Миша, Маша и горячий камень. История, в которой конец служит началом

Редактор Елизавета Крестьева

Дизайнер обложки Ирина Каби

© Ольга Клушина, 2021

© Ирина Каби, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0055-1430-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГЛАВА ПЕРВАЯ, страшная, в которой появляется бык, и дело принимает неожиданный поворот

Солнце светило в глаза. Приходилось жмуриться, отворачиваться и смотреть по сторонам. Но идти всё равно нужно было прямо вперёд. Там лежал тот самый камень…

Миша и Маша шли и шли. Хотелось пить. Капельки пота выступили на лбу. В сердце девочки закрался страх.

– Миша, я боюсь, – заканючила Маша, – Мы ещё ни разу не уходили так далеко. Бабушка будет ругать нас…

– Хочешь, иди назад. Я не поверну, – отрезал мальчик со смелым и открытым взглядом. Его русые волосы обрамляли лицо и доходили до плеч, а чёлка лезла в глаза. Приняв решение отрастить волосы, он несколько месяцев не давался в руки парикмахера. Рубашка выбилась из шорт, носки разного цвета задорно выглядывали из сандалий. Руки в царапинах выдавали боевой характер мальчишки. Он залезал везде и всюду, всё ему хотелось разузнать и попробовать. Это поразительно отличало его от сестры – тихой девочки лет семи-восьми, которая шла следом. Её длинные белокурые волосы были заплетены в две тугие косички. Голубые глаза смотрели задумчиво. Платьице по колено придавало вид барышни девятнадцатого века. Она любила читать, валяться на траве и смотреть, как плывут облака. Ей многого не требовалось – ей хорошо было с самой собой. На шалости брата, она часто смотрела, открыв рот. И никогда Миша не мог свалить вину на сестру – подобные вещи ей просто не приходили в голову. Чаще всего страхи заставляли её отказываться от участия в проделках брата. Но иногда она могла составить ему компанию, хотя после её нередко охватывало сожаление.

Например, как сегодня. Желание повернуть назад жгло изнутри, но одной идти было страшно, а Миша отступать не намеревался. Что-то важное ждало впереди. Променять это на какие-то капризы девчонки?!

Ни за что!

Он уверенно шагал вперёд, Маша трусила следом, слёзы предательски бежали по щекам, и девочка размазывала их руками.

Миша приостановился. Маша догнала его, и он крепко сжал ладошку сестры с видом взрослого, который великодушно снисходит до детских страхов. Это успокоило Машу. Пару минут спустя она уже радостно щебетала.

– Миш, посмотри какое там дерево чудное. Напоминает дракона.

– Обыкновенное дерево, – хмыкнул Михаил. Его радовала, что сестра перестала распускать нюни.

– Да, ты что обыкновенное?! Ствол какой изогнутый! Ещё чуть-чуть и кажется, что он повернёт к нам голову и извергнет пламя…

– Трусишка! – раздался смех брата. – Пусти!

Маша только ахнуть успела, а он уже кричал с самой верхушки:

– О-го-го! О-го-го! Я оседлал дракона. Сейчас мы полетим.

Маша засмеялась.

– Ну что страшно!? – посмотрел на сестру Миша и оторопел. Огромный бык нёсся на худенькую девочку. Срывающийся крик покатился по полю:

– Маша! Скорей! Беги! Сюда!

Девочка услышала шум за спиной и, не оглядываясь, бросилась к брату, который спускался вниз. В последнюю минуту он втащил сестру на нижнюю ветку, и бык проскочил мимо. Маша прижалась к мальчику. Её трясло. Голос дрожал – девочка не могла закончить ни слова. А из глаз лились слёзы. Она всхлипывала, Миша прижимал её крепче к себе и гладил по волосам:

– Ну, всё-всё, маленькая. Всё позади. Мы успели. Ты со мной. Я тебя охраняю.

ГЛАВА ВТОРАЯ, образовывающая, в которой Миша учит Машу искать хорошее

Когда иссякли Машины слёзы, дети залезли повыше и удобно устроились в развилке дерева. Листва приятно шелестела, солнечные лучи, проходя через неё, дробились на множество ярких ласковых зайчиков. Миша снял рюкзак и порылся в нём:

– Давай-ка перекусим. Я бутерброды захватил.

Маша радостно закивала. В животе давно урчало. Четыре бутерброда растаяли мгновенно, и дети взглянули вниз.

Огромный бык мирно пасся прямо под ними и явно никуда не собирался. Машины глаза стали вновь наливаться слезами:

– Что же нам делать?

Миша пожал плечами:

– Ждать!

– Но сколько?..

– Сколько потребуется! Смотри, как нам повезло: дерево попалось, да удобное какое – широкое, сидеть хорошо. Представляешь, если бы бык за нами в чистом поле погнался – тогда нам точно несдобровать!

– А ведь и правда, – улыбнулась Маша. – Умеешь ты хорошее во всём найти…

– А то! – вскинул голову Миша, – хорошее во всём есть. Только иногда не сразу получается находить. Но я наловчился! – Он подобрал языком последние крошки из пакета. – Вот, меня ругают часто – мол, лезу везде! Когда я был поменьше – плакал.

Маша вытаращила глаза:

– Ты? Плакал?..

– Конечно, – важно закивал Миша, – сижу, делаю что-то интересное – кто ж знает, что это плохо? А взрослые как набегут, как накричат! Да ещё всё отберут и без сладкого оставят. Знаешь, как обидно?

Слова брата казались настолько невероятными, что Маша боялась даже пошевелиться:

– Да ну!.. – выдохнула она.

– Ну да! Ты ещё маленькая была, не помнишь. А потом я научился…

– Чему?

Маша слушала, открыв рот. Она восхищалась старшим братом! А он относился к ней снисходительно, как к маленькой, и откровенничал редко. А тут разговорился, видно, чтоб сестру отвлечь.

– Понимаешь, бабушка всегда очень переживала, когда я плакал. И хотя попадало мне за дело, она всегда жалела меня.

– Баба Тоня? – воскликнула Маша.

– Ты её помнишь?

– Нет, – девочка вздохнула, – только по маминым рассказам и фотографиям.

– Да, тебе два годика всего было, когда она умерла… Вот и не помнишь. А мне уже семь исполнилось. Она добрая очень была, и мы с ней близки были – по духу что ли… – голос мальчика дрогнул. – Так вот… Рыдаю я за сараем. Наказали. Обидно о-го-го как. И приходит ко мне бабушка с огурцом.

– А почему с огурцом? – улыбнулась Маша.

– Не знаю. Может, урожай тогда на них был. Так вот, даёт она мне огурец и смотрит ласково, взгляд добрый-добрый, любящий. И веришь – мне сразу полегчало. Хрумкаю огурцом и обиду свою рассказываю…

…Бабуля присела на брёвнышко и покачала головой.

– Что я неправ, что ли? – выкрикнул Мишка, вытирая остатки слёз кулаком с зажатым огурцом.

– Почему же? – Бабушка удивилась искренне, и Мишкина злость разом улетучилась.

– Ну, тогда я им всем мстить буду! – буркнул он сердито.

– Что ты! Что ты! Разве можно? – всплеснула руками бабушка.

Теперь уже Миша удивился:

– А что ж тогда делать?

– Хорошее искать, – прозвучал тихий ответ. – Всё в жизни не просто так случается. В любой ситуации можно чему-то научиться, вырасти. Только часто человек не видит, как ему вырасти и лучше стать, а только гнев да обиду свои лелеет, позволяет чувствам плохим верх над собой взять. А они глаза ему застят, и он не на ту дорогу сворачивает. Вместо горы, например, к болоту идти начинает, а там ведь и завязнуть можно.

Мише вдруг так явственно болото это представилось, что он даже жевать перестал… Он увидел, как тонет в вязкой трясине. А вместе с ним булькали и пузырились его обиды, ненависть, злость, трусость, сомнения. Они хватали его за ноги и тащили вниз. И Мише становилось всё труднее сопротивляться – ведь он множил своих обидчиков! Сам! И с каждой минутой их было всё больше…

Глаза мальчика в ужасе расширились, недоеденный огурец выпал из рук, даже горло стиснуло от удушья.

Бабушка встала, нежно погладила его по голове, и до него донеслось, словно во сне:

– Воля твоя. Всюду твой выбор. Ты чувства гневные можешь отпустить. И путь верный, сердцу милый выбрать…

… – И она ушла. Бросила меня, понимаешь?!

Миша на секунду прервался, а Маша сидела, не шевелясь, широко распахнув глаза.

Бык всё так же мирно пасся под деревом, но дети давно забыли про него. Миша продолжил. Взгляд его был устремлён вдаль:

– И вот, сижу я за сараем в одиночестве. И тону. Болота нет, даже ведра с водой – а я будто тону! И тогда я решил, по совету бабули, хорошее искать. Долго искал. Уже темно стало. И нашёл! На поверхности оно лежало, а я не видел за своей обидой. И тут же болото пропало. Вот как и не было его, представляешь?

– Что? Что это было? – в нетерпении спросила Маша.

– Не помню уже, – махнул рукой Миша. – Но это и не важно. Главное, что с тех пор я в любой ситуации хорошее ищу.

Дети задумчиво сидели на ветке дерева-дракона и качали ногами.

Какое-то время прошло в тишине и раздумьях. Солнце стало клониться к лесу, и Маша словно очнулась:

– Что же мы делать-то будем? Бык не уходит…

Миша улыбнулся:

– Хорошее искать.

– В чём?

– В этом, – он широко развёл руки, пытаясь охватить всё, что их окружало. – Давай я тебя потренирую.

– Как это?

– Начинай хорошее искать, а я буду говорить, справилась или нет.

Маша задумалась:

– Родители волнуются… – протянула она неуверенно.

– Это хорошо? – лукаво спросил Миша.

– Плохо, конечно.

– А вот и нет, – задорно улыбнулся мальчишка. – Хорошо! Значит, они искать нас будут.

Глаза Маши загорелись:

– Точно. Уже ищут, – но через мгновение погасли. – Но ведь мы не сказали, куда идём…

– Это хорошо?

– Плохо…

– Согласен. Но хорошо то, что родители наши очень сообразительные. Я их хорошо натренировал – они всегда начеку. Думаю, к дедушке пойти быстро додумаются.

– Надеюсь, – тихо произнесла Маша, глядя на заходящее за лес красное солнце.