Read the book: «Монстр внутри»

Font:

* * *

Кто убьёт человека не за убийство или
распространение нечестия не земле,
тот словно убил всех людей, а кто сохранит жизнь человеку,
тот словно сохранит жизнь всем людям.
Коран. Сура 5. Трапеза, 32-й аят.

«Триллер Оливии Нортвуд «Монстр внутри» – это одно из открытий 2025 года. Это мощное, глубокое психологическое произведение, которое показывает страшные вещи, но делает это бережно. Мы окунаемся в сложное расследование, мы сталкиваемся с болью, потерями, ошибками, а герои – с последствиями своих решений. Кажется, на эту тему написаны десятки тысяч книг, но эта вам обязательно запомнится. Потому что изворотливость этого убийцы сложно забыть. Потому что этих персонажей забыть невозможно».
АННА БЛЕЙК, писатель, автор серии книг «Город убийц»

«Остросюжетный детектив с напряженным сюжетом и атмосферой «Твин Пикс». Детективы Грейс Келлер и Джеймс Нортвуд идут по следу жестокого насильника; мы заглянем и в его мысли – готовьтесь к мельчайшим деталям расследования и правдоподобной жестокости».
САША ХЕЛЛМЕЙСТЕР, писатель, автор книги «Безмолвный крик»

«КАК ЖЕ ЭТО БЫЛО БОЖЕСТВЕННО! Здесь есть буквально все, за что я так люблю жанр триллера, и даже больше! Просто браво!»
ЭЛ ЭЙМР, блогер, автор канала «Полночная библиотека»

«Грейс Келлер, пережив тяжёлое потрясение, возвращается к работе и берётся за новое дело вместе со своим новым напарником. Им предстоит расследовать серию загадочных убийств, жертвами которых стали обезображенные молодые девушки. Все эти трагедии могли бы не произойти, если бы не страшное прошлое, с которым столкнулись все участники расследования.
Возможно ли сочувствовать убийце? Как бы изменилась жизнь каждого из них, если бы не ужасные события? Смогут ли детективы найти общий язык, когда эмоции берут верх над разумом?»
АЛЁНА TVITI, блогер

«Острая, яркая книга, держащая в напряжении на протяжении всего повествования, и лишь к финалу у вас получится перевести дух».
JULIANNA VIOLET, блогер

«Мне безумно понравилось. В истории есть все то, за что я и люблю жанр. Спасибо!»
КНИЖНЫЙ ДИМ, блогер

1
Глава

Он съехал с шоссе после поворота на Фолл-Сити и остановил машину в низине возле реки Сноквалми, где гравийная дорога под колёсами фургона сменилась глиняной. Заглушил двигатель и вышел из машины. Вблизи, между стволами деревьев, мигала неисправная неоновая вывеска фермы «Фолл-сити». Под ногами скользила листва. Воздух остро пах сырой землёй, прелыми листьями и свежестью после дождя. Грозовые облака расползлись по небу. Лунный свет пробивался сквозь слегка поредевшие, чёрные от влаги ветви.

Цикады истерично заходились стрёкотом в кустах. Прозрачная сентябрьская ночь будто рябила от их надрыва, содрогалась, как в лихорадке.

Он обошёл машину и распахнул задние дверцы фургона. Внутри, на сиденье и под ним, лежали картонные коробки, немного древесины и строительных материалов ещё с тех пор, как он занимался обустройством арендованного дома. На дне кузова, укрытом полиэтиленовой плёнкой, лежала девушка: полуобнажённая и совершенно неподвижная.

Платье из дешёвой синтетической ткани, наверняка купленное на распродаже, разорванное в клочья, лежало рядом. На ней была только обувь и чёрный бюстгальтер из тонкого кружева. Он заткнул ей рот скомканными трусами, прежде чем заклеил строительным скотчем.

В штанах стало нестерпимо тесно. Он смотрел на неё, на то, как синяки уже начинали проступать на её бледной коже, на алые капельки крови между бёдер. Этот момент он любил больше всего. Сладкое и томительное ожидание. Предвкушение того, что он сделает с ней чуть позже.

Он связал ей руки за спиной, ноги туго стянул верёвкой: на запястьях и над щиколотками виднелись красно-фиолетовые следы и ссадины. Дыхание было слабым и прерывистым. Ему это нравилось настолько, что он готов был снова её трахнуть. Он знал, что она ждёт его. Но нужно набраться терпения. Он вспомнил, как завизжала та шлюха в прошлый раз, когда он не сдержался. Она вывела его из себя, и он заставил эту суку замолчать. После этого ему почти сразу захотелось снова ощутить власть над кем-то, почувствовать, как жизнь медленно покидает кого-то по его прихоти.

На этот раз он всё сделает правильно. Не спеша, чтобы запомнить каждое мгновение. Она, конечно, очнется, когда он приступит к делу, но сейчас должна оставаться без сознания.

Он забрался в кузов фургона и подтянул её к себе за ноги. Тело было расслабленным и податливым. Кожа – холодной и липкой от пота. Руки соскользнули, от чего она дёрнулась и очнулась. Он достал из кармана складной нож «Смит и Вессон». Она замычала, как корова, стоило прижать лезвие к внутренней части её бедра и надавить. Её глаза распахнулись. Они больше не были голубыми, в них не было цвета – зрачки расширились от страха. В глазах сверкнул проблеск сознания, она попыталась отползти от него, сомкнула колени, чтобы защититься. Он наблюдал за ней с нескрываемым любопытством, играл, как хищник с добычей. Ему нравилось, когда они сопротивлялись. Решив, что всё и так слишком сильно затянулось, он схватил её за плечи и ударил затылком об пол фургона. Её веки задрожали, взгляд помутился, дыхание стало судорожным.

«Пора, – думал он. – Сейчас».

Он снова и снова касался её бёдер ножом, оставляя на коже засечки и глубокие порезы. Она, уже плохо соображая, выла, как животное, пойманное в смертельную ловушку. Но если бы спросили его, он бы посоветовал ей поберечь силы и голос.

Из ран сочилась кровь, стекая на пол фургона, собираясь в лужицы на расстеленной под ней полиэтиленовой плёнке.

Кончиком лезвия он тронул её между ног – она снова замычала: «Нет, нет, нет», – и повёл им по животу, остановившись у правой груди. Поставил колено на живот, навалился на неё, прижимая к полу, распорол бюстгальтер, схватил рукой полную, большую грудь с крупным розовым соском и надавил на складку кожи внизу. Нож вошёл легко, прорезая жировую ткань и молочную железу.

Она распахнула глаза и закричала. Крики приглушала ткань во рту и серебристый скотч, который местами уже отклеился из-за её слез и пота. Он видел, как напряглись её мышцы, выпятились сухожилия на шее и набухли вены на лбу и висках. Она дергала ногами, тряслась, натужно дышала и звучала на все лады. А затем к запаху крови и бензина в кузове фургона примешался запах мочи. Но его это не остановило, он продолжил резать, сжав губы от напряжения. Края раны выглядели отвратительно – в голове промелькнула мысль о том, что ему нужен нож с длинным тонким лезвием, каким обычно нарезают хамон.

Когда наконец удалось отделить грудь от тела, он примерился к приятной тяжести плоти на ладони и решил, что для первого раза вышло не так уж и плохо, – до этого момента он ограничивался только порезами, – и положил грудь в коробку под сиденьем. Любуясь проделанной работой, он и не заметил, что она затихла. Он приложил два пальца к её шее – слабый пульс ещё прощупывался, – расстегнул и спустил до колен джинсы. Она больше не сопротивлялась – это почти его расстроило.

Он набросил на тонкую шею то, что еще несколько часов назад было платьем, чтобы не оставить следов, и обхватил её руками, сцепил между собой большие пальцы, наклонился вперед, надавил всем своим весом и начал сжимать. Он чувствовал, как под его пальцами ломается с глухим скрежетом щитовидный хрящ, слышал звонкий щелчок, когда лопнула хрупкая подъязычная кость. Он видел, как её лицо приобрело сначала багровый, а затем синюшный оттенок. Всё закончилось в тот момент, когда по её подбородку потекла кровь вперемешку с пузырящейся слюной.

Он не разжимал пальцы ещё долго, даже после того, как убедился, что её сердце не бьётся, крепко держал добычу в руках и отпустил только тогда, когда руки мелко задрожали от усталости. Он выпрямился, слез с неё, стянул и завязал в узел презерватив – он не из тех идиотов, что всюду раскидываются своей ДНК, – выволок тело из кузова фургона и бросил на землю.

Закрыв задние дверцы, он сел за руль и завёл машину. Вокруг сгустилась ночь, небо снова заволокло тяжёлыми облаками крысиного цвета, в тишине раздался ворчащий рокот далёкой грозы, заглушив на какое-то мгновение шум двигателя.

2
Глава

Грейс Келлер стояла посреди гостиной, держа в руках чашку с кофе, и смотрела в окно. Прохладное осеннее утро заливало комнату розовым светом, билось в стёкла порывами сырого ветра, мелодично шелестело мокрой, алеющей на самых верхушках крон листвой, шумело протекторами редких машин по мокрому асфальту.

Туман укрыл Сиэтл плотным мягким саваном. В ясную погоду из высоких окон открывался притягательный вид на озеро и устричные фермы. Но сейчас Грейс видела только неясные очертания города и собственное искажённое отражение.

Сентябрь застал её врасплох. Словно она набрала полные лёгкие жаркого и тяжёлого июньского воздуха и выдохнула только сейчас, в стылую осеннюю серость.

Всё лето Грейс провела в забытье. После того как её напарник, детектив Уитфорд, погиб, она жила словно на вдохе, в постоянном напряжении и безнадёжно упустила момент, когда её незапланированный отпуск подошёл к концу. О том, что последние три месяца её жизни были хуже некуда, напоминали счета от психотерапевта, сложенные в стопку на консоли в прихожей и придавленные связкой ключей, и оранжевые блистеры с антидепрессантами в шкафчике над раковиной.

Лейтенант Майкл Мак-Куин дал ей время, чтобы зализать раны, но Грейс сомневалась, что ей это под силу. Она не верила, что готова вернуться к работе, сколько бы все вокруг ни твердили обратное.

Грейс бросила взгляд на негромко работавший телевизор. Внизу экрана горела ярко-красная бегущая строка: «СРОЧНЫЕ НОВОСТИ».

Грейс подошла ближе, взяла с журнального столика пульт и прибавила громкость. Снова какой-то полицейский погиб при исполнении в районе Нортгейт. В этом не было ничего удивительного: любой коп знал, что девяносто процентов преступлений из всех, что совершались в Сиэтле, приходились на Нортгейт. Эван Уитфорд тоже погиб там. Когда это случилось, они жили вместе уже около полугода.

Детективы тогда вели дело об убийстве кассира на заправке. Преступником оказался безработный Тревор Джонс. Его вычислили по камерам видеонаблюдения уже на следующий день. Джонса поймали возле дома. Грейс осторожно, но решительно подошла к нему, держа руку на поясной кобуре, уверенная в том, что им ничего не угрожает, что Джонс не станет усугублять своё положение нападением на полицейских. Уитфорд прикрывал её, он держал «Глок-19» на вытянутых перед собой руках. Группа захвата оцепила участок улицы, патрульные перекрыли движение. Грейс достала наручники и уже готовилась зачитать ему правило Миранды¹, когда он достал пистолет из-за пояса джинсов и выстрелил. Выстрелил в того, кто, по его мнению, представлял опасность, – в Уитфорда – и ринулся в переулок.

Грейс дёрнулась, словно пуля прошла сквозь её тело. Звук выстрела обездвижил её, лишил привычных ориентиров и осел надрывной вибрацией внутри. Она механически обернулась, упала на колени и зажала рану на шее Уитфорда. Жизнь покидала его тело слишком быстро, сочилась сквозь сжатые, напряжённые добела пальцы и собиралась в лужу на грязном, заплёванном тротуаре.

Чувствуя толчки, с которыми алая кровь выплёскивалась наружу, Грейс истерично всхлипывала. Звуки, рвавшиеся из её горла, мало напоминали человеческие. Уитфорд смотрел ей в глаза, крепко сжимал её запястья своими руками, он пытался сказать что-то, отдалённо напоминающее просьбу: «Отпусти меня». Но Грейс не могла его отпустить. Она зажимала его рану даже после того, как он перестал дышать, даже после того, как его взгляд остекленел, а руки безвольными плетьми упали на асфальт. Грейс обнимала его, прижимала остывающее тело к себе, не подпуская к нему прибывших медиков из службы спасения.

Её одежда пропиталась кровью. Кровь была всюду: на лице, на теле, её вязкие капли склеили длинные волосы Келлер.

Тревора Джонса поймали спустя несколько часов после смерти Уитфорда, и в его деле появилась пометка: «Убит при задержании».

Грейс смерть Джонса не удовлетворила, и она выпала из жизни отдела по расследованию убийств на долгих три месяца, пока лейтенант Мак-Куин не сообщил ей, что пришло время возвращаться.

«Полицейские продолжают погибать в Нортгейте, – с вызовом говорила диктор. – Комиссар полиции Сиэтла пока не давал комментариев. Нам стало известно, что помощник мэра Джейми Брюэр и губернатор штата Вашингтон лично выразили соболезнования семье погибшего офицера. Напомню, что лето в этом году было омрачено убийством другого полицейского».

Сердце Грейс пропустило несколько ударов, сбилось с ритма, она чувствовала его толчки на корне языка, к горлу подступала тошнота.

Келлер замерла перед телевизором.

«В июне в Нортгейте при попытке задержания Тревора Джонса погиб детектив Эван Уитфорд. И тогда губернатор ограничился соболезнованиями и церемонией за счёт государства со всеми полагающимися почестями».

В эфире появилась архивная видеозапись, сделанная кем-то из очевидцев в день, когда Грейс потеряла его. На ней Грейс с искажённым от скорби и ужаса лицом прижимала к себе тело убитого напарника. Залитая его кровью, растерянная, с загнанным взглядом, Келлер сильно напоминала психически больную. Не было никаких гарантий, что в действительности она была здорова.

«Жители Сиэтла и района Нортгейт обеспокоены сложившейся криминогенной обстановкой. Они буквально требуют от городских властей увеличить бюджет на расходы полиции и вплотную заняться незаконным оборотом оружия и запрещённых веществ в Нортгейте».

На экране появилось видео: толпа людей с транспарантами стояли рядом с родителями погибшего офицера возле офиса мэра и требовали от него жёстких действий в отношении преступников.

«Пора перестать терзать себя этим». – Вынырнув из мутного оцепенения, Келлер выключила телевизор и обняла себя руками.

Грейс села за стол и поджала губы. Она отвыкла завтракать в одиночестве. В квартире, которую Келлер сняла после смерти Эвана, ничего не напоминало о нём. Избавляясь от его вещей, подарков и общих фотографий, Грейс надеялась, что станет легче. Ничего не вышло. Иногда она по привычке накрывала стол на двоих.

Еда остыла и казалась непривлекательной, но поесть было нужно, в последний раз она ела вчера утром. Иногда тревожность становилась такой сильной, что Грейс забывала о еде и не понимала, как её организм ещё не перестал функционировать.

Коротко завибрировал её телефон. Грейс невидящим взглядом уставилась на экран и поднялась на ноги – стул скрипнул по полу деревянными ножками.

Писала мама, проверяла, как она заботится о сестре. Холли недавно вернулась в Сиэтл, чтобы продолжить обучение в Вашингтонском университете.

Грейс хотелось спросить: «Как я могу хоть о ком-то заботиться, если не в силах позаботиться о себе?»

* * *

Грейс ехала по Вирджиния-стрит к западному офису полиции Сиэтла, располагавшемуся в районе Даунтаун. Раньше она была в восторге от того, что путь до работы занимал не больше двадцати минут на машине. Но со временем радость сменилась раздражением. У неё не было времени, чтобы настроиться на работу или переключиться, перед тем как попасть домой.

Сегодня движение было очень плотным, а после пересечения Пятой авеню и вовсе встало. Дождь начался сразу, стоило ей только выйти из дома, – на плаще до сих пор поблёскивали капли дождя, а тщательно уложенные феном волосы стали волнистыми от влаги.

Видимость была паршивой. Подавшись вперёд, чтобы что-нибудь рассмотреть, Грейс медленно нажала на педаль газа на своём чёрном «Челленджере» и мельком взглянула на время. Было уже около девяти – утренний брифинг она явно пропустит.

Дворники с противным скрежетом метались по ветровому стеклу, мельтешили перед глазами, расчищая полукруглые арки в сплошном потоке воды.

Почти сразу после здания Окружного суда Грейс плавно свернула на Восьмую авеню, въехала на парковку позади участка и заглушила двигатель.

В кармане плаща завибрировал телефон. Звонила мама.

Грейс потёрла шею сзади, провела ладонью по волосам, отгоняя тревогу, и приняла вызов.

– Грейси? – встревоженно начала мама.

– Привет, мам. – Грейс переключила звонок на громкую связь, положила телефон на приборную панель, опустила солнцезащитный козырёк и взглянула на себя в зеркало.

– У тебя всё в порядке, милая?

Достав из сумки помаду нейтрального оттенка, Грейс нанесла немного на блёклые губы.

– Да, я просто… – Келлер откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. – Сегодня первый рабочий день после… Отпуска.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила мама. – Позавтракала? Или, как обычно, всё на бегу?

Грейс усмехнулась.

– Мам, мне тридцать два.

– Тем более, Грейси. Береги себя.

– Так точно, миссис Келлер. И да, я позавтракала.

– Ты уже виделась с Холли?

– Завтра собираемся встретиться. – Келлер взяла телефон в руки. – У вас всё хорошо? Как папа?

– Всё пытается найти себе занятие с тех пор, как вышел на пенсию. Он совершенно не умеет отдыхать.

– Мам, – Грейс усмехнулась и прикрыла глаза, – не дави на него. Ему сложно.

Отец Грейс, Дэниэл Келлер, всю свою жизнь проработал в полиции и вышел на пенсию в звании капитана. Во многом именно отец повлиял на её выбор профессии.

Грейс любила мать, но с отцом у неё была особая связь. Кэролайн Келлер не одобряла решение Грейс поступить в Полицейскую академию сразу после школы. Грейс была послушной девочкой. До определённого момента она поступала так, как хотелось маме. А потом внезапно осознала, что планирует прожить ту жизнь, которую никогда не хотела. Отец поддержал её, и маме пришлось смириться.

– Ты продолжаешь терапию?

– Да.

– Тебе лучше?

– Лучше, хуже… Мне никак, мам. И я не уверена, что мне станет легче, потому что я всё никак не могу поверить, что он… – Грейс почувствовала, что глаза защипало от подступающих слёз. Ей хотелось поскорей закончить этот разговор.

– Я знаю, Грейс. – Кэролайн помолчала, тщательно подбирая слова. – Мы с отцом скучаем, приезжай, когда сможешь.

– Обязательно, но сейчас мне нужно работать, мама.

– Люблю тебя, зайка.

– И я вас. – Грейс сбросила вызов, вздохнула и вцепилась пальцами в руль. Её била мелкая дрожь, хотя в салоне было тепло.

В машине на парковке Грейс спрятала удостоверение и значок во внутренний карман пиджака, расстегнула плащ, расправила складки на брюках, закрепила чуть ниже талии кожаный пояс, поставила заряженный «Глок-17» на предохранитель и вложила в кобуру. Она давно не ощущала приятную тяжесть оружия на бедре.

* * *

В приёмной участка Келлер встретил дежурный офицер – юнец со щенячьим взглядом. Он страшно занервничал, стоило ей только подойти к стойке.

Она никогда не видела его раньше и предположила, что он появился здесь во время её продолжительного отпуска. Приёмная в западном офисе полиции Сиэтла была светлой, просторной. Жужжал автомат со снэками и газировкой, кто-то размеренно стучал по механической клавиатуре. Тянуло кофе и сладкой глазурью, которой поливают пончики.

Грейс знала, что стоит ей подняться на этаж отдела по расследованию убийств, она утонет в звуках и запахах. Келлер улыбнулась, когда в памяти стали всплывать моменты из прошлого: громкий смех и утренние разговоры коллег, беспрерывно работающие принтеры, громкая кофемашина, настойчивый аромат крема после бритья, пороха и пота.

– Прошу прощения, офицер, – тихо начала она, чтобы не спугнуть растерянного парня. – Детектив Грейс Келлер. – Она достала удостоверение и широко улыбнулась, чтобы походить на себя с фотографии восьмилетней давности. На ней была девчонка с широко распахнутыми прозрачно-голубыми глазами и румянцем на щеках. Теперь взгляд потемнел, Грейс разучилась улыбаться, с лица исчез здоровый румянец. – Мне нужен временный ключ-пропуск. Вы мне поможете?

– Келлер! – Дежурный офицер так и не успел ей ответить. За спиной Грейс услышала хорошо знакомый мужской голос и звук тяжёлых шагов и обернулась. – Я тебя заждался. – Лейтенант Мак-Куин остановился возле неё, притянул к себе и обнял за плечи. – Идём, я должен тебя кое с кем познакомить.

За то время, пока они не виделись, Грейс успела соскучиться. Пусть лейтенант и не давал забыть о себе. В его волосах прибавилось седины, носогубные складки хорошо читались на осунувшемся лице, под глазами залегли перманентные тени. Внутренние расследования всегда отнимают слишком много сил. Смерть полицейского из твоего отдела лишает сразу нескольких лет жизни. На лейтенанта давят со всех сторон: комиссар, власти, родственники погибшего, подчинённые, пресса. Сложно пережить это и сохранить свежий цвет лица.

Келлер шла следом за лейтенантом Мак-Куином, подстроившись под его широкий шаг. Мысль о том, чтобы зайти в офис без него, казалась ей невыносимой, Грейс не хотела отставать.

Отдел по расследованию убийств располагался на третьем этаже, в дальнем конце коридора, ведущего от лифта. Грейс едва не налетела на Мак-Куина, когда тот остановился у двери. Через открытые наполовину жалюзи на стеклянной перегородке Грейс увидела, что в общей зоне собралось как минимум двадцать полицейских, в том числе и те, чьих лиц она не помнила. Тревога подступила к горлу, внутренности скрутило от волнения, ладони мелко тряслись, ей вдруг стало холодно.

Мак-Куин приложил ключ-карту к считывателю. Загорелся зелёный индикатор, и лейтенант взялся за дверную ручку.

– Надеюсь, собрание не в честь моего возвращения? – Коллеги бы не оставили без внимания её возвращение, но праздник по этому поводу – совсем другое. К этому она не была готова.

– Прости, Келлер, об этом я как-то не подумал. – Он сконфуженно улыбнулся. – У нас новый детектив.

Грейс сдавленно выдохнула. Она знала, что им нужен был кто-то на место Эвана. Знала, что стол в их с Уитфордом кабинете пустовал. Никто из тех, с кем Грейс работала, не смог бы занять это место из уважения к её потере, к её боли.

– Эван…

– Грейс, я тоже его потерял. – Мак-Куин строго взглянул на неё, покачал головой и открыл дверь.

Общая зона убойного отдела представляла собой просторное, светлое помещение с панорамными окнами и видом на библиотеку. На столах стояли пустые картонные стаканчики для кофе и коробки со сладостями. Вдоль стен пыхтели принтеры и копировальные аппараты, множащие листовки и документы. Всё было на своих местах. В точности так же, как и в тот день, когда погиб Эван и она была здесь в последний раз. Не хватало только его самого среди смеющихся и переговаривающихся коллег.

Стоило им с Мак-Куином войти, полицейские, как по команде, обернулись.

В их взглядах, обращённых к ней, не было злости или обвинений, того, с чем она так боялась столкнуться. Только любопытство и сочувствие. Молчание затянулось до ужасной неловкости, пока один из детективов, Дилан Малхерт, не подошёл к Грейс. Он похлопал её по спине, приобнял за плечи и сказал:

– С возвращением, Келлер, нам тебя не хватало.

– Ну да, Ди. Как же работать без талисмана? – Она рассмеялась, и коллеги обступили её со всех сторон. Отовсюду доносилось: «С возвращением», «Привет, детектив Келлер», «Рад, что ты вернулась, Грейс», «Мы ужасно соскучились, Грейс». У Грейс закружилась голова.

– Да-да, мы все очень рады, – проворчал Мак-Куин. – Келлер, познакомься с детективом Нортвудом. И зайди ко мне. – Мак-Куин протиснулся сквозь толпу подчинённых, взял из коробки пончик и направился к своему кабинету.

– Джеймс Нортвуд. – Мужчина, всё это время стоявший возле стола с кофемашиной, подошёл к ней и протянул ладонь.

– Грейс… детектив Келлер, – представилась она и пожала его руку. – Простите за всё это. – Грейс улыбнулась и виновато поджала губы. – Сегодня всё внимание должно было достаться вам.

– Не страшно, детектив.

Грейс рассеянно разглядывала его. Джеймс наверняка был из тех, кто в полицию пришёл после службы в армии. Что-то в повадках и во взгляде детектива Нортвуда заставляло Грейс чувствовать себя под прицелом снайперской винтовки. Смотрел он цепко и внимательно. Бывшего военного в нём выдавала эта болезненная выправка и плохо скрываемая, опасная мощь. Белую рубашку тянуло в груди и в плечах, которые даже на вид казались крепкими. Он был красив: гладко выбритые щёки, горбинка на носу, острая линия нижней челюсти, словно высеченная из камня.

– Кажется, лейтенант вас заждался. – Джеймс махнул рукой в сторону кабинета Мак-Куина.

В его голубых прозрачных глазах вспыхнул металлический блеск. Он машинально сгрёб пятернёй волнистые тёмные волосы и зачесал их назад, чтобы пряди не падали ему на лоб.

– Грейс?

Грейс задумалась и не сразу среагировала.

– Да, спасибо. Рада была познакомиться, – шепнула она и, положив сумку на чей-то стол, подошла к стеклянной двери, скрытой горизонтальными жалюзи.

– В чём дело? – В кабинете Келлер сняла плащ, повесила его на спинку стула и села напротив Мак-Куина.

– Нортвуда перевели из отдела по борьбе с сексуальными преступлениями. Он блестяще сдал экзамены на должность детектива отдела убийств. У него хорошие показатели и…

– Я очень рада за детектива Нортвуда. – Грейс понимала, почему Мак-Куин оправдывался. Кем бы ни был этот детектив Нортвуд – он никогда не заменит Эвана никому из них. – Я всё понимаю, сэр.

– Эван погиб, Грейс. Я не знал, вернёшься ты или нет. Раскрываемость упала процентов на десять из-за нехватки людей. На меня давили, ясно тебе? Капитан и все остальные… – Мак-Куин сделал глоток кофе из стакана и причмокнул тёмными мясистыми губами.

– Сэр, я всё понимаю, – повторила Грейс. – И я понимаю, что не готова сейчас поднимать процент раскрываемости.

– Это тут совершенно ни при чём. Ты знаешь, что я тебе доверяю. – Мак-Куин задумчиво подпёр подбородок кулаком и взглянул на Грейс. – Эван погиб, да… – Он помолчал, пытаясь подобрать правильные слова. – Так случается. И теперь ты вернулась. Ты отличный детектив, Келлер. Поэтому даже не рассчитывай на то, что я сделаю тебя статисткой или своей секретаршей и похороню под кипой бумаг. Ты должна на самом деле вернуться к своей работе, а не просто приезжать в офис. Тебе нужен напарник.

– Нет, нет, нет, – запротестовала она, стараясь держать эмоции под контролем и звучать как можно более непринуждённо.

Грейс даже улыбнулась для гарантии.

– Беда в том, Келлер, что это не предложение.

– Ну, спасибо, сэр, – раздражённо ответила Грейс, поднялась на ноги и подошла к двери.

– Сядь, Келлер. – Мак-Куин встал вслед за ней и захлопнул дверь, которую она уже успела открыть.

Грейс села в кожаное кресло для посетителей и с вызовом взглянула на него.

– Это не обсуждается. Ты будешь работать с напарником.

– И это…

– … Нортвуд.

«Ну разумеется». – Келлер сложила руки на груди и сжала челюсти.

Ответить Грейс не успела. В дверь постучали.

– Да! – рявкнул Мак-Куин и промокнул лоб носовым платком.

– Простите, лейтенант. Поступил вызов. Звонил шериф округа Кинг. Владелец фермы «Фолл-Сити» обнаружил тело за пределами своей территории. Дело передают нам.

– Что скажешь, Келлер? – Лейтенант усмехнулся. – Сдаётся мне, сейчас твоя очередь брать дело.

1.«Правило Миранды» (англ.– Miranda warning) – юридическое требование в США, согласно которому во время задержания задерживаемый должен быть уведомлён о своих правах, а задерживающий его сотрудник правопорядка обязан получить положительный ответ на вопрос, понимает ли он сказанное.