Read the book: «Исполком»

© Вокуев Н., 2021

Совершим круг над посёлком, заложив крутой вираж и громким свистом разрезая лопастями морозный воздух, заметно заваливаясь на левый бок, вертолёт стал, с подбором площадки, снижаться на безлюдном, заснеженном мысу южнее базы Самбургской группы геофизических партий. Натужно ревя двигателями вертолёт завис в метре от земли, громадные лопасти подняли снежную пыль и, огромный корпус винтокрылой машины, скрылся в снежном мгле. Коснувшись поверхности земли и совершив несколько подпрыгиваюших движений борт, снижая обороты винта, плавно опустился на грунт. Отворилась передняя дверь, и спустили трап. От стоявшей рядом машины выскочили несколько человек и, прикрывая лица от ветра и снега, пригнувшись, побежали к вертолёту. Убрали трап, закрыли дверь, взревев двигателями, вертолёт оторвался от земли и, вышвыривая куски снега, круто набирая высоту, стал удаляться на юг.

Наверное, не весёлый это был день, по календарю 1 ноября 1983 года. Повестка с военкомата предписывала прибыть к назначенному сроку для отправки к месту службы в воинскую часть:

«Начальнику отдела перевозок, – писалось в требовании военного комиссариата адресованное отделу перевозок авиа отряда, – прошу Вас перевести ниже переименованных призывников от аэропорта Таркосале до аэропорта Рощино города Тюмень;

1. Вокуев Николай Андреевич,

2. Добрынин Сергей Борисович,

3. Кобзев Сергей Николаевич,

4. Айваседо Альберт Хальтович.

Пуровский райвоенком подполковник Иванов».

– Старшим группы назначается Вокуев, – распорядился военком передовая мне требование при посадке в самолёт.

Не весёлый день, я расставался со своей нежной, любимой половинкой.

В жизни иногда случаются ситуации без права выбора, вариантов, к примеру, быть готовым к защите Отечества святая обязанность гражданина страны. Стараясь скрыть волнение, нежно поцеловав красивое, заплаканное лицо супруги, я попросил её не провожать меня; день был ветреным и морозным…

Вкратце воспроизведу прошлое, предшествовавшее этим событиям:

Осенью 1967 года я пошёл в школу. Учёба в школе давалась легко, учился старательно. Любил геометрию, физику, географию, историю, литературу. Проявилась склонность к рисованию. Свои естественные наклонности к учёбе, усердия в получении знаний, я во многом обязан старшей сестре, Светлане. В 1978 году успешно окончил Самбургскую среднюю общеобразовательную школу. Школа дала мне очень многое, даже спустя более четырёх десятков лет со дня получения аттестата, я вспоминаю с благодарностью всех наших воспитателей, преподавателей и классных руководителей. Школа, это одна из ярких отрезков в жизни. Интернатское воспитание, спорт помогли в дальнейшем адаптироваться во взрослую жизнь. Практически без особых трудностей сдав выпускные экзамены, стал вопрос, как и для многих других выпускников, куда поступать для продолжения учёбы и, на какую специальность.

Однажды, между выпускными экзаменами, а сдавали мы семь экзаменов, ко мне подошёл Председатель исполкома Самбургского сельского Совета Бутылкин Валентин Николаевич. Поинтересовался, какие у меня планы по дальнейшей учёбе. Выслушав мой ответ, Валентин Николаевич сказал, " Выбор правильный, у тебя склонности к юридической либо педагогической работе, но на сегодня у нас плохо с местными кадрами, а специалистов с высшим образованием нет никого, решать тебе, но я советую выбрать сельскохозяйственный ВУЗ, нам очень нужны высоко квалифицированные специалисты сельского хозяйства…".

В эти годы сельскому хозяйству области требовалось огромное количество специалистов всех направлений, это и; агрономы, зооинженеры, строители, механики и многие другие специальности сельского хозяйства. Тюменский сельскохозяйственный институт был основной кузницей квалифицированных кадров для нужд агропромышленного комплекса. В этом учебном заведении уровень подготовки специалистов с высшим образованием был весьма высок. Выпускники ВУЗа практически все работали на руководящих должностях или же главными специалистами. За пять лет учёбы из стен института выходили интеллигентные, всесторонне образованные, высокопрофессиональные специалисты сельского хозяйства. Согласно существующих тогда правил, после окончания высшего учебного заведения надо было отработать три года, по направления руководства учебного заведения и Областного управления сельского хозяйства, в одном из хозяйств региона. Получил направление в Ишимский район, на должность Главного зоотехника хозяйства. Учитывая то обстоятельство, что осенью 1983 года предстоял призыв в ряды Советской Армии, я решил до Армии поработать в родном хозяйстве, где прошло детство, школьные годы, в хозяйстве, история которого честно связана с трудовой биографией моих родителей; в оленеводческом совхозе "Пуровский". По прибытии в посёлок Самбург был назначен на должность старшего зоотехника в оленеводстве, где проработал до призыва на действительную военную службу…

… И, вот она, военная служба! К этому времени в армии уже проходили срочную службу, в группе Советских войск в Германии, мои младшие братья; старший сержант Вокуев Тимофей Андреевич и Володя. В нашей родословной много славных воинов с честью выполнивших долг по защите рубежей Отечества, вот теперь на этом поприще и я.

Службу в Вооружённых силах СССР начал в «учебке» танковых войск под городом Благовещенск в Краснознамённом Дальневосточном военном округе. Учебная программа в школе младших командиров была разнообразна и насыщена. Изучали все виды стрелкового и противотанкового оружия, боевую технику, тактику ведения боя. Основное время учёбы уделялось изучению конструкции танка, вождению, вооружение танка, стрельбе, вождению, стрельба на плаву. Полгода учёбы прошли быстро и вот экзамены. Предстояло сдать 7 дисциплин.

Во время сдачи одного из экзаменов по технической подготовке, в учебный класс вошёл генерал. Сел за стол экзаменаторов и стал слушать, как отвечают курсанты на вопросы в билетах. Потом встал и подошёл к парте, за которым сидел и готовился отвечать я.

– Ваше фамилия курсант? – спросил генерал.

– Курсант Вокуев!

– Какой у Вас вопрос, курсант? – спросил генерал и взял билет со стола.

– Принцип работы топливной системы двигателя танка.

– Хороший вопрос, – посмотрев на меня ответил проверяющий, – отвечайте. Надо дать должное преподавателям "учебки", которые давали прочные знания.

Я хорошо знал материал по вопросу и уверенно, без запинок, стал отвечать на вопрос, поставленный в билете, потом подошёл к стенду и наглядно показал некоторые процессы в системе. Ответ понравился генералу. – Молодец, курсант, – похвалил он, и, обращаясь к председателю комиссии, командиру роты, капитану Казакову, приказал, – поставьте "отлично" и подготовьте направление в лучшую часть в Дальневосточном военном округе.

Так вчерашний курсант, теперь уже младший сержант, командир танка, я попал служить в легендарную "Двадцать пятую дивизию имени В.И.Чапаева". Часть располагалась на полуострове Камчатка, в городе Петропавловск-Камчатский, и это ещё одна награда судьбы. Увидеть край вулканов!

Часто говорят " Армия школа жизни" или сравнивают, отслужил в армии – "настоящий мужик". К этим высказываниям я всегда относился с иронией. Службу в рядах вооружённых сил я всегда воспринимал как конституционный долг, почётную обязанность по защите Отечества. Армия, в памяти любого военнослужащего запаса, это одна из страничек в истории жизни. Кто служил, тот на протяжении всей жизни вспоминает яркие моменты и гордится своей службой. В течении службы не раз поощрялся командованием части. Участник комсомольской конференции военного округа.

В дни летних учений, которые проходили в живописных местах, в подножье вулканов, произошёл такой случай. В связи очередным отпуском командира взвода, старшего лейтенанта Петелина, исполнение обязанностей командира танкового взвода возложили на сержанта Вокуева. В соответствии с поставленной задачей, танковое подразделение, силами трёх танков, атаковало противника.

По команде "веер" танки пошли боевым строем. Мой танк шёл средним. Вдруг команда с "Вышки"– командного пункта учений.

– "Второй", (это мой позывной) я "Вышка", приём!

– "Вышка", я "второй"!

– Поступила новая вводная; "первый" и "третий" вышли из строя. Ваша задача атаковать все цели, – приём!

Задача ясна! И танк, лязгнув гусеницами, рванул вперёд. Напряжение нарастало и вот! Стали появляться мишени-танки. Боекомплект 11 снарядов. Поочередно, на разных дорожках поднялись 10 мишеней. Раздались выстрелы. Благодаря мастерству вождения механика- водителя, быстрой реакции и точным действиям заряжающего, профессиональной подготовке командира танка, девять «танков» поразили с первых выстрелов. Остался десятый, самый дальний и два снаряда. Прицел, выстрел! и снаряд летит выше мишени. Промах. Поправка прицела с учётом скорости танка и снова выстрел! и в перископ в командирской башни отчётливо видно как снаряд поражает мишень точно в центр, цель поражена!

После учений, перед строем всего батальона, проверяющий объявил благодарность всему экипажу и командиру танка отдельно. По окончанию учений командованием части направляюсь на учёбу в город Южно-Сахалинск, в школу офицеров танковых войск. По окончанию курсов, на общем построении, командир части огласил приказ об успешном окончании курсов и зачитал приказ Министра обороны СССР №…от 1985 года о присвоении офицерского звания. На наших глазах, военнослужащий канцелярской части, поставленным полиграфическим почерком, выводил в военном билете слово «Лейтенант». После завершения церемонии вручения офицерских билетов, взвод новоиспечённых лейтенантов прошёлся торжественным маршем перед личным составом части.

На собеседовании предложили остаться служить в Армии. Взял время на раздумье и продолжил службу на острове Сахалин. После некоторого времени раздумья – отказался, тянуло домой, к родным, соскучился по просторам бескрайней тундры. Хотелось работать рядом с земляками, с добрыми бескорыстными людьми, совершать доброе…!

Однако после демобилизации пришлось ехать на работу не на Север, а по требованию Управления сельского хозяйства отработать два года по месту направления, т. е. в Ишимском районе, в должности Главного зоотехника. На вокзале Карасульская нас встретил водитель машины директора совхоза, любезно помог загрузив наш скромный скарб и мы поехали в центральную усадьбу совхоза в деревню Десятово.

В конторе меня ожидал директор совхоза Игишев.

В сопровождении водителя мы поднялись на второй этаж, вошли в приёмную. Нас встретила секретаря приёмной, красивая женщина азиатской внешности:

– Директор ждёт, проходите, – любезно, с искренней улыбкой пригласила она.

Дверь в кабинет руководителя была открыта и директор, заметив меня, произнёс:

– Входи, входи любезный.

На встречу шагал высокий, средней полноты, энергичный, с широкой улыбкой, уже в годах мужчина.

Приём был достаточно радушным. Расспросив обо всём, Игишев добавил:

– О наших дальнейших планах по работе, мы поговорим завтра, на планёрке, познакомишься с коллективом, – зачем вновь поднялся из за стола и направился в мою сторону, давая знать, что разговор на сегодня закончен.

– Я хотел бы уточнить жилищный вопрос, где остановиться на первое время, – робко начал я…

…-не стоит волноваться, – прервал он меня, – сегодня Вы с семьёй мои гости, остановитесь у меня, а завтра всё решим, – сказав это, Игишев подошёл ко мне и крепкими хозяйственными руками, взяв меня за локти, добавил, – водитель отвезёт вас ко мне, там всё приготовлено. Практически с этой встречи я официально вступил к исполнению обязанностей главного зоотехника совхоза «Десятовский».

Хозяйство большое… четыре отделения, более 800 дойных коров, свыше 4000 овец, около 120 лошадей и откормочный цех. Первая задача корма, повышение удоев, повышение квалификации кадров. Знакомство с хозяйством начал с посещения производственных отделений совхоза, а их четыре в разных населённых пунктах. В качестве гида выступил директор совхоза Игишев. Первым пунктом остановки была деревня Михайловка.

– Здесь у нас 150 дойных коров, – начал вводить меня в курс дела директор совхоза, – уход за животными осуществляют опытные, ответственные и дисциплинированные работники.

Ферма выглядела уютно, чисто, светло. Рабочие вилами подбирали с проходов сена и остатки силоса, рассыпанные кормораздатчиком и складывали их в кормушки. Животные, позвякивая цепочками, с аппетитом уплетали корм.

– Там, в метрах 200, за дальней фермой, где содержится молодняк на откорме, находятся силосные траншеи, – сказал Игишев, когда мы вышли из фермы, показывая рукой в сторону длинного строения с несколькими загонами.

Через минут сорок езды по грунтовой дороге заехали в следующую деревню.

– Комсомолка, – пояснил мне Игишев, – здесь находится крупная молочная ферма, дойное стадо достигает 250 голов, руководит отделением опытный управляющий. Коллектив доярок слаженный, старательный.

Подходим к ферме. Внутри во всю кипит работа. Бригада плотников и механизаторов во главе с управляющим занимается ремонтом кормушек. Игишев интересуется, чем связан этот ремонт.

– Пришёл новый кормораздатчик и при работе задевает за края кормушки, вот под неё и расширяем проход, – ответил управляющий. На время ремонтных работ коров выгнали на прогулку в загон.

– Коровы выглядят в полнее упитанными и ухоженными, – замечаю я. – Кормление трёхразовое, – отвечает управляющий, – кормов хватает. За здоровьем бурёнок следим особо, это ведь наша жизнь, наше будущее.

Едем дальше, заезжаем в отдалённое отделение, в деревню Камышка. Первое что поражает, это огромные поля, на сколько можно было охватить глазами, казалось до горизонта, лежали обширные пастбища. Вкраплённые в разных участках стояли отдельные тополиные рощи, небольшие ивовые заросли.

– На этом отделении занимаемся овцеводством, содержим отару с поголовьем более 4000 овец, – говорит Игишев, – ухаживает за животными семья Коргамбаевых; Борис с женой Светланой и сын Михаил.

Завершив ознакомительную поездку по отделениям хозяйства, мы возвращаемся домой.

– Самая крупная ферма находится в деревне Десятова, Вы это уже знаете Николай Андреевич, дойный гурт 400 голов, плюс молодняк на откорме. По основным производственным показателям ферма «Десятова» лидирует, за ней «Комсомолка», – дал краткую характеристику молочно-товарной ферме центральной усадьбы Игишев. Некоторое время помолчав, уже другим, грустным тоном добавил, – посещая наши фермы, разговаривая с людьми, остаётся какая-то грусть, тяжесть на сердце, смешенные чувства на душе; сколько протянет село? Молодёжь не желает или с неохотой идёт работать на ферму, слабо решаются вопросы по финансирования села. Размышлениям директора мешали реплики водителя. Игишев видимо уже привык к отрывистому бормотанию уже не молодого водителя и пропускал мимо ушей несвязную речь своего давнего, бывалого шофёра.

Первое ответственное, производственное совещание состоялось в середине мая. Собрались в актовом зале на первом этаже конторы. На совещание были приглашены все управляющие отделениями, главные специалисты и профсоюзные работники совхоза.

Совещание открыл директор совхоза Игишев А.Е:

– Буду краток, вопрос этот мы с вами рассматриваем ежегодно и нет нужды устраивать лекцию, – говорил он отрывисто, очередями, плавно, повышаю голос лишь в конце предложения, обязательно направив взгляд на одного из специалистов, – перевод животных на летнее- пастбищное содержание очень серьезное мероприятие, опыт прошлых лет показал, что при поспешном выполнении данного мероприятия резко снижаются производительные показатели, а в чём причина? – Игишев сделал паузу и посмотрел на главного ветеринарного врача совхоза, Ковалёва, – во первых, это изменение условий содержания, изменение структуры рациона, переформирование стада. Необходимо перевод осуществлять постепенно, то есть приучать животных к новым условиям…

Завершив вступительную речь Игишев обратился к залу:

– Теперь послушаем Главного зоотехника совхоза по этому вопросу.

Главный зоотехник совхоза «Десятовский» Вокуев Н.А. (справа за столом).

– Причина снижения показателей, это результат воздействие стрессовых ситуаций на животных. Практически во всех отделениях уже готовят животных к летнему содержанию; практикуется ежедневный выгул скота. Следующий не маловажный момент: Принято решение сформировать животных в крупные гурты, а не делить как в прошлые годы на мелкие стада. Для этого предлагаю:

Молочное стадо фермы «Десятово» разделить на три гурта, по 170 голов в каждом. Молодняк до 6 месяцев на четыре гурта по 40 голов и молодняк старше 6 месяцев на два гурта по 150 голов, по ферме «Михайловка», – продолжал я, – один гурт, 150 голов, молодняк сформировать в гурты по схеме фермы «Десятово». Ферма «Комсомолка», дойное стадо делим на два гурта по 125 голов, молодняк до года два гурта по 50 голов и старше года в два гурта по 150 голов. Кроме того продуманы все вопросы организации кормления, пастьбы и зелёного конвейера…

Ковалёв В.С., главный ветеринарный врач совхоза:

– Утверждён и ознакомлены все руководители и специалисты отделений с графиком санитарно-ветеринарного осмотра животных перед переводом на летнее содержание. По согласованию с главным зоотехником совхоза осмотр и перевод животных на летнее содержание определили в следующие сроки:

Ферма «Десятово» с 18 мая, ферма «Михайловка» с 19 мая и ферма «Комсомолка» с 20 мая.

– Разработаны условия социалистического соревнования среди животноводов, во всех отделения совхоза проведены совещания по принятию социалистических обязательств, – кратко отрапортовал руководитель профсоюзной организации…

В один из январских дней, в конце рабочего дня, я вошёл в кабинет директора. Игишев сидел за рабочим столом и в глубокой задумчивости изучал входящую корреспонденцию. Мой визит заставил его оторваться от бумаг. Он поднял голову, в весёлой улыбке прищурил глаза и произнёс:

– А, это Вы, проходите, ну давайте, что у Вас там?

При этих словах, Игишев отодвинул в сторону от себя просматриваемые документы, привычно освобождая место для изучения предоставленных документов (срочных, текущих документов).

– По работе ничего, – ответил я, – пришёл сообщить, что срок отработки уже прошёл и вот заявление на перевод.

Игишев посмотрел на меня, помолчал и спустя несколько секунд, осознав цель моего визита, сказал:

– В это время года? Уезжать в такие морозы! Но ты проходи, присаживайся, потолкуем.

В эти минуты выглядел он устало, его смуглое лицо казалось ещё больше потемнело от январского, морозного загара. Частые и глубокие морщины на лбу выдавали охватившее его внутреннее волнение. Чуть приподнявшись с места, взял с моих рук лист бумаги с заявлением. Прочитал, подписал.

Со смущенным лицом поднялся со стула, приблизился и сердечно пожал мне руку.

– Ничего не поделаешь, решение ты принял сам и, я вижу, решение твёрдое.

Подошёл к окну, отварил форточку и не спеша прикурил, несколько раз чиркнув спичками от себя. Курил Игишев неуклюжа, держа сигарету с растопыренными пальцами за середину, сделал несколько затяжек, погасил сигарету и вернулся к столу.

– Приезжай, всегда примем, найдём пищу и кров, будешь всегда дорогим и уважаемым гостем, другом.

– Я очень благодарен Вам за помощь, за полученную практику, за огромный багаж добрых советов, – с каким то волнением ответным словом обратился я к Игишеву, – просто большое человеческое спасибо Вам! За этот период времени, очень многие люди стали мне близки и дороги, я буду помнить их доброту, ценить Вашу заботу, требовательность.

В феврале 1987 года, по окончанию отработки, я был переводом направлен старшим зоотехником в оленеводческий совхоз "Пуровский" Пуровского района. Оленеводство для меня отрасль знакомая и с первых же дней энергично взялся за порученное дело. Анализ производственных показателей за последние годы показал, что наблюдается резкое снижение поголовья оленей так называемой в "южной" группе стад. Для восстановления поголовья, улучшения производственных показателей были принято ряд мер:

1. Организация племенной работы, обмен производителями между "южными" и "северными" бригадами,

2. Оптимизация структуры стада,

3. Повышение дисциплины труда в пастушеских бригадах.

4. Предубойный откорм оленей.

В начале марта я был вызван в кабинет директор совхоза Филиппова Валерия Илларионовича. В ходе беседы он вкратце обрисовал обстановку в южной группе стад, особо подчеркнул, что тревожится за производственные показатели по бригаде № 8.

– Дела там идут не очень хорошо, коллектив в бригаде обновился, бригадир, Сегой Николай Олекович, работает всего второй месяц, – ввёл меня в курс дела Филиппов, – бригаду принял без просчёта, просит организовать инвентаризацию оленей. Как думаешь, возможно, ли прогнать стадо через кораль? Отёл уже на носу. А бригадир, Николай Сегой, требует.

– Загонять в кораль основное стадо опасно, можно смело считать; приплода не будет, а с другой стороны требования бригадира справедливы; он заинтересован в достижении хороших показателей по итогам года. Необходимо изучить ситуацию на месте, думаю вариант это, провести просчёт поголовья оленей в стаде по «тропе», – ответил я.

– Превосходно, – одобрил мой вариант Валерий Илларионович, – пастух восьмой бригады Пяк Фёдор в посёлке, забирайте его и, не теряя времени, выезжайте в стадо.

По указанному адресу я довольно быстро отыскал дом, где остановился пастух…

Это был типичный двух квартирный жилой дом из бруса с печным отоплением. Двор был полностью занесён снегом и лишь узкая утоптанная тропинка со стороны улицы указывала направление к входной двери в дом.

Хозяин был на месте. Пяк Фёдор Пальхович, выше среднего роста, крепкого телосложения, медлительный, молчаливый, мужчина старше сорока лет.

Ввёл его в курс нашего разговора с директором совхоза и попросил быть готовым к выезду. Фёдор выслушал меня спокойно, задумчиво потупив глаза в пол, нахмурив брови, глухо сопел ноздрями. Когда я закончил свою речь, он подошёл к столу, на котором стояла тарелка со строганиной из оленины, крупно нарезанные куски хлеба, сложенные в ту же тарелку, не спеша, словно боясь опрокинуть, взял со стола наполненный стакан с водкой и выпил до дна одним залпом.

– Один стакан здоровью не повредит, – сказал он, вновь засвистел носом, молча, поставил стакан и, подбирая папиросу, которая лежала на краю стола с дымящей куркой «от стола», добавил, – слово директора приказ, буду готовить упряжки.

– Фёдор Пальхович, я же помню, ты не курил, – заметил я.

Пастух виновато улыбнулся и кивком головы указывая на стакан ответил на коми языке:

– Так балуюсь, когда выпиваю.

Наметили маршрут. К условленной дате пригнали две упряжки с оленеводческой бригады № 12, увязали нарты и на следующее утро выехали в путь.

Погода была изумительная. Слабый северный ветер практически не ощущался. Небо чистое без единого облачка. Посёлок спал, кругом пустынно и тихо, лишь изредка, где то залает собака, этот лай продублируют собаки в другой части посёлка и, всё! Снова утренняя тишина.

Первые километров десять проехали очень быстро. Олени были свежие, дорога укатана, упряжки неслись во весь опор. С вершины реки Сядой-хадутта поехали практически по целине, санная дорога исчезла, то ли замело, то ли каюр сбился с пути. Наст был не прочный, и олени часто проваливались, постепенно перешли от бега рысью в шаг. Склоны холмов и кроны деревьев бледным светом озаряли лучи поднимающего солнца. Постепенно горизонт стал покрываться тонкой, снежной мглой, ветер стал усиливаться, зашумели деревья. Ехали, молча, напарник был на редкость не речистым, излюбленным ответом на поставленный вопрос была его скупая улыбка и какой то мычащий звук издаваемый внутренним голосом. Метель набирала силу, видимость заметно ухудшилась, вперемешку со снежной пылью полетел крупными хлопьями снег. Вырывавшее с утра из снежной пелены мартовское солнце, окончательно скрылось за плотными облаками.

Характер местности был холмистым, мало облесённым и на всём протяжении пути от посёлка не менялся. Бесформенные возвышенности чередовались с широкими, обросшими кустарниками, низменностями.

– Погода ухудшается, – громко, стараясь перекричать вой ветра, голосил мне в ухо Фёдор на одном из стоянок, – дальше поедем вдоль русла реки Хадылава-яха, Надосаля-хадута перевалим близ устья реки Ховуто-яха. Ниже берега крутые и пойма реки Хадута сильно облесена. Без труда перевалив реку Надосаля-хадута и преодолев, по какой-то старой просеке, пойму реки, наши нарты выскочили на ещё более холмистую и густо облесённую местность.

– Это «великие» озёра Хотта, – крикнул на ходу, не оборачиваясь, через плечо Фёдор Пальхович.

Видимо Фёдор нашёл утоптанную санную дорогу, так как наши упряжки побежали весёлой рысью. Проехав по узкой перемычке между двумя озёрами, Фёдор остановил нарту. С лева и справа от нас лежали огромные, заснеженные поля озёр. В мерках здешних мест, размеры этих водоёмов впечатляют; длина более трёх километров и ширина свыше полтора километра. С северной стороны берега озёр представляют величавую холмистую гряду. Повсюду, на склонах возвышенностей, вдоль русла рек, по берегам мелких озёр, расстилались лиственные леса и ивово-ольховые рощи.

– Впереди река Нгарка-хадута, – докуривая сигарету и указывая направление с дымящей сигаретой в руках, сказал Фёдор, – там нас должны встретить.

– А, далеко до этого места? – спросил я.

– Километров шесть, не больше, – развязывая вожжи, ответил проводник.

Река Нгарка-хадута, это правый приток реки Пур. Общая длина реки с притоками 153 километра. Имеет более 20 приток. С правой стороны наиболее крупные притоки; река Хадылава-яха, Сармик-яха, Хановей- яха и Арка-харвота-яха. С левой стороны в неё впадают притоки; Ивайто сё-яха, Тыдэоттакуя-яха. Русло очень извилистое, с множеством перекатов, кос. От устья и до первой крупной притоки с правой стороны, Кораль-ю, встречаются прирусловые пески. По всей длине реки пойма сильно облесена. На реки Нгарка-хадута расположены два просчётных кораля южной группы совхозных стад. Первый кораль для просчёта оленей расположен на правом берегу, в 35 километрах выше устья реки, второй, весенний кораль бригады № 8, построен на левом берегу реки, в 50 километрах выше от устья.

Олени шустро неслись по незаметной человеческому глазу, укрытой снегом, утрамбованной санной дороге. Через некоторое время упряжки поднялись на высокий коренной берег реки и нашему взору открылись красивые живописные виды поймы реки Нгарка – Хадута. Проводник остановил упряжку и, не слезая с нарты, стоя, стал осматривать опушку пойменного леса.

– Вон, на правом берегу, избушка и загон, – крикнул я Фёдору, показывая рукой.

– Вот, что значит молодые глаза, – отозвался Фёдор, спрыгивая с нарты, что бы подобрать хорей, – а у меня зрение уже не то! Да и ещё этот ветер со снегом воспалил все глаза…

Пока Фёдор бубнил себе под нос, подбирая с земли брошенный хорей, я внимательно разглядывал стоящие впереди строения;

Объекты стояли на ровной, открытой площадке у самого берега реки. Огромный загон, построенный из деревянных жердей, на половину занесённый снегом простирался до полутора километров вдоль берега. Чуть поодаль, у северной части крыла кораля стояла небольшая избушка. Из трубы поднимался светло-сизый дымок. Рядом с избушкой стояли две запряжённые нарты.

Когда наши упряжки приблизились к загону на лай собак из избушки вышли два пастуха. Оба в добротных, зимних малицах, которые были подпоясаны национальным ремнём с кобурой для ножа. Первый был выше среднего роста, худощавый. Второй лет на десять моложе, приземистый, круглолицый.

Айваседо феликс Омылевич.

Пока мы привязывали вожжи они, озаряя загорелые лица добродушной улыбкой, подошли к нашим нартам. По тому, как они сразу вступили с Фёдором в оживлённую беседу, стало ясно, что пастухи знали о нашем приезде и ждали. Старший оленевод подошёл ко мне и протянул руку для приветствия;

– Я бригадир оленеводческой бригады, Сегой Николай Олекович, – представился он и, обращаясь в сторону своего напарника, добавил, – со мной пастух бригады Айваседо Феликс Омылевич.

– Феликса хорошо знаю, – сказал, отвечая на рукопожатие я, – но, не видел лет восемь, если не больше, теперь перед мной стоит в полнее опытный, уважаемый оленевод.

– Отрицать ничего не буду, во всяком случае, обязанности свои стараюсь выполнять добросовестно, – ответил с улыбкой Феликс Омылеевич.

Сегой Николай Олекович родился 15 августа 1950 года, в Самбургской тундре. По окончании школы, в 1966 году устроился на работу в совхоз «Пуровский» в качестве рабочего по заготовке леса. Мечтал попасть в ряды Советской Армии. При первой же возможности, на попутном самолёте геологов первопроходцев, полетел в посёлок Тазовский в райвоенкомат. Военком, строгий, в годах, старший офицер ознакомившись с личным делом призывника-добровольца произнес:

– Не могу я тебя призвать, ты единственный кормилец в семье, вон смотри, – военком указал на группу крепких, молодых ребят, – какие здоровые, а в армию не хотят, просят себе привилегии, тебе положена отсрочка, а ты рвёшься служить.

После нескольких попыток уговорить военкома отправить его на службу и поняв, что венком не намерен изменить своего решения, Николай, со словами «Видно слишком много чести служить в Армии таким как я», потянулся за документами лежащими на столе. Офицер улыбнулся и, передовая документы, сказал:

– Сегодня ты больше нужен семье, старикам, возвращайся домой.

В апреле 1971 года Николай Олекович, приказом по совхозу был переведён пастухом оленеводческой бригады № 8.

В 1975 году, в связи с производственной необходимостью, переведён в бригаду № 9 и назначен бригадиром оленеводческой бригады.

В 1982 году переведён бригадиром в оленеводческую бригаду № 8, где и проработал до выхода на пенсию…

Когда недолгий и скромный обед пастухов был закончен, я предложил бригадиру обсудить дальнейшие наши планы по организации просчёта оленей.

– Просчёт затянется недели на две, – ответил бригадир, укладывая провизию в вещмешок, – все загоны занесены сугробами, откапывать придётся неделю не меньше.

Пастухи, подтверждая слова бригадира, дружно закивали головой.

– Откапывать кораль не будем, – ответил я, – в этом нет необходимости, предлагаю обсудить организацию просчёта стада методом «по тропе», местность позволяет; густой лес, глубокий снег. Предложение видимо понравилось бригадиру, он посмотрел в мою сторону и, не спеша, завязывая вещмешок, весёлым голосом произнёс; – Одно удовольствие иметь дело с таким специалистом, – и, обращаясь к своим пастухам, изрёк что-то приятное им на ненецком языке.