Read the book: «Люк Грей и Сокрушители судеб», page 11
Глава
XLVII
Наутро Джек гладко выбрился, позавтракал и, так не дождавшись Корса, отправился на табачную фабрику один. Бенджамин колол дрова. У Маркиана с Олли был урок рисования. Ева собиралась приготовить что-то вкусное, а Харли набивался в помощники.
– Нет-нет, Харли! Спасибо, но мне твоя помощь не нужна. Ты забыл, что у тебя перелом?
– Уже всё давно срослось, Ева, видишь? – пошевелил он пальцами. – Если ты заметила, я давно избавился от тугой повязки.
– Ну, хорошо. Только не нагружай руку.
Договорившись, они направились на кухню, а Джина принялась наводить в доме порядок.
– Маркиан, – спросил вдруг Олли, – а почему папа ещё не вернулся?
– Они занимаются делами. И ты занимайся. Попробуй теперь нарисовать яблочко, Олли. Вот… аккуратнее. Молодец!
– Оно всё равно получится несъедобным, – заранее расстроился мальчик.
– Ничего! Я помогу…
Еве от стряпни стало душно, она вытерла руки и отворила окно:
– Надеюсь, они хотя бы к обеду успеют.
Харли, молча нарезая овощи, лишь вытер слезу, пробившуюся от лука.
Незаметно на раму села муха.
– …А вот и я, – доложил Бенджамин, – принёс вам ещё дровишек.
– Спасибо, дядя Бен, – поблагодарила Ева.
– Смотрите! – вбежал на кухню радостный Олли. – Смотрите, яблочко! Настоящее! Мы с Маркианом нарисовали!
– Умница, мой хороший, – похвалил Бенджамин.
– Молодец! – поцеловала сына Ева.
– Харли, угощайся, – предложил фрукт Олли.
– Спасибо, мой мальчик. Кушай на здоровье!
– Ладно, оставлю папе. Пойду, Джине покажу. Надеюсь, она его не съест.
– Не бойся, – с улыбкой проводила его Ева.
– Да… Славный мальчуган, – посмотрел ему вслед Бенджамин. – Не успеем оглянуться, как станет взрослым парнем. Время быстро летит…
Харли невольно посмотрел на стрелки часов.
– Мама! – вдруг закричал из комнаты Олли. – Мамочка!
– Что такое? – поспешила Ева на зов.
Остальные устремились за ней.
На пороге комнаты валялось яблоко. Бледного мальчика била дрожь.
– Что случилось, сынок? – мать бросилась к мальчику. Тот трясущейся рукой указал на занавеску. За ней стояла огромная каменная горгулья.
– Уведите ребёнка, прошу! – умоляюще произнесла она, закрывая крыльями голову.
Харли поднял яблоко и передал малышу. Ева выбежала с сыном на улицу.
– А-а! – схватился за сердце Бенджамин.
– Что за крики? – появился встревоженный Маркиан. – Не-ет! Не может быть! – не поверил он своим глазам.
– Простите меня, – промолвила горгулья.
– Не извиняйся, Джина. Ты здесь совсем ни при чем, – пытался успокоить её Харли. – Дело в другом…
– В чём же? – недоумевал Маркиан. – Должно быть объяснение!
– Это Джина? – все ещё не мог прийти в себя Бенджамин.
– Да! Это она, – ответил карлик. – Я принесу воды…
– Как такое могло случиться? – пытался понять лепрекон. – В доме посторонних не было?
– Нет! Я меняла постель, жужжала муха, я пыталась прогнать её. Потом она куда-то делась, и я почувствовала, как моя грудь каменеет… Как я теперь покажусь Корсу? – сокрушалась горгулья. – Бедняжка Олли побелел от страха.
– Ещё бы! – выпалил Бенджамин, опустошив стакан воды. – У меня самого чуть сердце не остановилось. Как же это исправить?
– Здесь только Люк может помочь.
Вуди подходил к крыльцу, когда заметил у дома Еву и Олли.
– Адам, молчи, – предупредил он черепа. – Твои рядом.
– Вуди! Слава Богу! – встретила его расстроенная Ева. – Почему ты один? Всё хорошо?
– Да! Держи, – протянул он ей мешок с деньгами и драгоценностями. – Там есть кое-что и для тебя, малыш.
– Где мой папа? – спросил бледный Олли. – У меня для него тоже есть подарок. – Он достал из кармана нарисованный плод.
– А-а… Да, Адамово яблоко будет очень кстати… – вздохнул Вуди. – Они с Корсом ещё немного задержатся, Олли. Кое-какие дела остались… А что с Вами, Ева? Вы какие-то напуганные.
– Иди, взгляни сам…
– Не ходи, Вуди! – предостерёг Олли. – Там чудовище!
Встревоженный Вуди поспешил в дом. Он ворвался в комнату, из которой доносились разговоры.
– Что же теперь делать? – растерянно произнёс Бенджамин. – Должен быть выход… О, племянник! Ты вовремя!
– Джина! – воскликнул Вуди, закрыв лицо руками. – Только этого не хватало! Вы что, сговорились?
– С кем? – насторожился Харли.
– Где остальные, Вуди? – спросил Маркиан. – Камень продали?
– Скоро будут… Да, всё прошло удачно.
– Какой камень? – не понял Бенджамин.
– Потом расскажу, дядя Бен, – пообещал Вуди.
– Не говорите обо мне Корсу! – попросила горгулья. – Я уйду подальше в лес, пока Люк не вернётся.
– Не переживай, Джина, – решил успокоить Вуди. – Ты, конечно, выглядишь не очень, но твой муж сейчас тоже немного не в форме…
– Что это значит? Он здоров? – заволновалась горгулья.
– О, да! Здоровее, чем обычно. Он снова стал гигантским орлом!
– Что?.. – все уставились на Вуди.
– Как это – орлом? – не понял Бенджамин.
–Пернатым, – пояснил Вуди. – Так что он тоже боится показываться вам, особенно тебе, Джина.
– Какая глупость! – воскликнула горгулья. – Скорее позови его!
– Хорошо, – пожал плечами Вуди и распахнул окно. – Корс, входи! Не стесняйся. Джина выглядит не лучше.
– Уведи Олли с улицы! – не выдержал череп.
– Кто из вас это сказал? – осмотрелся Бенджамин.
– Ах, да! – Вуди выбежал на крыльцо. – Олли, Ева, идём в дом. Чаю попьём.
–Хорошо, – согласился мальчик. – Только спрячь чудовище.
– Спрячу. Иди ко мне.
Корс набрался смелости, приблизился к дому и, насилу протиснувшись в дверь, предстал перед друзьями.
– Корс? – потянулась к нему горгулья.
– Джина! Ты тоже?..
– Бог мой! – воскликнул Бенджамин. – Пожалуй, пойду, попью ещё воды.
– Где Адам, Корс? – спросил, уже ничему не удивляясь, Харли.
– У Вуди за пазухой.
– Так и знал. Пусть не вздумает показаться на глаза Олли. И ты тоже, Корс. Хватит с ребёнка потрясений. Отправляйтесь лучше с Джиной в ближайшее ущелье. Переждите там, пока всё не прояснится.
– Ты прав, Харли, – согласилась горгулья.
Глава
XLVIII
Проспавшийся Рэдклифф с нетерпением ожидал голема, но тот всё не появлялся. Он снова заглянул к Эбигейл. Фарр стоял у приоткрытого окна. Малышка спала после дневного кормления, а Мэри оберегала её сон.
– Не спускать с Эбби глаз! – шепотом приказал Рэдклифф.
Кормилица и Фарр кивнули в ответ.
Наконец, появился голем:
– Мистер Стоун, простите за вынужденную задержку.
– Где Джанго?
– Понятия не имею. Их дом заколочен досками. Видимо, переехали.
– Чёрт! Но куда?
– Не знаю. Полагаю, Люк что-то задумал.
– Полагаешь?.. Дамиан, ты должен найти их!
Тут из детской комнаты вышла кормилица.
– Потише, пожалуйста, мистер Стоун. Эбби очень чутко спит.
– Почему Вы оставили ребёнка, Мэри?
– Она с Фарром. Я хотела попросить…
– Что ещё?
– Простите, но Ваша дочь выросла из своих вещей. Нужны новые. И хоть какие-то игрушки. Я сшила ей тряпичную куклу, но этого мало.
– Так купите! Вы ведь кормилица, не я.
– Но Вы приказали никуда не выходить…
– Мэри! Мне сейчас не до вас и точно не игрушек. Дайте ей клубок шерсти – пусть играет. А теперь убирайтесь!
– Как прикажете…
Кормилица в растерянности удалилась.
– Так вот, Дамиан, – вернулся к разговору Рэдклифф, – разыщи и доставь мне Джанго. Не могли ведь они сквозь землю провалиться. – Он полез в карман. – Держи. Тут тебе на непредвиденные расходы.
– Благодарю.
Неожиданно из комнаты Эбби раздался крик Фарра:
– Мастер! Скорее сюда!
– Ну что за день! – разгневался Рэдклифф, направляясь на зов. Голем поспешил за ним.
Мистер Стоун распахнул дверь и обнаружил кормилицу, потерявшую дар речи, и перепуганного Фарра.
– Что стряслось? – адресовал он вопрос обоим.
Фарр указал на пустую колыбель.
– Где ребёнок? – заорал на них Рэдклифф.
– Когда Мэри вышла, – начал Фарр, – с Эбигейл произошло что-то необъяснимое…
– Что? Говори!
– Вы не поверите, мастер, но она спала, а я отгонял от неё мух… Затем Эбби проснулась и, обернувшись крохотной птицей, упорхнула в окно!
– Ты считаешь меня идиотом? – Рэдклифф наотмашь ударил Фарра по лицу, и капля крови упала на пол. – Где девочка, я спрашиваю? Куда ты её спрятал?
– Она улетела, мастер! Клянусь, она взяла и улетела! – Фарр зажмурился в ожидании второго удара.
– Простите, мистер Стоун, – вмешался голем, – но я хотел уточнить у Фарра. То есть Эбигейл спала, потом проснулась и ни с того ни с сего превратилась в птицу, я правильно понимаю?
– Да, Дамиан. Так и есть, – чуть не плакал Фарр.
– Почему же ты не поймал её? – спокойно спросил голем.
– Я пытался, – стал оправдываться подмастерье, – но она оказалась такой юркой…
– Думаю, Фарр говорит правду, – заключил Дамиан.
– Ты думаешь? – сорвался мистер Стоун. – А мне всё равно, что ты думаешь!.. А Вам, Мэри, – переключился он на кормилицу, – я ведь велел глядеть за ребёнком в оба, а не заниматься ерундой! – взбесился Рэдклифф, разрывая тряпичную куклу в клочья.
– Но я…
– Молчать! Вон отсюда! Вон из этого дома! И если вам вдруг вздумается проболтаться, – снизил он тон, – я лично отрежу Ваш язык. Убирайтесь!
Голем пытался оценить ситуацию:
– Итак, Люк уже не заявится, это ясно. Но как же его выследить?
– Не умничай, Дамиан! Езжай снова в Клифтон, поспрашивай у людей. Они там все друг друга знают. Делай уже что-нибудь!
– С Вашего позволения, – откланялся голем.
– А ты, – пронзил он взглядом Фарра, – ты упустил птицу из рук! Лишил меня единственного козыря. И отправишься в комнату размышлений!
– Но, мастер…
– Немедленно!
Глава
XLIX
Пожелав оказаться рядом с дочерью, Люк был уверен, что вновь очутится в том старинном особняке. Но на сей раз он оказался на незнакомой возвышенности, откуда открывались мягкие очертания пышной зелени и извилистой реки. Люк с опаской посмотрел по сторонам и, не заметив ничего настораживающего, спустился вниз. Тут же перед ним выросла высокая стена, поросшая диким виноградом.
«Это ещё что?» – недоумевал Люк.
Недолго думая, он оторвался от земли и перебрался через ограду. К своему удивлению, не обнаружил там никакой реки. Перед ним раскинулась скучная седая равнина с кривыми кочками и оврагами.
Неожиданно словно с небес упала веревочная лестница. Она, покачиваясь, приглашала Люка.
Он поднял голову и увидел, что лестница исходит от огромной плоской каменной плиты.
– Как я понимаю, мне туда… – подумал он вслух и стал взбираться вверх.
Поднявшись, Избранный почувствовал легкое дуновение ветра, а перед его глазами предстал громадный лабиринт.
– Ничего не понимаю! – начал выходить он из себя. – Я ведь не просил попасть в лабиринт!
Тогда он ещё раз прислонил к груди ленту тиары и произнёс:
– Желаю оказаться рядом со своей дочерью!
В мгновение ока Люк попал в сердце этого же лабиринта, но никакого младенца не увидел.
Люк услышал тихое щебетание за спиной. Он оглянулся и заметил одинокое деревце, а под ним – птенца. У него была тёмная головка и маленькие белоснежные крылышки.
Люк поднял крохотную птичку и посадил себе на палец: «Эй, пташка, ты откуда здесь взялась? Наверное, выпала из гнёздышка? Давай-ка его отыщем…»
Но на деревце не было никакого гнезда.
– Странно… – задумался Люк. – У тебя нет дома. Но где твоя мама? Бедняжка! Кто же будет тебя кормить? А, вот ползёт червячок. Смотри, какой аппетитный!
Птичка отвернула клювик.
– Не хочешь? – пожал плечами Люк. – Ладно. Я бы тоже не стал это есть. А летать-то ты умеешь?
Птенец вспорхнул и сел на плечо Люка.
– Здорово! А я-то уж думал, что мне придётся тебя этому учить… Послушай, милая птичка, – погладил её Люк. – Я бы с удовольствием остался и помог тебе найти семью, но мне очень нужно разыскать пропавшую дочь. Её похитили нехорошие люди, представляешь?
– Чирик-чирик! – защебетала птичка и уставилась на юношу.
– Вот тебе и «чик-чирик», а я ведь даже не знаю её имени… – вздохнул он. – Ладно. Мне пора. Не попадайся на глаза хищникам! У них очень острые когти и зубы.
Избранный попытался снять птенчика с плеча, но тот не собирался покидать нагретое место.
– Значит, хочешь пойти со мной… – подивился Люк. – Ну, хорошо. Я не против. Тогда держись крепче, договорились? Только куда же нам идти?..
Тут птичка вспорхнула и закружилась над его головой.
– Ты знаешь, как отсюда выбраться? – предположил Избранный. – Что ж, доверимся твоему инстинкту!
Глава
L
На вольную широкую степь спустились сумерки. Близился вечер. В таборе слышалось фырканье коней, которых только что подковал Зор. Тряся длинными гривами, они грациозно били землю на фоне темнеющего неба. Молот наковальни уже стих, и сверчков стало слышно ещё сильнее. Ребятишки шумно играли и прятались друг от друга за кибитками и шатрами; Кало с белой кобылицей и их жеребёнком беззаботно щипали сочную траву.
Лонд решил разузнать, что же на самом деле произошло прошлой ночью с Люком. И, пока Шофранка кормила Джанго, он развёл костёр и направился к старой гадалке.
В её тесном шатре было темно, но достаточно уютно. Пахло душистыми и горькими травами. В углу стоял небольшой котелок с кореньями и стеблями полевых и лесных растений. Всюду на алых шнурках висели загадочные обереги и талисманы. На старой выцветшей шали красовались аккуратно разложенные карты различных размеров.
Увидев гостя, гадалка приподнялась с пёстрой перины:
– А, Лонд, это ты. Знала, что ты придёшь. Присядь, – указала она на высокую подушку.
– Спасибо, Мирэла. – присел Лонд. – Раз ты ожидала меня увидеть, то знаешь, и зачем я пришёл.
– Догадываюсь. – прокряхтела старая цыганка. – Твой зять – смелый парень. Мне бы не пришло в голову отправить его сразиться с минотавром, не будь я уверена в его победе.
– С кем? – поднял бровь Лонд.
– С кровожадным монстром. Он и его стадо пришло из дальних земель, чтобы пожирать младенцев.
– Выходит, чтобы спасти сына, Люк и отправился…
– И не только сына, Лонд. Он избавил все княжество от этой напасти. Можешь им гордиться.
– Мирэла, почему ты скрыла это от меня? Я бы его одного не пустил!
– Именно поэтому! Люку было предначертано в одиночку победить минотавров. – Мирэла ткнула пальцем в самую большую колоду карт.
– Теперь понятно, почему у него были такие глаза…
– Вернулся, значит. Молодец!
– Но как с ним отказался Драго?
– Драго?
Огромный змей встретился Лонду, едва тот покинул шатёр Мирэлы.
– Драго! Ты-то мне и нужен. А теперь рассказывай, как ты очутился с Люком прошлой ночью?
– Эх! – прошипел заклинатель змей. – Я подоспел слишком поздно.
– Объясни по порядку, я не понимаю.
– Люк попал в долину роз!
– Но как?
– Не знаю, Лонд. И к сожалению, хрустальный шар разрушен. Я не успел предупредить его.
– То есть теперь сокрушители судеб на воле?
– Да! Эти коварные мухи разлетелись по всему свету. Они будут причинять зло тому, кто их вызволил. И для этих колдовских насекомых нет преград ни в расстоянии, ни во времени.
– Люк, конечно, не догадывается об этом?
– Нет, Лонд.
– Он должен все исправить, иначе никогда не увидит свою дочь.
– Знаю… – зашипел Драго. – Надеюсь, гадкие мухи не доберутся до кладези Бездны.
– Что?
Зная ранимую душу Шофранки, Зор и Шенгал всячески пытались разогнать её грустные мысли, выдумывая разные истории и небылицы. Но она думала только матери. Оставив спящего Джанго со своими старшими, Шофранка вновь отправилась на могилу матери.
Оказавшись там наедине с собой, она дала волю чувствам. Её забила дрожь. Она схватилась за голову и медленно опустилась перед крестом на колени. Затем принялась колотить землю и кататься по ней, до крови кусая губы. Шофранка кричала и кляла злосчастную грозу, отнявшую у неё мать. После, она начала рыть у креста землю.
В этот миг появился Лонд:
– Что ты делаешь?
– Уйди, Лонд!
– Прекрати, Шофранка!
– Я хочу проститься с матерью!
– С ума сошла! Остановись!
– Ты меня не остановишь! – как помешанная шептала Шофранка, впиваясь пальцами в землю.
– Остановлю! – схватил Лонд её за руку. – Посмотри на меня, Шофранка! Так нельзя. Слышишь? Успокойся, сестрёнка, прошу!
– Ну не могу я без неё, Лонд! Я тоскую по ней!
– Неужели я не тоскую? Ведь я потерял ещё и жену! Но, если я здесь рядом лягу и похороню себя живьём, разве нашему отцу станет легче? Он и так держится из-за тебя, чтоб ты знала. Он тут с ума сходил, волосы на себе рвал! Руки хотел на себя наложить! Мы с крёстным насилу его остановили! И подумай о сыне, Шофранка! Ты теперь сама мать. Он ведь все чувствует!
– А я не должна ничего чувствовать, Лонд? Разве я железная? – встала с колен Шофранка. – У меня сердце рвётся! Рыдает душа!
– Поплачь, если хочется… и идём. Возьми себя в руки.
– Ну за что такая несправедливость, брат? Куда смотрел Бог?
– Не надо!
– Мне так… больно, Лонд. Так тяжело… – уткнулась она в надёжное плечо брата.
– Знаю… Нам всем… нелегко.
Когда брат с сестрой вернулись в табор, то их мудрый отец всё понял с одного взгляда. Он подошёл к Шофранке, нежно обнял её и прижал к своей груди:
– Доченька… – Зор не сдержал слёз. Его плечи содрогались от немых рыданий.
Лонд, закрыв лицо, скрылся в темноте.
Глава LI
В королевстве Кластиния жизнь тем временем налаживалась. Шарманщик был справедливым и великодушным королём, он старался править в интересах своего народа, так как сам ещё недавно являлся подданным Кластинии.
Сегодня был праздник хлеба. Поэтому на площади дворца собралось множество людей, особенно малоимущих. Булочники в белых колпаках и мельники в чистых кипенных передниках ходили между рядами подданных. С большими плетёными корзинами, полными хрустящего хлеба и горячих пирожков, они угощали всех, кто пожелает.
– Да здравствует король! – выкрикнул кто-то на площади.
– Да здравствует король! – поддержали остальные, подбрасывая в воздух свои шапки.
Правитель-шарманщик вышел на балкон поприветствовать ликующую толпу. «Да здравствует Кластиния!» – воскликнул он в ответ, обратив руки к своим подданным.
На главной площади появился глашатай и развернув свиток пергамента, гнусавым голосом зачитал: «Итак, именем короля Кластинии объявляю, что отныне в нашем королевстве не будет бездомных. У каждого будет крыша над головой! Градостроители, зодчие, каменотёсы и плотники будут щедро награждены».
«Слава королю! Да здравствует король!» – восторгалась толпа.
Воодушевлённый правитель отправился в королевские покои. Он вспомнил детство – отца, мать и всю его прежнюю жизнь. Перед глазами пронеслись не самые приятные картины прошлого. «Всё позади! Всё забыто. Что было – то было…» – сказал себе новоиспечённый король, отгоняя жуткие воспоминания.
Взяв свою корону в руки, он решил прилечь на роскошное монаршее ложе.
Государь почти задремал, когда до его слуха стало доноситься раздражающее жужжание. Он открыл глаза и обнаружил двух назойливых мух.
Одна пристроилась на его плече, вторая – на короне. «Прочь, прочь отсюда!» – старался спугнуть их монарх.
Но насекомые даже не шелохнулись. В следующие мгновения стали происходить странные вещи.
Едва король замахнулся на одну из них, как его великолепная шёлковая одежда, отделанная золотом и жемчугом, стала превращаться в изношенные лохмотья. А корона обернулась старой обшарпанной шарманкой.
«Что происходит? – подскочил растерянный Шарманщик. – Это невозможно! Это всего лишь сон!» Он распахнул огромный шкаф с королевским гардеробом, но в нем, вместо драгоценных нарядов, оказалось лишь жалкое отрепье.
– Стража! – закричал не своим голосом уничтоженный король. – Стража, скорее сюда!
Тотчас в королевские покои ворвалась охрана.
– Что случилось, Ваше…? – не закончил первый стражник, увидев бродягу с шарманкой в руках.
– Ты кто, грязный оборванец? Где Его Величество? – угрожающе надвинулся на своего монарха второй стражник.
– Это я! Ваш король! – всплеснул руками Шарманщик.
– Куда ты подевал правителя Кластинии, мерзавец?
– Бросим пока его в темницу, а там посмотрим.
Недавний король понял, что в его историю с мухами никто не поверит, и решил действовать проверенным способом.
Он спешно завёл свою шарманку. Королевская стража, слуги и придворные мгновенно застыли на месте. Миновав зачарованных лизоблюдов, после своего недолгого правления, Шарманщик окинул прощальным взглядом сверкающую тронную залу и выпустил диковинных птиц из клеток. Те, шумя цветными крыльями, вырвались на волю. Шарманщик горько улыбнулся, взял с собой кристалл Желаний и покинул дворец.
Выйдя на площадь к своим подданным в рваном тряпье, Шарманщик и не надеялся, что кто-нибудь узнает в нем короля Кластинии.
К бывшему монарху обратился один простолюдин:
– А ты чего не ешь, друг? Угощайся! Наш щедрый правитель сегодня устроил нам целое пиршество!
– Спасибо! А не хотели бы Вы пожелать, – Шарманщик приготовил Кристалл Желаний. – Чтобы у власти стоял достойный человек?
– К чему это? – удивился бедняк. – У нас и без того справедливый король.
Шарманщик ничего не стал объяснять нищему. Постояв недолго с обыкновенными бедняками, которые, доедая хлеб, восхваляли своего благодетеля, он, превозмогая горечь обиды, развернулся и пошёл прочь.
