Святой против Льва. Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой: история одной вражды

Два духовных полюса России

Книга безусловно стоящая и важная. Признаюсь, я прежде была скорее на стороне «Льва», а к священникам и уж тем более «Святым» относилась скептически. Это исследование помогло иначе увидеть мир православия. Иоанн Кроншдатский – пример и личного мужества, и христианской любви. Вот только жаль, что познать Христа разумом (Толстой) и традицией, сердцем (Кроншдатский), означает встать на разные стороны баррикад. Автор очень ярко показывает неумолимую логику этого противостояния, где каждый по-своему свят и грешен. Очень советую прочитать.

"Святой против Льва"

Книга очень интересная, потому что помогает понять и того, и другого, и, что самое главное, простить некоторые поступки, которые казались неприемлемыми. Мы, люди, все разные, а великие люди тем более. Их недостатки – продолжение их достоинств и наоборот. Только в бОльшем диапазоне, чем у нас, смертных. Хорошо, что в книге очень много цитат из дневников героев повествования с размышлениями автора. Спасибо ему.

Святой против Льва

Спасибо автору за прекрасные книги о Льве Толстом и том сложном времени, в котором он жил. Очень приятно читать вещи, написанные с таким тактом и уважением ко всем героям. Автор показывает – насколько это возможно – объективную картину, пытается понять характер каждого исторического лица, понять мотивы его поступков, его психологию.

Эта книга для меня еще раз подтвердила известную теорию, что многие беды России происходят от расслоения нашего общества, которое сложилось после реформ Петра I, когда правящие классы фактически превратились в иностранцев в своей стране. Лев Толстой как тонко чувствующий человек прекрасно понимал это и пытался отказаться от своей «иностранности», опроститься, приблизиться к крестьянам. Но он не мог до конца их понять и дать им то, что давал отец Иоанн Кронштадтский – искреннюю любовь, милость и утешение. Иоанн Кронштадтский был «свой», родной и близкий, а Лев Толстой всегда оставался «графом, который чудит».

И очень-очень жаль, что «В результате спора Льва Толстого и Церкви молодежь не пошла ни за Церковью, ни за Толстым. Пошла за Максимом Горьким» (из книги). К чему это привело – всем нам известно.

Немного о стилистике

Автор демонстрирует отличные знание исторических документов и свидетельств событий того времени, однако стиль изложения мне показался сложным для восприятия. Иногда во время чтения складывалось впечатление, что я читаю черновой вариант книги. Словно книга минула редактуру и сразу, в черновом варианте, дошла до читателя. Некоторые сноски излишни, в то время как некоторые места нуждаются в дополнительном разъяснении для среднего читателя, мало знакомого с биографическими и историческими документами того времени (коим являюсь я).

Эта замечательная книга, стоит особняком в нашей биографической литературе. Сам выбор героев для сравнительного анализа – Лев Толстой и Иоанн Кронштадтский – смел, необычен и ломает сложившуюся литературную традицию. (Писателей принято сравнивать с писателями, а святых – со святыми).

В книге много тонких наблюдений, остроумных замечаний и парадоксальных выводов, касающихся не только характера рисуемых персонажей, но и нравов эпохи. Работ такого уровня не появлялись в нашем литературоведении, может быть, лет уже пятьдесят.

К числу изъянов, впрочем, не столь значительных, можно отнести три обстоятельства.

 Спойлер

1. Всепрощающая любовь автора к обоим героям заставляет его оправдывать их в любых житейских ситуациях, подчас сомнительных. Думаю, критик масштаба Басинского, мог бы быть и построже.

2. Автор, видимо, относится к числу тех русских интеллигентов, которые «воцерковились» уже в зрелом возрасте, отсюда – особая почтительность по отношению ко всему, что связано с официальным православием, боязнь неосторожным словом задеть «святыню». Иоанн Кронштадтский для Басинского – великий святой, чудотворец и подвижник. Полагаю, нотка умного сомнения в данном вопросе пошла бы лишь на пользу повествованию.

3. Временами стиль автора носит следы торопливости и небрежности. Порой создается впечатление, что он, подобно «неистовому Виссариону», работает «большими площадями».

Но эти мелкие недочеты лишь подчеркивают достоинства этой выдающейся работы, которая, несомненно, войдет в сокровищницу русской биографической критики.

К.Ш.