Read the book: «Последний мерзавец», page 3

Глава 9

Милена

Иду за Ильей шаг в шаг. Держусь взглядом за крепкий светлый затылок и широкие, обтянутые черной рубашкой, плечи.

Нутро потрясенно вибрирует. Я в шоке от случившегося.

Спустившись с тротуара, он, не оглядываясь проходит между двумя припаркованными автомобилями и останавливается у стоящего прямо на проезжей части своего красного кабриолета.

На дороге из-за него успела образоваться пробка, но никто не возмущается и не сигналит. Желающих вступать в конфликт с Абрамовым не находится.

– Садись. – кивает на заднюю дверь.

Я дергаю за ручку, юркаю в салон и вдруг вижу на переднем пассажирском сидении его подружку.

Хмуро глянув на меня, она поджимает губы.

– Здравствуй. – говорю негромко, но ответа не получаю.

Илья снимает тормоз с ручника и нагло вклинивается в автомобильный поток. Я, вцепившись обеими руками в свою сумку, не шевелюсь. Снова смотрю на затылок Ильи.

– Она с нами? – наконец, спрашивает блондинка.

После той встречи у вуза я ее вспомнила. Она заканчивает факультет актерского мастерства. Ее фото иногда мелькают в студенческих чатах.

– Нет. – отвечает мой сводный брат.

Снова смерив меня раздраженным взглядом, она выжидательно смотрит на него.

Я тоже ничего не понимаю. Куда он везет меня и зачем?..

Но, что удивительно, ни страха, ни паники не чувствую.

Свернув в противоположную от набережной сторону, Илья проезжает еще несколько кварталов и останавливается у ночного клуба Мерилин. Все подъезды к нему забиты модными тачками и байками, мимо которых в клуб стекаются толпы народа.

– Илюш… – обращается к нему девушка, но он протягивает руку и, обхватив ее затылок, целует в губы.

Застыв, я открыто пялюсь и вижу все в мельчайших подробностях. Его язык, скользнувший в ее рот, и их слюну на губах.

Подцепив пальцем воротник жакета, отодвигаю его в сторону. Мне неприятно.

– Вернусь через час. – сообщает он ей, чуть отстранившись.

– Ты куда?.. Домой ее повезешь?..

– Иди. Ты же торопилась.

– Я с вами!..

Илья, чуть опустив подбородок, смотрит на нее упор и проговаривает, выделяя каждое слово:

– Иди, Викки.

Та, на прощание полоснув мое лицо полным ненависти взглядом, вылетает из машины и громко хлопает дверью.

Я все еще не могу заставить себя сделать хотя бы вдох. Слишком много всего за такой короткий промежуток времени.

Глядя в окно, не шевелюсь и даже машинально скидываю входящий от Ромы.

– Где все твои мамки-няньки? – вдруг доносится с переднего сидения.

– Кто?..

– Охрана, водитель.

– А… я сегодня самостоятельно… меня Рома должен был забрать.

– И почему не забрал? – спрашивает Илья после короткой паузы.

– Не успел.

Вспомнив о пропущенном звонке, активирую экран телефона и захожу в нашу с ним переписку. Там несколько непрочитанных сообщений.

«Ты где, Милена?»

«Обиделась?»

«Мне отец позвонил. Попросил по одному делу заскочить»

«Через пятнадцать минут буду»

Боже, если бы не Илья, сколько бы я его там еще прождала?..

– Спасибо тебе огромное. – проговариваю громко, чтобы перекричать играющую в салоне музыку. – Высади меня где-нибудь. Я такси вызову.

Но Абрамов словно не слышит. Проезжает до конца улицы и сворачивает в сторону выезда из города.

– Илья…

– Я довезу. Случись с тобой что, потом скажут, что видели, как ты садилась в мою машину.

– Ничего не случится. – заверяю я, но мышцы сами собой расслабляются и за ребрами в груди разливается что-то теплое.

«Не торопись, Рома. Я уже к дому подъезжаю. Встретимся в следующий раз» – пишу Ливанову и кладу руку с зажатым в пальцах телефоном на колени.

Пока машина набирает скорость на пригородной трассе, незаметно осматриваюсь. В салоне чисто и приятно пахнет. Черная с тонкими красными вставками обивка очень хорошо гармонирует со стилем и энергетикой машины и ее хозяина.

Рядом со мной на сидении лежат поясная кожаная сумка и черная бейсболка. Желание коснуться их жжет кончики пальцев.

– Ты тоже на концерте был? – спрашиваю, чтобы разбавить неловкое молчание.

– Нет.

– Значит, просто проезжал мимо?..

В ожидании ответа вскидываю взгляд и вижу его глаза в зеркале заднего вида. Всего мгновение контакта, а я словно в кипяток окунаюсь. Хватаю ртом разряженного воздуха и резко отворачиваюсь к окну.

Легкие горят огнем, живот и бедра сводит.

Я ненормальная?.. Что за неадекватная реакция?

Он просто посмотрел! У него вообще, девушка есть, которой он вылизывал рот буквально десять минут назад на моих глазах!..

– Здесь? – спрашивает, скидывая скорость перед виадуком.

– Да… – отвечаю, глядя на серебряный браслет на запястье.

Разглядываю предплечье и широкую ладонь, удерживающую руль и чувствую, как сердце вновь ускоряется.

Это, конечно, неудивительно, потому что Илья очень харизматичен и… сексуален. Теперь я понимаю тех, кто о нем вздыхает.

– На территорию не поеду. – говорит он, останавливаясь недалеко от шлагбаума. – Дойдешь сама или охрану вызовешь?

– Илья… – тру губы друг о дружку и неловко двигаюсь на середину сидения. Его сумка упирается в мое бедро и вызывает под кожей неясный трепет. – Илья, можно я скажу бабушке, что это ты меня привез?

Он гасит фары, разворачивается ко мне всем корпусом и, расположив локти на спинках передних кресел, смотрит мне в глаза.

Обжигающий кожу жар становится нестерпимым. Натянутые нервы звенят, как струны. Я раслющена его энергетикой.

Он так близко, что я слышу его дыхание, чувствую запах ментолового шампуня и вижу свое отражение в зрачках.

Моргнув, Илья спускается взглядом к моим губам. Задержавшись на них на несколько мгновений, ползет ниже – по шее, к декольте и, наконец, стекает к коленям.

Все это время я заживо горю.

Ни сказать что-то, ни выйти из машины я попросту не в состоянии.

Глядя на мои ноги, он протягивает правую руку и кончиком указательного пальца касается края подола моего платья.

Почти не чувствительно, но вдоль позвоночника проходит электрический разряд.

Проведя по самой его кромке, он ныряет пальцем под ткань и мучительно медленно ведет им по капрону вверх.

В моей голове воет сирена, разогнавшийся до максимальных значений пульс бьет в виски и отдает шумом в ушах. Я судорожно стискиваю колени.

Илья останавливается, и, придавив тяжелым взглядом исподлобья, продолжает путь, пока не доходит до резинки чулок.

Оба замираем, глядя друг другу в глаза, а потом я все же убираю его руку со своей ноги.

Он не сопротивляется, но, порочно усмехнувшись, подушечкой большого пальца мажет по моим губам и, не прерывая  зрительного контакта, подносит его к своему рту и облизывает ее.

Глава 10

Илья

Вспарывая ногтями простынь и содрогаясь всем телом, Вика кончает. Я загребаю в кулак ее светлые длинные волосы и врезаюсь сзади в спазмирующее лоно.

Второй рукой с оттяжкой бью по ягодице. От удара упругая влажная плоть мелко вибрирует.

Викки, наплевав на моих соседей, гортанно стонет и изрыгает ругательства.

Предчувствуя собственный взрыв, я выскальзываю из нее и стягиваю презерватив.

– В рот.

Мгновенно сориентировавшись, а она поворачивается ко мне лицом и, ухватившись двумя руками за бедра, открывает рот и высовывает язык.

Рано, блядь…

Удерживая ее голову, врезаюсь до упора. Вика, не ожидавшая такого, поперхивается, но быстро группируется и начинает часто дышать носом.

Я погружаю в ее глотку весь свой нескромный размер и, оказывая давление на ее макушку, упираюсь головкой в мягкие ткани гортани. Викки терпит несколько секунд, после чего начинает хрипеть и бить ладошкой по моему бедру.

– Иль…

Позволяю сделать вдох и врезаюсь снова, переходя в режим долбежки, пока не довожу себя до финиша. Зафиксировав ее затылок, сливаюсь в рот и, крутанувшись на месте, падаю спиной на кровать.

Викки, сидя на четвереньках на полу, проглатывает и жадно хватает воздух ртом. А затем, вытерев лицо о край простыни, забирается на кровать и тщательно вылизывает мой член.

– Кажется, я влюбилась, Илья… – шепчет, покрывая поцелуями мой живот.

– Его все любят… – бормочу, чувствуя колоссальные усталость и сонливость.

– Дурак!.. – легкий шлепок по бедру. – В тебя, Илюш!.. У меня такого, как с тобой, никогда не было.

Не счесть, сколько раз я слышал это. В разных вариациях, но суть одна – попытка набросить хомут на шею качественным отсосом.

– Пойдешь в душ? – спрашиваю, с трудом отрывая голову от постели.

– Да…

– Иди, потом я.

Покрыв меня еще одной серией быстрых поцелуев, Вика слезает с кровати и уныло плетется в душ.

Меня смертельно рубит, но я не хочу заснуть, пока она не уйдет, иначе утром рискую проснуться в ее объятиях.

Сегодня мне этого не надо.

Подложив подушку под голову, протягиваю руку к тумбе и на ощупь нахожу свой телефон. Подсознательно или нет, сразу открываю один из местных новостных каналов, в котором днем промелькнула физиономия моей сестрицы.

Отлистываю несколько постов вверх и нахожу ее в обнимку с облезлым старым кошаком. Репост из канала «Хвостатые_Усатые»

За каким-то хером прохожу в него и листаю вверх, пока не натыкаюсь на другие ее фото. С котятами, щенятами и крольчатами – пристраивает сирых и убогих в добрые руки.

Хм… святоша, мать твою.

В чулках и с ртом цвета спелой вишни.

Гашу экран, откидываю телефон и закрываю глаза сгибом локтя. Не помогает – перед мысленным взором взгляд ее раскосых глаз, и мне не нравится, что он во мне пробуждает.

Слышу, открывается и закрывается дверь ванной, приближающийся звук босых ног и тихий шепот Вики:

– Илюш, я останусь?

Разрешить остаться?.. Пусть спит. Завтра утром пососет и завтрак приготовит.

– Нет, беги домой.

– Уже поздно.

– Твой дом через дорогу. Иди, Вик…

Вздохнув и жалобно всхлипнув, она начинает одеваться. Поднимает с пола одежду, из-под моей ноги лифчик вытаскивает.

– У тебя никогда серьезных отношений не было?

– Нет.

– Что, никто не нравился?..

Я убираю руку и открываю глаза. Сдвинув брови к переносице, Викки, поправляет лямки топа.

– Почему никто?.. Ты нравишься.

– Я про другое, Илья. Про отношения.

– Ой… не души, умоляю…

– Ладно, не буду. – усмехается невесело. – Но рано или поздно тебе все равно придется подумать о семье и детях.

– Мы встречаемся пару недель, Вика. Что за разговоры?..

– Молчу – молчу…

Надевает короткую юбку, чулки, смотав в комок, пихает в сумку. Быстро расчесывает волосы и собирает их на затылке гребнем.

– Кстати, что у тебя с Бергами?.. Я думала, ты с ними никак не контактируешь.

– Не твое дело.

Слышу недовольное фырканье, недолгую возню в прихожей и, наконец, хлопок двери.

Поднимаюсь, иду в душ, чтобы смыть с себя ее слюни и, вернувшись в кровать, снова беру телефон и подписываюсь на тот собачий канал. А затем, вернувшись к тому посту, нажимаю и увеличиваю ее фото. Губы на весь экран. Смотрю и вспоминаю, какие мягкие они на ощупь.

Вспоминаю и чувствую совершенно не то, что должен чувствовать. Это злит и пугает одновременно. Потому что я себя знаю – теперь точно не успокоюсь, пока и на вкус ее рот не попробую.

Блядь!..

Ну, куда?!

Снова смотрю на то, как она блохастого к себе прижимает. Видно же, что чистая и совсем неискушенная. Тепличный цветок, недотрога.

Она ж сегодня едва в обморок от моего прикосновения не грохнулась. Что за извращенные фантазии, Абрам?..

Откидываю телефон на вторую половину кровати и, перевернувшись на живот, обнимаю руками подушку. Начинаю погружаться в сон, но в памяти одно воспоминание всплывает.

Мне тогда семнадцать только исполнилось, и мы с пацанами пошли прогуляться по новому, самому крупному и современному, в нашем городе торговому центру.

Толпой завалились в бутик приблуд для мобильных телефонов, а из магазина детских товаров напротив в этот момент вышли Берги. Мой папаша, его жена и кучерявый очкарик. Даже через линзы очков на приличном расстоянии было видно, как светятся счастьем ее глаза.

Прижимая к себе обеими руками, она тащила объемную розовую коробку.

Мы потащились и в этот магазин тоже. Не знаю, зачем, но мне позарез нужно было знать, что именно ей купили. Шумной галдящей толпой мы шастали мимо полок, брали с них игрушки, заводили, ржали, снимали все на видео. Пока нас не прогнала оттуда охрана.

Что было в той розовой коробке, я так и не узнал.

Следующий день для меня начинается в полдень. Открыв глаза, еще какое-то время пялюсь в потолок, а затем нашариваю телефон в кровати и активирую экран.

Три пропущенных.

Один из них от бабки. Значит рассказала ей болонка про свои вчерашние приключения.

Накинув одеяло на утренний стояк, жму на ее контакт. Отвечает почти сразу.

– Илья?..

– Здрасьте… – прочищаю горло. – Я вас слушаю.

Глава 11

Милена

Ночью был дождь, а теперь парит, как в хаммаме. Едва я выхожу из здания Академии, моя кожа тут же покрывается испариной и пропитывает влагой шелковую блузку.

Вынув из сумки ключи от машины, спускаюсь со ступенек и торопливо шагаю в сторону парковки вуза.

– Милена! – догоняет в спину голос Ромы.

Оглядываюсь и вижу, как он выходит из своей машины. На ходу расстегивая верхние пуговицы белой хлопковой рубашки, быстро шагает в мою сторону.

Черт. Только сейчас я вспоминаю, что от него пришло сообщение еще утром, но я была за рулем и не смогла ответить, а потом и вовсе забыла.

– Милен, ты обиделась? Мне твоя бабушка звонила.

– Бабушка?.. Зачем?

– Ругалась, что я тебя подвел тогда…

– Привет. – здороваюсь с опозданием. – Прости, я не хотела ее сюда впутывать.

– Мне, правда, надо было к отцу в офис за документами заехать.

Я честно все рассказала бабушке. И про то, что Рома задержался, и про того нетрезвого парня, и про Илью. Смолчала только о том, что было потом в его машине.

– Ко мне пьяные пристали.

– Твоя бабушка сказала. – качает он головой. – Это… это ужасно, Милен. Никогда себе не прощу.

Смотрю на его плечи и светлую кожу груди и шеи, а мое сознание переворачивает картинки и сует под нос совсем другие. Становится неловко.

– Все же нормально закончилось… – бормочу, отводя взгляд.

Я понятия не имею, сказала ему бабушка про Илью или нет, поэтому решаю держать язык за зубами.

– Как я могу реабилитироваться в твоих глазах, моя принцесса? – коснувшись моих волос, понижает голос.

– В кино? Можем сходить в кино на выходных.

– Не вопрос. В кино, а потом в ресторан.

– Да, наверное…

Поглядывая на часы, начинаю пятиться к своей машине. Рома напирает и, положив ладонь на мою спину между лопаток, наклоняется и целует в щеку.

А затем, скомкано попрощавшись, мы все же расходимся. Я завожу машину и, врубив кондиционер, смотрю на то, как Рома идет в своему черному седану.

Зря я про кино сказала. В принципе, зря стала встречаться с ним. Он симпатичный, спортивный и приятный в общении, но на этом все. Целоваться с ним мне расхотелось.

По дороге заезжаю в питомник, чтобы посмотреть на новых подкидышей – трех рыжих котят, и только потом еду домой.

Во дворе пусто, слышно как где-то в саду работает газонокосилка, а из окна на втором этаже доносится классическая музыка.

– Мы ждем гостей? – спрашиваю, заглядывая на кухню к Гале.

На весь дом пахнет ее фирменной сладкой выпечкой.

Галина взбудоражена и будто немного растеряна. Хватается то за миску со сметанным кремом, то за отбивные.

– Тебе помочь?..

– Сейчас Тамара должна приехать. Она поможет. – отмахивается Галя.

– А что случилось?

– У бабушки иди спроси. Она гостя важного ждет.

Бросив сумку на банкетку, взлетаю на второй этаж и врываюсь в апартаменты ба. Они состоят из трех комнат, спальни, кабинета и маленькой гостиной.

Нахожу ее и нашего юриста Тимофея Яковлевича склоненными над кипой бумаг в кабинете. Реагируя на мое появление, оба поднимают головы.

– Ты чего?

– Здравствуйте. – приветствую мужчину, на секунду решив, что это он и есть тот самый гость.

Но потом вспоминаю, что Галя сказала – бабушка только ожидает гостя.

– У нас сегодня гости? Мне переодеться?

На ее лице небольшое волнение. А на обычно бледных щеках розовые пятна.

– Илья должен приехать. – говорит она негромко.

Вспыхнув, я резко отворачиваюсь и, обхватив обеими ладонями свои волосы, начинаю заплетать их в косу. Дурацкая привычка.

От лица жар быстро распространяется по всему телу и, пробравшись внутрь, берет сердце в тиски. На губах его фантомное прикосновение горит.

– Ты звонила ему? Он согласился?.. – спрашиваю, пряча дикое волнение за беспечным тоном.

– Да. Согласился поговорить.

– Пфф… Это здорово, да?

– Да, иди переоденься.

– Угу…

Шагаю до своей комнаты, не чувствуя пола под ногами и, закрыв дверь, падаю на кровать лицом вниз.

Поверить не могу!

Он согласился?!

Приедет сюда, чтобы поговорить со своей бабушкой!.. А потом… потом, возможно, будет ее постоянно навещать?!..

Перевернувшись на спину, прижимаю руки к горящим щекам. Вспоминаю его взгляд, уверенный глубокий голос, порочную улыбку. Под кожей ток бежит. Мне страшно и стыдно от собственных мыслей.

Боже… Что будет?..

Соскочив, бегу в душ, а затем вынимаю из шкафа подобающее случаю легкое светлое платье с широкой юбкой. Не слишком нарядное, чтобы Илья не подумал, что я старалась для него, но и не совсем будничное, чтобы не слиться с портьерами в гостиной.

Волосы оставляю распущенными, но передние пряди собираю заколкой на затылке. Рисую стрелки на глазах и покрываю ресницы тушью. Губы решаю не красить, чтобы не беспокоиться о том, что во время еды может размазаться помада.

Обняв плечи, растираю их ладонями. При мысли о том, что я буду сидеть с Ильей за одним столом, бросает в дрожь.

Бросаю на себя взгляд в зеркало и выхожу из комнаты. Пересекаю небольшой холл, и открыв дверь, ступаю на балкон – террасу, выходящий на задний двор.

Уперевшись руками в перила, пытаюсь посмотреть на то, что вижу, глазами Ильи.

Огромная территория, засеянная свежим газоном, голубые ели и туи по периметру участка, розарий, в котором собраны лучшие сорта роз, композиция из гортензий, которые обильно зацветут к середине лета, несколько зон отдыха с мебелью из натурального ротанга и мягкой мебелью и гордость Льва Давидовича – роскошный бассейн.

Все это по праву рождения принадлежит Илье. Не говоря уже о счетах, недвижимости и бизнесе.

Кому это все, если он откажется?.. Мне? Мне столько не надо. Маме?.. Она бы не отказалась, но, думаю, бабушка позаботится о том, чтобы ей ничего не досталось. У них не очень хорошие отношения.

Остается только Илья. Единственный наследник. Единственный потомок и правопреемник Бергов.

– Милена. – окликает меня взволнованный голос бабушки. – Приехал.

– Иду.

Захожу в дом и направлюсь к окну, выходящему на парадный двор. Отодвигаю занавеску и, закусив обе губы, наблюдаю, как через плавно открывающиеся ворота въезжает байк Абрамова.

Глава 12

Илья

Ждали.

На въезде в поселок и в поместье самого Берга.

Впечатляет, да. Но не настолько, чтобы тут же воспылать к бабке родственными чувствами.

Охрана на въезде и огромный, в два этажа, особняк в стиле старинных русских усадеб. Белые колонны, террасы с ограждениями из фигурных балясин. Широкое полукруглое крыльцо и растения в кадках на ступенях.

Кажется, будто из дома вот-вот выйдет помещица и крикнет:

«Васька, топи баню, барыня париться желает!»

Но нет. Пока медленно качусь к крыльцу, дверь открывается и на улицу выходит моя родная бабка. Встав у удерживающей балкон белой колонны, смотрит, как я приближаюсь.

Видно, что волнуется, хоть и держит лицо. Я же, напротив, абсолютно спокоен.

Я на сегодняшнем представлении – приглашенный зритель и слушатель. У меня нет причин дергаться.

Остановившись ровно у первой ступеньки, ставлю байк на подножку и снимаю шлем.

– Добрый вечер.

– Здравствуй, Илья.

Осматриваясь по сторонам, вешаю его на руль и прохожусь пятерней по волосам.

Круто, да. Памятник снобизму и понтам покойного Берга. Барин, бля.

– Зайдешь? – отводит руку в приглашающем жесте. – Галина сладкий пирог испекла.

– А гусь в яблоках будет? – не удерживаюсь от сарказма.

На сморщенном лице бабки мелькает подобие улыбки. Шутка оценена. Я польщен.

Внутри дома все так, как я себе представлял – как в Художественном музее имени Пушкина. Ряд картин на стенах, светильники в виде канделябров и вензеля на перилах лестницы.

– Здравствуй, Илья. – доносится откуда-то сбоку тоненький голос болонки.

Поворачиваю голову и вижу ее стоящей в арочном дверном проеме. Отправляю взгляд прогуляться по ее фигуре и, зависнув на мгновение на округлых коленках, возвращаюсь к порозовевшему лицу.

– Привет.

– Ты голоден? – спрашивает бабка. – Можем поужинать, а потом поговорим.

– Евгения Карловна, я сюда не харчеваться приехал. Давайте сразу к делу.

Милена, переступая с ноги на ногу, заметно нервничает. Кусает нижнюю губу, вызывая во мне глухое раздражение.

– Тогда… – указывает рукой на массивную дверь из темного дерева. – Прошу.

Очевидно, кабинет. В центре тяжелый стол, одну стену занимают шкафы, под завязку забитые книгами, вдоль другой стоит диван и два кресла.

– Присаживайся. Воды? Может, чего-нибудь покрепче?

– Я за рулем. – отбиваю, без стеснения осматриваясь.

Бабуля обходит стол и опускается в кожаное кресло. Я сажусь на диван. Милена остается за дверью.

– Это кабинет твоего покойного отца.

Если она рассчитывает на реакцию с моей стороны, то ее не будет. Уперевшись локтями в широко разведенные колени, я молча смотрю в ее лицо.

Бабка еле заметно улыбается. Я же открыто разглядываю ее, потому что впервые вижу ее так близко. Она невысокая, худощавая, но чувствуется в ней стать и порода. Спину держит подобно английской королеве. Взгляд свысока.

– Я рада, что ты приехал.

Киваю, поощряя ее говорить дальше.

Евгения Карловна усмехается. Выглядит слегка удивленной.

– Ты очень похож на своего отца.

– Мне это не льстит и не вызывает трепета. Давайте, ближе к делу. Что вам нужно от меня?

Отведя взгляд, она приглаживает аккуратно собранные в пучок светлые волосы и касается вдетой в ухо серьги.

– Я хотела поговорить о… тебе… о нас…

– Каких еще нас?

– Согласна, звучит странно, но… ты мой единственный родной внук, Илья…

– И?..

– И я очень хотела бы поддерживать с тобой отношения.

– Правда?.. – из горла рвется смех, но я вовремя сдерживаю себя. – Почему именно сейчас, Евгения Карловна?

Она прочищает горло и, поднявшись с кресла наливает себе воды из графина. Сделав несколько глотков, снова садится.

– Ты знаешь, я была категорически против связи твоей матери и Льва. Она не была его достойна.

Я противоположного мнения, но, несмотря на закипающее внутри бешенство, решаю позволить ей выговориться.

– Более того, она не любила его и изменяла.

– Зачем мне эти подробности?

– Я хочу, чтобы ты знал предысторию.

– Вы позвали меня, чтобы очернить мою мать?.. – уточняю негромко.

– Нет. В том, что ты рос без отца твоя мать виновата меньше всего. – заявляет она. – Ты тем более.

– Евгения Карловна, если вы думаете, что я обижен на вас и, не дай Бог, претендую на что-то, но вы сильно заблуждаетесь. Мне от вас ничего не надо. Ни признания, ни денег.

– Я это вижу. И осуждать тебя не могу.

– Зачем тогда все это?

– Я хочу общаться с тобой.

– Зачем?

– Ты мой внук. – говорит она спокойно. – Называй это как хочешь. Инстинктами, чувством вины, которое страшно нести на тот свет, эгоизмом…

– Вот именно. Вы решили очистить совесть перед смертью?..

– Возможно. Внезапная кончина сына доказала, что нельзя быть уверенным, что сегодня ты не проживаешь свой последний день.

– Очень цинично.

– И тут тоже ты прав. – соглашается, немного подумав. – Последнее время это единственное, о чем я думаю. Почему я так и не решилась открыто противостоять Льву, прийти на поклон к твоей матери и официально признать тебя своим внуком…

– И почему же?

– Мне казалось, время еще есть. Я ждала, когда сын сам придет к этому решению и, поверь мне, он был близок к нему.

– Да ладно. – смеюсь, не удержавшись.

– Последний год не было дня, чтобы он не говорил о тебе…

– Хорош… не смешно…

– Можешь спросить у Милены.

– Да мне срать!.. Даже если и так… Мне абсолютно похер.

– Ты имеешь полное право обижаться на нас…

– Вы меня слышите, нет? Мне не обидно. Мне похер! – повторяю с усмешкой. – Ваша фамилия ничего не стоит!.. Ничего! Ваши бабки не сделают меня счастливее!..

– Я это знаю и испытываю гордость за тебя.

– И вашей гордости за меня мне тоже не надо!

– Но что-то же тебе надо, раз ты приехал?

Я поднимаюсь на ноги и разворачиваюсь к выходу. Слышу, как Евгения Карловна тоже встает и идет за мной.

– Илья!..

Открываю дверь, выхожу из кабинета.

– Илья, я понимаю, что ты чувствуешь…

– Ничего я не чувствую.

– Но, пожалуйста, позволь мне хотя бы звонить тебе.

– Зачем?..

– Иногда. – добавляет она, глядя на меня снизу вверх. – Пожалуйста.

– Звоните… – пожимаю плечами, надевая ботинки.

В этот момент в поле моего зрения попадает белое пятно. Машинально повернувшись, вижу, как к нам приближается Милена. Заламывая руки, мечется взглядом от меня к бабке и обратно.

В груди вдоль ребер тугие струны натягиваются. Свербит, царапает, раздражает.

Красивая девчонка. Пиздец, какая красивая. Если бы не была Берг, давно бы на своем жеребце прокатил.

– Уже уходишь, Илья? – спрашивает, не скрывая разочарования.

– Да.

– Можно, я провожу?

– Можно. – отвечаю, игнорируя мнение бабки на этот счет.