Соучастник

Двадцатый век был веком больших потрясений. Разгоралось пламя революции, и многие люди по всему миру видели этот свет и верили в то, что существующий порядок будет низвергнут, а на его обломках будет воздвигнут новый мир, справедливый и более человечный. Эти люди были мечтателями, они много размышляли над умными вещами, они видели всю несправедливость окружающей их реальности и готовы были с ней сражаться. В основном это были представители интеллигенции, «мозги» общества, строители человеческой культуры. Таков и главный герой романа «Соучастник», в котором Конрад Дёрдь рассказывает тернистый путь, выпавшей на долю всей его страны.

В горниле первой мировой рухнула Австро-Венгерская империя, разделившись на разные страны. В числе прочих была провозглашена Венгерская народная республика. Там, в отличие от Австрии, нашлось достаточное количество людей, разделяющих идеи марксизма-ленинизма, чтобы побороться за власть.

кругом — раскрасневшиеся братья-обезьяны, вода течет с кончиков их хвостов, зажмуренные глаза, закинутые назад головы, они купаются в илистой толще памяти, в воскресной благодати, в теплоте околоплодных вод.Вот ведь как есть построители коммунизма, причём в любой стране одинаковые, ведь это же интернациональная идеология! Так автор описывает обитателей сумасшедшего дома, лежащего в начале повествования, но в конце хронологии событий. Но ведь именно такие люди являлись движущей силой революции, её соучастниками, её вдохновителями, ей же самой и вдохновлённые. И больше всех пострадавшие от её торжества, ведь революция не терпит инакомыслия, а где ещё могут быть иные мысли, как не у мыслителей? Везде и всюду, где к власти приходили революционеры, репрессии настигали в первую очередь их бывших товарищей. Потом тех, кто оставался в живых, реабилитировали, потом снова происходил переворот, и история повторялась. В Венгрии такое случалось достаточно часто. В глазах других революция — историческая драма, в наших глазах — семейное событие; для зрителей кровь — это томатный сок, для нас кровь — это наша кровь.А ещё у них была вторая мировая, и немецкая оккупация, и сопротивление, в котором главную роль играли коммунисты-интеллигенты. Они же и представляли собой самую активную часть общества. У них, как и у нас, была госбезопасность, и всегда каждый знал, что революционный жернов однажды может перемолоть и его. «Как ты можешь так жить?» — спросила женщина. «Как все убийцы. Нас таких много на земле. Большинство живут, как спортсмены на пенсии».

Роман Дёрдя напоминает огромный сборник рассказов, связанных общей канвой и сгруппированных по темам, расположенным в хронологическом порядке. Или, скорее, сериал. Каждая глава – небольшая кинематографическая картина, очень похожая на чёрно-белую ленту кинохроники.

Диву даёшься – до чего же похоже на нашу собственную историю! Разгорается пламя борьбы, начинаясь в семьях зажиточного класса: дети, отвергая буржуазные ценности родителей, ищут себя в идеях «равенства и братства». При этом они не чураются поведения, которое иные назовут «мелкобуржуазным и анархическим». Затем – война, до того страшная, что вызывает лишь одурение и полный хаос в мыслях, основательно проредившая венгерский народ. Потом истории разошлись в том плане, что венгерская компартия пришла к власти только после войны, при поддержке Советского Союза. А потом были у них ещё перевороты, после которых главный герой неизменно оказывался в тюрьме, несмотря на свои многочисленные заслуги и то, что он был соучастником тех, кто приходил к власти. Но было и то общее, что роднит все тоталитарные государства – всеобщая атмосфера страха, страха перед режимом.

Такие романы делают хорошую прививку от идеологии – как от коммунистической, так и от любой другой. Ведь идеология – это идеи, придуманные людьми для сплачивания людей, а всем прекрасно известно, что люди сплачиваются лучше сего перед лицом врага.

На что один из застольных собеседников, барин-литератор, глядя в коньячную рюмку, спросил: «Слушай, ты, коммунист хренов, до тебя так и не доехало за тридцать лет, что уж если ты пишешь мемуары, то один экземпляр рукописи надо обязательно держать где-нибудь вне дома, в другом месте?» В. — ему как раз пришла хорошая карта — сквозь сигарный дым посылает писателю лучезарную улыбку: «Слушай, ты, буржуй хренов, до тебя так и не доехало за тридцать лет, что коммунисты всегда врут?»Что ж, до некоторых наших соотечественников это не доехало до сих пор, и, похоже, не доедет никогда, даже если они прочитают эту книгу. А прочитать её, без сомнения, стоит. Письмо прокурору: святая обязанность государства — создать официальные нормы для ненависти. Образцовый гражданин — во всем впереди, в том числе и в ненависти к ближнему своему. Если нет общего врага, обществу грозит анархия. Мой сосед — прекрасный человек, он не пошел на похороны своей младшей сестры, вспомнив, что как раз на это время в учреждении назначено партсобрание.

Как похоже на нашу историю, не правда ли? Идеология может прятаться за разными словами, но ведёт она, как правило, к одному и тому же – к ненависти, а история движется по спирали. Сейчас достаточно ознакомиться с официальной сводкой новостей, чтобы в этом убедиться.

Конрад Дёрдь открыл всю подноготную венгерской революции через призму восприятия одного из тех, кто верил в коммунистические идеалы и хотел построить светлое будущее для всего своего народа. Одного из тех, кто посвятил делу революции всю жизнь и смог выжить, но осознал при этом, что все пламенные заявления и лозунги есть дутая пустышка, не стоящая выеденного яйца. Поэтому главный герой с полным правом может заявить:

«А все-таки, дядя И., славно потрахаться — стоит куда больше, чем революция. Там только ребенок может родиться, а тут — куча гробов»И найдётся немало людей, которые с ним согласятся.