Read the book: «Левантевски, шприц!», page 29
Глава 66.
Фелиссандр сосредоточенно массировал свои виски кончиками указательных пальцев, тщательно продумывая инструкцию – она должна быть предельно простой и ясной. Рифант терпеливо ждал. Теневичка тихо позванивала время от времени, будто пытаясь что-то спросить. Наконец Фелиссандр поднял голову и глубоко вздохнул.
– Послушай меня, милая тень. – Он говорил медленно, сосредоточенно. – Когда мы были в доме, рядом со мной была женщина – помнишь ее? Умница, я понял, понял, слушай дальше. Еще там был парень, он тебя ужасно боялся. Такой … ммм … высокий, кучерявый. Так вот. Оба они сейчас находятся в этом замке. – Он махнул рукой в сторону громадной стены.
Тут Фелиссандру на ум пришла мысль о принце, прикусив губу от досады, он отогнал ее. Вряд ли его будет легко вытащить. Наверняка он под охраной, в тщательно запертом помещении. Еще бы знать в каком именно, ведь замок огромен! Он покосился в сторону зыбко колышущейся темноты, которая сгустилась справа от него, и подавил вздох. Нет, придется спасать Рикканта отдельно, причем начать нужно будет явно с разведки. Впрочем, он брат самого короля, уж ему-то точно ничего не грозит, в отличие от Лиззи и Левантевски. Нахмурившись, Фелиссандр прогнал эти мысли и снова заговорил:
– Нужно их найти. Понимаешь? Они спрятаны в подземельях замка, там есть такие глубокие колодцы с решетками наверху. Рядом ходят стражники – увидишь их. Не знаю как, но наших ребят нужно вытащить оттуда. Либо попытайся открыть для нас дверь, хотя … там защитная магия и стража, чтоб им глаза в ботинки ссыпало через зад!
Он покосился на Рифанта, который слегка усмехнулся.
– Ладно, я отвлекся. – Фелиссандр с усилием потер лоб. – Короче, найди Лиззи и Левантевски. Постарайся их вытащить. А если не сможешь … не знаю даже … Риф? Что думаешь?
– Думаю, что эта идея заранее обречена, – проворчал Рифант, поудобнее укладываясь на земле и обламывая ветки, которые лезли ему в лицо, – как, по-твоему, тень вытащит их из подземных колодцев? Да она даже взяться ни за что не может! Она же бесплотна! Это глупость несусветная, Фелис.
Словно в ответ, тень протестующе загудела, куст беспокойно заколыхался. Фелиссандр ужаснулся и принялся успокаивать ее.
– Тихо, тихо! Я тебе верю, ты сможешь. – Он сверкнул глазами в сторону Рифанта. – Попробовать-то можно?
– Можно много чего попробовать. Например – покинуть это государство, пока нас не начали разнимать на отдельные части, – веско ответил тот и замолчал.
Тень в последний раз колыхнула куст и растаяла в ночной темноте. Какое-то время фениксы молча предавались каждый своим мыслям.
– Ладно, посмотрим что выйдет, – наконец с сомнением проговорил Фелиссандр, – мне кажется, эта странная девушка-тень может куда больше, чем мы себе представляем. Ведь не просто так она рванула в сторону замка? Значит она может … что-то может … уверена, что может.
– Так уверена или может? – Скептически отозвался Рифант и свернулся в клубочек. – Ладно, я буду спать. Разбуди, когда выяснишь на что способна твоя ручная тень. Но я бы предпочел прямо сейчас покинуть город … пока нас … не … ыаах!
Звучно зевнув, он заснул, так и не закончив свою мысль. Фелиссандр молча покачал головой и тоже улегся, однако сон к нему не шел. Он все думал и думал: что выйдет из этой затеи с теневичкой? И как спасти принца? А надо ли? Может быть, король сможет защитить его от Сандира? Или тот уже и самого короля обдурил? От всех этих мыслей у Фелиссандра заныло в висках, он уткнулся лбом в ладони и неожиданно задремал.
Тем временем тень легко скользнула к замковой стене, взмыла вертикально вверх, затем нырнула во внутренний двор. Здесь она легко просочилась сквозь узенькое окошечко, которое шло на кухню, обеспечивая приток свежего воздуха. Немного пометавшись здесь, тень опустилась на пол и от нее отделилась тень поменьше. Крыса сверкнула своими яркими глазами и принялась шнырять, тщательно вынюхивая все сквозняки, что тянулись от дверей. Иногда она щелкала челюстями, пугая настоящих крыс, которые тут же прятались. Вскоре крыса-тень села у одной из дверей и негромко зашипела, будто подавая сигнал. Девушка беззвучно подлетела поближе, налегла на дверь, затем темным туманом расползлась по ней, пытаясь найти хоть щелочку. К счастью, дверь была старой и рассохшейся – негромко звякнув, теневичка принялась втискиваться в крупную прореху между дверью и косяком. Крыса фыркнула в ответ и тоже начала истаивать, втягиваясь вслед за ней. Дверь была заперта со стороны кухни старым, давно приржавевшим засовом.
В мгновение ока одолев ступени, девушка зазвенела уже смелее, подзывая к себе питомицу. Крыса растопырила свои туманные усы и заводила носом, зафыркала, чутко улавливая запахи. Затем тронулась вперед, то и дело останавливаясь, чтобы принюхаться. Теневичка медленно двинулась вслед за ней. Они погрузились в подземные туннели – темные, грязные, сырые и узкие. Крыса шипела и фыркала, теневичка старалась не отставать от нее. Ей очень хотелось спасти этих двоих, но вовсе не потому, что она была какой-то чрезвычайно доброй – нет! Девушка страстно мечтала сделать для Фелиссандра нечто особенное, что-то такое, чего не сделал бы никто другой. Он понравился ей сразу, как она увидела его впервые. И чем больше времени она проводила рядом с ним, тем сильнее разгоралось в ней чувство. Она хотела стать для Фелиссандра всем. И тогда, возможно, он даст ей столько энергии, что однажды она вернет себе реальное тело. Уж тогда-то она сможет объясниться … или не сможет. По крайней мере, у нее появится возможность разговаривать с ним, быть подле него, касаясь его настоящими пальцами. Пусть у нее не хватит духу признаться в чувствах, но может быть для счастья будет достаточно и этого? Про ту, другую, девушку и трусливого паренька тень не думала – они не значили для нее ничего. Но если они нужны Фелиссандру – что ж, значит их нужно вытащить отсюда каким угодно способом. Он так нежно благодарит ее за каждый поступок! Вспоминая об этом, теневичка наполнялась радостью и нежностью, ее переполнял энтузиазм. Где же эти несчастные, которых она должна спасти?
Крыса вдруг вскинулась на задние лапы и принялась исследовать стены, касаясь их носом. Затем уверенно развернулась, скользнула в какой-то отводок в стене туннеля и неспешно потрусила вперед. Она явно учуяла тех, кого они искали. Что ж, это оказалось не так уж и сложно.
Глава 67.
– По всему видать – сдохнем мы тут, дружище, – хрипло проговорила Лиза и закашлялась, – но зато сдохнем свободными! Разве это плохо?
– Разумеется, плохо, – осуждающе прохрипел в ответ Левантевски, – потому что хорошо – это когда дохнуть не надо вовсе.
– Мда, тут я, пожалуй, дала промашку, – призналась Лиза и бессильным мешком свалилась у стены, привалившись к ней спиной, – знаешь, у меня ноги уже не идут. Давай чуть-чуть посидим.
– Ага, чуть-чуть посидим и сдохнем, – совершенно без эмоций ответил Левантевски и прижался к ней покрепче, – дать бы тебе по уху … да нельзя. Девушка, все-таки.
– Дай. – Мрачно сказала Лиза. – Я заслужила. И даже два раза. Это из-за меня мы здесь оказались. И в колодце и вот тут … ох, спать-то как хочется!
Она некоторое время помолчала и заговорила снова – неуверенно, срывающимся голосом:
– Ты прости меня, Левантевски, если сможешь. Это все я. Сидели бы в колодце, не дергались, так глядишь хоть живы бы остались.
– Временно, – добавил Левантевски, нащупал ее руку и крепко сжал, – нормально все, Альзи. Лиззи. Не переживай. Вместе веселились – вместе и пострадаем малость. Главное, чтобы все быстро случилось. Может мы просто уснем и не проснемся? Это было бы хорошо.
– А еще – надо было меня притопить прямо там, чтобы не говорила лишнего этому засранцу Сандиру.
Снова повисла пауза.
– Он бы изжег нас этой своей силой, – осипшим от переживаний голосом произнес фельдшер и глухо, из груди, закашлялся, – нет уж. Так все же лучше. Предпочитаю помирать как можно позже и не столь болезненно.
– Слушай, а ты сможешь…, – у Лизы перехватило голос и она не сразу смогла продолжить, – сможешь, если что, спеть нам эту свою отходную?
– Какую-какую? – Не понял Левантевски.
– Ну ту песню, от которой засыпаешь и все.
– Могу. Давай еще немного побудем живыми, – предложил он, – хоть я замерз и жрать хочу как животина, но меня даже такая жизнь устраивает. А тебя?
– Меня любая жизнь устраивает, пока я в живом виде, – вздохнула Лиза и прижалась к нему, опустив голову парню на плечо, – а мы можем стать зомбями? Или привидениями какими-нибудь?
– Запросто! – Слегка кивнул Левантевски, приобняв ее. – Представь, будем тут бродить и пугать стражей. Или тех, кто за водой пойдет.
– Не надо про воду, – коротко отрезала Лиза, потому что за время бесконечного пути она начала мучаться жаждой.
Они обнялись, тесно прижавшись друг к другу, чтобы сохранить остатки тепла. Лиза уткнулась лбом в плечо Левантевски, изо всех сил стискивая зубы, чтобы сдержать слезы. Вот и все. Конец. Стоило ли столько всего переживать, сопротивляться Сандиру, плыть, копать, бежать, если конец все равно будет один и тот же? Ей очень не хотелось умирать. Однако Лиза прекрасно понимала, что они отмахали уже явно не один километр – ясно же, что никто не будет держать запасы воды так далеко от кухни. Тоскливо вздохнув, она начала задремывать. Левантевски ровно сопел у нее над головой, умотался, бедолага. Может оно и к лучшему. Температура в этих подземельях явно не курортная, к тому же, они в мокрой одежде. Просто уснуть и все. Это было бы лучше всего. Так хотя бы не больно.
Однако что-то упорно мешало Лизе заснуть окончательно. Ей мерещилось, что рядом сердито звенит будильник и вроде бы что-то шипит, словно раскаленная сковородка. Потом в руку ей ткнулось что-то мохнатое и холодное, отчего рука немедленно онемела и стала тяжелой. Звон усилился.
– Да встаю я, встаю, – сонно пробормотала Лиза и вдруг резко пришла в себя. Огляделась – тьма да тьма кругом. Откуда эти звуки?
– Эй, ай! – Вдруг заполошно забурчал Левантевски, от чего-то отмахиваясь руками. – Лиззи, ты чего щекочешься?
Он завертел руками словно мельница, затем вскочил и Лиза вцепилась в его штанину, обливаясь ледяным по́том при мысли, что он сейчас убежит и оставит ее тут одну.
– Что это такое? – Озадаченно вопрошал фельдшер в темноту. – Ты слышишь?
Лиза встала, хватаясь за него, и прислушалась. Что-то очень настойчиво то звенело, то гудело, будто неисправный механизм. Она пожала плечами.
– Да это поди у нас в ушах шумит. – Заметила она. – Тут же тихо как в гробу … ай! Левантевски! Не трогай меня за бок – укушу!
– Да я и не трогаю, – в голосе парня зазвучал страх, – и что, хочешь сказать вот это шипение мне тоже мерещится? И вон та тварь, которая сидит напротив и пучит огненные зенки? Чтоб меня чепп … чеппыззд … здрики ели … оно нас съест! Это навв … навввер…
– Наверняка крыса, – вдруг с непонятным воодушевлением подхватила Лиза и подергала Левантевски за руку, – это же отлично!
Тот сразу же понял, что Лиззи сошла с ума. И он тоже, вот совершенно точно, сошел с ума и это отлично, прекрасно и хорошо. Потому что умирать в здравом рассудке ну совсем не хочется.
В темноте снова зазвенело и мрак вдруг заколыхался, будто наступая на них. Не сговариваясь, Лиза и Левантевски вжались в стену, не издавая ни звука, так как кричать у них уже не было сил. Красные глаза переместились ближе и по ногам скользнуло чем-то неприятным, отчего кожу болезненно закололи мурашки.
– Прощай, дружище, – ломким голосом сказала Лиза, – ты классный, просто знай это.
Вместо ответа Левантевски лишь крепче прижал ее к себе за талию. Красноглазая тень сновала у их ног, но не кусала. Живая темнота колыхалась, то обдавая их колючим холодком, то откатываясь назад и куда-то в сторону. Лиза разжала онемевшие руки. Левантевски обмяк. От напряжения и усталости у них болел каждый сантиметр тела. Тень продолжала метаться и при этом звенела, звенела, звенела так, что вездесущее эхо стало отдаваться болью у Лизы в голове. Она зажала уши и жалобно попросила:
– Слушай, а можно потише? Ну или … если ты собираешься убить нас … можешь это сделать вообще без шума?
– Ну спасибо, – проворчал Левантевски, покосившись на нее, – отличная идея. А может она и не собиралась убивать нас? Лучше помолчи, у тебя сегодня неважно с подсказками.
Лиза, с удивлением, поняла, что с ними до сих пор не произошло ничего плохого. Красноглазая крыса шныряла у их ног, поблескивая огоньками своих глаз. Она постоянно отбегала куда-то вправо. И странная живая темнота, кстати, тоже упорно звенела в ту же сторону. Тут до Лизы стало медленно доходить. Она пихнула приятеля локтем в бок.
– Кажись, эта живая темнота хочет, чтобы мы следовали за ней, – сипло проговорила она, – смотри, весь этот аттракцион постоянно двигается куда-то туда. – И она похлопала Левантевски по правому боку. – Пойдем за ними, а? Может они вовсе и не убивать нас пришли, а спасти.
– Пойдем, – сдержанно ответил Левантевски, – какой у нас выбор? Давай руку, Альзи.
– Зови меня уже Лиззи – теперь-то все знают, что я не Альзиенна … эх! – Она вцепилась в его локоть. – Ну что, тень вечности, веди нас куда-нибудь. Надеюсь там, куда ты нас зовешь, никогда не заходит солнце и царит вечная любовь.
Спотыкаясь и кашляя, они последовали за теневичкой, едва переставляя ноги. Та, будто приняв во внимание Лизино пожелание, больше не звенела безумной синицей, а лишь тихонько позвякивала время от времени, направляя их за собой. Красноглазая тварь время от времени поворачивалась в их сторону и негромко шипела да ворчала. Медленно, шаг за шагом, поворот за поворотом, они снова куда-то шли, но на этот раз с надеждой. Однажды далекое эхо принесло в их сторону металлическое бряканье, скрип кожи и чьи-то шаги. Левантевски тут же прижал Лизу к стене и задержал дыхание. Страж что-то бормотал себе под нос и время от времени для чего-то громко стучал по камням рукоятью меча, наполняя темноту неприятным скрежетом. Крыса блеснула глазами и метнулась в его сторону. Теневичка испустила дребезжащий визг такой силы, что он разбился о камни тысячекратным эхом. Шаги тут же споткнулись и страж остановился.
– Эй, кто там? – Неуверенно спросил он и вдруг увидел, как на него надвигаются зловещие глаза, полыхающие алым огнем. – Темных праотцев мне в гроб! Привидение! – Заорал он и часто затопал, удаляясь в ту сторону, откуда пришел. Лиза перевела дух. Левантевски шумно выдохнул. Теневичка приблизилась к ним и ласково зазвенела, будто упрашивая пойти за ней.
– Ну что, Левантевски, прогуляемся еще немного? – Хрипло спросила Лиза и сжала его холодную влажную ладонь. – Вперед! Потому что сзади мы уже были, там плохо.
Парень утомленно вздохнул и потянул Лизу за собой. Крыса удовлетворенно фыркнула и принялась деловито сновать по туннелю, отыскивая дорогу. Они все шли и шли, Лиза совершенно выбилась из сил и потеряла свое воодушевленное настроение. Она чувствовала себя отвратительно – как душевно, так и физически. Ее злило, что они все идут, но никак не могут куда-нибудь прийти.
– Куда ты ведешь нас, Сусанин-герой? – Злобно бубнила себе под нос Лиза, не обращая внимания на Левантевски, который негодующе дергал ее за руку. – Не знаю, не знаю, я сам здесь впервой … Левантевски, оставь мою руку в покое! Давайте отпилим Сусанину ногу! Не надо, не надо, я вспомнил дорогу … а!
Лиза споткнулась о ступеньку и ноги ее подкосились. Отбитые пальцы моментально запульсировали болью. Левантевски едва успел поддернуть ее за руку вверх, не дав упасть окончательно.
– Тебе не кажется, что мы пришли к какой-то лестнице? – Глубокомысленно спросила Лиза, восстановив равновесие.
– Угу, – угрюмо ответил фельдшер, – идем.
И они принялись подниматься, снова воспрянув духом при мысли, что вскоре покинут эти негостеприимные казематы. Однако ступеньки, будто насмехаясь, продолжали тыкаться им в ноги.
– Какая-то, блин, бесконечная лестница, – снова забурчала Лиза, устало опираясь о стену и едва подтягивая ноги, – буквально лестница в небо. Левантевски!
Тот не ответил.
– А вдруг это мы сейчас прямиком в райские кущи отправимся? Вот прямо по этой лестнице? – С каким-то неестественным оптимизмом в голосе спросила Лиза.
– Не знаю в какие такие рабские кучи ты собралась отправляться, – проворчал наконец фельдшер в ответ, – но мне так кажется мы попали в какую-то башню. Должно быть, это выход на замковую стену для дозорных.
Лиза тяжело вздохнула – от долгой ходьбы и не менее долгого ползанья по лестнице, ноги у нее потеряли чувствительность и распухли. Она едва-едва переставляла их, с трудом дотягивая до каждой следующей ступеньки. Когда же, наконец, они выберутся из этого проклятого замка?
Неожиданно дунуло прохладным ветерком, затем запахло ночной свежестью. Впервые в жизни, Лиза едва не заплакала от необыкновенного облегчения.
– Левыч, мне кажется или мы куда-то пришли? – Едва ворочая языком спросила она и вдруг заметила, что видит силуэт своего приятеля. – Бог ты мой, Левантевски, я тебя вижу!
Он обернулся и протянул ей руку.
– Держись, Лиззи, осталось чуть-чуть. Похоже, мы добрались до выхода.
Цепляясь за стены, друг за друга, за ступени, они преодолели последние метры и неожиданно оказались под открытым небом. Стоя на четвереньках, Лиза подняла голову и увидела слева от себя массивную каменную стену с зубцами наверху. В стене, на равных промежутках, виднелись узкие окна-бойницы.
– Так и есть, это дорога дозорных, что ходят по стене, – горячо прошептал ей на ухо Левантевски, – главное – не столкнуться с ними.
Они вцепились в шершавую кладку и поднялись на ноги. Лиза вдруг поняла, что видит и их таинственного проводника – это было нечто темное, по силуэту похожее на женщину. Или на девушку.
– Тень! – Вдруг невольно вскрикнула Лиза и испуганно зажала себе рот. – Да это же та самая тень! Помнишь, Лев? Ну которая еще Рифанта куш… обезвредила.
– Теневичка, – со свистящим выдохом проговорил Левантевски и содрогнулся всем телом, – смотри, она зовет нас за собой. И крыса, крыса с глазами! Точно, это та самая теневичка. Кажется, Фелиссандр что-то такое говорил, что они дружат…
Теневичка приблизилась и возбужденно загудела, замахала руками, побуждая их двигаться дальше.
– Я сдохну, – простонала Лиза в изнеможении, – я сдохну, потому что больше уже не могу двигаться! Оставьте меня тут! Я вижу небо и мне уже хорошо.
Вместо ответа Левантевски подхватил ее за талию одной рукой, другой оперся о стену и поковылял вслед за теневиками.
– Надо спешить, – отрывисто сказал он, – в любой момент сюда может выйти ночная стража. Хотя наверняка они дрыхнут по углам, но все же…
Они прошли еще довольно изрядно, прежде чем теневичка остановилась у проема – он был раза в три шире бойниц. Должно быть, чтобы выбрасывать отсюда на врага всякую гадость вроде камней. Взметнувшись в проем, теневичка снова принялась издавать разные звуки и жестикулировать. Ее крыса деловито вскарабкалась туда же, с любопытством выглядывая наружу. Лиза и Левантевски переглянулись.
– Слушай, тебе не кажется, что она просит нас спрыгнуть? – С сомнением спросила Лиза, припав к камням, чтобы выглянуть за стену. – Ого!
– Ааа … Лиззи, да ты с ума сошла? – Голосом полным ужаса едва выговорил Левантевски, тоже вытянув шею. – Ты посмотри какая тут высота! Да мы же позвоночник переломаем, и еще ноооо-ааааа-гиии-уф!
Теневичка сердито толкнула их в спины, а затем растеклась каким-то немыслимым образом, став очень большой и упругой, что здорово смягчило посадку.
– Фигассе, кажется я жива. – Прошептала Лиза, бессмысленно глядя в небо, полное алых и белых звезд.
– Боги великие! Я тоже!
Лиза с удивлением повернула голову и поглядела на Левантевски.
– Ты же вроде духам поклоняешься?
– Я сейчас поклонюсь кому угодно, если нас уведут подальше отсюда, – он вдруг осекся и принялся с подозрением прислушиваться, – ты слышишь?
Лиза смутно подумала, что теневичка все же заслуживает благодарности и открыла рот, но не успела вымолвить и слова – совсем рядом зашелестел чей-то приглушенный голос:
– Хвала богам! Они здесь! Лиззи? Ты как, в порядке?
Горячие сильные руки уверенно подлезли под ее спину и потянули девушку вверх. От неожиданности Лиза вцепилась в шею, ладони ее уколола щетина.
– Риф! Прихвати второго и пошли отсюда! – Шепотом скомандовал Фелиссандр и принялся осторожно отступать от замковой стены. – Тень! Ты с нами?
Откуда-то из ночной дымки нежно зазвенело.
– Отлично! Умница моя! Пошли скорее, держись поближе и не потеряйся.
Рифант пригнулся к земле, стараясь не упускать из виду гребень стены, и подгребся под фельдшера.
– Вот всегда так, – проворчал он еле слышно, – кто-то таскает на руках красивых девушек, а я – какую-то тощую мочалку мужского пола!
– Сам ты мочалка! – Обиделся Левантевски. Услышав это, Фелиссандр обернулся и строго шикнул на обоих. Дальше они шли молча. Путь был долгим: они миновали Королевскую аллею, затем пробрались сквозь крепко спящие кварталы, пока не дошли до самой окраины города. Левантевски, терзаемый гордостью и обидой, давно уже шел своими ногами, однако они все время предательски подгибались. Рифант больше не ворчал, лишь молча поддерживал его за плечо. Лиза тоже пыталась выпутаться из нежных объятий Фелиссандра, но он убедил ее остаться у него на руках.
– От меня идет жар моей энергии, – объяснил он, – так ты быстрее согреешься. К тому же, мне кажется ты сильно ослабла.
Выйдя за пределы города, они оказались на грунтовой дороге, которая настойчиво потянула их мимо разбросанных там и сям домишек, сельскохозяйственных построек, через мостик, пока они не оказались в совершенно безлюдных местах. Дорога ослабла, покрылась бархатистой травкой и скоро превратилась в узкую тропку. У горизонта уже пробивались яркие отблески рассвета, когда они вошли в небольшую рощу. Здесь кружил зябкий утренний туман и густо рос кустарник. Где-то в стороне настойчиво подавал голос родник.
– Все! – Утомленно выдохнул Фелиссандр и бережно опустил девушку на траву. – Пришли.
