Read the book: «Лени Рифеншталь. Вне профессии. Маленькие рассказы о большом успехе»

Font:

© Николай Яковлевич Надеждин, 2024

ISBN 978-5-0064-4119-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Николай Надеждин

«Маленькие рассказы о большом успехе»

Лени
Рифеншталь
Вне профессии

2024

Введение

Очень больная тема – художник и власть. Искусство и пропаганда. Где заканчивается одно и начинается другое? Что можно назвать искусством, а что таковым не является? Ничего себе вопросы…

Судьба Лени Рифеншталь ужасно несправедлива. Не должна она была воспевать нацизм. Но – воспевала. Не должна была нести ответственность за преступления Гитлера и его приспешников. И – понесла. Не должна была половину жизни оставаться вне профессии и, по сути, в одиночестве. Но – оставалась. Не жизнь, а сплошной парадокс.

Но все не так просто, как может показаться на первый взгляд. И если покопаться в нашей истории, то отыщется множество странных параллелей. Не будем указывать пальцем, дабы не разжигать напрасных дискуссий. И так понятно, о чем идет речь.

Лени досталось больше, чем кому бы то ни было. Наверное, из-за того, что она была безмерно одарена от бога. За то, что видела дальше и больше, чем видели другие. За то, что умела снимать настоящее кино, а не плоские любовные комедии на тему фальшивого изобилия. Примеров полно – и у них, и, к сожалению, у нас.

А вот своей Рифеншталь не было. И в этом тоже великая несправедливость. Хотя, разобраться бы для начала – у кого это «у нас».

Нет, художник и власть – фигуры несовместные. Им самой жизнью положено вращаться на разных орбитах. Самый яркое тому доказательство – жизнь Лени Рифеншталь.

1. День рождения будущей звезды

Это случилось 22 августа 1902 года. В этот день в семье владельца небольшого магазина и мастерской по установке сантехнического оборудования Альфреда Рифеншталя и его супруги Берты на свет появилась девочка, которой дали длинное имя Берта Хелена Амалия. Но домашние звали девочку просто Лени. Так это имя за ней и закрепилось на всю жизнь – Лени Рифеншталь.

Девочка была очень хороша собой, здоровенькая и подвижная. А папаша Альфред был недоволен. Он всегда был чем-то недоволен. Едкий, желчный и временами даже неприятный человек. В этот раз он был недоволен тем, что родилась девочка, а не мальчик, которого он ждал. Впрочем, когда через два с половиной года матушка Берта родила мальчика, Альфред снова был недоволен, заявив, что с девочками гораздо меньше проблем.

На самом деле это была не злость. Это такой способ выражения любви. Покопаться глубже в мыслях Альфреда Рифеншталя, и очень могло статься, что на самом деле он без ума и от своей Берты, и от маленькой красавицы Лени, и даже от малыша Хайнца. От Хайнца прежде всего, поскольку Альфред очень хотел наследника. А почему ворчал? Да, как не ворчать, если все всё делают неправильно? А если не ворчать, то распустятся вконец и начнут вытворять такое…

Ну вот, пожалуйста, Берта снова пересолила капусту. Да куда же она смотрела? Да какая же она после этого хозяйка? Нет, все надо делать самому. И полагаться на этих женщин нельзя никак.

2. Домохозяйка и мастеровой

Чего бы не хотела для себя Лени (когда подросла бы и стала взрослой, конечно), так это повторить судьбу матери. Чтобы жить с таким человеком, как папаша Альфред, нужно иметь стальные нервы…

А Альфред Рифеншталь был великим тружеником. Он все заработал собственными руками. Начинал слесаренком у опытного мастера – подносил инструмент, бегал за пивом, отмывал захламленную мастерскую. Потом набрался ума и стал работать самостоятельно. Потом случился бум на современную сантехнику – все хотели водопровод и полный набор удобств. А мастеров по этой части не хватало. И отправился Альфред по домам берлинских буржуа устанавливать раковины, ванны и унитазы. И за десять лет наскреб денег на собственную мастерскую, в которой молоденькие слесаренки работали уже на него. А потом образовался магазин американской сантехники – при той же мастерской. И началась благополучная безбедная жизнь, в которой по-прежнему все держалось только на нем – на Альфреде Рифенштале.

У Берты Иды Шербах (девичья фамилия матушки Берты) была своя история. Когда Лени немножко подросла, матушка рассказала ей, как была хороша в молодости (словно успела состариться – Берте тогда не было еще и тридцати). Как хорошо пела, играла на фортепьяно и как замечательно танцевала. А за Альфреда вышла замуж лишь потому, что понимала – лицей, какой бы он ни был, родословной не выправит. И уж лучше выйти за купца, чем остаться одной на веки вечные. И, вообще, случается с людьми любовь…

Лени, конечно, ошибалась. Ее родители жили так, как умели. Но при этом друг друга любили.

3. Брат Хайнц

Лени многое поняла о жизни позже – когда ей самой стукнуло за сорок. В последние дни войны, до ареста американцами, Лени жила вместе с матушкой в Праге. И Берта Ида много рассказывала ей об отце, который к тому времени уже был на небесах. Сожалела, плакала, вспоминала. И только тогда Лени осознала, что же связывало хрупкую кроткую женщину со здоровяком с дурными манерами. Только тогда ей пришло в голову, что объясняться в любви можно разными словами. И что папаша Альфред частенько ругался… от избытка чувств…

В первые пять лет жизни Лени позволялось все. В немецких семьях, где обычно царит строгий порядок, детишкам до определенного возраста прощаются любые шалости. И лишь годам к пяти-шести их начинают приучать к обязанностям и дисциплине. Но в случае Лени все было чуточку иначе. Она сама была еще совсем малышкой, как на свет появился братец Хайнц. И внимание родителей тут же переключилось на малыша. А Лени могла бегать во дворе, играть с мальчишками, лазить по деревьям и вытворять всякие штуки, от которых ее коленки были всегда в синяках и ссадинах.

К счастью, она не приревновала брата к матушке. Этого не случилось. Наоборот, подражая матушке, Лени стала опекать Хайнца. С тех пор так и повелось – Лени старшая, Хайнц младший. Она для него – пример для подражания, он для нее – маленький беззащитный мальчишка, которого надо уберечь от неприятностей…

Они были на удивление дружны. И более того, Хайнц всегда был рядом с Лени, став ее верным помощником и даже тенью.

4. Клуб «Русалка»

Когда Лени исполнилось пять лет, матушка Берта встревожилась. Девочка росла быстро и выглядела чуть старше своих лет. Берте пришло в голову, что она опоздала с обучением дочки. Что за фортепьяно надо садиться именно в пять лет. Потом будет поздно. Поздно учиться музыке, танцам. Поздно вставать на лыжи или, скажем… плавать…

Музыке Берта учила дочь сама. А вот научить плавать не могла – негде, да и сама толком не умела. И Берта, с согласия супруга, конечно, отдала Лени в детский спортивный клуб «Русалка». Тогда же Берта услышала от детского тренера:

– Фрау Рифеншталь, а ваша девочка – просто золото. У Лени великолепные данные. Ей бы не только плаванием заняться…

И поехало. Берта отдала дочь в гимнастическую секцию. Потом в группу обучения конькобежному спорту. Потом наняла профессионального учителя музыки, который в течение пяти лет два раза в неделю приходил в дом Рифеншталей и учил Лени премудростям игры на фортепьяно. Удивительно, но малышка везде успевала!

Недоволен был лишь папаша Альфред. Он каждый вечер наблюдал, как смертельно уставшая после спортивных занятий (в пять-то лет!) Лени разучивает гаммы. Потом презрительно бросал: «Пигалица!» И уходил из дома… Как узнала Лени в сорок четвертом от матери, папаша шел в пивную, где до хрипоты доказывал сотоварищам (слесарями и другим мастеровым людом), что его дочь «самая-самая». И однажды смертельно рассорился с другом, который не поверил его рассказам и поднял на смех.

5. Лицей

А потом пришло время, и Лени отдали в школу. Это был самый что ни на есть обычный берлинский лицей, в котором учились дети зажиточных граждан Германии. Чуть выше уровень преподавания, чуть больше внимания гуманитарным предметам. А в целом – хорошая добротная школа, способная научить ребенка главному – не бездельничать и не болтаться по жизни неприкаянным, а искать, искать свое главное дело. И – трудиться.

Каким-то неведомым образом Лени удалось проскочить трудный подростковый период. Она так и не успела толком побыть «гадким утенком». И из очаровательной девочки вдруг превратилась в очаровательную барышню… Да нет же! В красавицу. В небесной красоты фею. В одну из самых красивых девушек Берлина или даже всей Германии.

В годы, когда Лени училась в старших классах, она частенько слышала, как отец за ее спиной бормочет грязные солдатские ругательства. Лени принимала их на свой счет и недоумевала – в чем она провинилась. А Альфред не ругался, он тревожился. Если бы умел плакать – заплакал бы. Он до умопомрачения боялся за свою девочку. С таким лицом, с такой фигуркой – ох, как несладко ей придется в жизни. Копия матери… А что, разве она с ним счастлива? Разве сантехник нужен Берте? Эх, жизнь…

Как Лени училась? Очень хорошо. Была непоседой, но все схватывала на лету. За десять лет учебы в лицее у нее не было плохих отметок. Сразу было видно – одаренная девчушка. Очень.

6. Уроки танцев

В 1918 году шестнадцати лет от роду Лени закончила лицей и получила аттестат зрелости. Тут же встал вопрос – куда идти дальше. Она была не против продолжить учебу, но… что скажет отец, если она откроет ему свои планы?

Папаша Альфред – ходячая совесть и неисправимый ворчун закатил бы скандал, если бы Лени призналась ему, что мечтает о сцене. Что хочет танцевать балет. Что уже танцевала немножко – в лицее. И что это было чудесно.

Хорошо, что ее во всем поддерживала матушка Берта. Летом 1918 года она устроила Лени к частному хореографу. А в августе, накануне своего дня рождения, Лени впервые вышла на сцену…

Это был любительский спектакль. Рафинированная публика. Классический танец. Лени, которая два месяца не отходила от балетного станка и от усердия даже похудела, вызвала у зрителей восторг. О, это были сладкие минуты. Слезы, блистающие на глазах незнакомых людей (она видела, видела сама!), потом шквал аплодисментов.

Когда Альфред Рифеншталь услышал от кого-то из знакомых, что его дочь танцевала на публике, он, не обладая развитой фантазией, решил, что она танцевала… голой и на столе. Другого он просто не мог себе представить. И устроил такой грандиозный скандал, что Лени едва ни умерла от обиды.

Не помогло матушкино заступничество. Не помогли увещевания друзей семьи, которые видели это выступление Лени. Отец рвал и метал. И приговор его был суров – в интернат! В закрытый интернат для девушек. Для Лени это было все равно, что в монастырь.

7. Художественное училище

Альфред Рифеншталь вовсе не был зверем. Он даже готов был понять дочь – хочешь скакать голой по столам, черт с тобой, скачи. Но и она должна понять отца. Он трудился не покладая рук – для кого? Для нее и Хайнца. Что было – маленькая мастерская, заваленная унитазами? Пожалуйста, теперь у них большой магазин и большой штат наемных работников. Теперь уже не папаша Альфред работает на кого-то, теперь кто-то работает на папашу Альфреда… И на них – на его непутевую семью! Раньше они жили в скромных съемных квартирах – за детство Лени сменили шесть квартир. А теперь, пожалуйста, живут в своем собственном доме в хорошем районе Берлина… Так чего же ты хочешь, дочка? Опозорить отца?

И Лени ответила:

– Ладно… Я поступлю в художественную школу.

И отец тут же успокоился.

Лени с детства неплохо рисовала. А в Берлине, недалеко от дома, где жили Рифенштали, была отличная художественная школа. Почему бы и нет? Во всяком случае, лучше закрытого интерната…

В берлинском художественном училище Лени проучилась всего несколько месяцев. Уроки живописи ей быстро наскучили. А когда девушка вынуждена заниматься чем-то из-под палки, через силу, хорошего не жди. Завалила один зачет на другой просто не пошла. Педагоги направили отцу студентки письмо – благо герра Рифеншталя знала половина Берлина.

И снова разразился скандал. И на этот раз Лени отвертеться не удалось. Волей отца девушка была «сослана» в пансион Тале, в крошечный провинциальный городишко в Саксонии. Господи, какая тоска…

8. Пансион в Тале

Городишко и в самом деле очень небольшой. Даже, пожалуй, «деревня городского типа». Несколько тысяч жителей, пансион, куда и была отправлена строптивая Лени. Но зато «зеленый театр», сценическая площадка под открытым небом, где регулярно ставились театральные спектакли и давались концерты.

Приехав в Тале Лени рассказала преподавателям – сплошь пожилым почтенным дамам о сути конфликта с папашей Альфредом. И неожиданно для себя получила полную поддержку. На это она точно не рассчитывала. Но классная наставница, старая дева лет шестидесяти, была ярой мужененавистницей. Мешать девочке идти к своей судьбе? Как бы не так! Она сама найдет для Лени хорошего хореографа.

Так и случилось. Всю осень и зиму 1919 года Лени посещала уроки танцев. А весной 1920 уже выступала на сцене театрика в Тале, срывая зрительские аплодисменты и все больше убеждаясь в том, что идет верной дорогой.

Собственно, уроками танцев и драматического мастерства, которые Лени давал режиссер самодеятельного театра провинциального городка, ее обучение и ограничилось. Когда Альфред Рифеншталь запросил у преподавателей пансиона характеристику дочери – мол, как ее успехи, насколько хорошо она занимается – то в ответ услышал лишь восторги. Девочка чудо, очень талантлива. Что и укрепило папашу Альфреда в собственном убеждении – в том, что его строгости принесли свои плоды… Как же он заблуждался!

9. Секретарша собственного отца

К лету 1920 года довольно бессмысленное обучение Лени в пансионе Тале закончилось. И отец разрешил девушке вернуться в Берлин…

Она уже знала, в чем ее главная проблема. В нерешительности. Она не могла пойти против воли отца, хотя сопротивлялась отчаянно. Не помогало и заступничество матушки – им влетало от отца обоим. Но для себя Лени решила – дотерплю до совершеннолетия и поставлю вопрос ребром. Будучи взрослым человеком, я могу решать свою судьбу сама. Тем до поры и успокоилась.

А папаша Альфред увидел притихшую Лени и возрадовался. Наконец-то девочка взялась за ум. И он устроил ее к себе на фирму секретарем в приемной. Подсунул гору учебников по делопроизводству и бухгалтерии. Пусть занимается – дело-то общее, семейное.

И Лени, в самом деле, взялась штудировать бухгалтерию, попутно освоив машинопись и «китайскую грамоту» стенографии. Печатала она довольно бойко – стучала приказы и распоряжения, ведомости и счета, словно заправская машинистка. Уж что-что, а этот навык машинописи ей очень скоро пригодится. Двадцатый век на дворе. Если хочешь добиться успеха – учись печатать.

Ее послушание длилось ровно до 22 августа 1920 года. В этот день, прямо с утра, приняв от родителей поздравления с днем рождения и подарки, она заявила отцу, что больше не намерена жить по его указке. Что она отныне совершеннолетняя, что имеет право заниматься тем, чем хочет.

– Уж не танцами ли? – ехидно спросил отец.

– Вот именно! – гордо заявила дочь.

10. Балет

В этот день папаша Альфред узнал о дочери много такого, что не могло присниться и в кошмарном сне. Оказалось, что Лени и не думала бросать свои танцульки. И что в пансионе Тале занималась именно танцами (ох, уж он покажет этим… серым мышкам!). Более того, эта малолетняя чертовка еще и… курит! Последнее папашу Альфреда сразило просто наповал. Он выдержал томительную паузу и сказал:

– Вон из моего дома!

Лени побледнела, внимательно посмотрела отцу в глаза и… Альфред Рифеншталь смутился. И вдруг произнес дрогнувшим голосом:

– Как же ты не понимаешь, дочка, я же о тебе беспокоюсь…

Она ушла из дома в тот же день. Перебралась к подруге, которая жила здесь же, в Берлине. Скандал был, конечно, чудовищный, но совершенно неизбежный. Сколько Лени могла терпеть этот абсурдный диктат папаши Альфреда? Всему же есть предел.

А потом, спустя несколько дней, к ней зашла матушка Берта. Вся в слезах и в расстройстве. Сообщила, что отец больше не противиться ее воле. И что дает свое благословение на эти танцы. При этом матушка скрыла, какими эпитетами Альфред Рифеншталь украсил слово «танцы». В данной ситуации это было совершенно ни к чему.

В родительский дом Лени не вернулась. А вскоре нашла то, что искала – хорошую балетную студию Ютты Кламт. А потом – отличного преподавателя классического танца Евгению Эдуардову, бывшую петербургскую приму. И для Лени начался период настоящей профессиональной учебы.

The free excerpt has ended.

Age restriction:
18+
Release date on Litres:
21 August 2024
Volume:
90 p. 1 illustration
ISBN:
9785006441194
Download format:
Text PDF
Average rating 5 based on 1 ratings
Audio
Average rating 4,2 based on 184 ratings
Audio
Average rating 4,4 based on 91 ratings
Audio
Average rating 4,7 based on 18 ratings
Audio
Average rating 4,8 based on 197 ratings
Audio
Average rating 4,8 based on 54 ratings
Audio
Average rating 4,6 based on 115 ratings