Read the book: «Абрис великой школы»

16–13

Надолго в саду бывшего клуба «Под сенью огнедрева» я не задержался. Покинул бы его и того раньше, но только взял сорочку и сразу замер с ней в руках, осенённый неожиданной идеей.

«Крылья ночи – это идеальное сочетание арканов полёта и завесы мрака», – сказал профессор Чернояр, так почему бы не построить магическую броню исключительно на защитных свойствах своего нового аргумента? Ну а поскольку имелся некоторый шанс напортачить и сотворить что-то не то, я после недолгих раздумий убрал из схемы не только кровавые руки, но и обжигающую ауру. Больше ничего менять не стал, и, к моему несказанному недоумению, ничего в итоге и не произошло – только впустую потратил небесную силу.

Это как вообще?! Аркан ведь не сорвался! Всё как надо сработало!

В сердцах я всплеснул руками и только тут обратил внимание на потемневшую кожу предплечий, а опустил взгляд на торс и обнаружил, что тот претерпел ровно такие же изменения. Нельзя сказать, будто я сделался чернокожим антиподом, но в сравнении с белыми ладонями контраст оказался предельно заметен. Сверхъестественная тень растеклась по мне тончайшей плёнкой, при этом никакой скованности не ощущалось – не возникло и намёка на тягучее давление обычных магических лат. А только поднялся с лавочки и сразу отметил удивительную лёгкость и даже порывистость движений. Показалось, будто могу за счёт одного лишь усилия воли взмыть над землёй или заскочить на крышу дома, но попробовал – и не получилось. А вот прыжок удался на славу, едва в кусты на той стороне поляны не влетел.

Защита?

Я на пробу трижды приложил тростью по левой руке, раз от раза усиливая удары, и уловил лишь нечто сродни лёгкому похлопыванию, будто прутиком постучали. Тогда окатил предплечье струёй фиолетово-чёрного пламени и не ощутил жара вовсе – только потянули из ядра небесную силу защитные чары.

Разумеется, пока оставалось лишь гадать, сколь хорошо моя новая броня станет справляться с полноценными магическими атаками, но почему-то был уверен, что проблем не возникнет и с этим. Поди, ещё эффективней окажется с учётом свойств чёрного аспекта гасить прочую энергию. К слову, о гашении…

Я соединил отторжение и свой новый аргумент, полюбовался чернильной завесой мрака, по краям которой проглядывали оттенки фиолета, и задумчиво хмыкнул. Кровавые руки – это хорошо, но такими вот кляксами чужие атакующие заклинания точно сподручней перехватывать будет. Правда, для начала придётся приказ сборки выучить, поскольку никак иначе нацеливание, отторжение и крылья ночи к предотвращающему неожиданные атаки аркану не подтянуть.

Кто меня этому приказу обучит?

Тут-то я и не удержался от довольной ухмылки. Коготок увяз – всей птичке пропасть, да только это не меня, но и моих новых деловых партнёров касается. Просто если я теперь обязательствами по рукам и ногам связан, то они в исходе дела кровно заинтересованы. Неужто в такой малости откажут?

Но – отказали.

– Твоё вознаграждение уже обговорено и увеличению не подлежит! – отрезал профессор Чернояр.

Прохаживавшийся по общему залу лысый старикан наблюдал за тем, как обслуживающий персонал накрывает столы, и моему появлению отнюдь не обрадовался, а просьбу и вовсе принял в штыки.

– Чем сильнее я стану, тем больше шансов будет не сгинуть в астрале! – возмутился я.

Профессор и его ассистент переглянулись, и я привёл железный аргумент:

– Приказ сборки мне жизненно необходим, а где ещё я его смогу получить, а?

Ночемир пожал плечами.

– Служебным приказам тебя могут обучить на общих основаниях. – Он усмехнулся. – Любой каприз за твои деньги!

– Уже лучше, – проворчал я, нисколько встречным предложением не обрадованный. – Но весь мой капитал – это вложения в акции Южноморского союза негоциантов, а их в Черноводске не продать!

– Вздор! – отмахнулся профессор. – Просто открой торговый счёт в банке Небесного престола!

– Счёт открою, – кивнул я. – Но сейчас избавляться от акций попросту невыгодно. Что насчёт отсрочки?

Представители школы Пылающего чертополоха обменялись задумчивыми взглядами.

– Дадим, – после недолгих раздумий решил профессор Чернояр. – Но только при условии, что станешь готовиться по разработанному специально для тебя курсу. Наставникам платить не придётся, счета станем выставлять только за приказы, арканы и алхимию.

Мы ударили по рукам, но на сей раз соглашение пришлось оформлять документально. В соответствии с ним кредит мне открыли в сумме двух тысяч целковых, конкретный размер задолженности фиксировался двусторонними актами, а в качестве обеспечения я обязывался выдать банку Небесного престола поручение на продажу акций, если вдруг их совокупная стоимость понизится до уровня долга.

Я повздыхал и помялся, но подготовленные стряпчими школы бумаги подписал.

– Заниматься с тобой начнут сразу, как только вернёшь наш экземпляр с отметкой банка Небесного престола! – объявил Ночемир и выжидающе посмотрел на профессора. – Пусть едет в Крутогорск?

Лысый старикан покачал головой.

– В школе ему делать нечего, – сказал он. – Вот что, брат Серый! Перебирайся-ка ты завтра в усадьбу Терновый сад, что на Высокореченском тракте. Это пять вёрст к северу от крайней остановки дилижансов.

Я обдумал это предложение и кивнул.

– Хорошо.

Ну а почему нет-то? Мало того, что от муштры в школе Пылающего чертополоха точно выйдет куда больше толку, чем от посещения университета, так ещё и шпики мной какие-то интересовались. Залечь на дно определённо не помешает.

Увы, пребывал в приподнятом расположении духа я не слишком долго: только вышел на крыльцо и сразу кинуло в дрожь при виде парового экипажа с драным чёрным змеем на драном лиловом поле. Накатил липкий ужас, но испугался я отнюдь не встречи с представителями восточной ветви рода Пурпурного змея, а того, к чему она неминуемо должна была привести. Ноги попросту отнялись, я неловко отступил от двери, а там грузно навалился на трость и до боли стиснул пальцами её набалдашник.

Шофёр в блёкло-лиловой ливрее остался за рулём, из экипажа выбрался со вкусом одетый молодой человек, чем-то неуловимо напомнивший охотника на воров. Радужки – тёмно-лиловые, едва ли не с уходом в черноту. Встретился с ним взглядом, и меня аж потряхивать начало, вроде как даже зубами скрипнул.

Но совладал с эмоциями, ничем не выдал себя, не привлёк внимания аспиранта. Тот осмотрел улицу, распахнул дверцу пассажирского отделения, и на нижнюю ступень крыльца шагнул седовласый старик с ярко-лиловыми глазами. Тяжело наваливаясь на трость с рукоятью в виде змеиной головы, боярин двинулся к входной двери, и хоть, проходя мимо, на меня он даже не взглянул, в груди заклокотала ярость, а во рту стало горько от привкуса желчи.

Абрис свела болезненная судорога, и что-то недоброе заворочалось внутри, но после встречи с юнцом из рода Багряной росы я оказался к подобному развитию событий готов и легко обуздал сплавившееся с атрибутом проклятие. Совладал с эмоциями, удержал бесстрастное выражение лица, подавил магические возмущения, и старик не задержался на крыльце – скрылся в представительстве школы Пылающего чертополоха, а вслед за ним убрался и молодчик-аспирант.

Паровой экипаж покатил прочь, я тоже торчать на всеобщем обозрении не стал и сбежал с мраморного крыльца. Думал, придётся расталкивать зевак, но те расступались с моей дороги то ли почтительно, то ли испуганно. Надо понимать, всё же не удалось до конца совладать с выражением лица.

Ну да оно и немудрено: чуть не влип же! Боярин – асессор, молодчик при нём – аспирант. Дёрнулся бы, и полетели клочки по закоулочкам! От ясного осознания этого пробила испарина.

Поспешил прочь, и словно попутный ветер в спину подталкивать начал. Ну или и вправду начал, поскольку таким образом запросто могло сказываться совмещение с магической бронёй моего нового аргумента, контролировал который покуда далеко не лучшим образом. Начало казаться, будто вот-вот оторвусь от земли и взмою в воздух, и потому по тротуару я зашагал неторопливо и отчасти даже вальяжно, будто преисполненный собственной значимости купец. К тому времени, когда поднялся на Холм, уже успокоился окончательно, в отделение банка Небесного престола зашёл холодным и собранным. Там забрал из арендованной ячейки акции Южноморского союза негоциантов и уже с ними на руках справился об открытии торгового счёта.

Полагал, будто для обсуждения условий отведут в тихий кабинет одного из местных заправил, а вместо этого оказался препровождён в огромный зал, сплошь заставленный конторками и до отказа забитый людьми. Клерки в чёрных брюках, жилетках и белоснежных сорочках с матерчатыми нарукавниками что-то оживлённо обсуждали, то и дело подбегая к висевшим на стенах доскам и стирая одни цифры и взамен выводя другие. С хлопками выскакивали из труб контейнеры пневмопочты, стучали дверьми мальчишки-курьеры, щёлкали костяшки счётов.

Я растерялся даже, а вот клерк преспокойно подвёл меня к одному из коллег, и тот сразу спросил:

– Чего и сколько?

– Южноморский союз негоциантов. Тысяча девяносто акций, – машинально ответил я.

– Купить или продать?

– Ни то, ни другое, – качнул я головой и протянул клерку соглашение, составленное стряпчими школы Пылающего чертополоха. – Надо зачислить их на торговый счёт и оформить поручение на продажу при падении цены. Почём они сейчас, кстати, торгуются?

Молодой человек оглянулся на одну из досок.

– По восемь сорок пять, – заявил он, стремительно перекинул костяшки на счётах и объявил: – Итого девять тысяч двести десять целковых и пятьдесят грошей. – Он принял листок, ознакомился с его содержанием и понимающе кивнул. – Ну да, сейчас продавать акции для покрытия текущих расходов нет никакого смысла: после известных событий они ещё не успели полностью отыграть весь свой рост.

Какие именно события имелись в виду, я спрашивать не стал, сообразив, что речь идёт о претензиях к Черноводской торговой компании со стороны церкви. Неожиданный поворот изрядно повысил шансы южноморских негоциантов вернуть контроль над Тегосом – немудрено, что толстосумы начали скупать их акции с прицелом на будущее.

Но девять тысяч целковых!

Возник соблазн перевести капитал в звонкую монету, и противиться ему я не стал. Правда, решил и не горячиться, сказал:

– Продай девяносто акций по текущей цене, остальное зачисли на торговый счёт.

Заметно повеселевший молодой человек сразу предупредил, что для начала ему придётся проверить подлинность акций, и я небрежно махнул рукой, но дело отнюдь не ограничилось изучением бумаг.

– Надо будет дождаться ответа из Южноморска, – огорошил меня клерк.

Я вполне мог бы и не спешить с продажей части акций, поскольку решил озаботиться этим просто из опасения остаться с пустыми карманами, но каждый день промедления отодвигал начало обучения в школе Пылающего чертополоха, и вот это уже меня нисколько не порадовало.

– Два дня туда, два обратно? – нахмурился я. – На следующей седмице приходить?

– Ничего подобного! – рассмеялся клерк. – При пополнении счёта от пяти тысяч целковых обмен сообщениями идёт через астрал за счёт банка. Кофе?

Я покачал головой.

– Лучше чая.

В торговом зале с его суетой и сутолокой задерживаться не возникло нужды – меня проводили в комнату ожидания с мягкими креслами и небольшими круглыми столиками. Публика там скучала солидней некуда, но я в своей пошитой на заказ сюртучной паре на общем фоне нисколько не выделялся. Разве что только возрастом.

Ответ из Южноморска пришёл сорок минут спустя, ещё полчаса заняло оформление всех необходимых документов, а дальше мне на руки выдали чек на семьсот пятьдесят целковых и экземпляр соглашения со школой Пылающего чертополоха с отметкой банка Небесного престола.

– Девяносто акций были проданы по восемь пятьдесят, полтора червонца составил банковский сбор, – пояснил клерк. – Получить наличные можете в кассе на первом этаже.

Но в наличных я покуда не нуждался и зачислил все средства на счёт. Настроение вновь улучшилось, и банк я покинул, тихонько насвистывая себе под нос. Предстоящие траты на приобретение служебных приказов больше не казались такими уж обременительными – скорее уж теперь меня угнетала необходимость рассчитаться за аргумент и абрис школы Пылающего чертополоха не золотом, а ответной услугой.

Придётся лезть в астрал! Брр…

Но с другой стороны – они теперь во мне заинтересованы. Теперь выжму из них всё, что только можно!

Встав на крыльце, я задумчиво поглядел на ворота епископской резиденции, но решил, что Заряне сейчас не до меня, и двинулся прочь. Если по дороге на Холм несколько раз останавливали стрельцы, то спуститься с него получилось, избежав назойливого внимания стражей порядка, вновь столкнулся с ними уже только на Каштановом бульваре. У бывшего клуба «Под сенью огнедрева» случилась нешуточная ажитация, и подручные квартального надзирателя при поддержке полудюжины стрельцов тщетно пытались оттеснить с дороги зевак, а те напирали, едва не бросаясь под колёса подъезжавших к мраморному крыльцу конных экипажей и самоходных колясок. Надо понимать, мои новые деловые партнёры, решив ковать железо, пока горячо, закатили по случаю возрождения великой школы Пылающего чертополоха грандиозный приём.

Немного поглазев на гостей моих нынешних нанимателей, я протолкался через толпу и отправился в Чернильную округу. На перекрёстках там стояли пикеты стрельцов, брусчатку и стены домов пятнали свежие чернильные пятна, а витрины лавок и окна первых этажей закрывали деревянные ставни. Откуда-то со стороны университета доносились обрывистые крики, свист и многоголосый гул толпы.

Я только головой покачал.

Вот же беспокойная публика! Утром уходил – всё тихо было, а тут будто стог сена полыхнул!

Вникать в причины беспорядков я не посчитал нужным и глухими переулочками двинулся к себе, намереваясь переодеться и наведаться в пансион к своим бывшим соученикам. Требовалось донести до парней всю серьёзность моей просьбы позабыть о том, что некогда я именовался Лучезаром из семьи Серебряного всполоха, младшей ветви рода Огненной длани. Опять же, Шалый обещал с нами сегодня рассчитаться, мог уже золотишко и принести. Сколько там мне причитается…

Углубился в подсчёты, упустил тень в тёмной подворотне, и – вспыхнуло! Раз и другой!

Из ядра вытянуло небесную силу, кровавые руки перехватили обе отправленные в меня пули, и лишь после этого я расслышал хлопки выстрелов.

И снова – вспышки!

Предупреждающий атаки аркан пошёл вразнос и развалился, но за выгаданное им мгновение я успел окутаться обжигающей аурой, и летевшие в меня пули начали рассыпаться в прах. Одна, другая, третья…

Я резко вскинул руки, и в арку двумя стремительными росчерками метнулись сорвавшиеся с ладоней кровавые искры, да только оба тёмно-фиолетовых сгустка разметались яркими всполохами ещё на подлёте к перегородившей арку решётке.

Зачаровали?!

Вспыхнули и прогорели повязанные на ржавые прутья ленточки, убийцы бросились наутёк и скрылись во дворе.

Крылья ночи!

За спиной распахнулись полотнища мрака, я оттолкнулся от земли и взмыл в воздух, дабы тут же налететь на бельевую верёвку, сорвать её с крюка, запутаться и потерять равновесие, плюхнуться обратно на землю, едва не переломав себе ног.

Да чтоб вас всех!

Высвободившись, я приготовился повторить попытку взлететь, но сразу сообразил, что с погоней безнадёжно опоздал и рванул прочь по улице, кроя последними словами организовавшего очередное покушение Барона.

Вот же неугомонный подонок!

Собственноручно глотку вырву!

16–14

Непременно вырву! Только не прямо сейчас, а когда-нибудь потом. На днях или этим летом. Скоро!

И не только Барона прикончу, но и всех причастных к покушению порешу!

Выследили суки! Сначала непонятный аспирант с расспросами в университет заявился, затем ещё более мутные шпики в доходный дом наведались. Думал, надёжно следы запутал, а фигушки! Не удалось с хвоста стряхнуть!

Решив, что без Седого тут дело точно не обошлось, я надумал при возможности поквитаться ещё и с охотником на воров, но опять же – когда-нибудь в будущем, не сейчас. Сейчас – не до того.

На особняк Сурьмы я даже не взглянул, проскочил мимо, взбежал по скрипучей лестнице на чердак, прислушался, попытался уловить магические возмущения, но – тишина и спокойствие. Тогда распахнул дверь, огляделся с порога и счёл, что если сюда в моё отсутствие кто-то и наведывался, то вёл он себя чрезвычайно аккуратно и следов не оставил.

Я спешно переоделся и убрал сюртучную пару на дно саквояжа, а поверх уместил остальной свой немудрёный скарб. И пусть особо не успел вещами обрасти, но с учётом зачарованного ядра ноша получилась достаточно увесистой – забеспокоился даже, как бы не оторвалась ручка. Но нет, выдержала.

Спустившись на первый этаж, я отыскал хозяина и спросил:

– Ну и как: не появлялись пауки?

– Пауки-то? – озадаченно поскрёб тот лоб с глубокой залысиной. – Не было никого. А что?

– Появятся, передай, чтоб осенью заходили. На каникулы убываю. Остаток платы на будущее придержи.

– Не было такого уговора, чтоб плату при досрочном выезде возвращать! – насупился домовладелец.

– Так и не возвращай, а придержи!

Я хлопнул толстяка по плечу, тот упрямо поджал губы, но вдруг разглядел цвет моих радужек и округлил глаза.

– Нешто в аспиранты пробились?

– Не совсем, – усмехнулся я и вышел на улицу.

Огляделся, не заметил поблизости никого подозрительного и поспешил прочь, на ходу прислушиваясь к своим ощущениям. Направленных в спину взглядов я не почувствовал, но вместе с тем прекрасно помнил об амулетах, из-за которых вовремя не уловил приближения убийц, и потому бдительности не потерял. Пусть и двинулся поначалу прямиком на северную окраину, уже на полпути отвернул в сторону от моста через приток Чёрной, хоть вчера мы с Дарьяном преодолели сию водную преграду именно здесь, и зашагал по замощённой досками набережной. Когда впереди показалась очередная переправа, прикинул, что удалены друг от друга мосты примерно на версту, а я сейчас нахожусь аккурат между ними, обратился к своему новому аргументу и рывком взмыл в воздух.

Лечу, чтоб меня черти драли! Лечу!

Начал планировать, накренился и едва не рухнул в воду, лишь в самый последний момент выправился и приземлился на мостовую. Побежал и даже едва не покатился кубарем, но каким-то чудом устоял на ногах и с ходу юркнул на боковую улочку, припустил прочь.

С набережной донеслись крики и свист, но вдогонку никто не кинулся.

Оторвался! Чисто ушёл!

С гарантией!

К давешнему пансиону я подходил с некоторой даже опаской, но нет – двухэтажный дом за высоким забором стоял как ни в чём не бывало, из окон его не валил дым, а вокруг не толпились стрельцы. Как бы мои бывшие соученики ни расслаблялись после месяца в карантинном отделении школы Огненного репья, границ дозволенного они определённо не переступили.

Зашёл внутрь и окончательно уверился в этом, застав в обеденном зале всю нашу братию. Вдобавок к парням углядел в дальнем углу и Агну из семьи Рыжепламенного лиса, с отстранённым видом внимавшую сидевшему рядом с ней Дарьяну. Все остальные расположились за общим столом, с ними похмелялся и сосватанный нам Шалым аспирант. Это обстоятельство меня нисколько не удивило – что действительно поразило, так это относительно вменяемое состояние моих товарищей. Как видно, они только-только встали и потому лишь начинали разминаться пивком.

– Серый! – охнул Огнич и даже вскочил при моём появлении с лавки. – Давай накатим!

– Угомонись, Конокрад! – шикнул на фургонщика Кочан и рывком за пояс усадил того обратно.

– А чего я? Я ничего! – чуть заплетающимся языком выдал Огнич, обиженно засопел и приложился к оловянной кружке.

Дарьян оставил свою пассию, которой здесь совершенно точно было не место, подошёл и протянул мне пяток червонцев.

– Возвращаю, – сказал он и сунул следом увесистый узелок, ткань которого топорщилась рёбрами монет. – А тут остальное. По триста пятьдесят семь целковых на брата вышло.

– И четырнадцать грошей сверху! – добавил Огнич, икнул и умолк, когда Кочан пихнул его кулаком в бок.

Я оглядел всех и поинтересовался:

– Чем дальше заниматься думаете? Что пить будете – это понятно. Я о работе.

Вьюн прищурился.

– А есть чего предложить?

Я кивнул.

– Есть. Дельце не слишком денежное, правда, но там и работа не бей лежачего, – сказал и тут же встрепенулся: – Да! А с патентами что? Принёс их Шалый?

Парни помрачнели.

– С патентами всё плохо, – буркнул Кочан. – Отче один на всех приволок. Как делить – не знаем.

Аспирант влил в себя пиво, утёр губы тыльной стороной ладони и спросил:

– А на кой чёрт вам его делить?

– А что с ним делать прикажешь? – разозлился Вьюн. – В рамку вставить и на стену повесить?

– Уж лучше трубочкой свернуть! – хохотнул Кабан. – И вставить, ага…

– За языком следи! – тут же потребовал Дарьян. – Здесь барышня!

– Так не барышне же…

Кочан дотянулся до приятеля и влепил тому леща, деревенский увалень потёр затылок и обиженно уточнил:

– Чего я такого сказал-то?

Слушающий бездну отпил из кружки и пояснил свою мысль:

– Организуйте товарищество на паях, да и впишите его в патент! Делов-то!

Вьюн аж присвистнул.

– А ты, Волот, голова!

– Ну так! – усмехнулся аспирант. – Только, чур, я в деле!

– Куда тебе! – фыркнул Кочан. – Сам же говорил, в университет поступать собрался!

– Собрался, – подтвердил названный Волотом аспирант. – Но не сидеть же летом без дела!

– Замётано! – рассмеялся Вьюн. – Только не обессудь, мы тебя в пайщики не возьмём.

– Чего это? – удивился аспирант.

– Того, Волот! Того! Мы ж патент вскладчину заработали, а тебе деньгами вкладываться придётся. А на кой чёрт тратиться, если с нами только до осени? Мы лучше тебя так наймём!

– Замётано! – кивнул молодой человек. – Нанимайте!

– А…

Дарьян определённо собирался задать вопрос об Агне, и я поспешил его перебить:

– Не здесь! – И предложил: – Давайте к кому-нибудь в комнату поднимемся и всё обсудим.

Книжник оглянулся на свою пассию, и Кочан понимающе усмехнулся.

– Да ничего с ней не случится!

– Вот тебе первое задание, Волот! – хохотнул Вьюн. – Пригляди, чтобы к барышне не приставали!

– Валите! – небрежно махнул рукой аспирант. – Присмотрю!

Дарьян нахмурился, но всё же последовал за нами на второй этаж. Там мы набились в тесную комнатушку, и Кочан сразу спросил:

– Что за работа, Боярин?

– Вот! – воздел я к потолку указательный палец. – Зарубите себе на носу, никакой я не Боярин и даже не Лучезар, а просто Серый. За морем с вами не был, повстречались только в Черноводске, кто такой – вы толком не знаете, но вхож в канцелярию епископа, а потому человек полезный.

– И к чему такие сложности? – удивился Вьюн.

– С роднёй всё сложно, не хочу, чтобы сыскали.

– Да мы ж никому…

– Ляпнете при случайном человеке лишнего и пойдёт слушок гулять. Всё! Забудьте Боярина! Я – брат Серый!

Вьюн прищурился.

– Прям брат?

Но Кочан махнул на него рукой.

– Сказал – брат, пусть будет брат! Нам какая разница? – И он повторил свой вопрос: – Что за работа, Боярин?

– Вот ты! – вызверился я.

– Ты не серчай, брат Серый, – усмехнулся Кочан. – Запомним, как тебя звать-величать вскорости. Предложение у тебя какое?

– Знакомому в канцелярии епископа надёжные люди нужны, – сказал я и наставил палец на Огнича. – Нет! Работать предлагают не на церковь, а на город!

Фургонщик расплылся в широченной улыбке.

– Другое дело!

– Какое конкретно дадут поручение – не знаю. Скорее всего, подрядят что-нибудь охранять. На хорошие деньги рассчитывать не приходится, но с товариществом на паях можно ещё и свои дела крутить. Сейчас главное – связями обзавестись.

– Ага, а пока можно и охранниками поработать, – кивнул Кочан. – Серый, ты с нами? Твоя доля в патенте тоже есть.

Я покачал головой.

– Не хочу светиться. – Но тут же передумал и указал на книжника. – Запишу свою долю на Дарьяна.

– Чего это? – набычился Кабан. – Делать ничего не будешь, а доход поимеешь?

– Да нормально всё! – урезонил крепыша Вьюн. – Деньги сразу раскидывать станем, а в общак будем по чуть-чуть собирать, чисто на непредвиденные траты. Серый, если мы на что серьёзное замахнёмся, ты же подсобишь?

– Само собой!

– Тогда нормально, – решил Кочан. – Назовёмся как?

Огнич фыркнул.

– Раз у нас Книжник за главного, то «Дарьян Мертвослов и компания»!

– Товарищество на паях «Дарьян Мертвослов и компания», – повторил за фургонщиком Вьюн, глянул на меня и покачал головой. – Не! Братия! «Дарьян Мертвослов и братия». Звучит же, а?

– Может, не надо про мертвослов? – засомневался книжник, но его никто и слушать не стал.

Вьюн начал собирать деньги на регистрацию товарищества – пришлось скидываться и мне.

– Дарьян, нам бы прямо сейчас сходить о работе разузнать. Заодно и заявление в управу занесём.

Книжник мотнул головой.

– Не всё так просто. Устав нужен, тут без стряпчего не обойтись.

– Тогда сейчас насчёт работы столкуемся, а дальше вы сами.

– Я Агну здесь не оставлю! – сразу предупредил Дарьян.

У меня вырвался обречённый вздох, я страдальчески закатил глаза и сказал:

– Хорошо! Но в канцелярию епископа её с собой не потащим.

– Я ей из своих денег аванс выдам, пока в гостиницу заселится, а там видно будет, – успокоил меня книжник.

Парни на него так и вылупились.

– Аванс?!

– Она пиковый аколит! – напомнил Дарьян. – Нешто для неё работы не сыщем?

Возражений против этого ни у кого не нашлось, и мы спустились в общий зал. К моему немалому удивлению и явственному облегчению книжника, Волот в угол к светловолосой дворяночке не перебрался и остался сидеть за нашим столом. Ещё и не спал, а бдительно поглядывал по сторонам.

Дарьян сразу утопал к Агне, я ухватил с блюда остывшую куриную ножку, обгрыз её и вытер пальцы о полотенце.

– Увидимся! – отсалютовал напоследок парням и покинул пансион в сопровождении Дарьяна и его пассии.

Направили мы свои стопы к ближайшей остановке дилижансов, и когда Агна узнала, каким именно образом нам предстоит добираться до центральных районов города, то приобрела вид столь изумлённый, что Дарьян смутился и залепетал какую-то несуразицу о поиске извозчика. Я его даже слушать не стал.

– Тяга к роскоши ещё никого до добра не доводила! – отрезал я, тщательно следя за голосом, дабы в нём не проскользнули нотки Лучезара. – Да и какой извозчик в этой округе?

В итоге дорогу до привокзальной площади провели в напряжённом молчании, теснясь на одной лавке. На въезде в Средний город дилижанс остановил пикет стрельцов, но никаких претензий к представительнице семьи Рыжепламенного лиса у тех не возникло, к нам с Дарьяном – тоже.

У вокзала мы с книжником ненадолго расстались: он повёл Агну заселяться в «Паровой котёл», я же остался дожидаться его на площади и купил утренний бульварный листок, передовица которого была ожидаемо посвящена претензиям к Черноводской торговой компании со стороны церкви. Симпатии газетчиков оказались отнюдь не на стороне епархии, о серьёзных потерях акционеров и вкладчиков говорилось как о свершившемся факте, а формулировка «удар в спину» была одной из самых мягких. Союз торгашей с туземным князьком подавался обычной деловой сделкой, о кровавых жертвоприношениях и поклонении демонам не говорилось и слова, упор делался на упущенную возможность сказочно разбогатеть и превзойти Южноморск. Немудрено, что вчера полыхнула Чернильная округа, а все до единого попадавшиеся на глаза горожане были хмурыми и злыми.

«Если б не захватили старших партнёров компании, точно бы беспорядки начались», – подумал я, вздохнул и счёл, что беспорядки ещё вполне могут приключиться, и хватит для этого одной-единственной искры: пустит кто слух об изъятии вкладов и полыхнёт!

Когда на крыльце гостиницы появился Дарьян, я с отвращением скомкал газетные листы и запулил ими в урну. Махнул рукой товарищу и, не дожидаясь его, зашагал по направлению к Холму.

– Хоть один номер на двоих сняли? – полюбопытствовал после того, как меня нагнал Дарьян.

– Нет! – хмуро бросил тот. – Она не такая!

– Намучаешься ты с ней.

– Ну и пусть! – отмахнулся книжник. – Мой выбор!

Ни в чём убеждать его я не стал, только пожал плечами да с усмешкой бросил:

– Любовь слепа!

Товарищ втянул голову в плечи и разговор не поддержал. Я наседать на него не стал и взялся внимательно поглядывать по сторонам, но никаких поганых сюрпризов не случилось, и до резиденции епископа мы добрались без приключений. Там удача нас тоже не покинула, и обошлось без утомительного ожидания в приёмной – просто повезло столкнуться в коридоре с отцом Бедным.

– Снова ты! – страдальчески закатил тот глаза. – Как на работу сюда ходишь!

– Так насчёт работы и пришёл договариваться, – усмехнулся я и указал на спутника: – Точнее, привёл обговаривать условия сотрудничества председателя товарищества на паях «Дарьян Мертвослов и братия». У них и патент имеется. Могут украденное разыскивать, могут за головами охотиться.

Священник задумчиво хмыкнул.

– Так, да? – После спросил: – И сколь велика братия?

– Семь аколитов и один аспирант! – с гордостью заявил Дарьян.

Отец Бедный неопределённо повертел в воздухе пальцами, затем развернулся и позвал нас за собой:

– Идёмте! – А уже в своём кабинете, плюхаясь за стол, сказал: – Восемь человек – это хорошо. Сможете день через день работать.

– И что делать придётся? – уточнил я, усаживаясь на стул для посетителей.

– Охранять главную контору Черноводской торговой компании. Там как раз четыре тайнознатца караулят, да ещё на ночь двое сторожей остаётся. Сейчас аспиранты дежурят, сможем их на более важные направления перекинуть.

– Какую плату положите? – поинтересовался Дарьян.

Священник задумался ненадолго, затем сказал:

– Пятнадцать целковых в седмицу аколитам, двадцать – аспиранту.

– Сколько?! – охнул я. – Да за морем…

– Мы не за морем! – перебил меня священник. – И график у вас день через день, а в свободное время сможете подработки брать. Притрёмся – стану от епархии заказы с дополнительной оплатой подкидывать.

Дарьян растерянно посмотрел на меня, не дождался поддержки и пожал плечами.

– Ну можно, наверное…

– И вот ещё что! – подался вперёд отец Бедный. – Будете к посетителям приглядываться – ближе к делу растолкую, на что именно внимание обращать. Докладывать станете непосредственно мне, никому другому о нашем уговоре знать не нужно. Согласны?

Книжник вновь посмотрел на меня, и на сей раз я кивнул, а когда Дарьян и Бедный ударили по рукам, спросил:

– А сколько за негласное сотрудничество причитаться будет?

Но не тут-то было.

– Заказы денежные стану подкидывать, – повторил хозяин кабинета. – На этом всё.

Я вздохнул и сказал:

– Нам бы тогда с регистрацией товарищества подсобить.