Read the book: «Первое дело частного детектива Виталика»

© Олег Молоканов, 2017

ISBN 978-5-4485-2037-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Первое дело частного детектива Виталика

 
It’s raining outside
But that’s not unusual
But the way that I’m feeling
Is becoming usual
I guess you could say
The clouds are moving away
Away from your days
And into mine,
 

– вместе с Дэвидом Байроном закончил Виталик вступительный куплет, и на первый план вышло меланхоличное соло на фоно. По радио гнали тематический обзор английской музыки семидесятых. «Еще как raining», – добавил он, наблюдая, как оконному стеклу сползают жирные грязные капли апрельского дождя. «Не мешало бы окна помыть», – подумалось вскользь, но сейчас было не до этого. Наблюдая за происходящим на улице из своей однушки на окраине Москвы, Виталик прикидывал, что бы на себя нацепить для более-менее комфортного похода в магазин стройматериалов. Квартира эта – спасибо стараниям родителей вкупе с недорогим разменом их бывшей общей жилплощади – являлась символом вступления Виталика во взрослую жизнь после окончания вуза. А так как Виталик стал ее обладателем недавно, с полгода назад, – она, как любое вновь приобретенное жилье, требовала каких-никаких, а ремонтных работ. И их Виталик вызвался делать сам, без посторонней помощи. Сейчас он как раз собирался поискать ручки и петли для межкомнатных дверей. Двери курьер из интернет-магазина доставил ему пару дней назад. На более серьезные покупки – а таковых по большому счету требовалось немало – денег пока не было.

Виталик вытянул шею, чтобы увидеть внизу тротуар и во что одеты прохожие. Хотя весна, можно сказать, уже вовсю вступила в свои права, городской люд не спешил менять прикид: большинство снующих по тротуарам было облачено в темные теплые куртки. Те, кто не имел капюшона или головного убора, защищались от дождя зонтами. Виталик бросил взгляд на уличный термометр: плюс десять. «Чего они так закутались, тепло ведь!» – проскользнула мысль, и он решил не уподобляться тем, которые сейчас на улице. Достал из шкафа прогулочные треники, прямо на домашнюю футболку натянул легкую ветровку, нацепил на голову бейсболку – «Вместо зонта послужит», – взял средних размеров полиэтиленовый пакет, обул кроссовки и был таков.

Выйдя из подъезда, Виталик понял, что впечатление от силы дождя в момент просмотра из окна оказалось явно приуменьшенным. Капли с неба падали часто и тяжело, и через сотню метров ходу плечи ветровки промокли насквозь. «Плевать, – подумал он, – через пару минут буду в стройматериалах». Проходя мимо своей автобусной остановки, Виталик бросил взгляд на объявление, которое он собственноручно приклеил неделю назад и на которое уже махнул рукой, поняв, что откликов не будет. Не приближаясь к стеклянному каркасу, он тем не менее заметил, что крайний справа лоскуток с телефоном оторван. Внутри что-то ёкнуло: «А вдруг все-таки повезет?»

+ + +

Образование Виталик получил юридическое, но насчет работы, как говорится, не попал в струю. А все из-за раздутого донельзя в нулевые престижа профессий экономиста и юриста. Получив на руки диплом, он остался не у дел, так как свободных вакансий по его специальности в Москве просто не было: теплые места заняли те, кто был буквально на пару-тройку лет постарше. Да, им повезло, а ему нет. Однако долго Виталик не тужил: он был молод и знал, что рано или поздно работу найдет. Он не был амбициозен и вовсе не гнался за тем, чтобы просиживать штаны до конца своих дней в газпромовском небоскребе. Он вполне мог – потратив, правда время и нервы – устроиться в обычную нотариальную контору, где люди тоже нехило получают. Однако на первых порах Виталик решил не спешить и попробовать себя в совершенно шальном – он сам это прекрасно понимал – проекте: поработать частным детективом. Ноги у его идеи росли, естественно, из детства. Кто не зачитывался в юные годы шерлоками холмсами, эркюлями пуаро и сменившими их героями из современной детективной литературы? Кто не сидел затаив дыхание перед телеком, где доблестная милиция-полиция сражается с бандитским отребьем? Разве что самые продвинутые граждане, которым вынь да положь книгу или экранизацию воннегутов, брэдбери, хармсов, булгаковых, – но такие не в счет, ведь их, как ни крути, ничтожно мало. Виталик принадлежал к подавляющему большинству и, конечно, тысячи раз представлял себя, занятого составлением психологического портрета преступника, предъявлением обвиняемому, которого он вывел на чистую воду, ордера на обыск… Но чаще всего он прятался в засаде – в длинном плаще и с пистолетом в руке.

Что задумано – то и сделано. Юридическое образование позволило без проблем уладить все необходимые формальности для получения лицензии. Виталик зарегистрировался в своем районном налоговом органе как индивидуальный предприниматель, оплатил госпошлину и сдал все необходимые документы, то бишь медсправку и копии немногочисленных – слава богу! – документов, включая ксерокс паспорта и диплома. От теста на профпригодность его освободили благодаря тому же юридическому образованию, ибо считается, что оно автоматически дает его обладателю все требуемые теоретические знания. Итак, спустя месяц с небольшим после сдачи документов он получил первичную лицензию сроком на пять лет и стал профессиональным частным сыщиком.

При всем при том Виталик отчетливо осознавал всю нерадужность собственных перспектив на избранном поприще. Из явных минусов, что сразу бросаются потенциальным клиентам в глаза, выделялись три. Первый. Виталик – сосунок и по возрасту (ему только-только исполнилось 25), и по внешности, которая, кстати, полностью соответствовала возрасту: в 25 молодые люди выглядят, бывает, намного старше своих лет. Но это был не Виталиков случай. Второй минус. За плечами у него еще нет ни одного дела. И третий. Нет собственного офиса, куда можно пригласить человека и выслушать его, а наличием там всякой диковинной аппаратуры – хоть это и будет пускание пыли в глаза – убедить человека в том, что он обратился куда надо. Из неявных минусов был один, но очень существенный, и касался он собственно ведения работы. Если Виталик возьмется за дело, ему обязательно понадобится помощь либо других сыщиков-собратьев по цеху, либо детективных агентств, либо представителей органов правопорядка в добывании информации. Да, для клиента он волк-одиночка и вроде как все проблемы решает сам, но без знакомых в вышеозначенных кругах надежда на успех сводится к нулю. А связей у него не было. Все его вузовские однокашники-юристы вращались в сферах, никак не связанных с сыском. Виталик в общем и целом понимал, что он в состоянии и один справиться с делом, но только если оно не особо геморройное. Как выяснилось, основной перечень заказов для частных сыщиков весьма прозрачен и выглядит так:

Предоставление доказательств неверности мужа или жены, – таких заказов большинство.

Выкапывание сведений для бизнес-структур относительно кредитоспособности/надежности/ненадежности их деловых партнеров. Сюда же можно отнести отслеживание случаев недобросовестной конкуренции – например, неправомерное использование тем или иным производителем логотипов и названий брендов, – а также прямого или косвенного разглашения коммерческой тайны. В этом же пункте – выяснение в интересах работодателей личных данных граждан, с которыми они намерены заключить трудовой договор или контракт.

Поиск людей, пропавших без вести. Хотя вопрос этот находится в ведении полиции, к частникам в случае ее бездействия или недостаточного приложения усилий тоже обращаются, тем более что количество случаев огромно. Нанимают частников и для поиска угнанных машин, хотя и этот вопрос формально считается делом полиции.

Поиск скрывшихся должников или их имущества по заказу банков.

Обнаружение детей и/или местожительства одного из бывших супругов. Такие дела связаны со спорами по поводу общего ребенка, когда требуется найти его мать, отца – как правило, кто-то из них забирает дитя и ложится на дно – или других заинтересованных родственников. Чаще всего один из экс-супругов увозит чадо в другой город, а то и за границу.

По гамбургскому счету – и статистика обращений тому свидетельство – реальные надежды можно было возлагать только на пункт первый. Здесь Виталику обращаться в правоохранительные структуры или к кому-то из коллег необходимости не было. За объектом, интересующим клиента, он самолично ведет слежку, фиксирует его встречи на камеру мобильника, а если повезет, то и диалоги на диктофон запишет; узнаёт, как говорится, явки и пароли, – а потом предоставляет все, что нарыл, клиенту, получает оговоренную сумму и ждет следующего заказа. Здесь есть один нюанс: клиенты часто опасаются, что сыщик может сам перейти на сторону «противника», а именно уведомить подозреваемого, что, мол, он ведет за ним заказную слежку. Благодарное лицо платит частнику деньги и ведет себя на редкость благочинно в течение всего периода слежки-пустышки. Чтобы избежать подобных случаев, как выяснил Виталик, заключается юридически грамотный договор о конфиденциальности поручения, подписанный сыщиком и клиентом, – а составлять такого рода документы он умел.

Первое, что Виталик сделал на правах сыщика-лизензиата, – разместился в интернете. Объявление написал краткое, без пафоса и перечисления заслуг и регалий, каковых, собственно, и не имелось. Зачем пудрить людям голову? Виталик знал по собственному опыту, что часто, если не в большинстве случаев, люди откликаются на объявления индивидуалов по наитию: например, понравилась манера изложения текста, привлек легкостью номер телефона, – одним словом, вкусовщина. Кто западет, тот и клюнет, думал он с надеждой. Однако прошел месяц, а откликов ни по телефону, ни по электронке не последовало. Виталик не поддался унынию и темной весенней ночью на автобусных остановках у дома и окрест расклеил объявления с лаконичным текстом: «Услуги частного детектива» и номером своего телефона. Не обошел вниманием и стены у входа в круглосуточные супермаркеты, каковых в шаговой доступности насчитывалось с десяток, – хотя знал, что там его листочки не провисят и пары дней: торговая клиринг-служба такие штучки не жалует.

+ + +

Путь до стройматериалов, хоть и был недолгим, заставил Виталика тихо материться. Мало того, что он промок до нитки, так еще и ноги промочил: кроссовки не справились с разлившимися лужами, хотя Виталик перепрыгивал как мог самые глубокие. Уже под козырьком, у входа, снял с головы бейсболку, стряхнул с нее воду и вошел. Покупателей в магазине – то ли из-за раннего времени, то ли из-за дождя – не было вообще. В дальнем углу у полок с болтами и саморезами вполголоса переговаривались два продавца. Виталик пошел в противоположную сторону, – туда, где на стойке висели образцы дверных ручек. «Вот эта вроде ничего», – подумал он, глядя на аккуратную латунную ручку, наиболее подходящую по цвету к доставленным дверям. Виталик бросил взгляд на продавцов, повернувшихся к нему спиной. Такие моменты он терпеть не мог: сейчас ему самому придется привлекать внимание людей, в обязанности которых как раз и входит угадывать все чаяния и пожелания клиента. «Спиздить и уйти, чтобы было им наукой?» – промелькнула шальная мысль.

– Можно вопрос? – крикнул он, указывая на витрину.

Продавцы повернули головы, и в этот момент у Виталика клёкнул телефон. Может, по объявлению? Он внутренне подобрался, успев прожестикулировать продавцам – мол, сейчас, один момент – и нажал прием.

– Талечка, ты где? – раздался голос Ирки-дырки.

«Вовремя, как всегда», – вздохнул он.

+ + +

Их отношения – так считал, во всяком случае, Виталик – давно зашли в тупик. Вернее, это был вообще тупик с самого своего начала. Они познакомились при странных обстоятельствах, странно развивалась и их история, которую назвать романом у Виталика не поворачивался язык. Порвать все это дело представлялось необходимым как можно раньше и самым банальным образом: просто послать ее куда подальше открытым текстом. Однако решиться на такое Виталик пока не мог, хоть и убеждал себя неоднократно: вот сегодня она приедет – и я ей все изложу.

Знакомство произошло в сауне, сразу после того, как Виталик получил диплом. Его сокурсник Сашка Власов решил отметить свой день рождения небанальным образом и снял на целый вечер сауну в районе метро «Коломенская». Как он признался гостям в разгар событий – когда уже набрался, – место можно было найти и попрестижнее, где-нибудь в центре, чтобы всем удобнее было разъезжаться по домам, но по деньгам пафосную локацию он просто не потянул. Для Виталика этот момент как раз и сыграл роковую роль. Компания, между тем, подобралась разношерстная: из всех приглашенных Виталик знал только самого именинника и шапочным образом его бывшего одноклассника Серегу, причем фамилию этого Сереги он даже не помнил. Кроме них троих было еще шесть человек, причем четверо – бабы. Кто все эти приглашенные, узнавать не было времени, да и неудобно спрашивать вот так сразу, по пришествии. К тому же Виталик был нелюбопытен: пригласили – уже хорошо. Будет интересно – узнаем друг друга во время торжества, справедливо рассудил он. Но при этом заметил, что все эти шестеро неизвестных довольно живо общались между собой, а значит, друг друга неплохо знали.

В предбаннике Власов получил подарки, всех облобызал и попросил разоблачаться.

– Хотите – догола, хотите – до плавок и купальников, кому как нравится, – сказал Сашка. – Только до оргии вряд ли дойдет, – добавил он, многозначительно кивнув в сторону ящиков пива и объемистой сумки с горячительным.

– Да мы тебя просто поздравить пришли, ты обалдел, что ли? – ответила одна из баб.

Гости дружно закивали.

– Ну, тогда милости просим.

Пока все раздевались, вошел банщик, проверил температуру в парилке и сказал Власову, что если что-нибудь понадобится, достаточно открыть дверь в коридор и позвать его. Народ разделся до плавок и купальников. Выпили за Сашку сначала по одной, а минуту спустя и по второй, после чего все пошли париться.

Как и любой нормальный человек на его месте, Виталик поначалу чувствовал себя скованно среди незнакомцев. Но, как поется в песне одного старого куплетиста, «водка сделала свое». Нет, он не лез ни к кому с расспросами и не произносил речей. Все происходило классически: пил на брудершафт с парнями, имена которых почти тут же забывал; заходил в парную; освежался в крошечном бассейне, открывал желающим пиво и так далее. Однако градус события возрастал, и публика стала забывать о приличиях. Началось с того, что все бабы сняли лифчики, за ними несколько мужиков – плавки. «А я что, не в родной стране, что ли?» – подумал Виталик и тоже снял. Немного погодя гости окончательно переместились в предбанник, ибо весь питейный арсенал хранился здесь, и продолжили балаганные и мало вменяемые разговоры в том же одеянии, до которого снизошли – в костюмах Адама и Евы, причем никто на это уже не обращал внимания. Про оздоровительный смысл визита, короче, забыли. И тут Виталик заметил, что баба на лавочке напротив, бросившая в самом начале Власову реплику, что гости пришли сюда «просто поздравить» – ее имя выпало из головы вместе с остальными – все чаще и чаще поглядывает на его член. «Чего на него смотреть-то? – проскакивало в голове, когда он ловил ее взгляд, – орган в спокойном состоянии, ни на кого не нацелен. Было бы на что смотреть…» После получасовых наблюдений она пересела к нему и, когда он, извинившись за короткую память, спросил ее имя еще раз, представилась Ирой.

…Праздник удался на славу, но пора было и честь знать. И позднее время и выпитое заставили компанию начать сборы по домам. Виталик с грехом пополам оделся, ничего не потеряв из шмоток – что было бы немудрено из-за нетрезвого состояния, – и тут выяснилось, что Ира желает продолжения банкета, о чем она заявила ему, едва выйдя на улицу. Виталик ничего не имел против: поймали такси и поехали к нему в Царицыно.

Кроме початой бутылки водки, дома у Виталика ничего не было. Магазины спиртным уже не торговали, так как когда они добрались до Царей, был двенадцатый час ночи. Секса не случилось: выпили пару тостов и рухнули спать. Все произошло наутро, и тогда-то Виталик впервые удивился: показалось, Ирка вообще не знает, что такое поцелуи и предварительные ласки. Получив доступ к члену, она посвятила все свои чувства и восхищения исключительно ему. Когда Виталик увидел какой-то нечеловеческий блеск в ее взгляде, устремленном на вздыбившийся орган, он тотчас понял, что сам как личность он вряд ли ее заинтересует. Орально вызвав у него оргазм, Ирка тщательно вылизала член, оделась, чмокнула Виталика в щеку и распрощалась, не забыв взять записать номер телефона.

Встречи их стали регулярными и происходили раз-два в неделю дома у Виталика. В сексуальном поведении Ирки ничего не менялось: все происходило так же, как в первый раз. Более того, ложась в постель, она даже не всегда снимала трусы. Ублажала ртом член, доводила Виталика до оргазма и засыпала. Виталик не переставал удивляться, но спросить напрямую о причинах такого поведения не решался. «Может, у нее там что-нибудь не то? – думал он. – Может, уродливые губы или родинка на весь лобок?» Спустя, наверное, месяц Ирка-дырка в полупьяной беседе призналась, что оргазм не обязательно испытывать от проникновения мужского полового органа внутрь. Она испытывает оргазм и сося, причем неоднократно. Но самое главное – она ужасно, просто панически боится забеременеть. В жизни столько интересных дорог, столько перспектив, – и она абсолютно не хочет в ближайшие лет десять связывать себя ребенком. Спиралям и противозачаточным препаратам она не доверяет, а если дело дойдет до аборта, есть риск, что когда ей всерьез захочется ребенка, вообще не получится родить. Вот какие измышления услышал Виталик. «Так уж я устроена, задумана и скроена, – подытожила она. У тебя есть какие-то пожелания?» От такой наглой постановки вопроса Виталик в тот просто опешил и не нашелся, что ск4азать. Но в последнее время, размышляя об их отношениях, пришел к выводу, что с Иркой-дыркой надо завязывать. Ну что это такое, на самом деле? Это какой-то недоделанный, уродливый секс, хоть и выполняет она свою оральную работу на ура. С женщинами Виталик искал постоянства, не любил их менять, привыкать то к одной, то к другой. А постоянство когда-то должно привести к свадьбе, в чем он был совершенно уверен. А свадьба – к детям. А какие тут дети, если она не дает засунуть куда следует? И еще: Ирка-дырка почти ничего не рассказывает о себе, о своих родственниках и знакомых. Тогда, в сауне, она упомянула, что живет на севере Москвы, почти у МКАД, и что квартиру ей купил старший брат, у которого свой бизнес. То, что они поехали тогда к Виталику, понятно: от «Коломенской» до Царей рукой подать. Но после этого она ни разу не пригласила его в гости, да и «в свет» они больше не выходили… В голову закрадывались мысли, что он вообще у нее может быть не единственный. А что – звонит, когда заблагорассудится, приезжает и уезжает – тоже… Постоянной работы нет, выполняет разовые поручения брата: поездки в госучреждения, в налоговую, в банк, к нотариусам… Непонятная и ненадежная баба.

Как и всякий нормальный человек, встающий на новый путь, Виталик нуждался в поддержке окружающих – хотя бы в форме совета, даже понимая, что все советы и разговоры на эту тему абсолютно бесполезны. Дело в моральном участии, в обмене некими флюидами. С Иркой-дыркой чем-то делиться было абсолютно бесполезно. Да, она спрашивала его о жизненных планах, но как-то вскользь, и он тоже вскользь отвечал, что подумывает об устройстве в нотариальную контору, только вариантов подходящих сейчас нет. Новая работа – если дело пойдет – потребует полного пересмотра жизненного распорядка. Это и срывы из дома в непредвиденное время, и выезды из города – да мало ли там всего! А Ирке-дырке подавай, чтобы по ее уведомлению о желании приехать он всегда был дома в ее распоряжении, что при новых обстоятельствах просто неприемлемо.

Но, с другой стороны, как грамотно и по возможности тактично обставить разрыв – большой вопрос. Виталик не любил скандалов, а что она ему таковой устроит – почти верняк. И потом – оставаться совсем без женщины, пусть даже с таким выходящим за рамки подходом к сексу, ему не хотелось.

Вот и сейчас она звонит в неподходящий момент, наверняка собираясь приехать.

+ + +

– Привет, я в стройматериалах. Дверные ручки смотрю. Что хотела?

– Да просто тебя услышать. Когда планируешь освободиться?

– Не знаю пока, только вошел. Хочешь заехать?

– Нет, просто узнать, будешь ты ближе к вечеру дома или нет.

– Если все дверные прибамбасы куплю, буду. Хочу сразу и ручки врезать, и петли прикрепить. Двери же надо ставить, дома ни пройти – ни проехать.

– Ладно, я позвоню еще. Целую.

– Пока.

«Как все приверну – пусть помогает двери вешать. Хоть какой-то толк от нее».

Один из продавцов, увидев, что Виталик убирает мобильник в карман, направился в его сторону. И тут телефон зазвонил снова, и снова пришлось использовать язык жестов, глядя в глаза работнику торговли.

– Да.

– Виталий?

Голос был незнакомый. Высветившийся номер тоже.

– Он самый.

– Это по объявлению…

«Вот оно!» – пронеслось в голове. Голос молодой, но какой-то сдавленный и хриплый. «Простуженная, что ли?»

– Да, да, слушаю вас, – добавил он вслух.

– Меня зовут Алла Львовна, дело довольно необычное… Мы могли бы встретиться?

– Разумеется, без встречи нет и дела, – Виталик почувствовал бодрость и легкость, поэтому говорил уверенно. – Когда и где вам удобно?

– Когда… да хоть сейчас. У меня дома.

– Вы где-то недалеко живете, как я понял?

– Все верно, иначе я бы не стала отрывать ваш телефон.

– Хорошо, мне нужен адрес и код подъезда.

Виталик посмотрел на продавца, развел руками и вышел.

+ + +

Чтобы дойти пешком до дома Аллы Львовны, потребовалось минут десять. По пути Виталик рисовал ее себе и так и эдак – то она его простудившаяся ровесница, как показалось по первому впечатлению, то молодящаяся актриса, то блондинка, то брюнетка, то стройная и высокая, то толстенькая и низкая… «Как будто от этого что-нибудь зависит!» – говорил он себе, пытаясь унять прыгающие образы. Но подсознательный мандраж брал свое. Дверь открыла женщина, типаж которой по дороге не рисовался вообще. Да ее и нельзя было назвать типажом: очень худая, с огромной грудью – «На таком хрупком теле столько богатства не бывает в принципе!», – лицо молодое, но голова вся седая – «Это натуральная седина, а не краска!» – и прическа неопрятная, если свисающие до плеч немытые волосы можно назвать прической. Ее глаза при взгляде на Виталика сильно расширились, и женщина невольно сделала пару шагов назад.

– Алла Львовна? Я Виталий, вы только что звонили. Что-нибудь не так?

Он подумал, что она удивилась его молодому возрасту, хотя в наши дни, в отличие от романтики времен Холмса и Пуаро, на молодость детектива никто не обращает внимания. А может, тому, что он попал под ливень? Хотя и так все понятно, достаточно выглянуть в окно…

– Нет, нет, все в порядке. Проходите.

– Обувь снимать?

Алла Львовна бросила взгляд на его насквозь промокшие кроссовки.

– Пожалуй. Я вам сейчас тапочки дам. Из гостиницы, но абсолютно новые. Вы – первый пользователь.

Она открыла шкаф-купе, нагнулась и извлекла из нижнего отделения упакованную пару тапок.

– Берите.

Виталик взял упаковку и чуть насмешливо произнес:

– Знакомый приемчик – захватить с собой из номера. Вы недавно из отпуска?

В ее глазах впервые появился теплый проблеск.

– Угадали, но не совсем. Из командировки. Думаю, это ваш размер.

Виталик переобулся и спросил:

– Где мы будем разговаривать?

– Так, сейчас сообразим… Я вижу, что вы промокли и хочу предложить согреться. Поэтому лучше на кухне. Кофе? Чай?

– Пожалуй, кофе, если он не растворимый.

– Тогда прошу за мной.

Виталик проследовал за Аллой Львовной в кухню.

Пока готовился кофе, Виталик решил ничего не спрашивать. Он сел за стол и уставился в небольшой телевизор, укрепленный в углу на кронштейне. Передавали городские новости. Мэр рапортовал об открытии новой развязки перед МКАД. Перед Виталиком появились дымящаяся чашка и сдобное печенье на блюдце. Кивнув в знак благодарности, он спросил:

– Что же, приступим?

Алла Львовна опустилась на стул напротив.

– Я готова.

Виталик думал, что она начнет сейчас же излагать суть дела, но она только смотрела на него испытующим и каким-то настороженным взглядом, что в данной ситуации показалось диковато. Пауза затянулась, и он решил начать сам.

– Видите ли… Я бы хотел сразу сказать… Дело в том, что частников, коим являюсь я, нанимают в основном для мелких, скажем так, услуг. Мелких – это в понимании органов внутренних дел, за которые они даже не берутся. Например, проследить за неверным супругом и заснять его с соперницей на фото в пикантной ситуации… Что еще? Должники по кредитам…

Ее глаза стали жесткими.

– Можете не продолжать. Мой случай совсем другой и не имеет отношения ко всей этой бытовухе. Он скорее мистического характера.

– Мистического? При чем тут…

Она болезненно поморщилась.

– Нет, я не то хотела сказать. Конечно, он требует вмешательства профессионала типа вас, но не настолько глубокого, чтобы изыскивать для предоставления какие-то долговые документы и тому подобное.

Виталик заерзал на стуле, молча приглашая Аллу Львовну продолжать.

– Случай для детектива будет необычный. Не совсем обычный. Ничего если я закурю?

– Конечно, конечно, я и сам бы не отказался.

Увидев, что она протягивает ему пачку каких-то «лайтс», Виталик замотал головой.

– Нет-нет, у меня свои.

Засунув руку в карман ветровки, он нащупал пачку и, не доставая ее, приоткрыл крышку и выудил сигарету.

Алла Львовна закурила, встала и заходила по кухне. Вступительная часть получилась несколько путаной, и теперь Виталик молча ждал.

– Прежде всего я хочу объяснить, почему оторвала ваш телефон… Попробовать объяснить. Разумеется, видя в объявлении только цифры и имя, невозможно понять, что это за человек, насколько он силен… в смысле – профессионален, сколько ему лет и прочая и прочая. Думаю, что я это сделала по наитию. Может, мне понравилась комбинация цифр, может – то, что, судя по номеру, человек живет где-то поблизости, то есть если нужно увидеться, это можно сделать быстро. Я ведь специально никого не подыскивала для своего дела. Ни в интернете, ни в других источниках: я вообще была далека от этого. А вот на остановке – раз! – меня будто осенило. Как раз годовщина…

– Годовщина чего? – не понял Виталик.

– Смерти моего сына.

«Уже теплее, – подумал он, – выясняется хотя бы суть вопроса».

– Так дело касается смерти сына? Я правильно понимаю?

– Да.

Алла Львовна затушила сигарету.

– Понимаете… Да, вы же ровно ничего не знаете. Его не убили, он не погиб в аварии, не умер от болезни. Он самолично, как утверждает экспертиза, устроил себе передозировку успокоительного.

– Причина?

Алла Львовна горько улыбнулась.

– Угадайте. Ему было двадцать пять.

– Денежные проблемы? Несчастная любовь?

– Второе. С десяток таблеток клофелина, запитых водкой. Так заключили эксперты.

– И с тех пор прошел год, я правильно понимаю?

– Все правильно.

– Так чем же я могу помочь?

Анна Львовна подошла к окну. Стоя к Виталику спиной, она пыталась собраться с мыслями. Да, подумал он, изучая ее фигуру со своего места: я могу предположить, что эта худоба – свидетельство переживаний. Но ноги! молодые стройные ноги! и бедра как у нерожавшей девочки! как ей может быть около сорока пяти, если учитывать возраст сына?

– У меня остался его дневник, вернее, часть, где он рассказывает об отношениях с той особой. Возможно, что-то там проскользнуло мимо меня… Там упоминаются его друзья, так вот к вам у меня просьба…

– Он вел дневник? В наше-то время!

– А что удивительного? Я тоже в молодости вела дневник.

– Ну, вы – это одно. Тогда вообще все было не так, как сейчас.

Она повернулась и смерила его странным взглядом. Виталик подумал, что сморозил чушь. Он чуть было не добавил, что они с погибшим ровесники, но вовремя осекся.

– Саша не был душой общества, он был мягким и ранимым. Много времени проводил дома, вне компаний. Почему бы ему не записывать иногда свои мысли? Да и не дневник это вовсе. Так, обычная spiral book.

– Спайрал что?

– Общая тетрадь со спиралью формата А4. В моем понимании это не дневник. Настоящий, классический, выглядит совсем не так: обложка должна быть тканевой или кожаной, а не картонной, и страницы надежно прошиты, а не как здесь.

– Хорошо, но пока я все-таки не понимаю, чем могу быть полезен.

Алла Львовна вышла из кухни и через минуту вернулась с потрепанной тетрадью в руках, – ее страницы были скреплены красной пластмассовой спиралью.

– Вот о чем я говорила. Ваша задача, как я ее вижу, постараться найти в Сашиных записях некие подводные камни, которые пролили бы свет на его поступок. И у меня есть пожелание… Нет, не пожелание, а затаенная надежда, что это не он приготовил себе смертельную дозу. Что его заставили это сделать. Насильственно. Я читала его записи десятки раз, но никаких намеков на насилие так и не обнаружила. Может, вам удастся. И тогда прольется свет, и кто-то за это ответит. Берите.

Виталик был слегка ошарашен сутью предложения.

– Стоп, стоп. А почему вы думаете, что я там что-нибудь найду, если вы сами изучали дневник десятки раз?

– Повторяю: там упоминаются его друзья и знакомые, с которыми придется встретиться и узнать у них подробнее о том, как все произошло.

– А вы сами? Неужели вы не разговаривали с ними?

– Через неделю после похорон я уехала работать во Вьетнам. На год, по контракту.

Виталик вгляделся в ее лицо. Оно оставалось непроницаемым.

– Интересно… Прямо вот так взяли и уехали?

– Знаете, Виталий, такую работу редко предлагают. Во-первых, это деньги, и хорошие деньги, а во-вторых, мне совершенно не хотелось здесь оставаться. Так что все совпало.

– Что за контракт? Что за работа? Простите, хоть к делу это скорее всего не относится, но я уже, как говорится, начал «ткать полотно».

– Договор между «Росатомом» и вьетнамским правительством: строительство атомной электростанции. Я занималась переводом технической документации.

– Вы вьетнамский знаете?

– Нет, там все на английском.

Что-то Виталику здесь интуитивно не нравилось. Чувствовался какой-то подвох, но чтобы его раскрыть – и понять, есть ли он вообще, – следует, конечно, изучить записи. Что же, надо брать быка за рога и договариваться о финансовой стороне вопроса. Изучать чьи-то дневники за здорово живешь он не намерен.