Quotes from 'Последний Смысл'
Люди в толпе сбрасывают с себя все – имена, страх… становятся одним большим ртом. А чтобы быть сытым, этому рту всегда нужен враг. Новая жертва.
Про Изоляцию он слышал много разного, но мало конкретного и ничего хорошего. Сплошные слухи, которые поддерживали или опровергали друг друга. Эти сказки часто зависели от настроения тех, кто их распространял.
Поэтому каждый месяц на четыре дня можно было без последствий сбрасывать с себя все человеческое. Жители Республики Гетто активно пользовались таким правом. Право не имело ничего против.
Его главный талант был страшнее любого оружия – он лишал людей человечности в их собственных глазах, превращая мысль о сопротивлении в нерациональную трату времени.
Фортис был словно грубо вырублен из гранитной глыбы. Так грубо, что глыба фактически не изменилась.
В кабинете, который безапелляционно предлагался для доверительного разговора, царил обнаженный аскетизм. Стол, два стула – один, как позже выяснилось, подозрительно шатался, когда на него садились. С потолка сползала лампочка, повесившаяся от тоски на своем проводе. В воздухе смешался коктейль из затхлости и пыли.
В его молчании скрывалась не угроза, а констатация. Уверенность хищника, стоящего на вершине пищевой цепи, который даже не считает нужным рычать. Он был страшным финалом пути абсолютного рационализма, тупиком, где человек превращался в биообъект
К Акционеру Номер Тридцать Три подошел хранитель – человек в простой серой униформе, с лицом, на котором не осталось ни одной индивидуальной черты. Лицом, стертым в безликую маску годами безмолвного служения.
Вы пойдете туда, где земля стонет от ран. Туда, где жизнь смердит телами павших. Туда, где тени пожирают слабых духом. Вы пойдете в незаселенные Земли. В обитель диких стай, которые охотятся на чужаков и становятся сильнее.
Как работать в таких условиях? Как подчищать за собой? Ты представляешь, сколько нужно людей, чтобы убрать за собой все следы? Раньше ведь как было: произошел сбой – гражданина вывозим и после работаем с двумя-тремя его близкими. А сейчас – слишком много становится у всех этих самых близких, с которыми потом нужно работать!
