Read the book: «Обратный космос. Море дождей»

Глава 1

Легкий удар тока пробудил Юрия ото сна. Было темно и тихо, как в гробу. Тела, как будто, не существовало. Было лишь сознание, лишенное памяти и физических ощущений. Что происходит? Где он находится? И вообще, кто он такой?

Через минуту все появилось. Где-то, совсем рядом, завыли электроприводы. Юрий почувствовал, как поверхность под ним дернулась и пришла в движение. Сквозь появившуюся щель проникал неяркий свет. Но даже этого света было достаточно, чтобы глазам стало больно. Юрий прикрыл их ладонью и нащупал на лице кислородную маску, от которой куда-то тянулась гофрированная трубка. Не желая долго разбираться что к чему, он стянул маску с лица. Затем собрал в один пучок паутину тонких кабелей, крепившихся к присоскам на груди, и сорвал их одним движением. С трудом приподнялся и сел, разгибая застывшие члены.

В помещении было темно и холодно. Небольшая лампа, закрепленная на потолке, слабо освещала помещение, заставленное медицинскими приборами и пластиковыми контейнерами. Одна из стен представляла собой ряд идентичных секций с камерами, над каждой из которых располагалась приборная панель. В одной из них находился Юрий вплоть до этого момента. А сейчас, свесив ноги, он сидел на каталке, осматривался и начинал понемногу соображать что к чему.

«Это гибернатория, – вспоминал Юрий. – Я был в камере все это время. Почему я все еще здесь, а не на Земле? И где все? Где медики? Где Прохоров, черт возьми?»

Занятый этими вопросами, Юрий спустился на пол. Кафельная плитка была холодной и неприятно липла к босым ногам. Прошлепав к большому люку, Юрий дотронулся до электронного замка. Он-то точно знал, что такие люки просто не открываются. Здесь нужна именная ключ-карта с доступом в помещение. А такие карты были только у медиков. У Юрия даже не было привычной одежды. Выданный перед гибернацией медицинский комбинезон, совсем не согревал. Ногам было холодно на ледяном полу. А еще жутко хотелось есть.

«Когда я ел в последний раз? Что-то не припомню. Сейчас мне бы не помешал хороший кусок пиццы и баночка ледяного лунного пива», – размышлял Юрий, расхаживая по помещению гибернатории.

Его взгляд упал на экран приборной панели той самой камеры, где он недавно находился. Юрий нажал какую-то клавишу и экран заработал. Зелеными символами на экран вывелась информация:

Пациент: Кузнецов Юрий Николаевич

Должность: Электротехник

Дата ввода в гибернацию: 15.07.2176

Дата вывода из гибернации: 17.08.2176

Текущая дата: 10.08.2176

«Выходит, меня разбудили на неделю раньше срока, – недоумевал Юрий. – Но кто это сделал? Зачем? Прохоров обещал, что меня отправят на землю с ближайшим грузовым кораблем. Причем, не выводя из гибернации. Ну и где этот засранец? Где все остальные? Что здесь, черт возьми, происходит?»

Юрий попытался кричать сквозь закрытый люк, надеясь, что это просто ошибка и сейчас кто-нибудь придет и все прояснит. Но ответа не было.

«Ну и холодина здесь! Где моя одежда? И обувь…»

В дальнем углу гибернатории Юрий обнаружил дверь с табличкой «Раздевалка». Он подергал ручку. Дверь не поддавалась. Однако, здесь оказался обычный замок.

Раздраженный холодом, голодом и непониманием, что происходит, Юрий схватил тележку, заставленную колбами с препаратами, вытряхнул из нее содержимое и с разбегу, несколькими ударами, высадил дверь.

В раздевалке было так же темно, как и в гибернатории. Нащупав выключатель, Юрий зажег свет. Вдоль обеих стен выстроились ряды шкафчиков для личных вещей. Все они были закрыты и Юрию пришлось отломать ножку стула и соорудить из нее подобие монтировки, чтобы вскрыть свой шкафчик. К счастью, вещи остались в полной сохранности. Юрий облачился в привычную спецовку.

На стене у самого входа висело зеркало. Юрий подошел к зеркалу, чтобы оценить свое состояние после почти месяца, проведенного в камере. Первое впечатление оказалось удручающим. Привыкший ежедневно начисто выбривать лицо, Юрий был шокирован, увидев в зеркале свой подбородок, покрытый сантиметровой щетиной. Некогда аккуратно подстриженные усы, отросли и непривычно закрывали рот. Копна длинных русых волос на голове тоже отросла, но это было не так заметно. Черты лица заострились из-за долгого времени, проведенного без пищи. Глаза с зеленоватым оттенком радужки внимательно смотрели из потемневших, ввалившихся орбит. Кожа лица имела нездоровый оттенок.

Поморщившись от своего внешнего вида, Юрий начал шарить по углам раздевалки в поисках чего-либо полезного, но обнаружил только хозинвентарь, да пару контейнеров с реагентами. Затем стал поочередно вскрывать чужие ящики, в надежде найти ключ-карту от люка. Однако, такие карты всегда находились у владельцев. Дверцы поддавались с трудом и вскоре, выбившись из сил, Юрий прекратил поиски. Однако в ящике стола дежурного по гибернатории он обнаружил пачку сигарет, зажигалку и начатую бутылку виски. Еды, к сожалению, не оказалось.

Благодаря небеса за посланные ему дары, Юрий сел, скрестив ноги, на скамью, закурил и отхлебнул из бутылки. Обжигающая жидкость на какое-то время сняла приступы голода. Юрий пытался понять, что произошло, куда подевались все люди и почему он находится здесь один. Почему никто не отзывается и не приходит проверить его состояние.

Горнодобывающая база «Платон» располагалась в северной части Моря Дождей, огромной лавовой равнины на поверхности Луны. Она состояла из трех частей – лаборатории, где работал Юрий, комбината с сетью подземных шахт и взлетно-посадочной площадки. Комбинат с шахтами находились в Заливе Радуги, в северо-западной части Моря Дождей. Там добывали и перерабатывали урановую руду, а также редкие металлы, которые затем грузовыми кораблями доставляли на Землю. В кратере Платон, расположенном восточнее комбината, находилась лаборатория. Между комбинатом и лабораторией разместилась взлетно-посадочная площадка. Прямо под этой площадкой, на большой глубине, находился ядерный реактор. Все части базы соединялись между собой длинными тоннелями, по которым с огромной скоростью перемещались бесконтактные электромагнитные капсулы. Всё здесь работало на Уране – неиссякаемом источнике энергии, добываемом из недр Луны.

Полгода назад, когда Юрию исполнилось тридцать четыре, он прибыл на базу «Платон» в качестве помощника электротехника. Этой должности он долго добивался, регулярно посылая запросы в Министерство космической промышленности, в надежде, что однажды его заметят и возьмут на работу. На планете Юрия ничто не удерживало. Родители давно переселились на Марс и периодически звонили ему по видеосвязи, звали в гости, а то и насовсем. Но Юрий был непреклонен, будучи уверенным в правильности выбранного пути.

Конечно, на Красной планете Юрий легко мог бы найти себе местечко. Но работа на поверхности и работа в космосе – совсем разные вещи. Лунную базу Юрий рассматривал лишь как переходную ступень на пути к чему-то более интересному. Например, к работе на межпланетном корабле, совершающем сверхсветовые перелеты между Землей и другими планетами солнечной системы.

Виталий Викторович Прохоров, служивший на базе «Платон» главврачом, был родным дядей Юрия по материнской линии. Он и помог племяннику устроиться сюда на должность помощника электротехника.

– Извини, но пока только так, – говорил дядька Юрию по видеосвязи, когда тот еще был на Земле. – Все руководящие должности заняты старожилами. Одного не могу понять, что ты нашел в этой дыре? Это же полная оторванность от мира. Место для сумасшедших или для таких отшельников, как я.

– Мне это не так важно, – отмахнулся Юрий. – Я не за деньгами гоняюсь, а за опытом. Долго задерживаться на Луне не собираюсь. Поработаю с годик, заработаю стаж, а там и на межпланетный корабль попрошусь.

– Карьерист, значит, – рассмеялся Прохоров.

– Скорее авантюрист.

– Я бы с твоей специальностью подался на Марс, к родителям. Что тебе в космосе болтаться? – недоумевал Виталий Викторович. – Там бы женился, завел сопливых марсианских детишек и жил припеваючи.

Однако же слово, данное Юрию, Прохоров сдержал. Разузнал о вакансиях на базе, поговорил с начальством. Через месяц Юрию пришло приглашение на работу. С ближайшим грузовым кораблем он отправился на новое место службы. Здесь, в лаборатории, Юрию надлежало заниматься поддержанием электросети в рабочем состоянии.

До конца мая Юрий работал в штатном режиме. Его начальник, главный инженер по электроснабжению лаборатории, Борис Иванович Смирнов, не раз отмечал талант и прилежность Юрия. Смирнов был старожилом на базе. За долгие годы работы Борис Иванович спроектировал и построил всю систему электроснабжения. Под его началом находились также сети взлетно-посадочной площадки со всеми служебными модулями и комплекс горнодобывающего комбината, где трудились его коллеги.

Смирнов был уже пожилым человеком, когда Юрий прибыл на базу. Здесь он вышел на пенсию, отметил это событие с коллегами, и снова вернулся к своим обязанностям. Со стариком Юрий быстро нашел общий язык и сдружился настолько, что тот даже приглашал его к себе в каюту пообщаться и выпить по кружечке лунного пива. Новостей на базе было немного, сотрудники менялись редко. Система электроснабжения, созданная Смирновым, была полностью автоматизирована и управлялась сетью квантовых серверов. Все шло хорошо. Юрий понемногу обрастал опытом работы с новыми приборами, каких не было на Земле. Зато аналогичные приборы использовались на межпланетных кораблях. Это особо интересовало Юрия, когда он только заступил на службу.

Спокойная, размеренная жизнь на базе «Платон» закончилась в тот роковой момент, когда Борис Иванович внезапно заболел. Новая напасть уложила старика в постель буквально за день. На второй день он покрылся зелеными пятнами. Ничего не ел, находился в бреду и не отзывался на свое имя. Медики были в замешательстве, будучи не в силах поставить диагноз. Симптомы не подходили под описание ни одного из известных заболеваний. К тому же у пациента не было температуры. На третий день старик скончался. Спасти ценного сотрудника не удалось. И даже после смерти мужчины, исследовав его кровь и ткани, медики не смогли определить проблему. Одно Юрию было известно точно – незадолго до этого Борис Иванович побывал на комбинате с инспекцией. Очередной раз грузовой корабль привез на базу провиант, спецодежду и партию новых роботов модели Вектор-2. Для роботов было необходимо переоборудовать блок подзарядки, а кроме Смирнова на базе этим никто не занимался. Зарядные модули следовало заменить, а также утилизировать старых роботов первой модели. Те могли выполнять лишь простые операции типа принеси-подай. Новые же умели производить более тонкие и ответственные операции. Смирнов распорядился отключить старых Векторов и отправить их на склад. А новых планировали протестировать и ввести в эксплуатацию на будущей неделе.

После его загадочной смерти, начали заболевать и другие сотрудники лаборатории. За неделю скончалось несколько человек, так же скоропостижно и необъяснимо. Среди рабочих возникла паника. Чтобы не допустить распространения инфекции, Прохоров распорядился всем выдать маски, а покойников отправить в криокамеру для заморозки.

Все заботы по поддержанию электроснабжения в лаборатории легли на плечи Юрия. Он фактически занял место своего покойного начальника и вполне справлялся со своими новыми обязанностями. Единственное, что его беспокоило, это череда необъяснимых смертей. Такого на базе не было ни при нем, ни до него. Однажды Юрий заговорил об этом с дядей, доктором Прохоровым. Тот не смог ничего толком объяснить.

– Это не похоже на вирусное или бактериальное заболевание, – говорил Виталий Викторович, пощипывая бородку, в которой уже начинали проглядывать сединки. – Да и пятна на коже не характерны для таких патологий. Но ясно одно – болезнь передается воздушно-капельным путем и требует введения карантина. Кстати, ты последний, кто близко общался со Смирновым. Так что, Юра, при первых признаках – сразу ко мне.

Прохорову было за пятьдесят. Несмотря на разницу в возрасте он плотно общался с Юрием. Родственные связи и общее рабочее место сближали обоих и обязывали находить общий язык.

В тот же день Виталий Викторович, по согласованию с руководителем лаборатории, ввел строгий карантин. Установили распорядок, по которому сотрудники ходили на работу, посещали столовую и другие места общественного пользования. Был принят ряд санитарных мер. Маски менялись каждые три часа, одежда обрабатывалась дезинфицирующим облучением в специальной камере. Регулярно проводилась обработка всех служебных помещений.

Сам Юрий неукоснительно соблюдал правила инфекционной безопасности. Постоянно носил и менял маски, проходил обработку, регулярно мыл руки и старался не контактировать с другими служащими лаборатории. Воспоминания об ужасающем виде покрытого пятнами Бориса Ивановича, его предсмертной агонии, заставляли Юрия делать все, чтобы не разделить участи покойного.

Часто приходила мысль о том, что останься он на Земле, с ним ничего бы не случилось. Может, Прохоров был прав, и не стоило так сильно рваться в это место? Возможно, действительно следовало переселиться на Марс, поближе к родителям, завести семью и жить размеренной жизнью рядового марсианина. Также он задумывался о том, что незадолго до смерти Смирнова они довольно много общались, обменивались рукопожатиями, да и просто находились в одном помещении, где новая зараза уж точно могла перейти на него. Пытался вспомнить с кем еще контактировал Борис Иванович незадолго до смерти. Наверное, с половиной персонала лаборатории!

Был вечер пятницы. Во время ужина Виталий Викторович подсел к Юрию с двумя бокалами лунного пива. Голубая жидкость в запотевших бокалах весело искрилась, щекоча пальцы Прохорова змейками электрических разрядов.

– Угощайся, племяш.

– Пятница-развратница? – рассмеялся Юрий, принимая из рук медика бокал бодрящего напитка. – Спасибо, Виталий.

Выпили, разговорились. Вспомнили своих ближних и дальних родственников. Обсудили возможность заражения новой непонятной инфекцией. Виталий Викторович выразил надежду, что опасность миновала, поскольку за последние сутки новых обращений не было.

А уже на следующий день Юрий почувствовал себя плохо. Сердце кольнула мысль: «Вот оно». Юрий кинулся к зеркалу, сбросил одежду и стал внимательно осматривать себя со всех сторон. Но никаких пятен не обнаружил. Тем не менее, помня строгий наказ дяди, обратился к нему в тот же день.

– Температура есть? – спросил Прохоров, вглядываясь в лицо племянника. – Что-то ты мне не нравишься.

– Не знаю, не мерил, – пробурчал Юрий, усаживаясь на кушетку. Пригладив свои модные усы, добавил: – Кажется, у меня озноб.

– А пятна на коже не появлялись? – выспрашивал медик.

– Пятен не нашел.

– На вот, замерь, – сказал Прохоров, протягивая Юрию электронный термометр.

– Может, просто ОРВИ? – с надеждой в голосе предположил Юрий. – На Земле я частенько болел.

– У нас на базе уже десять лет, как никто не болеет ОРВИ, – возразил Прохоров. – Эта земная мелочь здесь просто вывелась. Да и откуда вирусам взяться в нашей изоляции? Так что ты ерунду не мели. Что на термометре?

– Тридцать шесть и шесть, – упавшим голосом произнес Юрий.

– Хреново, племяш. Это может быть что угодно, но лучше не рисковать.

– Что ты предлагаешь?

– Поместим тебя в камеру и введем в состояние гибернации. Так удастся выиграть время. А с первым же грузовым кораблем отправим на Землю. Там тобой займутся как следует.

В тот же день Юрия поместили в одну из камер гибернации. Перед отключением он попрощался с родственником, обещав позвонить с Земли, как только сможет.

И вот теперь Юрий сидел в раздевалке госпиталя и пил чужой виски, пытаясь понять, что пошло не так, почему он еще не на Земле и куда все подевались. Уже докуривая вторую сигарету, Юрий, погруженный в размышления, вдруг услышал знакомый звук, который ему доводилось слышать десятки раз в обычный рабочий день. Но сейчас он прозвучал, как удар грома. Это был звук открывающегося люка и доносился он из гибернатории.

Юрий вскочил, как ошпаренный, и со всех ног бросился в соседнее помещение. Это был тот самый люк, который преграждал путь на волю. Теперь он был открыт. Уверенный в том, что про него наконец вспомнили и сейчас все прояснится, Юрий выбежал в коридор, все еще сжимая в руке бутылку. Но там оказалось пусто. Юрий прислушался, в надежде обнаружить хоть какие-то признаки жизни. Ни малейшего звука не донеслось до его ушей.

– Эй! Здесь кто-нибудь есть? – закричал Юрий, приставив ладонь ко рту.

Вопрос вернулся к нему эхом, отразившись от стены в конце темного коридора. Окружающее пространство не проявляло ни малейшего признака жизни.

«Кто же тогда открыл люк? – пронеслось в голове Юрия. – Даже если предположить, что все покинули базу, забыв меня в этой чертовой камере, кто-то же его открыл».

Вплоть до этого момента у Юрия оставалась уверенность, что где-то там, в других помещениях находятся сотрудники лаборатории, а про него просто забыли.

«Так не бывает. В лаборатории всегда полно людей. Кто-то уже должен был появиться».

Теперь, при виде пустых коридоров, этой мертвой тишине, Юрия охватил еще больший ужас. Но одновременно с этим зародилась надежда на то, что кто-то из людей здесь все-таки есть.

Темные помещения лаборатории, еще недавно такие привычные и знакомые, сейчас выглядели зловеще. Мертвая тишина царила вокруг. Где-то там, в глубине коридора, слабо светилась одинокая лампа.

Отхлебнув из бутылки для смелости, Юрий направился к свету.

Глава 2

Юрий наощупь пробирался по некогда хорошо освещенному коридору. Толстые высоковольтные кабели, змеящиеся вдоль стен, отблескивали изоляцией в свете единственной лампы, горевшей впереди. Как раз там, где светилась лампа находилась лабораторная столовая.

Урчащий от голода живот направлял ноги Юрия к источнику пищи. Несколько глотков виски, выпитых на пустой желудок, поначалу немного притупили приступы голода. Но скоро алкоголь попал в кровь и ударил в голову, а голод вернулся с двойной силой. Гонимый чувством самосохранения, он медленно, но упорно пробирался вперед, опираясь на стену, чтобы не споткнуться.

– Что творится с освещением? – сердито бурчал захмелевший Юрий. – Стоило мне отлучиться на пару недель как все посыпалось к чертям собачьим. Ну ладно – система, но лампочки-то можно было поменять… Похоже, здесь все серьезнее, чем кажется. Срок службы криптоновых ламп гораздо больше месяца. Все сразу они сгореть не могли. Похоже, что проблемы в системе распределения. Ладно, разберемся.

Юрий пытался понять, какое сейчас время суток. Если бы это была земная база, можно было подумать, что сейчас ночь и все сотрудники спят по своим каютам. Но на лунной базе была заведена вахтовая система и работы продолжались круглые сутки. Уже кто-то из работников лаборатории должен был появиться в этом коридоре, связывающем все помещения второго этажа.

Наконец Юрий добрался до входа в столовую. Как он и ожидал, дверь оказалась запертой. Юрий заглянул в одно из окошек-иллюминаторов двустворчатой двери. Внутри было так же темно. Лишь несколько индикаторов кухонной техники подавали признаки жизни. В этот раз Юрий не стал миндальничать и просто высадил дверь ногой. Вандализм был ему не свойственен, но обстоятельства и лютый голод сделали свое дело.

Юрий вошел в помещение и включил свет. Зажглись сразу все лампы. Глазам с непривычки стало больно. Судя по тому, что свет в столовой потушили, а дверь заперли, складывалось впечатление, что сделали это осознанно. Значит повара, работавшие здесь посменно, решили оставить рабочее место окончательно, равно, как и другие сотрудники лаборатории. Но куда они ушли? Почему? Неужели все разом покинули базу на грузовом корабле? Возможно, руководство решило эвакуировать весь состав, а про Юрия просто забыли?

Размышляя над этими вопросами, Юрий обыскивал шкафы, контейнеры и холодильники в служебных помещениях столовой. Все они оказались пусты. Не осталось даже намека на съестные припасы. Похоже, покидая базу, повара забрали с собой всё. Но если всех рабочих отправили на Землю, зачем им понадобилось столько еды? Ведь это путешествие не займет даже одного дня!

Уже отчаявшись найти что-то съестное, Юрий со злостью пнул ближайший холодильник.

– Твою мать!

Ситуация складывалась критическая. Юрий сел на пол, обхватив голову руками.

«Я что, теперь должен здесь от голода сдохнуть? Прохоров, где ты, черт возьми? Это ведь ты засунул меня в эту проклятую камеру. А сам свалил на Землю, оставив меня тут подыхать в одиночестве. Похоже, они основательно подготовились к отлету. Вычистили все запасы питания! Хотя могли бы оставить мне кусочек пиццы. Стоп!»

Юрия вдруг осенило. Он не был уверен в своей догадке, но проверить ее, все же, стоило. Дело в том, что в столовой лаборатории, как и в любой другой, всегда оставались пищевые отходы – и при готовке, и после приема пищи посетителями. Все эти отходы накапливались в морозильной камере, а затем отправлялись на переработку.

Юрий ураганом ворвался в подсобное помещение столовой. Вся левая стена небольшой комнатки представляла собой ряд встроенных морозильных камер. Юрий потянул за рычаг одной из них. Внутри находились большие черные контейнеры. Юрий потянул к себе один из них. Тяжелый! Горя от нетерпения, он поспешно вскрыл контейнер. О да! Тот был доверху наполнен пищевыми отходами. В других морозильных камерах обнаружилось еще несколько контейнеров. Никогда раньше Юрий не радовался свежеприготовленной еде так, как сегодня куче замороженных объедков.

То, что отходы были заморожены, особо порадовало Юрия. Отковыряв из слежавшегося блока дюжину корочек от пиццы, он сложил их в специальный лоток и сунул в микроволновку. Через двадцать секунд разогретые объедки издавали такой соблазнительный аромат, как будто только что вышли из печи. Юрий с удовольствием подкрепился остатками роскоши, запил их обычной водой, запасы которой еще оставались в столовой.

«Одна проблема решена, – размышлял Юрий, стряхивая крошки с отросших усов. – По крайней мере, на ближайшее время. На базе имеется еще две столовые. Одна – на горнодобывающем комбинате, другая – на взлетно-посадочной площадке. Их обязательно нужно посетить, чтобы оценить запасы… отходов. Господи, до чего я докатился! Ладно, туда я обязательно доберусь. Но сначала надо обследовать все помещения лаборатории. Если люк открылся, значит здесь остался кто-то, кто знает о моем существовании».

Постепенно Юрий пришел к пониманию того, что люк не был открыт непосредственно. Это можно было сделать и дистанционно. Вот почему в тот момент никого рядом не оказалось. Ведь камера, в которой он провел последний месяц в состоянии овоща, тоже была открыта дистанционно. Если бы это сделал кто-то из медперсонала, как и полагается, уж наверняка он был бы рядом во время пробуждения.

– Ну что ж, – негромко бормотал Юрий себе в усы, откинувшись на стуле и заложив руки за голову, – завтрак аристократа окончен. Эй вы, слышите! – вдруг закричал он, приставив ко рту ладонь. – С вами говорит повелитель Луны! Спасибо, что оставили хотя бы отходы!

Голос Юрия раскатился в пустом помещении, эхом отразившись от стен.

«Вот и поговорил сам с собой, – с иронией подумал он. – Ладно, у меня еще много вопросов, которые надо решить. Но сначала хотелось бы привести себя в порядок».

Единственное место на базе, где Юрий с комфортом проводил время, и чувствовал себя в полной безопасности, была его каюта. Там хранились личные вещи и рабочие инструменты. А без них он был как без рук. Каюты всех сотрудников лаборатории находились в жилом блоке, этажом ниже, который был заглублен под поверхность Луны. Электрощиты располагались на обоих этажах один под другим. Но трансформаторная подстанция была лишь на нижнем этаже. Сначала Юрий собирался проверить щит на этом этаже, но быстро понял, что в такой тьме, без инструментов, ничего не сможет сделать. Ему требовался налобный фонарь, и, как минимум, отвертка, которые тоже лежали в каюте.

Двигаясь наощупь, он добрался до лестницы, осторожно спустился на нижний этаж. Здесь с освещением дела обстояли не лучше. Горело несколько аварийных ламп, питание к которым подавалось по отдельной линии. При таком освещении можно было лишь кое-как перемещаться, не боясь сломать себе ноги. Однако надписи на дверях помещений были не различимы. Лишь несколько месяцев, проведенных в лаборатории, позволяли Юрию ориентироваться в залах и коридорах по памяти.

По пути он разбил стекло пожарного щита и прихватил оттуда монтировку. Этим грубым, но полезным инструментом были укомплектованы все пожарные щиты базы «Платон». Юрий никак не мог вспомнить, куда подевал личную карту. Добравшись до своей каюты, он в удивлении обнаружил, что панель замка работает и подсвечивается изнутри индикаторами.

Благодаря небеса за то, что не придется бороться с механизмом люка, он за пару ударов монтировкой оторвал защитную крышку панели. Юрию иногда приходилось менять неисправные замки на новые и он знал их устройство не понаслышке. Послюнявив палец, он замкнул им оголившиеся контакты. Панель недовольно пискнула и люк с легким жужжанием отошел в сторону.

– Ну здравствуй, дом, – сказал Юрий, включая свет. – Если это можно назвать домом.

Отыскав свою электробритву, Юрий попытался сбрить месячную щетину. Она не поддавалась. Бритва лишь выщипывала с лица волоски, причиняя Юрию нестерпимую боль. В конце концов, плюнув на это занятие, он взял обычный станок и начисто выбрил щеки. Затем специальными ножницами аккуратно подстриг усы. Пока приводил себя в порядок, вдруг вспомнил, что незадолго до гибернации заболел. Собственно, по этой причине его и поместили в эту чертову камеру. А сейчас Юрий чувствовал себя нормально, как будто ничего и не было. Как прикажете это понимать? Может, все-таки ОРВИ? Или месячное пребывание в камере позволило организму побороть инфекцию? Вопросы оставались без ответа.

– Отлично! – проворчал Юрий, осматривая себя в зеркало. – Для человека, брошенного умирать в одиночестве на Луне, я выгляжу просто прекрасно. По крайней мере, когда люди найдут мое бездыханное тело, никто не скажет, что я был неряхой. А теперь пора заняться своими профессиональными обязанностями.

Надев налобный фонарик и повесив через плечо сумочку с инструментами, Юрий покинул каюту. Теперь передвигаться по темным коридорам стало удобнее. Фонарик, закрепленный на голове Юрия, был словно создан для таких случаев. Без труда отыскав электрощитовую, Юрий вошел и проверил автоматы. Все они оказались включены. Значит проблему нужно было искать выше.

Трансформаторная подстанция находилась рядом. На удивление дверь в нее оказалась открытой. Юрий вошел в помещение и сразу обо что-то споткнулся. Выругавшись по матери, он направил на это «что-то» свой фонарик. Направил и остолбенел. На полу лежал человек. Точнее это был труп мужчины. Очевидно, он и стал причиной замыкания. Юрий перевернул тело покойного и направил луч фонарика на его бейджик, пришитый к комбинезону. На табличке было указано: «Алексей Семибратов. Старший лаборант».

– Какой черт тебя занес в трансформаторную, дружище? – процедил сквозь зубы Юрий.

Он направил фонарь на лицо покойника. Попытался опознать в нем сотрудника, но не смог. Кожа на лице почернела от удара током высокого напряжения. По обуглившимся кистям рук Юрий заключил, что покойник долгое время держался ими за оголенные контакты высоковольтной линии. Запах жареного мяса, который Юрий почуял, только войдя в помещение, все еще витал в воздухе. Что это было? Самоубийство? Но по какой причине?

Обследовав приборы на панели щитка, Юрий подтвердил свою догадку, обнаружив, что значительная часть толстого кабеля шестикиловольтной линии зачищена чем-то острым, хотя такого быть не должно. Немного покопавшись в секционном выключателе, Юрий понял, что поломки нет. Всего лишь выбило автоматы. Он заново включил тумблеры и повернул общий рубильник. Во всех помещениях разом зажегся привычный свет криптоновых ламп.

На душе Юрия немного полегчало. Все выглядело как обычно. Освещенные коридоры создавали впечатление нормального состояния лаборатории. Казалось, вот сейчас кто-нибудь из знакомых выйдет из-за угла и скажет: «Привет, Юра! Что-то ты сегодня бледный. Не выспался?». А Юрий ответил ему шуткой: «Еще как выспался. Целый месяц смотрел сны в одиночной камере». Труп лаборанта, обнаруженный в щитовой, был единственным человеком, которого он встретил после пробуждения. Правда, человеком это уже было трудно назвать.

Юрий решил оттащить труп в помещение, где хранились другие покойники, которых Прохоров велел заморозить еще в начале эпидемии. Справившись с этой неприятной задачей, стал соображать, что делать дальше. В первую очередь нужно было проверить все помещения лаборатории. Он не особо надеялся встретить здесь живого человека. Уже не надеялся. Мертвая тишина сопровождала его повсюду. Персональные каюты, как и полагается, были закрыты. Конечно, Юрий мог взломать их, как сделал с люком своей каюты. Но не увидел в этом смысла.

«Если здесь побывал спасательный корабль, он мог забрать только людей, – соображал Юрий, обшаривая рабочие и подсобные помещения первого этажа. – Да, людей, но не роботов. Новые модели, поступившие в прошлом месяце требуют активации. А с этим может справиться только программист. Зато старые давно активированы. Возможно, стоит включить одного из них. Помощь мне сейчас не помешает».

С этой целью Юрий отправился на склад, где хранились списанные роботы. Оказалось, что всю партию уже перевезли на площадку для отправки на Землю. На складе осталось лишь несколько ящиков с запасными компонентами и запчастями.

Покопавшись в деталях, Юрий понял, что сможет собрать из них целого робота. Почти… Он разложил на полу складского помещения детали так, чтобы понять, все ли на месте. Приставил к корпусу руки, ноги, голову. Все компоненты были очень старыми – многочисленные царапины, сколы и вмятины говорили о том, что их бывшие владельцы могли работать на шахтах. Юрий пристегнул конечности робота на место, прикрутил голову и соединил все части между собой кабелями.

Отвинтив крышку на корпусе робота, Юрий обнаружил зияющую внутри пустоту. Не хватало одного важного компонента, а именно источника питания. Для этих моделей полвека назад были разработаны урановые сердца, способные работать без замены до сотни лет. Но затем руководство решило, что такие элементы опасны для персонала и заменили на шестидесятивольтовые литиевые батареи. Хотя новые модели роботов стали более умелыми, мощность их значительно упала. Но сейчас под рукой не было даже литиевых батарей. Те, что поставлялись в комплекте с новыми моделями, хранились на складах комбината, куда доступ был ограничен. Поэтому Юрий решил импровизировать. Он соединил несколько запасных батарей для шуруповерта в одну, смотав их изолентой. Затем спаял контакты в последовательную цепь с помощью отрезка кабеля, чтобы получить нужную мощность, приделал типовые контакты для подключения к разъему питания. Взял оба контакта в руки и чиркнул один об другой. Проскочила искра.