Read the book: «Чарли Чаплин. «Новые времена». Маленькие рассказы о большом успехе»

© Николай Яковлевич Надеждин, 2024

ISBN 978-5-0064-4996-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Николай Надеждин

«Маленькие рассказы о большом успехе»

Чарли

Чаплин
«Новые времена»

2024

Введение

Самое удивительное, что Чаплин – вовсе не история. Он – наш современник. В то время, когда Чарли писал книгу и снимал свой последний фильм, многие из нас, ныне живущих, были детьми, постигали мир, подрастали, учились. Чарли стоял у истоков кинематографа, а мы относимся к кино так, словно оно существовало вечно… Получается Чарли – даже не человек, а целая эпоха.

Но он всё-таки человек. Чтобы убедиться в этом, нужно лишь поставить в проигрыватель диск с его фильмом. Устроиться поудобней перед телевизором. И на полтора часа предаться волшебству чаплинского кино…

Правда, здорово? Настоящее чудо… А как и чем он жил? Кого любил? С кем дружил? Вроде бы основные вехи биографии Чаплина мы в той или иной степени знаем. Но – подробности? Сколько он получил «Оскаров» – два или три? И за что? Какие фильмы, из созданных им самим, любил больше всего? Как относился к коллегам по искусству?

Разве неинтересно? Очень интересно. Это же Чаплин. Величайший из великих. И такой обычный. Такой же, как мы с вами.

1. Уна О`Нил

– Чарли, к вам девушка. Очень молодая.

Слуга принёс два кофе и чистую пепельницу.

– Да, да, зовите, – рассеянно ответил Чаплин, просматривая утреннюю газету.

Новости с фронта, памфлет о Гитлере, новинки моды… Да, вот, пожалуйста – откровения истерички Джоан Берри. Как же без этого. «Ничтожный тиран и пьяница Чаплин». С ума сойти…

– Здравствуйте, мистер Чаплин.

Чарли поднял глаза. Перед ним стояла совсем молоденькая темноволосая девушка. Хрупкая. Высокая. Чарли поднялся и сразу заметил, что едва достаёт ей до подбородка.

– Присаживайтесь…

– Уна, – сказала девушка.

– Какое необычное имя, – улыбнулся Чаплин.

На душе скребли кошки. Он чувствовал, что ничего не получится и в этот раз. Девушка была слишком молода. А ему нужна была не девочка, а состоявшаяся актриса.

– Прихоть папы, – ответно улыбнулась Уна.

– Да, я помню… Юджин О`Нил. Очень уважаемый господин. Что-то из его пьес я даже читал.

– Я тоже, – сказала Уна.

Чарли засмеялся. Он вдруг понял, что девушка очень стесняется. И, словно подтверждая его догадку, Уна густо покраснела.

– Я хотела сказать… Я хотела…

– Уна, вы меня боитесь?

Она отрицательно покачала головой.

– Тогда давайте… вместе позавтракаем? – предложил Чаплин.

– Давайте, – сказала Уна. – Я так давно мечтала познакомиться…

– Со мной или с Чарли?

– А разве это ни одно и то же? – искренне удивилась Уна.

2. Призрак и действительность

Чаплин давно не снимал картин и мучительно подыскивал сюжет для давно задуманной мелодрамы. Сценарий был вчерне готов, но… ему нужна была актриса. Главная героиня, характер которой в сценарии явно не складывался.

Поначалу Чаплин писал сценарий под Джоан Берри, молодую актрису, с которой Чарли познакомился во время поездки в Нью-Йорк. Джоан понравилась ему своей непосредственностью – она всегда говорила то, что думала. И Чарли привязался к ней. И снова сел за стол – дописывать сценарий, по ходу переделывая ключевые сцены. Но…

Но стоило лишь подписать контракт, как Джоан изменилась. Она стала развязной и требовательной. Покрикивала на Чаплина, словно тот был её «непутёвым мужем». А потом и вовсе сорвалась. В ответ на выговор Чарли закатила скандал, затем дико напилась, переколотила в доме на Беверли-Хиллз окна. Чаплин вызвал полицию…

Работа остановилась. И Чаплин попросил помощников и друзей подыскать ему актрису – не слишком известную, не слишком юную. Старший брат Сидни вспомнил, что в 42-м году видел в Голливуде драматурга Юджина О`Нила с его прелестной дочкой. Потом встретил её во второй раз – на каких-то кинопробах. Пригласил к Чаплину.

Уна пришла, совершенно не надеясь сыграть роль в новом фильме Чарли Чаплина. На самом деле её интересовало вовсе не кино. Её интересовал Чаплин.

3. Неуёмная Джоан Берри

Сценарий был готов. Уна идеально подходила на роль главной героини. И Чаплин воспрял духом. Неприятности последних лет показались незначительными и неопасными. Впереди была большая работа.

Рабочие начали строительство декораций. Чаплин репетировал с Уной первые сцены.

– Уна, – говорил он, – начни с этого места. И, пожалуйста, не будь такой скованной. Забудь, что ты актриса. Нет никакого кино – вообще. Только жизнь… Ну?

– Я забыла, – растерянно сказала девушка. – Представляете, забыла роль.

– Ну и ладно, – сказал Чаплин. – Забыла и забыла. Тогда пойдём обедать.

Они сели в машину и отправились в небольшой ресторанчик на окраине Голливуда. Здесь подавали гамбургеры и кофе. И обедали вовсе не знаменитости, а водители грузовиков.

Дожидаясь заказа, Чаплин развернул газету, которую купил у входа в ресторанчик. И помрачнел. На первой полосе были фотографии его и Джоан Берри. И заголовок – «Чаплин отказывается от собственного ребёнка». В интервью Джоан подробно расписывала их связь с Чарли.

– Ложь, – сказал Чаплин. – Какая ложь…

Уна накрыла рукой газету.

– Перестаньте, Чарли. Вокруг много дурных людей. Всех привлекают деньги, – сказала она.

«А что привлекает тебя, Уна?» м подумал Чаплин. И тут же: «Только не это… Боже мой, только не это!»

Вечером ему домой принесли повестку в суд. Берри не унималась.

4. Уна – актриса

Начались съёмки. И Чаплин вдруг понял – картина не идёт…

– Уна, девочка моя, как мне тебе сказать… – начал однажды Чаплин.

– Можете не продолжать, – улыбнулась Уна О`Нил. – Я абсолютно никакая не актриса. Поэтому у вас со мной ничего не получается.

– Это не так, – возразил Чарли. – Ты можешь играть. Но тебе что-то мешает. Я же чувствую, Уна…

Уна ничего не ответила. Только грустно улыбнулась и снова взялась за свою роль.

Она выходила на площадку дубль за дублем. Чарли стоял у камеры мрачней тучи. Наконец, он сказал:

– На сегодня заканчиваем. Все свободны… Отложим на неделю.

Причина этой паузы была не столько в неудаче Уны, сколько в надвигающемся судебном разбирательстве. В городском суде лежало заявление Берри о признании ответственности Чаплина за ребёнка, которого только что родила Джоан. Чаплин был абсолютно уверен в том, что ребёнок не его. Он сдал кровь на анализ, что должно было стать убедительным доказательством его непричастности. У Чаплина была редкая группа, случайное совпадение исключалось…

– Чарли, вы очень расстроены, – сказала Уна. – Не переживайте, всё уладится.

– Ты полагаешь? – улыбнулся Чарли.

– Я уверена. Я хорошо вас знаю…

– Если хорошо знаешь, называй меня на «ты». Договорились?

Он был старше Уны на 37 лет. Девушка к тому времени ещё не справила своё совершеннолетие.

5. Я буду твоей женой

– А что твой отец, Уна? Ты рассказывала ему обо мне?

– Рассказывала. Он пришёл в бешенство.

– Как жалко… Но он же меня совершенно не знает! Ах, да – он тоже читает газеты…

– Чарли, это ничего не значит. Отец бесконечно далёк от меня. И он… больной, несчастный человек. Я постараюсь его убедить.

– А если не получится? – с грустной улыбкой спросил Чаплин.

– Тогда ему останется только смириться, – ответила Уна.

Оба замолкли, поскольку подошли очень близко к тому, чего ещё не сказали друг другу. Чаплин не решался. Уна ждала…

– Знаешь, – сказал Чаплин, – я всю жизнь искал тебя. Понимаешь – именно тебя. И сейчас всему мешает вот эта мерзкая история. Суд, скандал, газеты. Мне так не хочется втягивать тебя во всё это.

Уна внимательно на него посмотрела. Они сидели за столиком у бассейна. Перед ними в крошечных чашечках дымился кофе. Уна крутила в руках тонкую серебряную ложечку.

– А ты попробуй, Чарли, – сказала, наконец, она.

Он вздохнул. Отвёл взгляд. А потом произнёс:

– Возможно, я поступаю, как совершенно безответственный человек. Возможно, взваливаю на тебя непосильную ношу. Возможно, даже из этого ничего хорошего не получится…

– Я ничего не боюсь, Чарли, – спокойно сказала Уна.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Именно сейчас.

– И я хочу стать твоей женой. Именно сейчас.

– Ты согласна?

– Да…

6. Вердикт суда

Судья ударил молотком по столу, прекращая тем самым прения. Прямо перед ним на столе лежало заключение медицинской экспертизы. Чаплин не мог быть отцом дочери Джоан Берри… Но чёрт бы его побрал, если этот жалкий клоун не был виноват!

– Суд отклоняет заключение медицинской экспертизы, поскольку считает это доказательство несущественным.

Адвокат Чаплина раскрыл от удивления рот.

– Ваша честь, а что по мнению суда является существенным доказательством? Показания Джоан Берри? Её свидетелей, показания которых не могут быть объективными?

– Именно так. Показания Джоан Берри суд считает убедительными и правдивыми.

– Но почему?

– Потому что она – мать… И попрошу прекратить пререкания, иначе я привлеку вас за неуважение к суду.

– Чарли, – зашептал адвокат, вплотную приблизившись к Чаплину, – похоже, мы проиграли. Этот судья не желает ничего слышать, кроме собственного мнения. Доказательства бесполезны – он не хочет им верить.

– Я вижу, вижу, – проговорил Чаплин.

Его лицо оставалось абсолютно спокойным. Лишь взгляд голубых глаз стал пронзительным – казалось, он старался запомнить лица этих людей. Или понять, чем же он так им насолил, что они стараются любой ценой наказать его за то, что он не совершал.

Ему присудили алименты на содержание ребёнка, отцом которого он не был. Логикой здесь и не пахло.

7. Не хочу быть звездой

– Мистер Чаплин, как вы прокомментируете решение суда?

– А что тут комментировать?

– Вы будете выплачивать содержание ребёнку?

– Буду, если так решил суд.

– И ничего не скажете в своё оправдание?

– Послушайте, молодой человек, вы стали бы оправдываться перед теми, кто вас не слышит и не желает слышать? Зачем эти напрасные сотрясения воздуха?

– Но это же репутация, мистер Чаплин. Что скажут ваши близкие?

– Мне важно знать, что думает обо всём этом моя жена. Остальное меня не волнует…

– Жена? Вы сказали – жена?! Кто она, мистер Чаплин?

– Я сказал то, что вы слышали. Её зовут Уна. И это всё, что я могу вам сегодня сказать…

Уна и Чарли поженились в самый разгар судебного процесса о признании отцовства Чаплина. Они сбежали от журналистов в небольшой пригород Санты-Барбары. Здесь они провели и медовый месяц.

Возможно, впервые в жизни Чаплин охладел к картине, производство которой было уже запущено. Он отменил съёмки, распустил группу, выплатил персоналу и актёрам неустойку и объявил, что фильма «Призрак и действительность» не будет.

Дело в том, что в один из счастливых дней, когда Чарли и Уна гуляли по взморью, женщина сказала:

– Чарли, я готова помогать тебе во всём, что ты делаешь. Но, знаешь, я… не актриса. Я знаю это. И мне совсем не хочется быть звездой экрана.

Этих слов Чаплин ждал всю жизнь.

8. Счастье старого Чарли

За всё в жизни приходится платить. Невероятный вселенский успех картин Чаплина был оплачен тяжким трудом, нервными срывами и неудачами в личной жизни. Раз за разом Чарли встречал женщин, которых интересовала, прежде всего, собственная карьера. Уну же интересовал он и только он. Ей было приятно, что Чарли всемирно известен. Она, как и миллионы поклонников по всему миру, считала Чаплина гением. Но это лишь обостряло её чувство к этому невысокому, изящному и очень ранимому человеку. Она его любила – просто любила. Как могла бы любить совершенно несчастного, голодного, нелепого человека, каким был экранный двойник Чаплина – его герой Чарли. Для Уны эти два образа были едины. Чаплин режиссёр, актёр и миллионер оставался тем эмигрантом Чарли, у которого было большое сердце и доллар мелочью в дырявом кармане.

Чаплин не верил своему счастью. Он присматривался, задавал сам себе сотни вопросов и сам же на них отвечал. «Ей нужны только мои деньги!» – говорил один Чаплин другому. И тут же следовал ответ: «Она профессорская дочка. Её папа Нобелевский лауреат. Уна никогда не была бедной и, не свяжись со мной, стала бы вполне успешной наследницей великого драматурга».

Уна замечала всё и относилась к сомнениям Чаплина с пониманием. Она просто была самой собой. Эта юная женщина не умела лгать.

9. Неблагодарная Америка

Между тем, травля Чаплина в прессе продолжалась. Ему припомнили всё – выступления за открытие второго фронта, его знаменитое обращение «товарищи», многочисленные скандалы вокруг его отношения с женщинами. Чаплину не могли простить успеха «Великого диктатора» и, главное, его равнодушия к нападкам. Чаплин ничего не отвечал своим обвинителям, и это бесило их более всего.

Однако после войны обстановка накалилась. Начала свою деятельность комиссия по расследованию антиамериканской деятельности. В Вашингтон вызывали по очереди всех друзей Чаплина. Те из них, которые осмеливались напомнить комиссии о своих правах, получали год тюрьмы за неуважение к государственному органу власти.

Чаплин тоже ждал повестки, но её не последовало. Его так никто и не тронул. Точнее, не осмелился тронуть, ибо ходил слух, что Чаплин намерен явиться на слушания в образе экранного бродяги. В этом случае процесс непременно бы утратил обвинительный пафос.

Однако положение Чаплина с каждым годом ухудшалось. С 1936 года за каждым его шагом следило ФБР. Выход в 1947 году фильма «Мсье Верду» вызвал бурю негодования членов Католического легиона. Газеты уже открыто требовали выдворения Чаплина за пределы США. Он к негодованию ура-патриотов не удосужился стать гражданином США, оставаясь гражданином Великобритании.

10. Пароход в Европу

В 1952 году Чаплин закончил свой последний снятый в Америке фильм – «Огни рампы». Премьера в США ничего хорошего не сулила – Америка уже была настроена против Чаплина. И Чарли с Уной решили вывезти фильм в Европу, где к Чаплину относились по-прежнему восторженно…

Они сели на трансатлантический пароход в порту Нью-Йорка. На сердце Чаплина скребли чёрные кошки. Он чувствовал, что оставляет страну, которая стала его второй родиной, если ни навсегда, то надолго. Уна успокаивала его. Она просто не верила, что Чаплин, который, по сути, стал создателем классического американского кино, будет изгнан из этой страны.

Пароход вышел в открытое море и взял курс на Великобританию. Вечером, когда Чаплин и Уна сидели в шезлонгах на открытой палубе первого класса, помощник капитана принёс телеграмму. Первой её прочитала Уна. Чаплин посмотрел её и… всё понял. На глазах Уны выступили слёзы.

В радиограмме сообщалось, что иммиграционные власти США закрывают въездную визу Чаплина. Чтобы вернуться в Америку, Чаплин должен пройти специальное собеседования от дать ответы на ряд вопросов.

Уна заплакала.

– Успокойся, всё хорошо, – сказал Чаплин.

Но и сам был готов зарыдать – от обиды.

Уна оставалась гражданкой США и её эти ограничения не касались. Но пройдёт время, и Уна разделит судьбу мужа. По своей воле…

11. Детство Чарли

Чарльз Спенсер Чаплин родился 16 апреля 1889 года в Лондоне в семье бедных артистов мюзик-холла Чарльза Чаплина-старшего и Ханны Хэрриет Хилл. Кроме него в семье рос старший сын Сидней, от прежнего брака Ханны и офицера английской армии. Сидни, который был на четыре года старше Чарли, всю жизнь был рядом с будущим великим актёром. Поначалу старший брат был примером для младшего, а потом, уже во взрослой жизни, компаньоном, советчиком и верным другом.

С Сиднеем связан и миф о национальности Чарли Чаплина. Дело в том, что отец Сидни Чаплина был евреем, а отец Чарли – англичанином. Поэтому у братьев разные национальности. В годы становления немецкого фашизма, когда идеи нацизма проникли в США, Чарли Чаплин выступил с острой критикой поборников расовой теории. И на вопрос – не еврей ли он – заявил, что да, еврей. Этим он выразил своё отношение к вопросам национальной принадлежности… Странно, что мы об этом вспоминаем, не так ли? Наверное, за последние сто лет мало что изменилось…

Когда Чарли исполнился всего год, отец отправился на заработки в Америку. А когда он вернулся, то обнаружил, что его место рядом с Ханной уже занято. И Чарльзу Чаплину-старшему ничего не оставалось, как уйти из семьи.

Отец Чаплина умер 9 мая 1901 года в возрасте 37 лет. Чарли о нём почти не вспоминал.