Секретики

Купил, прочитал треть – скука одолела. На старости лет каждого тянет описать тоску по детству, только Алешковский писать приучен, остальным – лень. Такая хроника интересна только родне, которая не очень придирчива к художественным достоинствам.

Замечательная книга, прекрасный язык! Прочитала «на одном дыхании», написано очень просто, но в то же время умно, интересно, талантливо. Эмоционально и очень трогательно! Хочется прочитать и другие книги Петра Алешковского, но эту однозначно рекомендую для прочтения.

Интересное и трогательное описание эпохи через описание жизни семьи. Прочла за один присест. Кому может быть интересно – всем, кому интересны люди и история.

Дом как дом, люди в нем. Все как привычно и изменений нет. Много лет в окнах свет, Шторки в полоску, чашки в горошек, Тихие взгляды тех, кто с нами рядом

Биографическая проза может быть увлекательной как роман, а из автобиографической порой вырастают культовые произведения - мир сегодняшний знает о чудесном влиянии мадленок, размоченных столетие назад в липовом чае, на память юноши по имени Марсель, получше, чем имена собственных прапрадедов, живших примерно в то же время.

Хотя для того, чтобы вернуться в прошлое, продлив воспоминаниями жизнь дорогих тебе людей, не обязательно быть Прустом. Я не самая большая поклонница Петра Алешковского, " Крепость" три года назад оказалась не так хороша, как можно было ждать, судя по отзывам критиков. Бывает - профессионалы оценивают книги, опираясь на иные, чем у нас, читателей, критерии. Так или иначе, на продолжение знакомства сподвигли не восторги первой встречи, а лонг-лист Большой книги.

Потому к"Секретикам" приступала без особых ожиданий, и начало показалось именно таким: ну вот, опять на престижную литературную премию номинируют лишь-бы-что, главное, чтобы написал человек из тусовки. Ну кому, в самом деле, может быть интересно, в каком месте Москвы ты родился, где стояла твоя коляска, как ваша семья снимала на лето дачу и о чем говорила твоя няня с Полтавщины со своей теткой? То есть, для того, чтобы у публики прорезался ко всему этому интерес, надобно прежде стать фигурой с уровнем известности Ленина или Гагарина (Набокова или Бродского, на худой конец).

За себя могу сказать, что скепсис истаял достаточно скоро. На самом деле важен не уровень медийности и даже не степень занятности происходившего с человеком, а то, как он умеет об этом рассказать. Петр Алешковский может очень хорошо, это было ясно уже из "Крепости", тех ее самых любимы фрагментов с заготовками на зиму соленых огурцов и квашеной капусты, утеплением избы, похода в лес за новогодней елкой, и кабаньей охоты. С бытописательством, с умением воссоздавать мир из осколков и черепков, автор археолог хорош необычайно. Он словно бы ставит один свой профессиональный навык на службу другому и результат не разочаровывает.

А поскольку "Секретики" - в сути бережное, подсвеченное ностальгической нежностью воссоздание прошлого, то и читаются они с нарастающим удовольствием. Отменный язык, узнаваемые, несмотря на разницу в возрасте, реалии советской жизни, так ведь на то и застой, что в определенный период мало что менялось. Довольно откровенный, без жалости, самолюбования и попыток приукрасить, рассказ о семье и о себе. Таки да, это хорошо. Нет, не уровень "Большой книги", где есть "Высокая кровь" Самсонова все остальное, даже очень сильное и яркое, отстает и остается позади. Но удовольствие вы получите гарантированно.

"Секретики" - это кладезь сокровенных воспоминаний детства и юности писателя Петра Алешковского.

Её оценивать нельзя никак, как можно оценить чьё-то прошлое? Можно лишь выделить язык автора, очень легкий, проникновенный и искренний. Мне было легко читать эту книгу и одновременно тягостно, потому что не смотря на то, что писатель родился практически на 40 лет раньше меня, детство у нас было чем-то сходим: я также с ребятами играла во дворе в войнушку, в классики, я также под забором копала ямку, обкладывала её шифером и хранила там свои сокровища - "секретики". Там было спрятаны старые монетки, два драгоценных камушка (конечно же, подделка), проволочка от пробки из-под шампанского, пуговицы с маминой рубашки (они были невероятно красивые) и, наверное, что-то ещё, что скрылось где-то глубоко в моей памяти.

Моё детство похоже с детством Петра Марковича и именно это заставило меня грустить и предаться ностальгии, что делаю я крайне редко - это вызывает внутри меня щемящую тоску. Но не смотря на это, мне понравилась автобиография автора, я увидела со стороны его жизнь, какие проделки, окунулась в семейный быт и прониклась писателем как личностью.

Конечно же, детство Алешковского отличалось от детства многих детей в то время: у него была семья ученых, которые также интересовались искусством, литературой, музыкой и маленький Петя всегда был окружен вниманием своих родных и с самого детства впитывал в себя культурную смесь. И это здорово, что у него была такая семья.

И очень здорово, что меня посредством страниц впустили заглянуть в этот семейный круг хоть одним глазком.