Quotes from the book «Чайковский. История одинокой жизни»

Как только я предался праздности, меня начинает одолевать тоска, сомнение в своей способности достигнуть доступной мне степени совершенства, недовольство собой, даже ненависть к самому себе. Мысль, что я никуда не годный человек, что только моя музыкальная деятельность искупает все мои недостатки и возвышает меня до степени человека в настоящем смысле слова, начинает одолевать и терзать меня. Только труд спасает меня.

Уже появилась сноровка, как пускать пыль в глаза и как с десятью рублями жить на сто

недолгого профессорства в Московской консерватории, переехавший

впереди него; он и Коте к, скрипач, держали над молодыми венцы. О. Разумовский

доме спать становится невозможно, и Чайковский в халате, со свечой

труд, на самолюбие, на подлинные

Григорьевич входил в класс. Он не был одарен лекторским талантом

У него вошло в привычку, проходя мимо домов, заглядывать в окна так, чтобы его не видели. Подглядывание сделалось его страстью

мужика, но и от помещика трудового пота. И после этой семейственной жизни Чайковский внезапно

сборы, но горячности в публике не было. С тех пор он узнал настоящий успех с “Онегиным”, даже с “Орлеанской