Read the book: «Прорвёмся, опера! Книга 3»

Глава 1

Сейчас Север скажет, что я мент, и тогда Султан меня пристрелит и сбежит – всё произойдёт в одну минуту. Ну или просто сбежит, а пока там, снаружи, прочухают, что случилось, чеченский эмиссар будет далеко отсюда. Да и если возьмут его по дороге – вся операция уже посыпалась, если я только не сделаю то, что собираюсь.

– Э, да ты чё? – возмутился Север, указывая на меня пальцем. – Али, ты знаешь, кто это? Это же…

Договорить он не успел. Я просто схватил со стола увесистую кружку с пивом и швырнул блатному в голову.

Звук столкновения толстого стекла с башкой не спутать ни с чем. Северу прилетело прямо в лоб, от удара он отшатнулся. И пока залитый пивом бандит оседал на пол, глядя перед собой поплывшим взглядом, я схватил пистолет ТТ, передёрнул затвор и направил на Султана.

– Сдать меня меня мусорам вздумал, падла? – хрипло прорычал я.

А как вышло-то естественно! Он сразу клюнул.

– Ты о чём, брат? – Султан поднял обе руки.

– Это стукач ментовский! – я показал пистолетом на вырубившегося Севера. – Чё, думаешь, я этого не знал! Да я всех в городе знаю!

Север только что-то промычал, а я напирал на Султана. Лишь бы коллеги из прикрытия сейчас не сунулись, ломая мне весь спектакль, ведь они уже должны были отреагировать.

Но там не идиоты сидят, даже если косанули один раз, не зная о Севере, сейчас-то должны мне подыграть, если слушали разговор.

– Брат, да клянусь тебе, я не знал, кто он! – с жаром уверял меня Султан. – Он сам со мной связался, людей серьёзных назвал, предлагал груз баш на баш обменять. Да тут сейчас менты нагрянут!

– Конечно, нагрянут, меня взять решили! – возмущался я. – Давно знал, что копают под меня. И как попался ты мне удачно, когда я отлить решил! Замануху устроили, чтобы я вмешался!

– Брат, да клянусь тебе… – повторил было он, потом привёл солидный довод: – Десять процентов тебе!

– Десять процентов от чего? – я сделал вид, что клюнул на удочку.

– От груза! Это почти сто тысяч баксов! Всё тебе!

Вряд ли кто-то даст мне такие деньги, скорее грохнут, это сейчас Султан заговаривает меня, чтобы я ему поверил. Вот и «поверю»…

– Валить надо отсюда, – сказал я, оглядевшись. – Сейчас здесь ментов будет… к машине моей беги!

А теперь наведём панику. Испуганные девушки, кто видел всю эту картину, уже убежали, зная, что, когда начинаются разборки со стрельбой, шальные пули не щадят никого, а случайных свидетелей часто вообще гасили целенаправленно.

Я пихнул Султана в спину, показывая на окно, чтобы лез туда, сам заскочил в предбанник. Убегать с голой жопой я не собирался, холодно уже, после бани тем более, здоровье надо беречь. Да и мне-то чего своих опасаться, пусть боевик дрожит при мысли, что менты на хвосте.

В предбаннике меня ждали.

– Зачем ты сюда явился? – прошипел какой-то вспотевший мужик в бронежилете.

– Давай шмотки мои, – я показал рукой. – Оденусь быстро и машину заведу.

Он сам подал мне вещи и даже ключи приготовил.

– Хотели вмешиваться, – мужик нервно хохотнул. – А ты как его огрел чем-то, Иваныч сказал не лезть, сам разрулишь.

– Вы как вообще Севера пустили? – спросил я, натягивая штаны.

– Да, – он махнул рукой, мол, потом. – Жучки сдохли, и тот подъехал с такой стороны, что пока мы среагировали… да и отвлекли нас, блин… Короче, мы его подпугнём, а он тебе ещё больше верить будет.

Так что я наскоро надел спортивные штаны с полосками, туфли, футболку и выданный мне днём пиджак (обычный гардероб в эти времена), сгрёб свои вещи, пистолет Султана и на всякий случай прихватил его барсетку, вдруг там контакты, деньги или что-то ещё, что пригодится. Ну и пальто его мне сунул мужик в бронике.

– Удачи! – пожелал он и спросил: – Куда ты его везёшь?

– Да есть одно место, потом скажу.

Выскочив в вечерний холод, я сразу побежал к припаркованному джипу. Султан притаился где-то в кустах под окнами. Ну и пусть сидит там, больше стресса – меньше успеет подумать, как так всё это произошло. Я завёл машину, открыл дверцу и сдал назад.

А коллеги врубили сирену, добавив ещё больше хаоса в происходящее, когда мы уже уезжали.

– Долго, – пробурчал Султан, натягивая пальто сверху на простыню. – Рисковал много, зачем было туда ходить.

– Чтобы гайцы потом спросили, куда это два голых мужика в джипе едут? Меньше вопросов будет. А тормознут – как пить дать, в городе-то такое творится.

– С тобой буду работать, брат, – он достал из кармана скрутку купюр. – Это даже не взнос, а так, знак уважения.

– Давай сюда! – я забрал деньги и шумно выдохнул через нос, стараясь выглядеть, будто у меня адреналин зашкаливает – ведь меня ловят. Хотя так оно и было, едва выпутался.

– С тобой работать буду, – твёрдо повторил Султан. – Скажу прямо, в Осетии на железке стоит целый вагон, с металлоломом, а внутри спрятан чистый кокаин, пришёл нам из Южной Америки.

Я тихо присвистнул.

– Много?

– На два миллиона баксов. А взамен – братва местная обещала мне груз оружия, я его в Таджикистан потом переправлю.

– Ага, – я кивнул.

Всё равно виляет и страхуется, гад, вдруг, думает, я возмущусь, что оружие пойдёт в Чечню – вот и придумал про Таджикистан.

– Был человек такой, – продолжал Султан. – Боцман кликуха у него, убили его недавно. Он мне этот груз обещал, но где стволы сейчас – никто не знает. Боцман тайну с собой в могилу унёс.

– А чё к тебе Север пришёл? – спросил я, выезжая на объездную дорогу. Звуки сирены стихли.

– Обещал это оружие достать, уточнял детали, потому что он из другой банды, но возможность отыскать груз была… А я ведь знал, что менты на хвосте, – он оскалился. – Псы неверные, шакалы, я их нюхом чую. Я любого мента чую.

– Значит, наркоту сюда, а оружие к тебе? – уточнил я, хоть про себя и усмехался, что его нюх что-то притупился, раз я сижу рядом, а он меня не «чует».

– Как только они его найдут. Но найдут, такой большой груз должны найти рано или поздно.

– Север тебе гнал о грузе, – с видом знатока сказал я. – Не мог он о нём знать, сам же в курсе, что он из другой банды, а вот мусора могли через него пытаться про наркоту выяснить. Он же стукач.

– Да, – он кивнул.

– А вот Боцман, – я чуть сбавил скорость, завидев впереди ГАИ, – ходил под Кроссом. И Кросс должен быть в курсе таких вещей. А я могу тебя свести…

– С самим Кроссом? – Султан заметно приободрился.

– Нет, но с одним человеком из его окружения.

ГАИ кого-то шмонали. Остановили чей-то джип, а его водитель и пассажир стояли лицами к машине, опираясь на неё руками, и их карманы осматривал крепкий старшина.

Но нас они проигнорировали, хотя понятно, что у ГАИ есть приказ тормозить любые подозрительные машины, ведь в городе же до сих пор продолжаются оперативные мероприятия.

Нас заметили, но всё-таки пропустили. Возможно, пришёл приказ не трогать конкретный джип, возможно, они знали эту машину, а может, не хотели заморачиваться, когда уже попался богатый клиент.

– Но ты пока сиди тихо, Али, – продолжал я, – не отсвечивай, а я пробью, что и как. Десять процентов, говоришь? – я присвистнул, но вдруг замолчал. – Так десять процентов от двух миллионов – это не сто тысяч.

Надо, надо было возмутиться, всё-таки роль этого требует, вот и иду до конца, жадничаю и не доверяю.

– Я оговорился, брат, – Султан заулыбался. – Но чтобы ты не думал, что я могу обманывать такого человека, ты получишь от всего этого пятнадцать процентов, а не десять. Это ещё больше, брат. Намного больше.

Хитрая жопа, по взгляду вижу, как он меня ненавидит, но вынужден работать. Ох, хочу посмотреть, что будет, когда мы его возьмём, и он узнает, кто я такой. Охренеет он, это точно вместе со своим нюхом.

К себе домой, конечно, я везти не собирался, но одно место на примете у меня было – дом убитого Ганса. Пусть Султан сидит там. Конечно, и соседи его заметят, и дом опечатан прокуратурой, но это пусть у ФСБ болит голова, как всё уладить. Не везти же Султана в тайный пункт орловских, тамошние парни этого боевика просто закопают прямо там же.

Поэтому, оставив его в том доме, я сказал Султану на прощание, чтобы сидел тихо и в темноте, а он понял это буквально и полез в подпол, сразу нашёл там компот и солёные огурцы.

Подпол – так подпол. Пусть сидит там, а я поехал назад, прямо к сауне при гостинице.

Меня там и ждали прямо на улице. Старший группы Николай тут же бросился ко мне.

– Дай я тебя обниму! – воскликнул он с радостным видом. – Вот опять спас ситуацию! Опять! Я тебя к себе возьму!

И он кому-то пригрозил пальцем в воздух.

– Мне и в милиции хорошо, – я уклонился от его объятий, и тот пошёл на кого-то орать.

Я передал Турку, где спрятал клиента, что с этим надо делать и что Султан мне рассказал. И спросил после отчёта:

– Но как Султан снюхался с Севером?

– Есть одно подозрение, – Турок, весь мрачный, потирал лоб. – Отработаем. Но пару дней ты нам дал, и, раз сам, говоришь, он с тобой на контакт пошёл, должны успеть.

– А Север где? – спросил я.

– Задержали, уедет в область, в изолятор, в одиночку, оттуда ничего наружу не протечёт, – Турок махнул рукой. – Допросим его сами, со всем, как говорится, пристрастием, как они вышли на него в обход нас.

– Странное дело это всё, Гриня, – проговорил я. – И как Север узнал, и что хотел провернуть, прямо у нас под носом.

– Да про нас-то он и не в курсе был, – заявил Турок. – Да тут дело такое было, нам прямо во время твоей встречи пришла оперативная информация, что то самое оружие нашлось. Хотели было ехать его отбивать, уже даже группу снимать собирались, чтобы они выдвигались на захват.

– И меня одного там оставить хотели? – я усмехнулся.

– Думали, у тебя всё под контролем, оставили бы только пару человек слушать, что и как. Да вот жучки бракованные, сука, не работали, да и Николай, – он кивнул на старшего, всё ещё кричащего на оперативников, – прожжённый в таких делах, ещё в КГБ поработать успел, он решил, что распыляться не будем, мы остались. Всё равно с оружием не подтвердилось по итогу, водка там была, а не стволы.

– А как же Север у вас под носом прошёл? – допытывался я.

– Хитрый, гад, как знал, где идти надо, но, – Турок сделал паузу, – что мы здесь – всё-таки не знал.

– Как всё совпало, – я прислонился к капоту. – И жучки, и Север подвернулся. Удивительное совпадение, не думаешь, Гриня? Что за херня творится? Вы мамкина контора или ФСБ?

– Думаешь, что кто-то, кто знал обо всём заранее, специально это всё устроил? – он набычился. – А смысл этого? О чём бы они договорились? И ты там сидел, и Север – наш будущий стукач, и мы рядом были. Сразу бы ворвались и стрелять бы начали. Если бы ты его не огрел по башке, то точно бы ворвались, тебя спасать…

– Смысл, Гриша – сорвать операцию полностью, – медленно проговорил я. – Чтобы Север меня спалил, начал стрельбу, по итогу Султана вы бы или пристрелили, или закрыли в изоляторе. А оружие бы так и не нашлось, да и про наркоту бы он смолчал. Он, может, даже и не знает все детали, может, с кем-то другим этот вагон обсуждать надо, где стоит и как забирать. Ну а потом бы, глядишь, другой эмиссар приехал, когда твоя группа уже уехала бы. И всё, его уже не отследил бы никто.

Турок наморщил лоб, задумчиво и долго смотрел на меня.

– А может, это от тебя хотели избавиться? – предположил он.

– От меня? – я удивился.

– Да. Ты знаешь компромат на Севера, и он этого боялся. Ещё предотвратил бойню между Артуром и ветеранами чеченской войны, раскрываешь какую-то банду квартирников, из-за чего кто-то паникует и устраняет всех «коллег», чтобы не болтали. И тогда в тебя бывший мент стрелял, и следак Рудаков тоже, и на батю твоего покушение готовили…

Турок, закончив перечислять, выдохнул.

– Вот и свели тебя в таком месте, чтобы Север тебя сдал, а чечен хлопнул, он же маньяк долбанный, ему человека убить – что высморкаться, сначала убьёт, потом разбирается. А заодно бы и вся операция рассыпалась. Но суть – ты кому-то дорогу перешёл, Паха. Вот так я думаю.

– Да вряд ли, Гриня, – я покачал головой. – Если ты говоришь про ту банду чёрных риелторов, как она связана с чеченским боевиком?

– Она-то, может, и не связана, да вот кто-то один может быть в курсе всего этого. Осторожнее тебе надо, Паха.

Он хмыкнул, но стал гораздо серьёзнее, а потом подошёл к вишнёвой девятке, что стояла в стороне, открыл дверь, пошарился внутри и вернулся.

– Держи, – он сунул мне тяжёлый свёрток с бронежилетом. – От ножа и пули из ПМ спасёт, носи всегда. А то ты нам, Паха, нужен. Ну а я передам Иванычу, чтобы за тобой тоже присматривали. Позвоним. И попроси у отца ствол, чтобы в оружейке взял для тебя. Самого-то тебя ведь тут нет, – снова усмехнулся он.

– С оружием решим, – я кивнул, не говоря, что оружие у меня есть разное. – Готовьте стрелку Султана с братвой, и осторожно. Ещё раз подобное повторится – и он мне верить не будет, даже если я как-то вывернусь.

– Замётано, Паха. Катайся пока, – он вернул мне ключи от джипа. – Только не разбей.

* * *

И в эту ночь милиция не спала, а продолжала маски-шоу. У ГОВД толпа народа, кто-то на кого-то орал, ППСники ругались между собой, а омоновцы клевали носами в своём автобусе, припаркованном у ГОВД. Возможно, скоро их отправят назад в область, а наверх пойдёт отчёт, мол, мероприятия проведены, профилактические меры приняты, изъято столько-то единиц оружия, шала, холодняк и прочее. И всё под личным контролем генерала Суходольского из главка, о чём он непременно доложит в рапорте, который пойдёт в московское министерство. Причём напишет всё, конечно, так, будто лично занимался всем.

А то, что криминальная война в городе не закончилась, а только разгорается, никого не колышет. Не стреляют два дня (не считая нашей погони за Рудаковым), значит, всё сделано правильно.

Водители собрались отдельной кучей, рядом с ними курили наши опера, и среди них я заметил высокую фигуру Устинова.

– Приходит, короче, мужик к любовнице, – рассказывал анекдот водитель Степаныч, сам же смеясь над ним. – А она ему говорит – наточи мне ножи. А мужик точит и думает, вот блин, пристала, зараза, наточи да наточи, как ни приду к ней, всё ножи точу. И чё они тупые вечно у неё? Я вот дома ножи уже лет десять не точу, жена ими всё режет, а они всё-то острые!

Он оглушительно рассмеялся.

– Прикиньте, ножи не точу, всё-то острые! Ах-ха-ха! Дошло? Понял, Гриша, в чём суть?

– Иди ты на-а-а-а, – протянул что-то нецензурное дядя Гриша.

– Пашка, – Устинов меня заметил и с видом заговорщика подошёл ко мне. – Слыхал новость века? Получку скоро давать будут!

– Ого, прям по расписанию? – удивился я.

– Ага, и за прошлый месяц тоже сразу дадут, – он заулыбался. – Ещё несколько дней, и сразу две зарплаты. Ты же на реабилитации будешь, – Василий Иваныч засмеялся. – Могу за тебя получить, подпись твою знаю, поставлю так, что даже Кирилл не отличит.

– Без проблем, – я кивнул.

Василий Иванович, хоть и пьющий, в таких вопросах надёжен, как автомат Калашникова. Да и не раз уже бывало такое, что мы просили коллег получить зарплату вместо себя. А то не успеешь в нужный день, и ходи потом в бухгалтерию, догоняй свою получку, а им всё некогда да некогда.

– И как работа? – спросил я, показывая на собравшихся. – Прёт?

– А, не спрашивай, Пашка, – Устинов выдохнул и похлопал себя по карманам, разыскивая сигареты. – Приехал этот генерал Суходрищев и орёт как резаный. На нас вчера орал, требует результата по серии твоей, а там всё запутано похлеще, чем в кино. Проще было убийцу Лору Палмер найти, чем разобраться, что в этом деле накручено.

Василий Иваныч очень гордился тем, что уже в первых сериях Твин Пикса вычислил, кто убийца, и оказался прав – если не брать в расчёт всякую мистику.

Проговорив всё это и выплеснув досаду, он огляделся с высоты немалого роста и пошёл доставать дежурного, вышедшего покурить. А я проскользнул внутрь и поднялся наверх.

Отец сидел у себя в кабинете и листал бумаги. Больше никого из его оперов не было, все на выездах.

– Наслышан, – проговорил он, не поднимая головы. – Смежники от тебя в восторге, Пашка, и даже моё начальство прослышало про тебя. Глядишь, ещё и позовут к себе.

– Мне и в тяжах пока неплохо, батя.

– С области вот пришло, – отец показал папку, – Кирилл занёс мне, раз тебя не было. Это заключение почвоведческой экспертизы. Анализ почвы с подошв убитой внучки Захарова, с кроссовок Сёмы и с дома Ганса, и всё совпало с тем, что было на той даче, где скрывался Рудаков. Та же самая глина.

– А машина чья? – спросил я. – На которой он дёру дал.

– Ганса, – батя хмыкнул. – Ну, не его самого, кто-то из его знакомых угнал ещё давно, она стояла потом во дворе его дома. Следы там тоже Кирюха сфотал, совпали на все сто процентов.

А я кое-что вспомнил. В первой моей жизни, когда стреляли в отца, киллера привезли на Жигулях модели «Ваз-2101», она же «копейка», и вполне возможно, что именно из этой машины, на которой теперь разбился Рудаков, планировали стрелять отца. Но машина – вдребезги, а киллер, стрелявший в прошлый раз, даже не помышляет о таких делах. И вообще, я его на другой путь наставил.

Вопрос с покушением на отца закрыт насовсем? Или нет?

– Слушай, Паха, – произнёс отец, о чём-то размышляя. – Давай съездим в одно место, пока тихо. Соображения у меня есть кое-какие, по уликам, по оружию, по квартирам. А ты, вижу, матереешь быстро, можно тебе такие вещи доверять. Это я недавно думал, что ты пацан ещё, – он улыбнулся, – а ты вон какой стал. Так что голова свежая, можешь увидеть что-то из того, что упустил я.

– Спасибо, – кивнул я. – Поехали.

– Сигарет надо купить, – он глянул в пустую пачку. – Хоть получка скоро, нормальные куплю, не эту «Приму».

Да, получку ждали все, с радостным нетерпением. Но мне немного неспокойно, ведь недавно одно кровавое дело чуть не случилось, когда зарплату давали на оптическом заводе, а отца убили в тот самый день, когда деньги выдавали в милиции.

Осталось не так много времени этого дня. И пусть машина уничтожена, а несостоявшийся киллер Федюнин живёт своей спокойной жизнью, в деле всё равно остались белые пятна.

А как я уже убедился, бабочка, машущая крылом, порой бывает доброй, помогая спасать жизни, а порой – упрямой и готовой на всё, чтобы события повторились. Но я упрямее…

Так что мне надо за всем присматривать. А ещё лучше – найти, что не сходится во всех этих событиях, ведь пока я это не выяснил – наши жизни под угрозой. И найти до того, как тот самый день настанет.

Глава 2

Отец неодобрительно поцокал языком, когда мимо нас проехала группа молодых лихачей на мопедах. Уже холодно, а они всё носятся. К раме одного из мопедов были прицеплены удочки, которые сильно гнулись при движении.

– Ну и носятся, – батя снова цокнул языком. – В таком месте тем более, тут столько народа расколотилось.

Мы как раз проехали мимо того места, где разбился Рудаков. Машину давно убрали, остатки ограждения так никто и не починил, само собой, только прочное дерево стояло на том же месте, ожидая нового лихача. Разве что остатки листьев с него уже опали.

– Ну и вмазался же он, – проговорил отец.

– На всей скорости, – я кивнул. – Якут ещё удивился, мол, куда так несётся. А оказалось – подрезали тормоза.

– Думал, в какую сторону копать? – он пристально посмотрел на меня.

– Пока в две – кто мог подрезать и когда? Вторая – чья это дача и кто возил ему продукты?

– Угу, – отец одобрительно закивал.

– И это всё могли видеть те бомжи.

– Я уже туда ездил, поспрашивал, когда время было. И это меня на кое-какие мысли вывело.

Москвич проехал дальше, оставляя место аварии позади. Ехали по дороге, не срезая. Деревья уже вовсю облетали, но пока жёлтых листьев на них полно, так что здесь уютно, как в парке. Не один я думал так – кто-то из горожан жарил в том лесочке шашлык. Лишь бы не спалил лес, хотя лесных пожаров в этом году я не помнил, чтобы по осени. Но кто знает, в городе-то уже многое поменялось – на одни воспоминания теперь полагаться не получится.

– Что сказали? – спросил я, прерывая молчание.

– Не видели, мол, никого особенного, но могут ведь и молчать. Дело в другом, – отец на ходу закурил и пару раз хрипло кашлянул. – Сейчас увидишь. Просто я на эти квартиры, ещё когда Кузьмин у нас работал, внимание обращал. Нечисто всё с ними, но не до того нам тогда было. Да и вообще, не было признаков серии, хотя подозрения у меня водились, что происшествия как-то связаны.

– Так пропажи ведь были, и убийства тоже. Хотя прокурор и отказные материалы подписывал, но всё равно хвосты торчали. Как проверка областная раньше не усмотрела нарушений законности?

Я уже подзабыл подробности из работы местной прокурорской системы в этом времени, а отец мне напомнил.

– Из областной прокуратуры? – хмыкнул он. – Да они с прошлым прокурором вась-вась. Известно, как областные проверяли: приедут, следака за волокиту показательно наградят выговоряшником по никчёмному дельцу, и какого-нибудь помощника прокурора по гражданскому надзору пожурят. Справку напишут, что меры приняли на месте, а в остальное нос не суют, серьёзные дела спустя рукава проверяли. Потому что банька на берегу их ждала, шашлычки и девки, на «субботник» вызванные. Вот так и жили… А показатель у них – сколько ментов засадить, основной это был. Так они его всегда выполняли, потому что время такое, и многие наши вправду по кривой дорожке пошли. Ментов сажали, а в своём глазу бревна не замечали. Но сейчас у нас с прокуратурой все ровно. Если не считать эти отказные. Тем более, что раньше по квартирным махинациям людей не убивали, а было просто – обманули и прогнали.

– Не убивали? – уточнил я.

– Не убивали, – отец кивнул, – работали иначе. Будто в банде были другие люди. А потом их поменяли, наверное, на Ганса и ему подобных отморозков.

– Слишком мягкие? – я усмехнулся. – Поэтому и заменили?

– А кто знает, Пашка? Или кто-то сел, остальные побоялись, что он их заложит, сами упали на дно. А деньги-то с квартир идут неплохие. Просто было несколько случаев как раз в те времена, когда как раз хаты начали приватизировать и продавать. Вот и появились тогда мошенники, просекли сразу новую золотую жилу.

Мы проезжали мимо пустующих дач, затем мимо дачи, где скрывался Рудаков, уже опечатанной. Понял, куда едет отец – поговорить с теми бомжами, которых я тогда видел перед погоней.

– Спаивали, обманывали, – перечислял отец. – Время тогда же помнишь, народ только в путь облапошивали. Тогда всякие «МММ» уже появились, прочие Лёни Голубковы, и вот с квартирами почти то же самое началось. И тогда, у нас в городе было дело, что якобы участковый ходил с этими мошенниками.

– А кто? Настоящий участковый?

– Не, – он поморщился. – В форме просто, представлялся, вот, я ваш новый участковый, а милиции тогда верили. Это сейчас нас больше бандитов порой боятся, – отец хмыкнул. – И вот он говорил им, что новый участковый, а это господа предлагают вам свою квартиру в бизнес заложить… чё-то такое предлагали, а народ падкий на такие слова, думал, деньги посыпятся. Ну а ещё домики в деревне показывали, типа, там пока поживите, а мы тут всё утрясём. Короче, квартиру приватизировали, отписывали – и хрясь! Уже ты бомж, побираешься на помойке. И угадывали как удачно, одиноких стариков, у кого родственников не было. Вот с одним бомжом тогда говорил, но там так всё оформили, что никак доказать никто не смог, что он там жил. Да и память у него с провалами…

Вот и нужное место. Бомжей сейчас было меньше, чем в прошлый раз. Когда мы остановились, все уставились на нас. Они сидели втроём вокруг большой кастрюли и что-то оттуда хлебали. Судя по всему, туда скидали всё, что было съедобного под рукой – китайская лапша, приправы от неё, макароны, картошка с огорода, сухари, наверняка просроченная китайская тушёнка, банки от которой валялись неподалёку, гречка… Не знаю, как это на вкус, но зато горячее.

Двоих я помнил, видел их на этом самом месте. Вот этот лохматый мужик тогда варил картошку, сейчас у него под слоями драной одежды видно старую полосатую майку, и этого деда в ушанке тоже помню. Третьего я не видел, остальных здесь не было.

– Начальник, да мы же всё уже обсудили, – бомж-повар всплеснул руками. – Ну чего я ещё вспомню… на трезвую голову-то? А, – он пристально уставился на меня. – А я и тебя помню, мимо бежали, а потом как на войне стало: пули туда-сюда летают, машины бьются. Ну, куда ж так-то, я думал, в городе только бандиты стреляются, так уже и сюда добрались. Как на войне, говорю.

– А ты, никак, воевал? – с усмешкой спросил отец.

– Нет, – хитро протянул бомж. – Но служил я подводником, и в командировки куда только не отправляли. Во Вьетнаме даже был…

– Да не сочиняй, – батя отмахнулся. – А то начнёшь опять, как американский линкор потопил.

– А-а-а! – бомж вскочил на ноги. – А я вас не признал, товарищ майор. Вы же тогда…

– Тебя он недавно спрашивал, – злым голосом сказал другой бомж, дедок в шапке-ушанке. – Приезжал. Вы с Генкой Хромым в город как раз за водярой пошли, а он приезжал. Я же тебе говорил про него, когда ты без Генки вернулся, а ты забыл опять, дурья твоя башка. Память дырявая.

– Тебя искать и приезжал, Петруха, – отец полез в карман куртки и достал оттуда чекушку. – Видел тебя давненько, спрашивал про квартиру, и вот снова вспомнил. Выпей, тоже память освежи.

– Вот это разговор, товарищ майор! Али уже повысили?

– Подполковник, – батя отмахнулся. – Ты пей-пей, вспоминай.

– Вот, это другой разговор, – Петруха выпрямился и открыл бутылку. – А то Генка, гадина, свалил со всеми бутылками, больше я его и не видел.

Теперь понятно, куда делся третий. Он дыхнул, запрокинул голову и не успокоился, пока всё содержимое чекушки не оказалось внутри него. После чего Петруха сел, зацепил прямо пальцами из кастрюли кудрявой китайской лапши, закусил и посмотрел на нас.

– И что нужно? – спросил он.

– Расскажи ещё раз, как бомжом стал.

История была до боли знакомая. Сидел этот мужик дома, потом кто-то позвонил в дверь, а дальше как в кино – очнулся в больнице с потерей памяти и болевшей головой. Затем пришли двое и милиционер, предлагали найти негодяев, и плавно разговор перешёл к тому, чтобы продать квартиру и купить дачу. А дальше память его подводила, наверняка последствия черепно-мозговой травмы.

– Вот на даче и живу, ах-ха-ха! – смеялся Петруха долго, аж до икоты.

Что было дальше – понятно любому, раз он стал бомжом.

Но теперь я сам услышал от свидетеля, что в банде были другие люди – милиционер и два мутных типа, но их примет бомж не помнил. Зато главное, что эти никого не убивали. Это потом они решили не рисковать и стали зачищать хвосты…

– Я так думаю, – сказал я уже в машине, – что кто-то из потерпевших оказался более прошаренным и так легко не клюнул на развод. Его прикончили, но банда после такого слилась, поэтому главарь нашёл других, более подходящих для мокрух, а старых… тоже в расход пустил?

– Не факт, – отец помотал головой. – Знаешь, это сейчас руки по локоть в крови, вот и избавляются от всех, а тогда, в самом начале, это было сложно.

– И тот милиционер – точно не Рудаков.

– Почему так думаешь? – отец глянул на меня.

– Бомж бы его всё равно узнал, несмотря на плохую память – он же тут рядом кантовался. Да если бы и не узнал, сам-то Рудаков не стал бы там селиться, при таких соседях. Или зачистил бы и этот хвост.

– Соображаешь, Паха, – отец медленно кивнул. – Не зря тебя взял. Вот теперь подумай, куда можно копать, и я тоже подумаю. Чую, мы где-то рядом ходили, но как-то не задевали нужное. Вот рядом были.

– Но если что-то сам придумаешь, – серьёзно сказал я. – Говори сразу мне, никому другому. Мало ли, вдруг на сторону уйдёт.

– Понял, ладно, – он снова кивнул с лёгкой улыбкой. – Отдыхай пока, жди, когда смежники тебя позовут. Я тут всё про оружие думаю, куда его Боцман заныкал.

– Он же не сам грузил, – сказал я. – Кто-то из его бригады должен быть в курсе. А если смежники покажут Кроссу чечена, Кросс сразу всех напряжёт, чтобы искали. Кто-то да проговорится.

– Так-то оно так, – отец задумался. – Да вот не факт, что Боцман хоть кого-то из своих в курс ставил.

– Почему?

– Да есть одна мутка. Потом расскажу…

– Батя, ты же сам говорил, мне можно всё доверить, – напомнил я. – А сам увиливаешь.

– А, и правда, – он засмеялся. – Ладно, ты прав. Оружие на складах не братва свистнула, а кто-то из своих. Из вояк. А Боцман – только посредник, чтобы его продать. И Кросс хоть весь город теперь перевёрнет, никого не достанет. Но ты только тихо об этом, а то мало ли, спугнём.

– Военные взяли груз? Ну, не чекисты же его выгрузили, тем более московские, – я задумался. – Хотя у нас не только московские. А местный Кепкин – тип излишне мутный, всё ко мне пытается подход найти, чтобы я с ним наработками и информацией делился в первую очередь.

– Это у него профессиональное. Ладно, давай за работу уже, она-то никуда не денется. И мы от неё тоже никуда.

* * *

Вот с этим отец был прав, и работа от нас никуда не денется, и мы сами от неё тоже.

Мне надо было повидаться с Толиком, я оставлял ему несколько поручений по Рудакову и ждал от него ответ. Но в ГОВД зверствовал Шухов, отрываясь на всех за дни, когда на него орал генерал Суходольский, который только этим утром уехал.

Вот и опера, кто мог, стремительно разбежались по рабочим вопросам, чтобы не выслушивать. Где искать своих, на первый взгляд непонятно. Но мы же опера-тяжи, наша работа неразрывно связана с судмедэкспертами.

Я отправился в морг, и там увидел бодрого новичка-судмеда Ваньку и мрачного Ручку, выходящих из здания. Ванька, обвешанный сумками, шёл в машину первым, пьяный Ручка едва шевелил ногами следом за ним.

– Ну кто так работает? – жаловался Ручка непонятно кому. – Понятно же, что она умерла на месте от обширных ожогов после взрыва газового баллона. Чё ты там её щупал постоянно?

– Так мало ли, – Ванька пожал плечами. – Разборки же идут, вдруг бандиты её убили, а чтобы следы замести, газ взорвали. Вот и проверял, есть раны или нет.

– Это опера пусть смотрят! – взревел Ручка, брызгая слюной. – Вот типа Васильева! Васильев придёт, глянет, сразу скажет, убийство это или нет! Устинов, хрен моржовый, тоже сразу скажет, Якут тоже, он понимает! И тот ещё, касатик молодой, с причесоном, тоже. Вот это их работа, оперов! Они – профессионалы, а ты ещё любитель, и твоя работа – труп осматривать, время и причину смерти сказать, а не в детектива играть!

– Да я как лучше хотел…

– Кто-то взорвался? – спросил я.

– Баллон газовый рванул в посёлке, – Ручка отмахнулся и только после этого заметил меня. – Баба пьяная картошку пожарить хотела и уснула с сигаретой, а плитка потухла. Вот и… бздыщ! – прокричал он на всю улицу. – А этот хрен с горы, – судмед показал на напарника, – её всю осмотрел с ног до головы, спрашиваю – нахрена, а он – вдруг пуля там или нож? Не верит мнению старшего эксперта! Никакого уважения ни ко мне, ни к телу!