.

Было с ним что-то не так. Доверившись новому другу, я втянула носом воздух и почуяла запах горелой смерти. Вместе мы нашли источник, пахло из вентиляции. Горим!

Мы горим!

Из механики я хорошо знала, что дирижабли сгорают быстро, и у пассажиров есть только один способ спастись. Покинуть судно, пока не стало слишком поздно.

– Так, малыш, нам нужен парашют. Здесь должен быть запасной парашют. Выглядит, как рюкзак.

Не знаю, на что я надеялась, когда раздавала команды собаке, но в панике можно и не такого наговорить.

К удивлению, щенок быстро нашел искомое и залаял, привлекая внимание. Парашют на вид был стареньким, но теплилась надежда, что функциональность он не потерял.

Нацепив наше средство спасения, я дернула рычаг, открывающий багажный отсек изнутри. Вроде бы всё.

"Собаку возьми", – заревела внезапно проснувшаяся совесть.

А то я не знаю! Неужели она настолько во мне сомневается.

Посадив щенка в свой походный рюкзак, я заторопилась. Рюкзак спереди, парашют сзади. Щенок со мной, как и совесть. Хоть бы поддержала в ответственный момент, карга старая!

"Прыгай на счет три", – проинструктировала совесть, и, честно, я была ей сейчас благодарна.

"Раз", – вот у кого хватает хладнокровия.

"Два", – вот кто не паникует впустую.

– Три-и-и-и!

Прыгнула с закрытыми глазами, прижимая к себе рюкзак. Только когда щенок внутри заверещал, я опомнилась.

Равновесие, держим равновесие!

Кто морская звезда? Кто солнышко? Кто умница? Верно, это всё совесть. Я же все еще барахталась в воздухе с закрытыми глазами.

"Открой глаза, надо расправить парашют", – напомнила совесть.

Дернула колечко, и ощутила резкий толчок. Меня силой рвануло назад, внутренности перевернулись, но неприятные ощущения резко закончились. Мы больше не падали. Мы летели!

Переборов страхи, я открыла один глаз, второй распахнулся сам. Зрелище завораживало. Небо над горизонтом меняло цвета, с красного у кромки земли до розового близ облаков. На миг я ослепла.

Прямо из-под ног выглянуло большое село. Почему село? В своей переводческой практике мне приходилось совершать ошибки в определении городов, сел и деревень. После очередного промаха я пришла домой и наизусть выучила отличительные черты каждого населенного пункта империи. Дабы больше не позориться.

Шпиль местной церкви блестел, как иголка под лампой. Вокруг кольцами расположились деревянные домища. Поразительно, какой огромной территорией владел каждый дом. У нас в Дашкенте каждый квадратный метр был при деле, потому и дома строились многоэтажные, чтобы вместить больше людей. А здесь поле непаханое, и никого это не заботит.

Приземлиться в селе было не суждено. Ветер нес нас дальше, мимо этих непрактично огромных домов, непаханых полей, в самую чащу ближайшего леса.

Управлять парашютом я не умела, да и не пыталась. Экспериментировать на такой высоте даже отец бы не решился. Щенок в рюкзаке замолк. Я тихонько приоткрыла пару сантиметров, чтобы бедняга не задохнулся, и начала искать место для посадки. Точнее присматривать и просчитывать, куда именно упадет парашют.

Встретить в лесу человека в такую рань было явлением маловероятным, но у одного сельчанина сегодня был неудачный день.

Мужчина шел не один, рядом с ним тащила небольшую повозку серая кобылка. Они не спешили, шагали степенно. Если бы они ускорились хоть на пару секунд, столкновения можно было бы избежать, но мужчина, как назло, никуда не торопился.

– Береги-и-и-ись! – крикнула я прежде, чем врезаться в спину сельчанина.

От моего крика кобылка встала на дыбы и дала деру, унося с собой повозку.

Оглянувшись, мужчина ошеломленно сделал шаг назад, а потом за долю секунды собрался и приготовился прыгать в сторону. К сожалению, его шансы были нулевыми. Катастрофы не избежать. Обхватив его руками и ногами ради опоры, я пролетела еще пару метров и на четвереньках рухнула на землю.

– Что за..! – выругался сельчанин, запутавшись в моих ногах. Только сейчас я сообразила, что так и не выпустила свой живой якорь. Отцепив парашют и рюкзак, я отползла от несчастного.

Мельком глянула в сторону, куда убежала кобылка.

– Вот ведь.. бедная лошадка, – пробормотала я вслух.

– Лошадка? – возмутился сельчанин, поднявшись на ноги. Отряхнувшись, он потрясенно взирал на меня сверху. Короткие светло-русые волосы встали торчком, а обвиняющий взгляд прожигал дыру в моей голове. – Ты хоть знаешь, что она везла? Из-за тебя весь лагерь останется без еды!

Что значит без еды? Мы же в лесу. Оглянувшись, я поискала глазами кусты ягод, но глаз зацепился за другое.

– Я могу сварить суп из крапивы, – уверенно кивнула я в сторону всем знакомой травы. – Еще могу помочь с поиском грибов и ягод. Известно, что леса империи переполнены дарами природы.

– Леса империи? Ты что, нездешняя? Отвечай честно, иначе… – сельчанин ловким движением достал откуда-то меч и направил его на меня.

Похоже я поторопилась с оценкой этого мужчины как мягкого и безопасного. Только бы я не нарвалась на разбойника. О них мне рассказывали клиенты-имперцы.

В империи процветает разбойничество. Не все способны быть мастерами какого-нибудь дела. К тому же тут надо прикладывать силы и время. А разбойничество – довольно ленивый и легкий заработок.

– Спокойно, – я подняла руки в примирительном жесте и постаралась придать голосу деловой тон. Как говорили клиенты, с разбойниками всегда можно договориться. А договориться было надо. Сейчас я отвечала не только за себя, в рюкзаке сидел мой щенок.

– Да, нездешняя, я туристка из соседней страны. Это правда! Мой транспорт потерпел крушение. Я едва спаслась.

– Куда направлялся транспорт? – ни капли не разжалобился белобрысый разбойник.

– В столицу. Всегда мечтала посмотреть этот город. Кстати, не подскажете, в какую мне сторону? Я видела здесь село неподалеку, если не ошибаюсь, там.

– Там, – поправил меня разбойник. – Поднимайся.

Обрадовалась я рано. Только наши отношения стали более доверительными, как щенку в рюзкаке потребовалось закопошиться.