Read the book: «Катя-дальнобойщица. мистика»
© Олег Янгулов, 2016
ISBN 978-5-4483-1474-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1
Семнадцатый век. Серое поместье. Стоят покосившиеся хижины. Через всю деревню, красивым галопом, бежит чёрная, как смоль, кобылица. Шерсть лоснится и переливается в солнечном блеске. Грива красиво играет на ветру. На плетёном тыне сидят деревенские мальчишки. Одежда надета на них не по размеру. Все в заплатах. Ноги обуты в лапти. Среди этой детворы сидит сын конюха Федька и его друг Сёмка. Они, открыв рты, заворожённо смотрят на резвящуюся кобылицу. Кобылица останавливается перед ними и как будто специально, демонстрирует свою красоту. Она встаёт на дыбы и издаёт красивое ржание.
– Красивая?! – говорит Федька и качает головой.
– Теперь ты мне веришь? – кричит Сёмка.
– Теперь, да!
– Я же тебе говорю! – продолжает Сёмка, – Она каждый день пробегает через нашу деревню, как только день идёт к закату, а ты мне не веришь!
– Надо тятьке сказать! – кричит Федька, – Посмотрим, что он на это скажет! Она может бесхозная, а может, от какого-нибудь барина убежала! Надо её изловить.
Кобылица бьёт несколько раз копытом о землю, ещё раз встаёт в дыбы, издаёт громкое ржание и убегает прочь из деревни.
– Сёмка, побежали до моего тятьки! – кричит Федька, – Расскажем ему всё, что сейчас видели!
2
Деревенская конюшня. На массивном крыльце сидит не высокого роста мужик и шьёт узду. Это отец Федьки, конюх Иван. Человек молчаливый и суровый. Вдруг на конюшню с шумом врываются мальчишки и наперегонки несутся к нему. Он аккуратно убирает в сторону узду.
– Чего расшумелись отроки? – кричит он.
– Тятька! – кричит Федька, – По нашей деревне каждый вечер в одно и то же время пробегает чёрная, как смоль, кобылица!
– Ну, и что из этого? – сурово спрашивает конюх, – Пусть себе спокойно бегает! Не нашенское это дело?! Найдётся хозяин и приберёт её к рукам!
– Тятька, она бесхозная!
– Как ты это узнал? – спрашивает конюх.
– Нет подков на копыте её! – кричит Федька, – Дикая она, тятька!
– Хм! Не подкована говоришь?
– Нет, не подкована! – кивает головой Федька.
– И красивая, говоришь? – улыбается конюх.
– Сразу видно, породистая! – кричит Федька, – И потомство от неё будет ладное.
– Сможешь её изловить, Гнедко – жеребец будет твой!
– Ух ты! – кричит Федька и подпрыгивает на месте, – У меня будет свой конь! Завтра я её изловлю на закате!
Мальчишки радостные убегают. Конюх смотрит им в след и гладит рукой свою грудь.
– Ох, что-то на душе у меня не спокойно?! Чует моё сердце, не к добру эта чёрная кобылица в наши края забрела! – он садится на ступеньку крыльца, – Ну, ничего?! Поживём, увидим!
Он берёт в руки узду и снова принимается за шитьё.
3
Вечером следующего дня на том же тыне сидит вся деревенская детвора. Среди них Федька и Сёмка.
– Ты уверен, что сможешь её изловить? – спрашивает Сёмка.
Федька стучит себя кулаком в грудь.
– Мне её вот как надо поймать! Если я её изловлю, то тятька сдержит своё слово, и Гнедко будет мой! А Гнедко я с рождения выхаживал.
Сёмка резко машет рукой, теряет равновесие, хватается за Федькин рукав, и они оба падают на землю.
– Сёмка, ты чего руками размахался? – кричит Федька, – Я только сегодня кафтан чистый надел! Приду домой грязный, худо мне будет от мамки! Не сносить мне её тогда гнева.
Сёмка резко вскакивает на ноги.
– Вот она бежит! – кричит он и показывает рукой в сторону бегущей кобылицы, – Догоняй её скорей!
Федька вскакивает на ноги и видит, как по улице, не торопясь и гордо, бежит кобылица. Он снова смотрит на неё заворожённо, открыв рот. Вдруг ему прилетает подзатыльник и как будто всё перед ним растворяется и исчезает. Федька удивлённо хлопает глазами.
– Ну, чего ты стоишь, как пень в лесу и глазами хлопаешь? – кричит ему Сёмка, – Догоняй её!
Федька шустро перепрыгивает через тын и бежит к кобылице. Он ловко, как циркач, запрыгивает ей на спину. Сёмка поворачивается к детворе и качает головой.
– Вот это Федька! Надо же, как он сильно хочет получить в награду себе коня! – набирает полную грудь воздуха и так гордо крутит головой, – Да он ради коня не только эту кобылицу, он стаю ворон в поле на смерть загоняет! Теперь он от её гривы не за что не отцепится!
Кобылица встаёт в дыбы и издаёт громкое ржание.
– Сёмка! – кричит Федька, – А, уздечку-то я не взял!
Сёмка бросает ловко тыквенную семечку себе в рот.
– А ты за ней съезди!
– Как я за ней съезжу, если мне управлять нечем? – кричит Федька.
– Ну, тогда держи её, а я сбегаю на конюшню!
Сёмка спрыгивает с тына и быстро бежит по улице.
– Прибьёт меня мамка! – кричит Федька.
Он скидывает с себя рубаху, обвивает ею голову кобылице и крепко держится за концы. Кобылица прыгает во все стороны и пытается сбросить наглого наездника с себя. Вдруг кобылица резко срывается с места и бежит в один конец улицы. Стоит пыль столбом. В конце улицы она с диким ржанием останавливается, встаёт в дыбы и несётся обратно. Дети, открыв рты, наблюдают за происходящим. На этот раз в конце улицы кобылица не останавливается и бежит в лес. В лесных зарослях вдруг кобылица под Федькой начинает мельчать, мельчать, и Федька уже начинает задевать ногами землю. Он уже стоит на земле, но при этом продолжает крепко держаться за концы своей рубахи. Под рубахой кто-то вошкается и упорно пытается освободиться. Федька убирает рубаху и видит под ней старуху. Старуха освобождается от Федькиных уз и начинает отвешивать ему подзатыльники.
– Ах ты, мелкий гадёныш! – кричит она, – Как ты посмел на мне кататься?
Федька ничего не может понять. Куда делась прямо из-под него кобылица и откуда взялась эта страшная старуха, которая вдобавок ко всему ему ещё отвешивает подзатыльники? Федька, как может, закрывается руками и бежит со всех ног из зарослей прочь. Он забегает в деревню, а ему в след летят камни и палки. Навстречу бежит Сёмка с уздечкой в руках.
– А, где кобылица? – кричит он.
Федька, молча, пробегает мимо него. Сёмка видит бегущую за Федькой старуху. Старуха ловко в прыжке бросает камень, и этот камень прилетает Сёмке по спине. Сёмка взвизгивает как поросёнок и догоняет Федьку.
– Хозяйка кобылицы нашлась? – спрашивает Сёмка.
– Нет!
– Тогда, что ты сделал этой бедной старушке и почему она так матерится?
– Не знаю! – кричит Федька, – Но кажется, я на ней скакал!
– Не мог ты на ней скакать! – перекрикивает его Сёмка, – Я сам видел, как ты скакал на красивой кобылице!
– Эта старуха и есть кобылица! Только как она могла оказаться в той кобылице, на которой я скакал, и куда потом делась сама кобылица, я этого понять не могу! А уж объяснить тем более!
Сёмка останавливается, оборачивается, смотрит на бегущую старуху и крестится.
– Жуть какая-то! – говорит он и с напуганным видом снова бежит за Федькой.
– Представляешь, Сёмка, я скачу на лошади, а она подо мной медленно превращается в страшную старуху!
– Не-а! Не представляю!
Сёмка судорожно трясёт своей головой и снова крестится. Они продолжаю быстро бежать.
– Так вот! – кричит Федька, – Я чуть свои портки не обгадил! А ещё мамка мне сейчас столько тумаков выдаст за грязную рубаху…
Они бегут на конюшню. Сёмка всё время оборачивается и крестится.
4
Конюх Иван подстригает гриву красавцу жеребцу.
– Вот! Барин будет доволен!
На двор конюшни забегают мальчишки. Лица у них бледные. Стоят, молчат. Уздечка в руках Сёмки трясётся.
– Узда здесь?! – говорит конюх, – А, где чёрная, как смоль, кобылица?
Сёмка толкает Федьку.
– Ну, расскажи отцу то, что мне рассказал!
– Ну, рассказывай! – говорит конюх.
– Не поверишь, тятька! – говорит виновато Федька.
– Ну, верить или не верить, это я сам решу, а твоё дело рассказать!
Федька робко мнётся и переступает с ноги на ногу.
– Я поймал её…
– И я видел, как он ловко запрыгнул к ней на спину! – кричит Сёмка и снова толкает Федьку, – Ну, давай, рассказывай дальше!
– А узду забыл взять… ну, пока Сёмка бегал за уздой, я на неё рубашку накинул и держал. Она меня за деревню в лес понесла, а там подо мной…
Федька замолкает и косо так посматривает на Сёмку.
– Ну, что под тобой? – кричит конюх, – Ожеребилась, что ли?
– Нет! – кричит Федька, – Кобылица превратилась в старуху страшную и стала меня колотить, и ругать на чём свет стоит Божий!
– Вот два брехуна! – кричит конюх, – Ты посмотри на них! Кобылица в старуху под ним превратилась… вместо того, что бы по деревне без дела толкаться, да всякую ересь собирать, лучше б мне по хозяйству помогал справляться!
– Ну, я тебе, тятька, правду говорю, вот те крест! – кричит Федька.
– В кого ты у нас такой? – кричит конюх, – Уже брехать начал!
Конюх Иван машет рукой и уходит в дом.
– Правда не поверил?! – говорит Сёмка, – Что делать будем?
– Что бы тятька поверил, надо теперь во что бы то ни стало изловить кобылицу!
– Ага… – лениво кивает головой Сёмка.
– Поможешь мне? – спрашивает Федька.
– Не-а! – снова мотает головой Сёмка, но уже уверенно, – Мне страшно!
– А, я всё равно изловлю её и приведу к тятьке!
Федька после короткого раздумья идёт в дом, потом останавливается и оборачивается.
– Один изловлю! – кричит он, – Я не хочу, что б мне мой тятька, всю оставшуюся жизнь не верил! Я ему докажу, что есть такая кобылица!
– Правильно Федька! – кричит Сёмка, – Я тебе помогу!
Федька снова останавливается и оборачивается.
– Ты же боишься!
– Боюсь… – тихо говорит Сёмка, – Ну, лучше изловить её сейчас, чем потом ходить и всю жизнь оглядываться…
– Завтра тятька с кузнецом будут жеребца ковать, заодно и кобылицу приведём к ним на наковальню!
– Приведём… – не совсем уверенно говорит Сёмка.
– Ну, тогда до завтра!
– До завтра… – говорит Сёмка, кладёт на крыльцо узду и уходит.
5
Вечером следующего дня на тыне снова сидит вся деревенская ребятня.
– Как я запрыгну к ней на спину и надену на неё узду, – говорит Федька, – так ты сразу кинешь мне один конец верёвки, а свой конец держи крепко! Я на неё накину аркан, и мы её приведём на конюшню!
– Понял?! – говорит Сёмка.
– Никуда она от нас не денется! Вот она появилась! Смотри Сёмка не растеряйся! – Федька спрыгивает с тына, – От этого моя жизнь зависит. Если я её сегодня не изловлю, то до конца дней моих у моего тятьки будет недоверие ко мне, так что смотри не подведи!
– Не подведу! – уверено говорит Сёмка, – Давай, Федька!
Федька приготавливается к прыжку. Ребятишки все попрятались за тын. Кобылица, важно пританцовывая, пробегает мимо них. Федька ловко запрыгивает к ней на спину и быстро надевает на неё узду.
– Бросай мне скорей верёвку! – кричит он.
Сёмка подбегает с одного бока, но у него ничего не получается. Кобылица крутится на месте и встаёт в дыбы. Пыль столбом.
– Ну, Сёмка, изловчись!
Сёмка так быстро бегает вокруг кобылицы, что там не понять от кого больше пыли, от него или от кобылицы. Наконец-то у Семки, получается, ловко вывернуться и бросить верёвку Федьке. Федька её ловко ловит и надевает аркан на шею кобылице.
– Веди её, Сёмка, на конюшню!
Сёмка перекидывает верёвку через плечо и тянет её, как сани. Кобылица сопротивляется, но Сёмка непоколебим. Федька сидит на ней, гордо нахмурив брови, как старый дед. Позади них бегут деревенские ребятишки. Вдруг кобылица, как рванёт вперёд. Верёвка расслабляется и Сёмка падает на четвереньки. Кобылица быстро нагоняет его и бьёт копытом по ягодицам. Сёмка резко переворачивается через голову, вскакивает и галопом несётся на конюшню. Лошадь за ним не отстаёт.
6
Кузнец и конюх подготавливают станок, что бы подковать жеребца. Кузнец увесистой кувалдой вбивает какой-то штырь в землю, как вдруг ворота отворяются, и в них скачками запрыгивает Сёмка. За ним гордо и уверенно на кобылице въезжает Федька. Кузнец от удивления открывает рот и нечаянно выпускает кувалду из рук. Конюх Иван тоже смотрит заворожённо на кобылицу и в этот момент ему на ногу падает кувалда. Конюх орёт от боли, а Сёмка и кобылица несутся по конному двору по кругу. Вдруг Сёмка, пробегая мимо кузнеца, резко бросает верёвку в его сторону. Кузнец её ловит и со всей силы затягивает её в станок. На забор конюшни со всех сторон залезают деревенские ребятишки и с любопытством наблюдают за происходящим.
– Ну, чего встали? – громко говорит Федька, – Ковать будем или нет?
Кузнец и конюх, как по команде, бросаются к станку и начинают кобылицу связывать. Федька гордо слезает с неё.
– Красивая! – кивает головой конюх, – Породистая! Никогда в жизни не видывал такой красоты! Ну, сын, значит, не обманул ты меня! Впредь всегда тебе буду верить! Как я мог в тебе усомниться?
– Значит, теперь Гнедко мой, да, тятька?
– Гнедко был бы твой, если бы ты её по уговору вчера привёл!
– Ну, я же тебе её привёл?! – разводит в сторону руки Федька.
– Вчера бы ты её привёл и по уговору получил бы Гнедко! – говорит конюх, – А сегодня ты её привёл, что бы оправдаться передо мной! Так что, сын, надо всё делать вовремя.
Федька надувает губы и отходит в сторону.
– Да не расстраивайся ты так?! – говорит Сёмка, – Гнедко он тебе всё равно потом подарит, зато ты теперь ему спокойно врать можешь! Он всегда тебе будет верить.
Федька косится на отца и хитро улыбается. Кузнец чистит переднее копыто и из него появляется кровь. Кровь на глазах начинает течь всё сильней и сильней. Кобылица громко ржёт и рвётся из станка со звериной силой.
– Первый раз в жизни вижу, что б при зачистке из копыта столько крови вытекло! – говорит кузнец.
– Пройдёт! – говорит конюх, – Раскалил подкову? Прижигай! Заодно и кровотечение остановим!
Кузнец прикладывает раскалённую подкову к копыту, а кобылица рвётся так, что кажется, станок вот-вот развалится.
– Тпррру! – кричит кузнец, – Чего это она так брыкается?
– Первый раз, наверно, в станке стоит! – говорит конюх, – Давай, прибивай подкову.
Конюх гладит гриву кобылицы.
– Успокойся, дурнушка! Потом сама меня ещё будешь благодарить за это! Сносу не будет твоим копытцам!
Кузнец прибивает подкову, а из копыта ещё сильней идёт кровь. Кузнец крестится.
– Что-то здесь не так?! – кричит он, – Не уж то нечистую куём?
Внезапно поднимается сильный ветер. Пыль метёт воронкой. Все детишки с забора падают камнем вниз. Люди закрывают лица от пыли и протирают глаза. И так же внезапно всё затихает. Вдруг все видят, а в станке стоит страшная старуха. Она привязана, а к её руке прибита подкова.
– А, где лошадь… – тихо спрашивает конюх, – Красивая такая…
Старуха вся дёргается и шипит, как змея.
– Как ты посмел предать меня таким пыткам?
– А чего ты… – кричит кузнец, – такая страшная… в такую красивую кобылицу превращаешься? Превратись ты в корову дряхлую, тебя бы и пальцем никто не тронул!
– Вот эта бабка меня била в кустах! – кричит Федька. – Вот на ней я вчера катался… и сегодня…
Старуха освобождается от верёвок и трясёт окровавленной рукой в сторону конюха.
– С этого момента ты будешь наказан! – кричит она.
– Ой, не смеши меня, бабка! – говорит конюх, – Снимешь с меня портки да отшлёпаешь, что ли?
– Заклинаю я этот день! Теперь в твоём роду с этого момента будут рождаться только потомки мужского пола, а в моём роду будут рождаться только женщины.
– Ну, ты это… – кричит конюх, – с заклинаниями-то осторожней! Этого мне ещё не хватало!
– У нас с тобой будет теперь всегда по одному потомку в семье! Мои потомки будут теперь жить всегда с тобой рядом! Бок о бок! И будут вредить тебе на протяжении всех столетий!
– Ну, всё! – кричит конюх, – Моё терпение лопнуло! Так что ты зря своё проклятие наложила на моих потомков. За своих потомков я могу из тебя сейчас дух выпустить!
Конюх в гневе хватает кнут и начинает им стегать старуху. Старуха бегает по конюшне и подпрыгивает с диким рёвом.
– А ну, быстро сними своё проклятие! – кричит конюх.
Старуха останавливается и растирает ушибленные бока.
– Не возможно! – кричит она, – В страшном гневе произнесла, и нет теперь противоядия!
Конюх заносит над старухой свой кнут, а та, по стеночке забора, опускается на кукорочки и закрывает голову руками.
– До каких пор будет действовать твоё проклятие?
– Пока твой тупой и страшный пра-пра-правнук не влюбится в мою красавицу пра-пра-правнучку!
– Даже так? – кричит конюх.
– Даже так! – тихо говорит старуха.
– Да как это возможно? – кричит конюх.
Старуха разводит в сторону руки и трясёт подковой.
– Ну, как-то так?! А, что ты от меня услышать хотел? Но и это ещё не всё!
– Что ещё? – спрашивает конюх, – Говори! А то я из тебя сейчас всех чертей повыбиваю!
– Нужно ещё, что бы моя красавица пра-пра-правнучка пришла к вам сама без принуждения и простила вас всех, страшных разгильдяев! А твой бестолковый потомок должен её привести к алтарю!
– Тьфу ты! – кричит конюх, – Да разве такое возможно, что бы тот, кто носит в себе беса пришёл к набожным людям и простил их? Да этой вражде конца не будет!
– Будет! – машет окровавленной рукой старуха.
– А как он её к алтарю поведет, если на ней креста нет?
– Как, как?! Что-то я не подумала! – говорит старуха и снова машет рукой, – А, что я-то за них думать буду! Придёт их время, сами как-нибудь и разберутся!
– Сожжём старуху! – кричит конюх.
– Правильно! – говорит старуха, – Сожгите меня! И к вашему проклятию, ещё и колдовство моё перейдёт! А колдовство?! Ну, я бы не сказала, что это дар с Выше!
Кузнец крестится и пятится назад.
– Я грех на душу брать не буду!
– В довесок тебе ещё и потомков кузнеца. – Говорит старуха, – Пусть тоже всю жизнь с вами маются!
С забора один за другим исчезают все зрители. Сёмка сидит в кадке и смотрит сквозь дырочку на происходящее.
– И откуда ты только свалилась на мою седую голову? – кричит конюх.
Старуха прихрамывая, медленно идёт к выходу.
– Хм! Откуда свалилась?! Судьба, милок! А от судьбы, как от воздуха, никуда не деться! – она оборачивается, – Мы теперь с тобой как родные жить будем! Бок о бок! – весело хохочет, – Прям не вражда, а примирение какое-то?! Кончится проклятие, ой, скучать будут потомки друг без друга! – она поворачивается и идёт к воротам, – Ох и натворила я сегодня дел! Черти медаль дадут, наверно!
Конюх Иван стоит в растерянности, о чём-то думает, потом идет, опустив голову.
– Я предчувствовал беду… но ничего не мог с собой поделать… видно у нас на роду это всё написано…
Федька убирает стыдливо в сторону лицо и вытирает накатившую слезу. В стороне тихо вылезает из кадки Сёмка и тоже виновато прячет лицо в сторону. Конюх нежно обнимает своего Федьку.
– Не расстраивайся, сынок! – говорит он, – Раз у нас на роду такое написано, значит, надо смириться! Будем жить с этим, и нести свой крест через века. Могло быть и хуже, но радует другое… когда-нибудь в будущем, наших потомков прекратит преследовать этот злой рок судьбы, и в их жизни наступит самый счастливый день. Ореол счастья над ними засияет, и всё встанет на свои места.
Федька и отец садятся на крыльцо. Рядом садится с ними кузнец. Конюх обнимает Федьку и крепко прижимает его к себе.
– Интересно?! – говорит кузнец, – А, что будут делать мои потомки?
– Так и будут в кузнице работать! – говорит конюх, – Старуха же сказала, что все будем жить бок о бок. До нас жили, и после нас будут жить…
7
Наши дни. 1991 год. Старая деревня. На въезде висит табличка с надписью «Чёртов приют». Эта деревня окружена невысокими горами и лесом. Она стоит в низине, словно в чаше, и лишь один огромный дом возвышается над ней на окраине. Этот дом построен из толстых добротных брёвен несколько веков назад и по сей день стоит, как будто вчера сложен. В этом доме живёт потомственная ведьма Прасковья. За этим домом на горе стоит кладбище. А так с виду деревня, как деревня. Старожилы живут своей привычной жизнью, так как привыкли. А вот приезжие долго не могут здесь находиться и стараются при первой же возможности покинуть это проклятое место. Поговаривают, что в старину, даже усталый путник старался миновать эту деревню засветло, и всю дорогу молился и крестился, что бы его ни настигла злая нечисть. А тот, кого всё же ночь заставала в этой деревне, не мог хорошо спать и утром покидал эту деревню весь уставший и разбитый.
В один из пасмурных дней из ворот дома потомственной ведьмы Прасковьи выезжает машина. На ней стоит чёрный гроб. В гробу лежит сама ведьма Прасковья. Из провожающих ведьму в последний путь только потомственный конюх Иван, его сорокалетний сын Борька, да шофёр. По шофёру видно, что он сильно нервничает. Машина быстро направляется к кладбищу. Она направляется не в ворота, а к яме, которая выкопана за оградой. Останавливается около этой ямы и конюх с Борькой снимают гроб с машины. Они аккуратно ставят его возле ямы. Берут в руки лопаты, опираются на них, смотрят перед собой и о чём-то думают.
– Нет, Борька! – говорит конюх Иван, – Слишком тихо она этот свет покинула! Не нравится мне всё это?! Где-то её коварная доченька притаилась!
– А ты сам-то хоть раз в жизни видел её дочь?
– А, как же? – говорит конюх, – Видел, конечно! Красавица такая черноволосая! Глаза, словно черешня, чёрные. Лет двадцать пять тому назад, как уехала из нашей деревни, так её больше никто и не видывал!
– Прямо, как в легенде?! – говорит Борька, – Они красавицы, а мы…
– Бестолковые и тупые?! – смеётся конюх, – Ну, это до поры, до времени! Когда-то в скором времени красавицы и тупые перемешаются и на свет появятся такие создания… ну, не знаю, как сказать?! В общем, потомки будут одарённые и красивые, а главное в нашем роду начнут появляться девочки. Знаешь, как я девочку хотел? Молил Бога, как мог, а родился ты, идиот!
– А я что? – кричит Борька, – Виноват, что ли? Как будто я выбирал, кем мне родиться!
– Мог бы и выбрать! Знаешь какие красивые платья я бы тебе покупал? Сейчас ещё приду домой и бабку поколочу!
– А её-то за что?
– За враньё! – кричит конюх, – За то, что меня обманула! Обещала мне дочку, а родился ты, идиот!
– Ну, ладно, будет тебе! – машет рукой Борька, – Чего завелся-то на пустом месте? Тогда и мне придётся идти свою колотить!
– А её-то за что? – спрашивает конюх.
– Она мне сказала, что я тебе нарожаю одних девчонок и типа не верю я в никакие проклятья! В нашем роду всегда рождается по пять, шесть девчонок и ни одного парня! Я обрадовался, уши, как идиот развесил, а она что? Родила одного придурка Володьку и всё! Сидит теперь сама удивляется. Говорит мол, ну как так получилось-то? А Володька теперь, где-то в городе… в своих велогонках участвует и плевал он на конюшню! Натуральный идиот! Не понимает, что он последний потомок в нашем роду и кроме него больше некому наше ремесло передать!
– А самое главное, – говорит конюх, – что потом в будущем придёт к нам красавица ведьма прощать наш род, а прощать-то и некого?! Где она нашего потомка искать будет? Так и останется на нас проклятье это!
– Ладно, отец, не горячись! – говорит Борька, – С Володькой я сам потом разберусь! Давай-ка лучше, её быстренько закопаем, да домой пойдём! Дома работы не початый край, а мы здесь стоим, да перепираемся!
– Вот-вот! Пока мы тут перепираемся, где-то притаилась её доченька, и мы теперь не знаем, что она для нас готовит! Вот, что от неё ожидать?
– А я откуда знаю! – кричит Борька, – Меня одно волнует?!
– Что тебя волнует?
– Знает ли её доченька все тонкости этого проклятья? – говорит Борька, – А если она наш род весь извести захочет?
– Тогда не будет нам никогда прощения, сынок! Надо в церкву сходить, поставить свечку за здравие молодой колдуньи! – снимает шапку с головы и крестится, – Пусть сыщет для нас снисхождения!
В гробу встаёт ведьма Прасковья и садится. Она подтягивается, зевает во весь рот, хлопает глазами и удивлённо смотрит по сторонам.
– Докричался, Батя! – кричит Борька, – Разбудил ведьму!
Шофёр падает в обморок и вываливается из кабины машины. Борька и конюх удивлённо смотрят на ведьму и тут конюх взрывается.
– Вот ты, Прасковья, какая! Даже помереть спокойно не можешь! А я чувствую, что здесь подвох какой-то. Ну не может она так тихо этот свет покинуть, да ещё не показав нам своего наследника!
– Так ты меня значит, живьём закопать хотел, не подкованный? – кричит ведьма.
– Так, а кто тебя знает! – кричит конюх, – Ты не шумела, никого к себе не звала, просто раз и пропала! День нет, два нет, а я же волнуюсь! Ну, вот я и зашёл тебя проведать?! Смотрю, лежишь и не дышишь! На следующий день захожу, а ты лежишь всё так же и не дышишь! А ты же знаешь, Прасковья, как я к тебе отношусь? Мне бы поскорей от тебя избавиться. Раз ты ни за кого замуж из нас не вышла, значит, на кой ты нам нужна! Мы-то ждём свою ту, красавицу, которая нас простит.
Ведьма выпрыгивает из гроба. Конюх и Борька пятятся назад.
– Дождётесь вы у меня! – говорит она, – Я вам столько порчи наделаю, что вы не рады будете!
– Не смей нарушать прабабкин завет! – говорит конюх, – Навредишь своей внучке, тебе предки не простят.
– Вот это вас и спасает от моего истинного гнева. – Она смотрит на гроб, – Гроб-то какой мне красивый сделали?!
– А, то! – говорит конюх, – Как положено, всё честь по чести! Мы же всё-таки почти родня.
– Я его, наверно, себе оставлю!
– Как хочешь! – говорит конюх, машет рукой, и они с Борькой уходят.
– Борька! – кричит Прасковья.
– Ну, чего тебе ещё, старая? – кричит Борька.
– Ты мне не поможешь его домой отнести?
– Ещё чего?! Тебя, то на кладбище неси, то гроб с кладбища обратно тащи. Уже целый день с тобой возимся. Ты уже определись, что хочешь: жить или помереть! А то, не там, не тут, только нормальных людей от работы отвлекаешь!
Они спускаются с горы и скрываются из вида, а в это время в себя приходит шофёр. Он встаёт с земли и держится за голову. Ведьма видит его и радостно бежит к нему.
– Помоги, сынок, мне гроб домой унести? – кричит она.
– Чего?!
Шофёр снова закатывает глаза и падает в обморок. Ведьма машет рукой.
– Все такие нежные! Сама увезу!
Она шустро за ноги оттаскивает шофёра от машины. Грузит в кузов крышку, а потом и сам гроб. Прыгает быстро в кабину, заводит двигатель и едет. По дороге, не торопясь, идут конюх и Борька.
– Вот! – говорит конюх, – Всё-таки уговорила шофёра!
– Ага! – соглашается Борька.
Машина их обгоняет и подъезжает к воротам ведьмы. Борька и конюх, не спеша, подходят к её дому. В это время Прасковья надевает на себя крышку от гроба и почти бегом её уносит во двор. Они заглядывают в кабину, шофёра нет.
– Ага, где уж там?! – говорит конюх, – Будет она тебе кого-нибудь уговаривать! Если она хоть раз в жизни к кому-нибудь обратится по-Божески, то контракт сразу нарушит. Угнала она машину, Борька!
– Вот бандитка! – машет рукой Борька, – Да ну её!
Они поворачиваются и уходят.
8
Город. К многоэтажному дому с торца подъезжает КАМАЗ, останавливается и замолкает двигатель. Из кабины выскакивает молодая красивая девушка и уставшей походкой идёт к подъезду. Это Катя. На вид ей лет двадцать. Она входит в средний подъезд и подходит к своей квартире. На ходу вынимает ключи из сумочки и вставляет их в замочную скважину. Открыть не получается, так как дверь закрыта изнутри ещё на один замок. Катя звонит в дверь. Тишина.
– Вот, сволочь! – кричит она, – Опять какую-то шалаву домой приволок? Ну, я ему сейчас покажу!
Катя быстро сбегает вниз по лестнице. У первого подъезда этого же дома стоит маленький и щуплый на вид мужичок. Он смотрит куда-то вверх на балкон, на котором стоит колоритных размеров женщина и курит. Это жена этого мужичка Маруся. Рядом с Марусей стоит большой жлоб с банкой пива в руках. Это её любовник.
– Маруся! – кричит мужичок, – Я приехал из командировки…
У Маруси хорошее настроение. Она кокетничает с любовником.
– И чего ты так рано приехал из своей командировки? – спрашивает она.
– Так ведь закончилась она… – тихо говорит мужичок.
– Езжай ещё, недельку, другую покатайся! – говорит Маруся.
– Ну, впусти меня, Маруся, пожалуйста! Я устал сильно… Отдохну пару дней и снова уеду… Обещаю тебе…
– А куда мне любовника своего сейчас деть? – нагло спрашивает она, – Не выгонять же мне его на улицу в такую пору!
У последнего подъезда этого же дома стоит здоровенный детина с сумкой гаечных ключей в руках. Он достаёт один ключ и швыряет его со всей силы в балкон.
– Галька, скотина! – кричит он басом, – А, ну быстро мне дверь открывай! – достаёт ещё один ключ и швыряет его, – Я сейчас башку тебе и твоему хахалю расшибу!
На балконе появляется худенькая симпатичная девушка. Это его жена Галя.
– Ну, что ты, любимый, такое говоришь? – причитает она, – Нет у меня никого! Я же одна боюсь дома ночевать, вот и закрылась на все замки!
– А, почему не открыла, когда я тебе в дверь стучал, а?
– Так заспалась… – оправдывается она, – вот и не услышала!
Детина машет кулачищем.
– Я тебе сегодня уши прочищу! – кричит он, – Ты у меня уже допрыгалась, стрекоза!
В это время из среднего подъезда выбегает Катя и визгливым голосом кричит на весь двор:
– Подонок! Пока я была в рейсе, ты снова в мою постель какую-то шмару приволок, да?
Мужичок от первого подъезда и детина из последнего подъезда разом переводят взгляд на Катю и удивлённо смотрят на неё. На балконе стоит мужик в трусах и оправдывается. Это Генка, сожитель Кати.
– Да ты что, любимая, нет у меня никакой шмары!
Почти из всех окон дома выглядывают зеваки, что бы поглазеть на необыкновенное зрелище. Они тоже все удивлённо смотрят на Катю.
– Сволочь ты, Генка! – продолжает кричать Катя, – Я пашу в рейсах на КАМАЗе день и ночь, а ты тут на мои денежки развлекаешься, да? Ну, уж нет! Всё, с меня хватит! Сейчас я поднимаюсь в свою квартиру, а ты уже сидишь на своих драных чемоданах и с парашютом!
– А зачем парашют? – спрашивает Генка.
– Потому что уходить ты от меня будешь через балконную дверь, зараза! Ты меня понял?
– Ох и жестокая же ты, Катька, у меня!
Катя быстро бежит в свой подъезд. Маруся с балкона машет рукой своему мужичку.
– Ну, чего встал? – нежно говорит она, – Иди скорей домой! Отдыхать у меня будешь! Сколько можно работать? Я тебя в ванне сейчас помою, кормилец, ты мой! – она поворачивается к любовнику, – А твоего здесь, что бы духу больше не было, ты меня понял?
– Не понял?! – говорит любовник, – Что за смена настроения?
– А то! – говорит Маруся, – Мой муж пашет до изнеможения, а ты, альфонс, на его деньги гуляешь!
– Да, что ты так завелась? – возмущается любовник, – Тебе со мной плохо, что ли?
– За такие деньги могло бы быть и лучше! Пошёл вон отсюда!
– Так мне можно, Маруся, домой идти, да? – Спрашивает неуверенно мужичок.
– Конечно, иди мой сладенький! Как же я тебя раньше-то не ценила? Иди, иди скорей! Я тебя сейчас в ванне помою и бутылочку ещё поставлю.
Детина видит, как мужичок радостно бежит в подъезд.
– Ладно, Галька! – кричит он, – Последний раз я тебя прощаю!
