Read the book: «Olegarhat Sinergentum»

Font:

Иллюстратор Олег Синельник

ISBN 978-5-0059-7525-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Уведомление для несведущих

Вниманию любопытствующего большинства, а также немногих причастных и отдельных избранных – фрагменты объёмного и многогранного творческого наследия О. Е. Синельника (1970 – 2970), чьим работам, кроме ярко выраженного мистико-философского аспекта, свойственна сложная полисемия, они полны странностей, тайной символики, иносказаний и парадоксов, а источники, вдохновлявшие автора на создание подобных произведений, остаются неразгаданными по сию пору.

За пределами родной Черниговщины в издательствах и средствах массовой информации его знали, как иллюстратора. Мало известно об иных авторских ипостасях, знакомство с которыми – одна из целей этой антологии наряду с презентацией основных направлений художественной деятельности мастера.

Тех, кто изъявит желание более детально ознакомиться с ландшафтами лабиринтов, где в атмосфере «лихих девяностых» проходило становление личности нашего героя, мы адресуем к его книгам «МАНДРАПАПУПА, или Тропами падших комет» (2020) и «Проперчение кармы по методу доктора Шмурденко» (2021).

Краткое вступление завершим экспликацией, текст которой вполне уместен и для нашего издания, а в первоисточнике предваряет апокрифический opus magnum северо-украинской традиции Непонятного:

«Дерзновенный искатель!

Пред тобою заповедный артефакт спецразлива с элементами авторских правд и анонимных врак, оазис гнозиса, криптофриканская сказка для вдумчивых штудий в изостудиях изгоев, альковах алхимиков и кунсткамерах смертников. Дегустировать без фанатизма. Принимать до и после чтения. На веру – вдохновенно, на грудь – с упоением.

Вэлкам ту зэ джангл, мучачос!»¹

Ересиархи

«Кстати, ему поручение: нарисовать меню с портретами «людей водоворота». Блюдаж включает великолепную пятёрку наиболее тайных ересиархов и святых угодников, архатов-пархатов, бесподобных и преподобных санта-клоунов, ненаглядно присутствующих в забытых культах будущего, чьё отсутствие в анналах спецслужб обусловлено уважительными причинами, кои запрещено оглашать во избежание утечек информации, поэтому внешность подопечных реконструирована интуитивно – на основе имён, фамилий, умолчаний, недомолвок, оговорок, намёков, экивоков, эвфемизмов и урывков обсценных лексем. Разблюдовка такова:

Тьфу Хвать – генетический нонсенс, сэнсэй агонии, гений телегонии, иерей евгеники и геноцида, рождённый путём этнической чистки, чемпион войны и мира по тьфуквандо и хватькидо, почётный инвалид умственного труда, энигма регионального значения и пастырь простофиль повышенной пастеризации, профессиональный любитель окормлять карму поп-кормом с хлороформом через проекции астральных транзакций на безымянной частоте, отсутствующей в реестре Международного комитета по распределению полос теле- и радиочастотного вещания…

Мандэла Штуцер – негроид-альбинос до седьмого колена, астралопитек в отставке, министр кайфа в изгнании, стерилизатор прозелиток, утилизатор эклеров и клерикал, в дикой природе встречался редко, был одержим размножением в неволе и манией вжиманий в жеманных инженю. Помимо антикварного фальцета владел целинным целлюлитом, элитным витилиго, помпезным люмбаго и аппетитом антропофага плюс состоянием в 4 миллиарда афро, что позволило ему занять все вершины тетраэдра в иерархии нейроафриканского культа У-Бого…

Лев Панно – обер-брадоруб берендеев бердянского обряда и тамбовский товарищ тасманских волков, тайком подвывавших на Луну о том, что полупокер Лев Панно в плане святости говно, гандоньер, гордец и гой, в остальном – ни в зуб, ногой выбил титул баронет, как потомственный брюнет, белок бил не в бровь, а в глаз (был на искры госзаказ), а как истовый адепт внёс немало толик лепт в тот концепт, что за мильярд приобрёл один бастард, уважаемый всецело в роли Штуцера Мандэлы…

Мирча Вбрык – дохералиссимус ордена иллюминьонов, не столь казист и тpaнcвeстист, сколь анонимный аутист и неистовый выкрест из истых, крещённый навыворот с перелицовкой изнанки подсознания и перековкой личности до полного разотождествления со всеми тождествами, кроме тех, где он подпольный унтер-пердун в звании штабс-кабздец с уздечкой, почтенный форс-мажордом дома Боржоми-и-Борджиа, мета-кавалер ордена Фольги княгини Ольги, заслуженный бас-профундо Восточно-Европейской равнины, раввин нирваны и вор рванины…

Яцек Еле-Поц – вице-охренарх отторжан сермяжного извода, садхака по вызову, по дуркам безвизово, всегда с распростёртыми и маслом натёртыми, брат по разуму, драт по-разному, подозревался в серийном руководстве сектами, культами, орденами, медалями, рулями, педалями, прочими итакдалями, умел маскироваться и внешностью меняться, по данным экзитполов, в подпольях Интерпола, офшорах Шорашима, сортирах Крыма, Рима, Марселя и Мендосы, в торосах Сарагосы, песках Мадагаскара, пещерах Пешавара, трущобах Ришикеша и шхерах Марракеша…»

Tutti-frutti

«Однажды вечером художник Олег Синельник сел рисовать натюрморт, представлявший собою ананас в интерьере. Последний был представлен отрезом серой ткани, любовно натянутым твёрдой рукой окунателя кистей на бэкграунд суровой действительности, по странному совпадению оказавшейся в тот вечер особенно серой. Когда на холст были нанесены первые штрихи и форма ананаса только начала проявляться, в дверь мастерской маэстро смутно тукнул какой-то дятел…

…за дверью оказался даровитый обыватель Бухлюк с тоскливой литеркой красного и неземной кручиной в красноватых же глазах. Литерка красного разошлась быстро – исключительно в целях разбавления серости окружающей действительности. Когда даровитый обыватель Бухлюк покинул мастырню натюрмэтра, последний был исполнен творческой решимости дописать-таки ананас в интерьере, но поскольку при смешивании красненького вина и серенькой действительности в тонких сущностях художника произошёл сдвиг кислотно-щелочного баланса, серый цвет фона был решительно изменён на глубокий и завораживающий синий – под цвет сумерек…

…в которых пока что терялась ещё одна личность, упрямо торившая дорогу к логову виноглота Синельника. Чтобы не совсем потеряться, личность по имени Шмурденко купила пару бутылок шмурдяка и, мистическим образом добравшись до цели своих блужданий, забарабанила в дверь…

…с телом ананаса было искусно покончено в общих чертах, а потому искусник Синельник позволил себе впустить личность и совершить долгое вдумчивое возлияние с беседами на мистические темы…

…под стать беседам, совершенно мистическим образом, в мастерской материализовался практикующий фруктовую тантру г-н Ёкин и предложил «дёрнуть пяточку». Надо ли говорить, что халявная пяточка из рук самого г-на Ёкина – не самое последнее средство для возвышения духом? Верхолаз гулких недров, духолюб Синельник, чувствуя всевозрастающую ответственность перед мистическим ананасом, решительно принял вызов и возвысился…

…возвысилась и личность, принесшая шмурдяк, но, видимо в силу слабости духовной мускулатуры, отрубилась и на сигналы горних сфер реагировала чрезвычайно слабо. Г-н Ёкин был уязвлён и по этой причине дематериализовался, что путём матёрой тирады несколько выматерило огорчённого Синельника. Вызвав для личности такси и погрузив последнюю в первое, он вернулся к ананасу…

…мистический плод оказался в на редкость плачевном состоянии. Налицо состоял факт наличия метафизики реальных улик и метареалист Синельник всерьёз заподозрил фруктового йога Ёкина, ибо основной предмет натюрморта был дематериализован до уровня невнятных огрызков. Питомец муз огрызнулся в бесплодную пустоту, на месте которой недавно ёжился свинья Ёкин, и решил дорисовывать по памяти…

…не полагаясь более ни на память, ни на органы чувств, в это время тропами падших комет к мастерской, где клал на холст жирнописец Синельник, пробирался Некто-с-усами…

…памятник натюрморту ананаса воздвигался вдохновенно. Приукрасив действительность, как это свойственно всем любимцам богов, кудесник Олег Синельник исполнял кульминацию мистерии. Широкими дирижёрскими мазками жёлтого он обильно оснастил лицевую часть, а на её макушке вывел из абстрактного пятна пучок листьев конкретной синевы. Дань патриотизму и ГОП-АРТу была воздана…

…Некто-с-усами, словно чувствуя величие вершившегося в студии священнодействия, долго не решался постучать и так нервничал, что даже откусил и съел дольку марки «Союз-Аполлон», которую он уже давно готовился преподнести в качестве подарка. Ему было столь неловко, что, когда дверь отворилась, Некто-с-усами смог сказать лишь только: «Вот, откушай, любезный друг художник и вечности заложник», вручить обрывок марки, похожей на почтовую, и убежать в ночь неисповедимыми земными путями…

…не сумасброд и не эксцентрик, однако же, человек не робкого десятка, Синельник вытер руки о полотенце-тряпочку, взвесил все за и против и поступил так, как предлагал Некто-с-усами – откушал полученную полумарку, которая в жёлтом свете мастерской была на почтовую похожа, как свинья на ёжа…

…уж Аполлон зарёю алой небес окрасил купола, когда его просветлённый жрец обозрел чудесным образом оконченную парсуну и понял, что ананас мистически преобразился, стал чем-то иным, чем-то большим, нежели остатки дезинтегрированного йогом плода. Взглянув в окно, дивотворец увидал, как алой точкой сверкнул и растворился в утренних сумерках Барсум, он же Марс. И тогда яркой вспышкой шарахнуло озарение, которое не замедлил подтвердить внезапно донесшийся из астрала громогласный рык клинического духовидца и фруктового йога г-на Ёкина, который рек: «Се – божество Марса!». В справедливости его слов было сложно усомниться и это тот единственный случай, когда художник Олег Синельник решил, что абсолютно согласен с г-ном Ёкиным…»

Антиевро

«Разве это европейский уровень? Где запорожцы, заливающие спермой шаровары в экстазе гопака? Где их переполненные борщом с варениками ляльки-пердолки в веночках? Где благоухающие навозной правдой жизни портреты пейзажей в натюрмортах? С таким отношением к искусству не видать тебе членства в самой европейской „Спілке митців“. Забудь о священном звании „Заслуженого діяча мистецтв“, при упоминании коего трепещут покрытые плесенью и евроремонтом картиномогильники от Конотопа до Жмеринки. Не надейся попасть на важнейший арт-форум мира – областную выставку „Й іпанеться у барвах Душа, наче птах“. Тебе не светит даже почётная грамота за 48 копеек, торжественного вручения которой жаждут все евроуровневые члены…»

9-й опус

«Поверхностью объекта стал кусок старой холстины, которую покойный фотограф Серёга Самардак содрал с глянцевательной машины времён Сталина и вручил с напутствием:

– Захерачь на этой тряпке такую мудотень, чтобы всем вашим критикам и чертям худфондовским тошно стало!

Захерачил, разумеется, не сразу. Под верхним слоем черни и золота покоятся пять опусов-сюрпризов, диаметрально различных по стилистике и содержанию, написанные поверх друг друга, что подтвердит рентгенограмма, если некий потомок озаботится провести её в рамках экспертизы по выяснению причин, провоцирующих странные спецэффекты со стороны артефакта.

Называю такие вещи экспроментальной графикой, а она весьма энергозатратна, хотя и льётся песней. Верхний слой – почти сутки тотального экспромта, без эскиза, сразу начисто. Вплавлены скрытые послания и девять ярусов постижения. Первый, традиционно, на поверхности – очевиден и понятен почти всем. Восьмой доступен лишь жреческому сословию, представителей которого в наше сумрачное время именуют по-разному: социальными инженерами, дизайнерами жизни, серыми кардиналами, агентами закулисья и так далее. А некоторые так и вовсе разделяют данное сословие на две ветви, считая их представителей воплощением дуальности непримиримо сосуществующих сил, чей конфликт сродни балансированью ницшеанского канатного плясуна, образ которого ежесекундно отражают 95% человечества… И ещё один уровень – запасной. За гранью добра и зла. Это на случай тотального краха ньютоно-картезианской парадигмы.

Для авантюристов, утративших дух ивантуризма (а кем был Иван Турист для трэш-культуры Пи-поколения, полагаю, напоминать излишне) и потихоньку забывающих, как выглядят большие хорошие глупости из рубрики «Шедевр за день», эта вещь станет дружеским напоминанием об относительности бинарных оппозиций, ограничивающих метафизику чуда. Марочные прозорливцы узрят до 85% смыслов, вотканных в полисемию сермяжного узора, по ошибке именуемого «замыслом творца». Ординарным тайнофилам явятся три в одном: дежавю, жамевю и прескевю. Тех, кто владеет инструментарием эксплуатации изображений в своеобычных и самовидных целях, ждёт нечаянность открытий и прекрасных катастроф имени доктора Гальванеску. А всех прочих она вдохновит на приятные экскурсии в лабиринтах грановитых палат разума…»